Вызов ньютоновской вселенной

Он испытывал удивительное смятение чувств. Он задыхался, был испуганным и беспомощным, но также ощущал ярость и странное сексуальное возбуждение. Еще одним важным аспектом его переживания было чувство полнейшего замешательства. Ощущая себя младенцем, поглощенным жестокой борьбой за выживание, и осознавая, что он вот-вот родится на свет, он также переживал себя своей разрешающейся от бремени матерью. Интеллектуально он знал, что, будучи мужчиной, он никогда бы не мог рожать, однако чувствовал, что каким-то образом пересек этот барьер, и невозможное стало реальностью. Несомненно, он соприкоснулся с чем-то изначальным — с древним женским архетипом рожающей матери. Образ его тела включал в себя большой живот беременной женщины, а также женские половые органы со всеми нюансами биологических ощущений. Он был расстроен своей неспособностью отдаться этому стихийному процессу — дать рождение и родиться самому, освободиться и освободить ребенка.

В глубинах его психики открылся гиганский источник чудовищной агрессии, как будто скальпель космического хирурга внезапно вскрыл абсцесс зла. Им овладевал оборотень или берсерк; доктор Джекил превращался в мистера Хайда. Подобно тому, как раньше он не мог провести различие между рождающимся ребенком и рожающей матерью, теперь он видел множество образов, в которых убийца и жертва были представлены в одном лице. Он был беспощадным тираном, диктатором, подвергающим своих подданных немыслимым жестокостям, но, в то же время, он был революционером, ведущим яростную толпу на свержение тирана. Он был бандитом, хладнокровно совершающим убийства и полицейским, убивающим преступника именем закона. В один момент он переживал ужасы фашистских концлагерей. Открыв глаза, он увидел себя офицером СС. У него возникло глубокое ощущение того, что он — нацист и он — еврей были одним и тем же человеком. Он мог ощущать в себе Гитлера и Сталина и чувствовать полную ответственность за все злодеяния человеческой истории. Он видел, что проблема человечества заключается не в существовании жестоких диктаторов, а в этом Скрытом Убийце, которого каждый из нас может найти, поглубже заглянув в собственную душу.

Затем это переживание качественно изменилось и достигло мифологических масштабов; вместо зла человеческой истории он ощутил атмосферу колдовства и присутствие демонических элементов. Его зубы превратились в длинные клыки, наполненные каким-то таинственным ядом, и он обнаружил, что летит в ночи на больших, как у летучей мыши, крыльях, подобно зловещему вампиру. Вскоре это переживание сменилось дикими, возбуждающими сценами ведьмовского шабаша. Казалось, что в этом мрачном чувственном ритуале всплывали на поверхность, переживались и воплощались все обычно запрещенные и вытесненные побуждения. Хотя его переживания постепенно утрачивали демоническое качество, он продолжал испытывать огромное сексуальное возбуждение и был вовлечен в бесконечные немыслимые оргии и сексуальные фантазии, в которых играл сразу все роли. На протяжении всех этих переживаний он продолжал одновременно быть ребенком, проталкивающимся через родовой канал, и рожающей матерью. Ему стало совершенно ясно, что секс и рождение глубоко связаны друг с другом, и что существуют важные ассоциации между сатанинскими силами и ситуацией в родовом канале.

Он боролся и сражался во многих разных ролях со множеством разнообразных врагов. Порой он задавал себе вопрос, придет ли когда-нибудь конец этим мучениям. Затем в его переживания вошел новый элемент. Все его тело покрылось какой-то биологической грязью, липкой и скользкой. Он не мог различить, были ли это околоплодные воды, слизь, кровь или вагинальные выделения. Казалось, что эта же гадость набралась ему в рот и даже в легкие. Он задыхался, давился, строил гримасы и плевался, пытаясь удалить ее из организма и с кожи. В то же время ему как бы давали понять, что он не должен бороться: процесс обладает собственным ритмом, и все что нужно сделать — это подчиниться ему. Он вспоминал множество ситуаций из своей жизни, когда он ощущал необходимость бороться и сражаться, и, оглядываясь на прошлое, чувствовал, что и это тоже было ненужным. Как если бы рождение каким-то образом запрограммировало его видеть жизнь более сложной и опасной, чем она есть на самом деле. Ему представлялось, что это переживание сможет раскрыть ему глаза на такие вещи и сделать его жизнь намного легче и беззаботней, чем прежде¹.

Начинается опасное прохождение

Как видно из приведенного выше примера переживаний, связанных с БПМ-III, эта матрица чрезвычайно динамична и богата как положительными, так и отрицательными образами. На биологическом уровне она имеет некоторые общие черты с БПМ-II, в частности продолжение сокращений матки и общее ощущение ограничения и сжатия. Как и на предыдущей стадии, каждое сокращение препятствует снабжению эмбриона кислородом. Дополнительным источником удушья может быть пуповина, перекрученная вокруг шеи или зажатая между головкой ребенка и стенкой таза.

Хотя между этой и предыдущей матрицами есть определенное сходство, следует обратить пристальное внимание на существенные различия между ними. В предыдущей матрице шейка матки закрыта, а теперь она открыта и позволяет эмбриону продвигаться по родовому каналу. И хотя борьба за выживание продолжается, теперь появилось чувство надежды и вера в то, что борьбе придет конец.

На этой стадии головка младенца втискивается в отверстие таза, которое настолько узко, что даже при нормальных обстоятельствах продвижение происходит медленно и с трудом. Матка обладает очень мощной мускулатурой, и сила ее сокращений колеблется от 50 до 100 фунтов. Это создает атмосферу сталкивающихся и противоборствующих энергий и сильное гидравлическое давление. Организм матери и организм ребенка все еще тесно взаимосвязаны на многих уровнях; по этой причине между ними может быть сильное отождествление, как отражено в приведенном выше рассказе. В воспоминаниях этой матрицы у нас нет никакого ощущения границы между нами и матерью. Ни физического, ни психологического разделения еще не произошло. Мать и ребенок все еще представляют собой одно сознание. Таким образом, можно испытывать все чувства и ощущения ребенка, полностью отождествляться с рожающей матерью, и устанавливать связь с архетипом рожающей женщины.

Переживание рождения и сексуальность

Помимо переживаний сильной физической боли, тревоги, агрессивности, странного чувства возбуждения и побудительной энергии, для этой матрицы характерно сексуальное возбуждение, что, несомненно, оказывается самым неожиданным аспектом всего процесса рождения. Этот факт явно заслуживает объяснения, тем более, что он имеет важные следствия для понимания тех форм человеческого сексуального поведения, которые, в ином случае, могли бы показаться весьма странными. Нетрудно заметить, что, поскольку в процессе родов сильно задействована область гениталий, переживания матери должны содержать сексуальные компонеты. Кроме того, нарастание и высвобождение напряжения в ходе этого процесса следует естественному циклу, весьма сходному с сексуальным оргазмом. Многие из женщин, роды которых проходили идеально, часто описывают это как самое сильное сексуальное переживание в своей жизни. Однако гораздо труднее понять или даже поверить, что роды вызывают сексуальные чувства и у ребенка.

Когда то Зигмунд Фрейд потряс мир, объявив о своем открытии, что сексуальность начинается не в возрасте половой зрелости, а в младенчестве. Но здесь нас просят расширить воображение еще больше и допустить, что мы испытываем сексуальные чувства еще даже не родившись! На то, что это действительно так, ясно указывают наблюдения людей, переживающих БПМ-III в необычных состояниях сознания. Эти свидетельства наводят на мысль о том, что в человеческом теле есть механизм, который переводит чрезвычайное страдание (особенно если оно связано с удушьем) в возбуждение, по форме напоминающее сексуальное. Об этом механизме рассказывали пациенты, имеющие садомазохистские наклонности, а также бывшие военнопленные, подвергавшиеся пыткам, и люди, которые пытались повеситься, но остались в живых. Во всех этих ситуациях мучение может близко соотноситься с экстазом и даже вести к трансцендентным переживаниям, как в случае флагеллантов и религиозных мучеников.

Но что все это означает с точки зрения повседневной реальности? Для начала важно понимать, что наш первый опыт сексуальности имеет место в опасном, угрожающем жизни контексте. Наряду с ним присутствуют переживания страдания и постоянной боли, а также чувства тревоги и слепой агрессивности. Вдобавок, во время прохождения через родовой канал ребенок соприкасается с различными биологическими продуктами, включая слизь, кровь, и,возможно, даже мочу и кал. Эта связь, в сочетании с другими элементами, образует естественную основу для развития различных сексуальных расстройств и отклонений в дальнейшей жизни. Будучи подкреплены травмирующим опытом младенчества и детства, переживания БПМ-III могут приводить к сексуальным нарушениям, равно как и к практикам насилия и садомазохизма, к ассоциациям сексуальности с мочой и калом и даже к криминальной сексуальности.

Титаническое измерение третьей матрицы

Как и другие матрицы, БПМ-III имеет собственный символизм, который включает в себя мирские, мифологические и духовные темы. Они подразделяются на пять отчетливых категорий: титанические, агрессивные и садомазохистские, сексуальные, демонические и скатологические. Однако всем им присущ один и тот же мотив: столкновение со смертью и борьба за рождение. Как мы видели в рассказе, с которого начинается эта глава, переживания третьей матрицы, чаще всего, представляют собой смесь ощущений и эмоций, связанных с рождением, и архетипических символов.

Пожалуй, самым поразительным аспектом этой матрицы является атмосфера титанической борьбы, нередко достигающей масштабов катастрофы. В ней ясно отражаются гигантские конфликтующие силы, которые задействованы на данной стадии процесса рождения и от которых мы пытаемся освободиться. Эти переживания могут достигать невероятной силы, казалось бы, далеко превосходящей все, что способен вынести любой из нас. Человек может периодически ощущать, как чрезвычайно сконцентрированная и сфокусированная энергия протекает по его телу, подобно высоковольтному электрическому току. Эта поток энергии может запруживаться или замыкаться накоротко, создавая в различных частях тела огромные напряжения, которое затем будут бурно разряжаться. У многих людей это ассоциируется с образами современной технологии и бедствий, вызванных человеком — с гигантскими электростанциями, высоковольтными линиями, ядерными взрывами, запуском ракет, артиллерийским обстрелом, воздушными налетами, и другими сценами войны.

Другие утснавливают эмпирическую связь с опустошительными стихийными бедствиями — извержениями вулканов, ужасными землетрясениями, неистовыми ураганами и смерчами, эффектными грозами, кометами или метеорами и космическими катаклизмами. На доводилось слышать упоминания о таких катастрофах, как последний день Помпеи или взрыв вулкана Кракатау. Несколько реже в этих образах присутствуют разрушения, вызванные водой; сюда относятся сцены угрожающих океанских штормов, огромных приливных волн, наводнений, или прорыва плотин с последующим затоплением целых городов. Некоторые люди описывали мифологические образы, как, например, гибель Атлантиды, конец Содома и Гоморры или даже Армагеддон.

Перинатальные корни насилия

Агрессивные и садомазохистские аспекты третьей перинатальной матрицы, судя по всему, представляют собой неизбежные следствия ситуации, с которой ребенок сталкивается в родовом канале. Агрессия, направленная вовне, отражает биологическую ярость организма, выживанию которого грозит удушение. Ее нельзя объяснить психологически, и она также не имеет никакого этического смысла. Она сравнима с тем состоянием, которое проявилось бы у любого из нас, если бы его голову держали под водой, не давая дышать. Когда этот аспект матрицы активизируется в необычных состояниях сознания, он находит свое выражение в многочисленных сценах войн, революций, избиений, убийств, пыток и различного рода жестокостей, в которых мы играем активную роль.

Кроме того, есть связанная с этой матрицей форма агрессии, направленной внутрь, которая обладает качеством саморазрушения. Эта агрессия, выражающаяся в саморазрушительных фантазиях и побуждениях, по-видимому, представляет собой результат интериоризации сил, первоначально действовавших на нас извне — сокращений матки и сопротивления в родовом канале. Память о таких переживаниях живет в нас в виде ощущения эмоционального и физического ограничения и неспособности полностью радоваться жизни. Иногда она обретает форму жестокого внутреннего судьи, требующего наказания, — той яростной части суперэго, которая может побуждать человека к крайностям саморазрушения.

Здесь я хотел бы отметить некоторые важные различия между переживаниями, связанными со второй и третьей матрицами. В то время как в БПМ-II мы являемся исключительно жертвами, в БПМ-III мы можем поочередно отождествляться то с жертвой, то с мучителем. Вдобавок, иногда мы можем быть зрителями, наблюдающими эти сцены со стороны. Это выражено в приведенном выше рассказе человека, который одновременно переживает себя и евреем-жертвой, и нацистским палачом. Люди, соприкасающиеся с этим аспектом процесса рождения, нередко говорят, что через него они могут реально отождествляться и сопереживать с жестокими военными лидерами и тиранами, наподобие Чингисхана, Гитлера или Сталина, и даже с более современными массовыми убийцами.

Садомазохистские ассоциации этой матрицы отражают обсуждавшуюся выше взаимосвязь между вызыванием и причинением боли, страданием и сексуальным возбуждением. Этим объясняется характерное для садомазохизма переплетение сексуальных чувств и боли. Садизм и мазохизм никогда не существуют как полностью изолированные явления; напротив, в человеческой психике они тесно связаны друг с другом и представляют собой две стороны одной медали. Как можно догадаться, образы, связанные с садомазохистскими переживаниями, включают в себя сцены изнасилования, сексуальных убийств и садомазохистских практик в роли мучителя или жертвы.

Агония и экстаз рождения

По мере того, как растет сила переживаний, связанных с этой матрицей, эмоции и ощущения, которые первоначально были полярно противоположными (например, боль и удовольствие), начинают сходиться к одной точке. В конечном итоге, они могут слиться в единое недифференцированное состояние сознания, содержащее все возможные измерения человеческого опыта. Мучительные страдания и изысканные удовольствия становятся одним и тем же; обжигающий жар ощущается как леденящий холод; жестокая агрессия и страстная любовь сливаются воедино; агония смерти становится экстазом рождения. Когда страдание достигает своего апогея, ситуация странным образом перестает обладать качеством муки и агонии. Вместо этого, сама сила переживания преобразуется в дикий экстатический восторг, который можно описать как «дионисийский», или «вулканический» экстаз.

Этот вулканический экстаз или восторг идти даже еще дальше, достигая трансцендентных масштабов. В отличие от океанического блаженства, связанного с БПМ-I, этот вулканический тип включает в себя огромное взрывное напряжение, обладающее как агрессивными, так и саморазрушительными элементами. Эта форма экстаза может переживаться при родах, в катастрофах или в ритуалах, где используются мучительные процедуры, как, например, практика самобичевания или танец Солнца у американских индейцев, когда человек добровольно подвергается сильной физической боли в течение продолжительного времени. Определенный уровень вулканического экстаза может достигаться в церемониях аборигенов, куда входят танцы и громкая возбуждающая музыка, или даже в их современных прототипах — некоторых рок-концертах.

Сексуальные аспекты БПМ-III обычно переживаются как обобщенная эротика, ощущаемая не только в области гениталий, но и во всем теле. Многие люди описывают экстаз, который похож на начальную фазу сексуального оргазма, но в тысячу раз сильнее. Однако в данном случае эти ощущения могут продолжаться в течение длительного периода, сопровождаясь неистовыми эротическими образами. Изображаемая здесь сексуальность характеризуется огромной силой инстинктивного влечения и не имеет конкретной цели или направленности. Это, безусловно, не та эротика, которую мы переживаем в романтических отношениях с глубоким взаимным уважением, пониманием и чувством любви, достигающем кульминации в сексуальном соединении. Здесь на первый план выходит эгоистическое удовлетворение примитивных сексуальных побуждений, нередко, с всевозможными отклонениями от нормы и без малейшего уважения к партнеру.

Образы и переживания БПМ-III часто обладают порнографическими чертами или связывают секс с опасностью и безнравственностью. В этот период люди могут отождествляться с владельцами гаремов, сутенерами и проститутками, или с любым из множества исторических и легендарных сексуальных персонажей, наподобие Казановы, Распутина, Дон-Жуана или Марии-Терезы. Они могут оказываться очевидцами или участниками сцен, происходящих в Сохо, на площади Пигаль, и в других знаменитых районах «красных фонарей». Поскольку эта матрица, кроме того, содержит динамический духовный аспект, мы можем время от времени сталкиваться здесь с, казалось бы, противоречивыми переживаниями, связывающими секс с запредельностью. Здесь мы могли бы можно обнаружить видения ритуалов плодородия, фаллических культов и храмовой проституции.

Пожалуй, самая любпытная особенность переживаний БПМ-III заключается в эмоциональной близости смерти и сексуальности. Казалось бы, угроза смерти должна исключать любые сексуальные чувства, однако, в том, что касается этой матрицы, дело, судя по всему, обстоит совсем наоборот. Наблюдения из клинической психиатрии, переживания людей, которых истязали в концлагерях и тюрьмах, и документы Международной амнистии подтверждают факт существования прочных взаимосвязей между сексуальным экстазом, рождением ребенка и крайней опасностью для выживания и телесной целостности. В процессе смерти-возрождения мотивы, относящиеся ко всем этим трем областям, чередуются или даже сосуществуют в различных сочетаниях.

Столкновения с гротескным,
сатанинским и скатологическим

Иногда аспекты БПМ-III переживаются в карнавальной атмосфере, наполненной яркими красками, экзотическими костюмами и возбуждающей музыкой. Характерное сочетание мотивов смерти, ужаса и гротеска с радостным и праздничным — это очень подходящее символическое выражение состояния сознания, непосредственно предшествующего возрождению. На этой стадии высвобождаются долго подавлявшиеся сексуальные и агрессивные энергии, и память о смертельной угрозе теряет свою власть над телом и психикой. Популярность Марди Грас* и других аналогичных событий вполне может объясняться тем фактом, что они не только служат развлечением и контекстом для высвобождения скрытого напряжения, но и позволяют нам установить связь с архетипом возрождения в глубине нашей психики .

Кроме того, переживания, происходящие на заключительных стадиях процесса смерти-возрождения, предлагают интересные догадки в отношении некоторых видов колдовства и сатанинских практик. Борьба в родовом канале может ассоциироваться с видениями, напоминающими ритуалы Черной мессы и ведьмовские шабаши. Вторжение сатанинских элементов в этот конкретный момент, по всей видимости, связано с тем фактом, что БПМ-III разделяет с этими ритуалами странное сочетание эмоций и физических ощущений. Наряду с эмоциональным подъемом и сексуальным возбуждением, борьба в родовом канале включает в себя нестерпимую боль, а также встречу с кровью и физиологическими выделениями. Она может поставить ребенка на грань смерти, но также содержит в себе обещание освобождения и перехода к другому существованию. Все эти элементы тесно переплетаются с образами служения Князю Тьмы. Связь между подобными практиками и околородовым уровнем бессознательного следует принимать во внимание при любом серьезном исследовании извращений сатанинского культа — явления, которое, судя по всему, привлекает все большее внимание как специалистов, так и широкой общественности. Еще одно важное переживание из той же категории представляет собой искушение силами зла — мотив, который можно найти в духовной литературе многих религий мира.

Из-за тесного контакта новорожденного с телесными жидкостями и, порой, с мочой и калом на заключительных стадиях родов, скатологические впечатления составляют неотъемлемую часть БПМ-III. В процессе смерти-возрождения скатологические столкновения могут быть значительно преувеличены и включать в себя все ни менее приемлемые продукты, которые может предложить биология. Хотя контакт с подобными материалами при рождении мог быть минимальным, человек, переживающий этот аспект, может увидеть себя ползающим по канализационным системам, буквально купающимся в нечистотах, пьющим кровь или получающим удовольствие от сцен гниения и разложения.

Мифологические и духовные темы

Особенно богаты и разнообразны мифологические и духовные аспекты этой матрицы. Титанический аспект может выражаться в архетипических образах противоборства сил добра и зла или разрушения и сотворения мира. Еще одну форму борьбы за установление баланса между добром представляет архетип Страшного Суда. Агрессивные эпизоды часто ассоциируются с образами разрушительных божеств — Кали, Шивы, Сатаны, Коатликуэ или Марса. Особенно характерно сильное отождествление с мифологическими персонажами, символизирующими смерть и возрождение, которые можно найти в каждой крупной культуре — с Озирисом, Дионисом, Персефоной, Вотаном, Бальдуром и многими другими. В нашей культуре вариантом той же темы является история смерти и воскрешения Иисуса Христа. У людей, сталкивающихся с БПМ-III, часто бывают видения распятия, либо они сами полностью отождествляются с распятым Христом. Кроме того, эта стадия изобилует сценами жертвоприношения и самопожертвования, сопровождающимися соответствующими божествами, в частности, из пантеонов ацтеков и майя.

Здесь могут присутствовать видения образов мужских и женских божеств, связанных с сексуальностью и деторождением, наряду со сценами вакханалий Я уже упоминал о мотивах, сочетающих в себе духовность и сексуальность — таких, как ритуалы плодородия, фаллические культы, храмовая проституция, ритуальное изнасилование и обряды аборигенов, в которых подчеркиваются чувственные и сексуальные аспекты. Скатологические мотивы выражены в мифологии такими образами, как царь Авгий или Тлакольтеатль — Пожирательница Грязи, ацтекская богиня деторождения и плотской похоти.

Переход от БПМ-III к БПМ-IV часто ассоциируется с видениями поглощающего пламени. Это пламя разрушает все пороченное и прогнившее в нашей жизни и готовит нас к обновлению и возрождению. Интересно, что на соответствующей стадии родов многие матери ощущают, что их гениталии охвачены огнем. Переживая это состояние в пассивной роли, люди могут почувствовать, что их тела горят или что они проходят через огонь очищения. Это особенно удачно выражено в мифе о Фениксе, сказочной птице из египетской легенды, которая, достигнув пятисотлетнего возраста, сжигает себя на погребальном костре. Затем из его пепла восстает другой Феникс. Очищающий огонь также характерен для религиозных образов чистилища.

БПМ-III и искусство

Возможно, что с самого начала человеческой истории переживания БПМ-III были неиссякаемым источником вдохновения для художников многих жанров. Примеров так много, что можно предложить лишь ограниченную выборку. Атмосфера сильных эмоций, граничащих с помешательством, мастерски изображена в романах Федора Достоевского, а также во многих пьесах Уильяма Шекспира, в частности в «Гамлете», «Макбете» и «Короле Лире». Дионисийский элемент и жажда власти отражены в философских трудах Фридриха Ницше. Рисунки дьявольских военных машин, выполненные Леонардо да Винчи, кошмарные видения Франсиско Гойи, связанное со смертью искусство Гансруди Гигера и всю школа сюрреалистической живописи можно назвать великолепными визуальными представлениями БПМ-III. Точно так же, оперы Рихарда Вагнера изобилуют мощными секвенциями, выражающими атмосферу этой матрицы. Среди них — оргиастические сцены на горе Венеры из оперы «Тангейзер», магические огненные секвенции из «Валькирий», и в особенности принесение в жертву Зигфрида и сожжение Вальгаллы в заключительной сцене «Гибели богов». Сочетание высокой драмы, секса и насилия, характерное для этой матрицы, является формулой успеха для многих современных кинорежиссеров.

Связь с переживаниями последующей жизни

Как и другие перинатальные матрицы, БПМ-III имеет специфические связи с жизнью после рождения. У людей, которые были свидетелями или участниками войны, воспоминания о реальных ужасах смешиваются с титаническими, агрессивными и скатологическими аспектами этой матрицы. И наоборот, переживание войны в реальной жизни может активизировать в бессознательном соответствующие перинатальные элементы, которые позднее могут привести к серьезным эмоциональным проблемам, что типично для солдат, видевших много сражений. Особая форма возбуждения, смешанного со страхом и опасностью, связывает БПМ-III с такими захватывающими, но опасными ситуациями, такими, как прыжки с парашютом, автомобильные гонки, катание с «американских горок», экзотические приключения на охоте, бокс и борьба. Эротические аспекты БПМ-III связаны с СКО, включающими в себя сильные сексуальные переживания в опасных обстоятельствах, например, изнасилование, прелюбодеяние и другие сексуальные приключения, связанные с высоким риском, а также посещениекварталов «красных фонарей». Скатологический аспект ассоциируется с принудительным приучением к туалету, детским недержанием мочи и кала, посещением помоек, свалок и других антисанитарных мест, а также с наблюдение сцен разложения или выпадения из тела внутренностей во время войны и при автомобильных катастрофах.

Кроме того, переживания БПМ-III сопровождаются характерными проявлениями во фрейдовских эрогенных зонах. Они связаны с широким спектром действий, приносящих внезапное облегчение, удовольствие и расслабление после длительного напряжения или стресса. На оральном уровне эти действия включают откусывание, разжевывание и глотание пищи, а также очищение через рвоту. В анальной области к ним относятся естественные процессы дефекации и испускания газов; в уретральной области — мочеиспускание после длительной задержки. И наконец, соответствующие генитальные явления — это сексуальный оргазм, а также ощущения, встречающиеся у женщин на второй клинической стадии родов.

Третья матрица представляет собой огромный резервуар проблематичных эмоций и неприятных ощущений, которые, в сочетании с более поздними событиями младенчества и детства, могут способствовать развитию разнообразных расстройств. Среди них — определенные формы депрессии и состояния, связанные с агрессивностью и несдержанным, саморазрушительным поведением. По-видимому, в этой матрице также содержатся корни сексуальных расстройств и отклонений, неврозов навязчивых состояний, фобий и истерических проявлений. То, какая из множества возможных форм эмоциональных расстройств проявятся на самом деле, вероятно зависит и от характера последующих биографических переживаний, которые могут избирательно усиливать агрессивные, саморазрушительные, сексуальные или скатологические аспекты БПМ-III.

Борьба заканчивается

Когда мучительная борьба за выход из родового канала подходит к концу, напряжение и страдание достигают своего апогея. За этим следует подобное взрыву высвобождение — младенец, наконец, вырывается из тазового отверстия на свободу и делает свой первый вдох. Обычно, этот момент содержит в себе обещание огромного облегчения, но то, в какой степени это действительно происходит, зависит от специфических обстоятельств, окружающих рождение — таких, как возможность получения первой материнской ласки, установления зрительной связи с ней, и другие факторы. Эмпирические аспекты этого переходя составляют тему следующей главы.

Душа видит и вкушает изобилие, бесценные богатства, наслаждается любым отдыхом и покоем, какого пожелает, и понимает непостижимые тайны Бога... Она также чувствует в Боге внушающую благоговение власть и силу, превосходящую любую другую власть и силу; она вкушает дивную сладость и духовное наслаждение, находит истинный покой и Божественный свет, и имеет возвышенный опыт познания Бога...

Св. Иоанн Креста, «Духовная песнь»