Войсковая разведка

Москва —1941

Поставленные задачи автор разрешает на конкретных примерах армий, участвовавших в мировой войне 1914—1918 гг., и на материалах разведывательного отдела Генерального штаба американской армии.

Предисловие

ЗАВИСИМОСТЬ КОМАНДИРА ОТ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РАЗВЕДКИ

Глава I. Противник, как фактор, определяющий план маневра

Глава II. Действительное состояние противоположно вероятным намерениям

Глава III. Метод определения намерений противника на примере действий 5-й французской армии

Глава IV. Метод определения состояния противника

Часть вторая

СБОР, ДЕШИФРОВКА И КЛАССИФИКАЦИЯ СВЕДЕНИЙ О ПРОТИВНИКЕ

Глава V. Классификация и характеристика разведывательных органов

Глава VI. Добывание сведений о противнике

Глава VII. Захваченные документы и пленные

Г л а в а VIII. Оценка и интерпретация информации

Глава IX. Распространение информации
Часть третья

РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МЕЛКИХ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ

Глава X. Процесс с меньшими затратами

Глава ХI. Исторический пример деятельности разведки

Американская армия не имеет достаточного собственного боевого опыта. Непродолжительное участие американской армии в первой мировой войне не позволило ей выработать проверенных на практике положений по организации войсковой разведки.

Особого внимания заслуживает примененный автором метод изучения вопросов войсковой разведки. Излагая конкретные операции армий, корпусов и дивизий, имевшие место на Западном фронте, автор наглядно вскрывает недостатки в организации разведки, допущенные командованием обеих сторон, и показывает, как следовало бы организовать получение информации о противнике в этих условиях. Этот методологический прием делает изложение книги интересным и конкретным.
Книга «Войсковая разведка» не является учебным пособием, охватывающим все вопросы войсковой разведки; автор поставил ряд отдельных, наиболее актуальных вопросов и излагает по ним свою точку зрения. Автор не выдвигает неизвестных, принципиально новых положений. Однако ряд вопросов, разрешаемых автором, представляет практический интерес.

Разведка должна быть целеустремленной; это общеизвестное требование уставов ко всякой разведке. На учениях и при решении тактических задач это требование обычно выполняется путем массирования разведывательных усилий на главном объекте в каждом конкретном случае. Автор основой целеустремленности разведки считает предположения командира о возможных вариантах развития действий противника и его способностях. Эти предположения, сформулированные в виде опросного листа, и составят так называемые «необходимые элементарные сведения о противнике». Свое положение автор наглядно иллюстрирует анализом действий 1-й германской армии и 7-й французской дивизии в 1914 году.

В книге приведена таблица разведки (план разведки), принятая в школе штабных офицеров. Наряду с обычными для плана разведки элементами имеются две дополнительные графы: «Фазы операций» (имеется в виду бой дивизии) и «Анализ необходимых данных о противнике». «Фазы операций» определяются либо их периодами — при подвижном характере действий соединения, либо определенными отрезками времени, если операция не требует движения или перемены позиции. Этот элемент планирования разведки в большой степени уточняет организацию разведки по рубежам и по времени.

Интересно изложен пример планирования разведки на опыте действий французской дивизии 21 августа 1914 г.

По штатам американская дивизия не имеет своей разведывательной авиации, но уставами предусматривается возможность придачи дивизии авиаотряда из состава корпусной авиагруппы. В таких случаях автор считает целесообразным выделение на аэродром офицера из разведывательного отдела для опроса летчиков сразу же после возвращения из полета.

Большое значение придает автор батальонной разведке. Перечислив обязанности батальонного офицера-разведчика, автор приходит к выводу, что для этой работы необходимо подбирать офицеров с большим опытом, прошедших специальный курс обучения.

Следующий важный вопрос, разработанный автором книги,— сбор и обработка данных о противнике. По этой важной и ответственной части разведывательной службы автор не дает исчерпывающих данных. Отдельные же его положения заслуживают внимания. Дана подробная, четкая схема процесса обработки полученных данных о противнике. Автор считает, что разведывательный орган в донесениях должен сообщать только факты «и не пытаться дать им свою интерпретацию»; тенденцию разведчиков давать оценку полученным ими сведениям автор находит вредной и недопустимой в работе разведчика. Это положение нельзя признать верным по отношению к крупным разведывательным органам. Например, командир усиленного батальона, изложив добытые факты, должен в донесениях сделать свой вывод о противнике; это дает возможность начальнику, получившему донесение, определить, насколько правильно понимает его разведывательный орган обстановку, в которой производит разведку. Получивший донесение командир или штаб должен, конечно, проверить вывод, сделанный начальником разведывательного органа.

Правильно определив роль и назначение войсковой конницы как средства разведки дивизии, автор предлагает не совсем убедительные приемы ее практического использования. Отряд в составе кавалерийского эскадрона, по мнению автора, может разведать фронт шириной до 15 км. Удаление такого отряда от главных сил дивизии — до двух переходов. Кавалерийский же ДИВИЗИОН, усиленный авто-броневым взводом, может вести разведку на глубину до 120 км. Конечно, здесь налицо явная переоценка возможностей конницы в разведке.

Далее, автор считает наиболее обычным использование войсковой конницы для выполнения одновременно задач и по разведке и по охранению. При этом разведывательный и оперативный отделы должны действовать согласованно при постановке задач кавалерии.

«Если обстановка требует постановки кавалерии двойной задачи, оба отдела должны договориться между собой, или получить решение командира или начальника штаба о том, что в данном случае более важно — разведка или охранение». Решая эти задачи в период боя главных сил дивизии, конница, по мысли автора, должна разведкой определить состав, дислокацию и движение резервов противника.
В американской армии конница является основным средством наземной разведки пехотной дивизии. Предлагаемый автором метод использования этого средства разведки, конечно, не обеспечит выполнения основных разведывательных задач. Штатные разведывательные подразделения дивизии, за редкими исключениями, должны использоваться только для разведки. Излишка этих средств в дивизии не может быть ни при какой обстановке: помимо высылки разведывательных органов, штабу дивизии всегда необходимо иметь достаточный резерв разведывательных средств
Нельзя полностью согласиться с оценкой автором значения захвата пленных.

Учитывая опыт мировой войны, автор приходит к выводу, что пленные («опознавательные данные») имели огромное значение к концу войны, когда обе стороны уже составили себе соответствующие детальные справочники об организации войск противника. «Опознавательные данные» помогали определять часть, дивизию, ее историю, боеспособность и, очень часто, место ее последнего расположения. «Но до тех пор, пока такой справочник (дислокация) не будет составлен, эти опознавательные данные не дадут большой пользы».

В соответствии с такой оценкой автор очень осторожно подходит к постановке задач по захвату пленных. По его мнению, «войскам не следует ставить задачу достать «языков», если она не вызывается исключительной необходимостью получения «опознавательных данных».
Пленные являются чрезвычайно важным источником сведений о противнике. Для определения же группировки противника пленные очень часто будут единственным средством. Задачи по захвату пленных нельзя ограничивать только контролем группировки противника в определенных районах или в определенные периоды боя. Установленная разведкой группировка частей противника может в любой момент измениться; разведка должна вовремя обнаружить эти изменения. Поэтому к захвату пленных должны стремиться как разведывательные органы, так и боевые подразделения во всех случаях боевой обстановки. ПУ 1936 года указывает: «В целях разведки группировки противника надлежит систематически добиваться захвата пленных путем активных действий разведывательных частей, ночных поисков и частных атак».
Нельзя также согласиться с предлагаемым автором порядком обыска пленных. Автор придает большое значение документам, отбираемым у пленных; в то же время он считает, что «предварительный обыск пленных и особенно офицеров должен, как правило, производиться штабом полка». При этом «во многих случаях, как показывает опыт, штаб полка не может произвести достаточно тщательного обыска. Во всех случаях строгий обыск производится на дивизионном сборном пункте».

Наш Полевой устав по этому вопросу дает твердые указания: «У всех военнопленных отбираются на месте документы и личная переписка».

В книге уделено большое внимание порядку эвакуации и опроса пленных.
Автор считает необходимым возможно скорее эвакуировать пленных с передовых позиций. Ближайшими временными сборными пунктами, куда должны направляться пленные, являются дивизионные сборные пункты. На этих пунктах пленные задерживаются лишь на время обыска, опознания и группировки; с дивизионного сборного пункта пленные без задержки направляются в концлагерь армии; здесь они содержатся несколько дней и опрашиваются разведывательным отделом дивизии.

Эти лагери соединяются телефонной связью с разведывательными отделами армии, корпусов и дивизий.

В этой системе есть определенная целеустремленность. Все же надо считать более приемлемым обычный порядок эвакуации и опроса пленных, применяемый в большинстве современных армий: каждая инстанция производит необходимый для ее целей опрос и эвакуирует пленных в тыл.
Предлагаемый автором метод опроса пленных заслуживает внимания. Автор считает, что каждый начальник разведывательного отдела соединения должен составить перечень тех вопросов, которые его особенно интересуют. В зависимости от их характера эти вопросы направляются затем начальникам дивизионного сборного пункта или армейского лагеря. Последние, таким образом, ориентируются в том, какая информация особенно необходима.

Наши уставы, определяя разведку как основной вид боевого обеспечения, обязывают всех командиров штаба и отдельных военнослужащих во всех случаях их боевой деятельности вести разведку противника.

Перевод книги «Войсковая разведка» позволяет начальствующему составу Красной Армии ознакомиться с постановкой разведывательной службы в американской армии.
Полковник С. М. Зеновьев

ПРЕДИСЛОВИЕ
Американские войска — дивизии, корпуса, армии, участвовавшие в мировой войне 1914—1918 гг., действовали при наличии штабов, функционировавших на основе современных принципов организации штабной службы. К концу войны штабы войсковых частей приобрели значительный опыт. К сожалению, в связи с быстрой демобилизацией экспедиционного корпуса, штабы его частей были расформированы раньше, чем можно было успеть изучить и проанализировать процесс их работы. Поэтому деятельность различных отделов штаба, их взаимодействие разбираются нами частично путем теоретических рассуждений, заменяющих отсутствующий фактический материал. Многие документы, характеризующие ценный опыт, были утрачены.

В данном исследовании мы не намереваемся охватить работу всех отделов генерального штаба. Если нам удастся нарисовать ясную картину деятельности лишь одного отдела, то можно будет считать нашу работу оправданной.

Ни один отдел штаба не казался, вероятно, таким загадочным для основной массы офицеров армии, как второй, или разведывательный, отдел, занимавшийся изучением психологии, намерений противника.
Очень часто на тактических занятиях мы приписываем противнику исключительную неповоротливость и тупость. Мы относимся к нему, как к условному, безжизненному фактору, который, однако, отнюдь не менее важен, чем такие элементы, как местность или боеспособность наших собственных сил. Противник всегда может оказать решающее противодействие выполнению нашего замысла. Реакция противника по большей части бывает не такой, какой бы мы хотели, а основана на таком же свободном и независимом решении, как наше собственное. Отсюда у многих и возникло представление о какой-то сверхъестественной силе разведывательного отдела, позволяющей ему точно определить намерения противника. Выходит, что война в таком случае очень упрощается. Эта опасная практика может быть объяснена лишь одним — недомыслием.
Все мы знаем, что главная задача командира заключается в принятии решения. Решение возникает в результате правильной оценки обстановки. Знание обстановки должно быть настолько полным, чтобы способствовать определению такой комбинации действий собственных войск, которая обеспечила бы выполнение замысла, независимо от мер, которые предпримет противник для противодействия нашим намерениям. Такое решение командир может принять, лишь зная способности и возможности противника. Без этого командир не может быть уверенным в том, что намеченный им план действий обеспечит преодоление сопротивления противника. Командир превращается в игрока, только догадывающегося о силе противника.
Отсюда ясно, что сведения о противнике являются основой для правильного решения, что, в свою очередь, определяет и значение разведывательной службы.

Если наш труд поможет вывести из употребления такие часто повторяемые выражения, как «вероятная задача противника», «вероятные намерения противника», «наиболее вероятные действия противника», то он достигнет своего назначения. Если, в дополнение к этому, он убедит в необходимости организации систематического добывания сведений о противнике, внимательной и беспристрастной их оценки и использования, мы будем считать, что наши усилия не пропали даром.

Некоторые части книги являются вполне оригинальными. Материалы для других заимствованы нами из труда французского полковника Берни и лекций американского полковника А. Лэйн.
Э. Ю. Швин


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЗАВИСИМОСТЬ КОМАНДИРА ОТ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РАЗВЕДКИ
ГЛАВА I
ПРОТИВНИК КАК ФАКТОР, ОПРЕДЕЛЯЮЩИЙ ПЛАН МАНЕВРА
В плане действий войскового соединения сосредоточены тактические действия различных частей, входящих в данное соединение. Действия дивизии, например, складываются из действий входящих в нее двух бригад и дивизионной ар­тиллерии. Форма и методы действий войскового соединения, как и его подразделений, подвергаются изменениям. Определив тактические задачи подчиненных частей, командир принимает общее решение и план действий для всего соединения.

Решение и план его осуществления должны так опре­делить задачи подразделений, чтобы задача, поставленная перед соединением, была выполнена, какие бы меры противодействия ни предпринял противник.

1. Общую задачу.

2. Сведения о своих войсках.

3. Данные о противнике.

4. Условия местности.
Первый из, этих элементов — общая задача — не под­вержен каким-либо изменениям со стороны командира, по­лучившего задачу.

Второй и третий элементы — состав своих войск и войск противника — могут изменяться, особенно последний эле­мент, до конца неизвестный. Командир должен наметить такой план действий, который обеспечит наилучшее вы­полнение поставленной задачи вопреки противодействию противника. В этом и заключается искусство войны.

Естественная преграда не является непреодолимым препятствием, если она не прикры­вается огнем противника. Атаке всегда подвергается про­тивник, а не местность. Было бы нелепостью штурмовать высоту, не занятую противником, хотя такие факты и име­ли место в истории. Важно учесть использование местно­сти противником и самим суметь ее использовать наибо­лее рационально.

Приказ атаковать лес, населенный пункт, окопы и т. д. обозначает, что мы атакуем противника, занявшего этот лес, населенный пункт или окопы. Никакая естественная преграда не может приостановить наших действий, если она не использована противником.
Несмотря на очевидность этой истины, многие командиры при определении задачи все-таки больше считаются с мест­ностью, чем с противником. Практически во всех операциях, проведенных американскими войсками в 1918 г., в качестве объектов наступления указывались местные пред­меты, причем сведения о том, как противник использовал эти местные предметы или какие меры он принимает для парирования нашего наступления, или совсем не указы­вались, или сопровождались очень неясными указаниями. Стоит только познакомиться с оперативными приказами на­ших высших штабов, относящимися к операциям в районе Маас, Аргонны, чтобы убедиться в правдивости этого утверждения.
Все это в одинаковой мере относится к действиям и гер­манцев и французов в 1914 г. и к любой операции, про­веденной в августе 1914 г. Для того чтобы убедить чита­теля в том, что указанная выше практика крайне опасна по своим последствиям, мы кратко разберем действия не­которых дивизий 1-й германской армии 1 сентября 1914 г. Дивизии и дата взяты нами произвольно, — любая часть обеих сторон могла бы действовать точно так же.

Карты: французского генерального штаба, 1 : 80 000; ли­сты: Лаон, Мондидье, Суассон, Бовэ, Мо, Париж (схема 1).

«1-я армия завтра продолжает преследование в юго-восточном направлении с целью нанесения удара во фланг и тыл французских войск, отступающих восточнее линии Суассон, Виллер-Коттере.

Направления:

9-й корпус Амблени (164-297) —Лонгпон (172-284)

3-й корпус 6-я дивизия: Вик-сюр-Эн (164-298) — Вивьер (163-288)

5-я дивизия: Аттиши (160-300) - Тейлефонтэн (158-288)

4-й корпус 7-я дивизия: Фуротт (148-308) — Пьерпон (154-293)

8-я дивизия: Компьень (144-302) — Жилькур (147-288)

2-й корпус 3-я дивизия: Реми (135-305) — Мэ (137-297)

4-я дивизия: Эстре-Сен-Дени (130-303) — Вербери (136-290)

4-й — резервный корпус.

2-й кавалерийский корпус: по левому флангу и тылу французских войск, южнее Виллер-Коттере».

В то же время (см. гл. IX) командование армии распола­гало многочисленными сведениями, которые были бы по­лезны штабам корпусов.

Пока 1-я германская армия осуществляла преследование, ее действия изо дня в день направлялись однотипными приказами, упускавшими из виду необходимость организации крайне нужной разведки.

Для примера разберем действия одной дивизии 3-го кор­пуса 1 сентября 1914 г.

6-я пехотная дивизия, состоявшая из 11-й и 12-й пехот­ных бригад, 6-й артиллерийской бригады, 2-го эскадрона 3-го гусарского полка и частей усиления, двигалась в одной колонне через Вик—Вивьер на Виллер-Коттере (схема 1).

Кавалерийский эскадрон был выслан вперед с задачей форсированным маршем продвинуться до Виллер-Коттере.

Ядро главных сил эскадрона попыталось продвинуться в западном направлении через город, но, достигнув глубокого оврага в 250 м западнее центра города, попало под фланговый огонь противника, занимавшего опушку леса юго-за­паднее Вивьер.

Авангард дивизии, состоявший из одного пехотного пол­ка (без одного батальона), к этому времени подошел к Де Пу. Здесь он попал под редкий артиллерийский огонь.
Командир дивизии, следовавший в голове, главных сил, находился в Ла-Кардоннет, когда самолет доставил доне­сение о том, что кавалерийский эскадрон попал под об­стрел и что несколько групп пехоты противника (англий­ской) было замечено на равнине северо-восточнее Вивьер.

Командир дивизии решил продолжать движение. Подой­дя к Ла Круа Руж, он получил донесение от кавалерий­ского эскадрона, в котором сообщалось о том, что его продвижение основательно сковано сильным огнем про­тивника.

Посмотрим, что произошло с другой дивизией того же 3-го корпуса.

5-я дивизия, состоявшая из 9-й и 10-й пехотных бригад, 5-й артиллерийской бригады, 1-го эскадрона 3-го гусарского полка и других войск, двигалась в одной колонне через Аттиши, Шеллэ, Тейлефонтэн на Коволле.

1-й эскадрон форсированным маршем двигался на Коволле.

В это время авангард дивизии, состоявший из пехотного полка (без одного батальона), продвигался через Шеллэ.

Так же как и в примере с 6-й дивизией, авангард быстро продвигался вперед и после нескольких «слепых» попыток обойти и окружить предполагаемого противника смешался с кавалерией. Командир дивизии, имея лишь об­щие данные о том, что его части вошли в соприкоснове­ние с противником, мог либо начать усиленную разведыва­тельную деятельность с целью выяснить расположение и силы противника — это заняло бы остаток дня, — либо же повести наступление вслепую. Иного выхода не было. Он избрал второй вариант, который был осуществлен ценою больших потерь.

Через шесть дней, при аналогичной обстановке, фран­цузы так же неожиданно предприняли контрнаступление.

Таким образом, мы видим, что сведения о противнике при оценке обстановки не всегда влияют на задачу соеди­нения, однако они всегда определяют метод выполнения (форму маневра) поставленной задачи. 5-й и 6-й германским дивизиям было поручено преследование, что требует фор­сированного движения вперед. Если бы, однако, германское командование полностью учитывало силы и положение противника, то ему стало бы ясно, что последний мог при­менить одну из следующих форм сопротивления: одержи­вать продвижение 3-го корпуса боем либо арьергардов, либо частей прикрытия. Уже возможность встречи с арьер­гардами противника должна была подсказать форму бое­вого порядка 5-й и 6-й дивизий. Лесистая и пересеченная местность допускала широкие возможности для создания скрытых арьергардных позиций, которые невозможно было бы обнаружить даже посредством воздушной разведки.

Приведенный пример является яркой иллюстрацией того влияния, которое оказывают силы и положение противника на определение формы маневра. Боевой порядок, принятый частями 3-го корпуса, годился для проведения марша только на тактических занятиях. В приведенных примерах при выборе боевого порядка на преследование возможности противника не были в достаточной мере учтены.