Вторая Якутская Экспедиция вычеркнута из бюджета-2016 Это рассказ
жүктеу/скачать 464.35 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Академик Л.И. Афтанас
- Академик А.Ю. Цивадзе
- Академик А.Л. Асеев, председатель СО РАН
- Депутат Госдумы М.Е. Николаев
| Глава Республики Е.А. Борисов: «Нам необходимо опираться на более научно-обоснованные подходы в решении глобальных проблем, в определении приоритетов развития экономики Якутии, как крупнейшего субъекта Российской Федерации по территории, богатейшего по минерально-сырьевым ресурсам. У нас есть прогноз развития Республики до 2020 года, есть планы до 2030 года, но необходимо с опорой на науку расширить горизонты планирования на более долгосрочную перспективу».
Академик Л.И. Афтанас: «Вторая Якутская Экспедиция, это, образно говоря, «пилотный» проект, который будет образцовым для всей территории Российской Федерации!». Академик А.Ю. Цивадзе: «Говоря об импортозамещении, мы должны идти на опережение достигнутого мирового уровня, иначе мы будем все время отставать. Это касается всех направлений исследований в Якутии и в Арктике, в том числе новых методов разведки нефтегазовых залежей или технологий комплексной безотходной переработки минерального сырья, когда отходы используются не для утилизации, а для производства полезных продуктов и функциональных материалов нового поколения». Что за идея была у тех, кто так сказал «нет», какой расчет? — Что ученые в ответ скажут: раз «нет», то и мы отходим в сторону, ничего делать не будем, пока денег не дадут. — Так? Вряд ли: для стратегии страны столь велика цена правильного в этот миг поведения ученых, что госчиновник не мог, не имел права толкнуть их на демонстративное ответное прекращение деятельности. Значит, он денег не дал, но при этом рассчитывал, что они как-то исхитрятся и, хоть и без денег, но, все-таки, продолжат исследования в рамках Экспедиции. Однако это — «ни в какие ворота»: рассчитывать, что дело будет вытащено просто на энтузиазме! Ведь никто из наших конкурентов в АТР на голом энтузиазме не реализует стратегических планов! Но, на самом-то деле, ведь так и оно будет! — Наши ученые будут изыскивать крохами малые суммы по кругу — и на них будут продолжать работу. Каким же словом тогда назвать того, кто ученых на это толкает, кто на это рассчитывает заранее? С другой стороны: как бы не было трудно высшим госчиновникам сверстать строки бюджета — заверяем, «бесплатно» исполнять Программу Экспедиции еще труднее. Но если энтузиасты без денег, все-таки, в существенном справятся с задачами Экспедиции — то, следовательно, их позиция, в смысле глубинных интересов страны, более верна. И тогда, по справедливости, получается, что сама жизнь выявит, кто тут есть главное звено — т.е. надо бы, чтобы именно эти принимали ответственные решения, а не те, кто сидит в высоких креслах и делает стратегические ошибки. Говоря «нет», дело бросают в полную неизвестность: означает ли нынешний ответ, что завтра будет «да» — и раз так, то, мол, можно жить надеждой и некоторое время по чуть-чуть немного продвигаться на вторичных малых источниках? А если и завтра будет «нет»? — Про это молчок. А почему молчок? Потому что таков стиль «стратегического» мышления, так принято. Так-то: мы сейчас будем свидетелями редчайшего природного явления — стратегия большой страны, реализуемая энтузиастами добровольно, снизу, «бесплатно». х х х Эта леденящая душу «антилогика» очень похожа на реформу Российской академии наук. Связь — глубинная. И там, и там идет речь о стратегии страны, какую может обеспечить наука, и там, и там вмешиваются некие разрушительные действия, подрубающие стратегическое преимущество РФ, и там, и там дело спасения стратегических ценностей от разрушения — бросают на плечи энтузиастов. Вроде очевидно: мы не можем, а ОБЯЗАНЫ приступить к освоению территории Якутии, Дальнего Востока, Арктики — и потому, что наша экономика идет вниз, и потому, что соседи резко идут вверх — Азиатско-Тихоокеанский Регион. Ключ к освоению — от науки, только на нее одну и опора в каждом шаге продвижения. Но! Сама-то наука сейчас — в состоянии реформирования! Останется ли она завтра дееспособной? Сможет ли она после реформы РАН дать необходимое научное сопровождение программам освоения? Опасений было предостаточно. Когда реформу объявили, профсоюз Академии представил властям протест с 121865 подписями ученых: нельзя этого делать! — Проигнорировали. Далее, тысяча ученых ответила на вопрос: «Если проводить реформу Академии, то — с какой целью, в чем конкретно и каким образом?» — развернутые тексты представили 30 академиков, 30 членов-корреспондентов, 50 директоров Институтов, 500 докторов наук. Тогда брошюра с выстроенным совокупным содержанием была предложена Совету Госдумы — но и это не заинтересовало инициаторов реформы. Видимо, они считают, что лучше ученых понимают, как реформировать академическую науку. Однако, не странность ли? — Кто инициатор, какова цель реформы — так с той поры и не сказано ни слова. Уже, в общем-то, и не надо — за два с половиной года реформы ее суть обнажилась: сломать трехсотлетнее академическое самоуправление, заменить его командным административным управлением. Тут придется чуть остановиться. Поскольку решается судьба «восточного вектора» развития страны, то реформа РАН оказывается ключевым местом в нашем изложении. Поэтому, пусть кратко, но поясним — что в науке рушит эта реформа. Аргументов сотни, они уже проговаривались, укажем лишь на два. Первый аргумент. Действия ученого и чиновника по существу противоположны. Возьмем идеального чиновника: его действия будут считаться наилучшими, если он станет опираться на наиболее проверенные способы, процедуры, регламенты. Возьмем идеального ученого — чем больше он сохранит почти детскую способность удивляться (почему небо голубое?), тем больше в нем способности ученого. Конечно, способность удивляться должна быть помножена на серьезное университетское образование, на мощь научной школы, к которой ученый принадлежит, на его собственный исследовательский опыт — но все это, образно говоря, «инфраструктура» вокруг главного — способности удивляться. И мир науки аплодирует ученому тогда, когда он делает самый никем не ожидаемый шаг, идет за самой странной догадкой. Как видим, изначальные «программы», заложенные в действиях чиновника и ученого, в самой основе — противоположны: одному нужно только самое проверенное, другому — лишь самое новое и неожиданное. Поэтому, если мы поставим над ученым чиновника и именно ему вручим право распределять деньги на проекты и направления лабораторий, и далее — заставим ученого идти к чиновнику, объяснять, почему надо финансировать идею, на сегодня не имеющую аналогов — мы разрушим науку так, как в корыте шинкуют капусту. А ученые от бессмыслицы происходящего просто сбегут. Второй аргумент связан с вопросом: если так трудно управлять наукой, то как же это происходило до сих пор? Ответ — методом академического самоуправления. Управленческих задач в фундаментальной науке много. Нужно определять приоритеты, нужно определять — какое из исследований наиболее успешно и награждать ученого-лидера, нужно утверждать новые программы исследований, открывать новые подразделения, распределять деньги между направлениями и т.д. и т.п. И делали все это в течение трех столетий коллегиальные органы ученых, избрание в которые проходило только и исключительно через процедуру тайного голосования. И таких уровней управления несколько — от ученого совета Института до Президиума РАН. На каждом уровне тайным голосованием решали те, кто сам, в свою очередь, многократно прошел через свое назначение методом тайного голосования. Сложный механизм? — Да! Громоздкий, медлительный? — Да! Он, несомненно, может сильно раздражать тех, кто привык к командной вертикали. Делает ли ошибки академический механизм? — Тоже да, ибо, на самом деле, столь сложна в науке сфера управления — впрочем, позже этот же академический механизм сам свои ошибки находит и исправляет. Командный же механизм административной вертикали однозначно на порядок оперативнее, мобильнее, результативнее — но, только в сфере своих вопросов. А если же он затронет сферу науки — то сразу сработает народная пословица: тот, кто движется медленно, но в правильном направлении, всегда обгонит того, кто движется быстро, но в неправильном направлении. Увы, чиновник в принципе не понимает специфики научной среды! Механизм академического самоуправления со всеми его минусами всегда выручал государство, решая, порой, грандиозные задачи, и всегда — вовремя! Командный же стиль управления в науке, который утвердила нынешняя реформа — вообще не подтвержден ничем, он не имеет исторических доказательств своих преимуществ, это — нечто новое, но такое новое, которое сегодня уже очень сильно встревожило своими действиями научную среду. Вопрос: можно ли допустить, чтобы вся стратегия освоения северных и восточных территорий страны сорвалась из-за какой-то малопонятной, сомнительной реформы, да такой, которую сформулировали еще до контекста темы Якутии, Арктики, Дальнего Востока? Разновеликость — очевидна. — Следовательно: немедленно отменить ту реформу! Взглянем на этот же парадокс на конкретных фактах. Академик А.Л. Асеев, председатель СО РАН: «В планах Якутской Экспедиции мы можем опереться на гигантскую работу, уже проделанную Российской академии наук — на крупные центры, созданные в арктических регионах. Действуют Кольский, Архангельский, Тюменский и Якутский научные центры. Якутский Научный Центр является одним из крупнейших в системе Российской Академии Наук — тут в восьми Институтах работает более 1500 человек, общий финансовый оборот превышает 1,5 миллиарда рублей. Есть сеть стационаров, наиболее важные из них — космофизический, ионосферный, биосферный. На острове Самойловский в дельте реки Лена создается Федеральный Научный центр в Тикси — «Центр Арктических исследований» — современная станция, сооруженная по личному указанию Президента В.В. Путина. Сейчас в Полярном регионе он является научным центром мирового уровня — здесь исследуются проблемы экологии, климата, углеродного состава атмосферы, проблемы эрозии берегов и т.д. Подготовлено создание не менее важного Арктического центра испытаний материалов, который в рамках Программы «Специальные материалы» будет изучать авиационную и другую технику. Разработана технология, связанная с базальтом — это новый уровень материалов для заполярных исследований. Формируется программа научных исследований Ямало-Ненецкого округа. Создана сеть особо охраняемых природных территорий». Академик Л.И. Афтанас: «Данные исследований наших ученых представят чрезвычайный интерес для мирового сообщества!» Обращаем внимание на сказанное: академическое самоуправление (которое зачем-то порушили) уже УСПЕЛО все — и вовремя осознать важность предстоящих задач, и создать такой задел, без которого сейчас было бы не подступиться к задачам поднятия макрорегионов. А теперь посмотрим — что с этим делает реформа. Академик А.Л. Асеев, председатель СО РАН: «Над наукой в регионах нависла грозная опасность, связанная с реформой Академии наук, причем, в регионах Научные центры и Институты оказываются менее от нее защищенными по сравнению с теми мощными структурами, которые созданы в центральной части страны. Мы в Академии наук фактически теряем руководство над Институтами — теперь оно осуществляется Федеральным Агентством научных организаций. Убежден, что поручение Президента РФ, а также Закон об Арктической зоне должны стать защитой Якутскому научному Центру и другим региональным научным Центрам, которые работают по полярной тематике — от тех поспешных преобразований, которые сейчас проводит ФАНО. Наоборот, региональные научные Центры и их Институты должны получить новый стимул и быть включены в программы социально-экономического развития регионов России, реиндустриализации их экономики». Задумаешься тут: почему столь очевидные вещи про вред реформы — приходится объяснять и доказывать? И, главное — без толку. И вдруг возникает подозрение: может, вот так — «ликвидировать» в один день в трех чтениях — т.е. с такой же «жутью», с какой стартовала реформа РАН в ее изначальном замысле, может это задуманный сценарий «реформ» для куда более широких сфер нашей жизни, нежели только наука? Может, наука — лишь малый фрагмент задуманного? И, может, именно отсюда-то и глухота вышестоящих, потому-то и не удается ничего втолковать про вред реформы? х х х Якутская Экспедиция — это не просто проект, это план выхода для страны в трудный для нее момент, и другого плана нет. Вычеркивание строки финансирования Второй Якутской Экспедиции из бюджета-2016 со ссылкой, что нет денег — не выдерживает никакой критики. Вдумаемся: решение о Первой Якутской Экспедиции, вследствие которой бескрайние территории Республики Саха (Якутия) сейчас имеют статус региона опережающего развития, региона, который входит в десятку регионов России с наибольшим инвестиционным потенциалом — было принято через три года (!) после Гражданской войны, когда в стране царили разруха и голод. Тогда сказали — «да», сейчас сказали — «нет». Кто же был прав и кто неправ? Факультет философии МГУ был после почти векового перерыва открыт заново — и это шокирует: в декабре 1941 года! Кто-нибудь может представить себя, идущего по коридорам Кремля с запиской, предлагающей открыть ЭТО — в ЭТО время? Власть умудрялась вникать в детали, даже когда совсем было не вовремя. Выходит, этот ответ «нет» — не в связи с тем, что именно сейчас нет денег. Похоже, эти сегодняшние чиновники сказали бы «нет» и в 25-м, и в 55-м, и в 70-е, 80-е — т.е. их сегодняшнее решение есть опровержение всех предыдущих решений, тех самых решений, которыми создано все, что есть у нас сейчас и за счет чего мы живем. Так что это спор не этого года, а прошедшего века. Сказали «нет», не оценив масштаб разрушений от «нет». В любом деле главное — это отрыв от нуля, приобретение стартовой динамики, начального ускорения. На 2015-й год денег не дали, но ученые «бесплатно» сумели дать старт делу, выработали Концепцию Экспедиции, утвердили Программу — т.е. дело уже идет. Поэтому «нет» на 2016-й — это разрушение уже происходящего движения! Причем, это одновременно разрушение движения и по поводу интересов армии, которая возвращается в Арктику, и по поводу модернизации Республики, которой, действительно, надо срочно «войти в статус» плацдарма завтрашних великих программ освоения. У этого «нет» есть и еще загадочные свойства. Почему-то это «нет» идет до любого познания — т.е. не в том дело, что тщательно оценили дистанцию до момента, когда пойдет выручка, а потом, скептически взвесив этот интервал, все-таки, решили притормозить. Нет, говорят «нет» — не зная ничего! Наука умеет открывать то, что сегодня неизвестно? — Так вот, демонстрируют госчиновники, мы именно не хотим знать, что еще может быть открыто! х х х
Депутат Госдумы М.Е. Николаев: «Вопросов, как всегда много, ответов на сегодня мало — но времени еще меньше». Вписываться в динамику Азиатско-Тихоокеанского развития — это настолько очевидное требование безопасности для РФ, что тут и доказывать нечего. А вот интересен вопрос — какой величины допущенное нами отставание от той динамики приведет к неустойчивости, к небезопасности? — На это-то должен быть ответ! Сосед Китай, между прочим, свои планы реализует. Он не имеет своего выхода в Арктику, но уже начинает лидировать — и в освоении морского шельфа, и в производстве плавучих буровых платформ. Не в том дело, что мы упрекаем — Китай упрекнет пожестче. Потеря темпа равносильна потере курса — гласит народная пословица. Сергей Шаракшанэ жүктеу/скачать 464.35 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|