Зубы у тигра были белые-белые
жүктеу/скачать 204 Kb.
|
| 9
Томас Трейси, прогуливаясь по улице с тигром, не нарушил этим никакого закона. Однако то, что он сделал, настолько выходило за рамки обычного, было так неправдоподобно, что казалось всем противозаконным и уж, во всяком случае, дерзким, опрометчивым и бестактным. И конечно, всем и каждому было ясно, что Том безумен. Чтобы нормальный человек расхаживал по улицам с черной пантерой, сбежавшей из цирка, как будто между ним и животным полное взаимопонимание, - да такого просто не бывает! Поэтому после ухода доктора Пингицера Томаса Трейси решил обследовать доктор Скаттер, который не мог противостоять искушению дать ответам Тома такое истолкование, которое соответствовало бы его, доктора Скаттера, воспитанию и предрассудкам. Доктор Скаттер без всякого труда доказал, что Томас Трейси сумасшедший. Сделать это очень легко, это можно сделать с кем хочешь. - Далее, - сказал доктор Скаттер, обращаясь ко всем, в том числе и к капитану полиции Эрлу Хьюзинге, который, единственный среди присутствующих, отказывался верить заключению доктора Скаттера и упорствовал в своем почтительном отношении к заключению доктора Пингицера, - когда обследуемого спросили, как бы он отнесся к пребыванию в течение неопределенного времени в "Бельвю" [психиатрическая клиника в Нью-Йорке] для более полного и длительного психиатрического обследования, он ответил, что предпочел бы уехать домой, но если ему все же придется пробыть сколько-то времени в "Бельвю", он постарается провести это время наилучшим образом в постарается чувствовать себя там как дома, не хуже, чем в любом другом месте, а если можно, то и лучше. Такая реакция с его стороны наводит на мысль, что, помимо ранее выявленных симптомов, у обследуемого налицо также комплекс мученичества; кроме того, реакция эта свидетельствует о психотическом высокомерии и пренебрежении к интеллектуальным возможностям общества. Обследуемый явно находится во власти бредовых идей, считает, что законы, определяющие поведение остальных членов общества, в его случае не имеют силы. В основе такой уверенности лежит длительное общение с неким воображаемым тигром, который, как заявляет обследуемый, принадлежит исключительно ему и, по его признанию, обладает даром речи - иными словами, способен общаться только с Томом Трейси. По-моему, ни у кого не может быть сомнений в том, что его необходимо отправить в "Бельвю" для обследования и лечения. Вот как Томаса Трейси в одно прекрасное октябрьское воскресенье отправили в психиатрическую больницу "Бельвю". Том обнаружил, что люди там совсем сумасшедшие. И еще обнаружил, что у каждого из них есть тигр - очень больной, очень рассерженный, где-то глубоко раненный тигр, утративший чувство юмора, любовь к свободе, радость, фантазию и надежду. Был там сын Ниммо с поникшим, умирающим тигром; дочь Пиберди с тигром, напуганным до смерти, который носился без остановки взад-вперед; Рингерт собственной персоной с тигром, похожим на усталого старого пса. И Лора Люти, чья некогда прекрасная тигрица была теперь загнанной, истощенной и жалкой. Без тигра был один Томас Трейси. Тигр Тома Трейси скрывался в подвале похоронного бюро Руша, Рубелинга и Райана, что на Мэдисон-авеню, между Пятьдесят пятой и Пятьдесят шестой улицами. Там было темно и таинственно, и все ил поминало о смерти. Тигр скрывался под комнатой, где Руш, Рубелинг и Райан украшали мертвецов пудрой, румянами и улыбками. Там и лежал его тигр в страхе и одиночестве, тоскующий и павший духом, и было у него только одно желание - умереть. 10 Стоит ли говорить, как повлияла на жителей Нью-Йорка история Тома Трейси и его тигра, расписанная на первых полосах всех газет; раздутая до еще больших размеров известными и неизвестными комментаторами радио и телевидения; дополненная кадрами кинохроники, где Томас Трейси и его тигр шли вместе по Пятой авеню, заходили в церковь я выходили из церкви; подтверждавшаяся фотографиями, где Том Трейси пил кофе с доктором Пингицером в обществе полицейских, психиатров, газетчиков и других? Повлияла самым обычным образом. Простодушные собаки, направлявшиеся в укромное место облегчиться, сталкивались с мужчинами, которые, увидев их, падали как подкошенные; женщины визжали при виде любой тени и шлепали детей, просившихся на улицу погулять. В воскресенье вечером все сидели по домам, а многие - и в понедельник утром, так как тигр был все еще на свободе, а Томас Трейси - в "Бельвю". Томаса Трейси много обследовали. Он, в свою очередь, тоже нашел своих обследователей небезынтересными. В свободное время Томас навещал Лору Люти, которая никак не могла его вспомнить. Он завел разговор о воскресном визите в Фар-Рокауэй, но Лора, бледная и поблекшая, ничего не помнила. - Я съел тогда шесть шоколадных конфет, - напомнил Том. - Надо было съесть семь, - сказала Лора. - Зачем? - Тогда была бы одна про запас. Всегда хорошо иметь про запас. Я всегда была такого мнения. - Иметь про запас шоколадные конфеты? - спросил Том. - Все вообще, - ответила Лора. - Мать, отца, жизнь, удачу. Шесть хорошо, но с одной про запас еще лучше. Одна, одна, еще одна, должна же быть еще одна. - Неужели вы не помните? - спросил Том. - Ваш отец еще пошел за мороженым. - Мороженое тает. В этом секрет мороженого - оно тает. - Лора, - сказал Том, - посмотрите на меня, послушайте меня. - Ничего нет печальней тающего мороженого, - сказала Лора. - И вовсе это не печально, - возразил Том. - Мороженое _должно_ таять. - Правда? - Конечно! - А я не знала. Я так плакала, когда увидела, как тает мороженое. - Какое мороженое, Лора? - Девочка из мороженого, мальчик из мороженого, - ответила Лора. - А я не знала. Столько слез, и все зря. Я плакала, пока тоже не растаяла. Вы точно знаете про мороженое? - Нет, - сказал Том, - не точно. Я не знаю, что произошло, но это и неважно. Послушайте меня, Лора: однажды, шесть лет тому назад, я стоял перед входом к "Отто Зейфангу". - Почему вы там стояли? - Я там работал. Я стоял и разговаривал с дегустаторами кофе - Ниммо, Пиберди и Рингертом. - Где они теперь? - Ниммо умер, Рингерт здесь, а где Пиберди - я не знаю. Так вот: я там стоял и увидел, что по Уоррен-стрит идет прекрасная девушка. - Прекрасная? - Самая прекрасная девушка в мире. - И кто же она была? - Вы, Лора. - Я? Самая прекрасная девушка в мире? Должно быть, вы ошибаетесь. - Нет. Это были вы, Лора. - Ну а теперь уж я наверняка не самая прекрасная девушка в мире. - Вот об этом я и хочу поговорить. - Хорошо, поговорите. - Я хочу, чтобы вы снова прошли по Уоррен-стрит. - Вы хотите? - Да. - Почему? - Не знаю, как это выразить... Я люблю вас. - Что вы хотите этим сказать? - Не знаю. Наверно, я хочу этим сказать... что вы по-прежнему самая прекрасная девушка в мире. - Вот уж нет. - Да - для меня. - Нет, - сказала Лора. - Это так самонадеянно - быть прекрасной. Это просто дурной вкус. И это вызывает жалость куда большую, чем когда ты лежишь и знаешь, что ты мертвая. - Вы не мертвая, Лора. - О нет, мертвая. - Лора, ради бога, я люблю вас, Лора. - Извините, очень прошу извинить меня, но я все-таки хочу быть мертвой. Томас Трейси не знал, что и думать. Неужели она и в самом деле сумасшедшая? Как и доктор Пингицер, он не знал. Так или иначе, она была в "Бельвю". До этого она много месяцев лежала в горячке и, по мнению специалистов, скоро должна была умереть. Они знали, что потом все они тоже умрут, но это их не тревожило, потому что они надеялись умереть в здравом уме и твердой памяти. 11 Беспокойная для Нью-Йорка неделя миновала.
ТОМАС ЛЮБИТ ЛОРУ ХОЗЯИН ТИГРА УВЛЕЧЕН КРАСОТКОЙ "БЕЛЬВЮ" "Миррор", которой не очень везло с материалами о Томе Трейси и его тигре, взяла реванш у других газет, потребовав немедленного расследования работы нью-йоркской полиции и смещения, если нужно, ее начальника, Огаста Блая, ибо раз он не в состоянии поймать или застрелить хромого тигра, какую помощь получат от него граждане Нью-Йорка, если на город будет сброшена бомба? Эта тема была подхвачена людьми, с готовностью подхватывающими самые разнообразные темы. "Миррор" спросила напрямик начальника нью-йоркской полиции: "Когда вы сможете гарантировать населению самого большого города в мире, что тигр Трейси будет уничтожен или пойман и люди снова получат возможность спать спокойно?" Этот вопрос был задан ему по телеграфу. Шеф полиции Блай созвал самых умных своих подчиненных и попросил их ответить на телеграмму. Получилась дюжина разных ответов, но ни один не годился, потому что никто не знал, когда же тигр будет пойман или уничтожен. "Я и сам не знаю", - хотел ответить шеф полиции, но не посмел. Вместо этого был написан и отправлен в газету "Миррор" - тоже по телеграфу - ответ из пятисот слов. Он был напечатан на первой полосе под заголовком: "Позор нью-йоркской полиции". "Миррор" потребовала, чтобы Блай подал в отставку. Газета также предложила награду в пять тысяч долларов тому мужчине, женщине или ребенку независимо от пола, цвета кожи и вероисповедания, который доставит "Тигра Тома Трейси" живым или мертвым в редакцию газеты "Миррор". На следующий день какой-то человек приволок в редакцию "Миррор" черную пантеру с простреленной навылет головой, и "Миррор" получила наконец сенсационный материал, которого ей так не хватало. Материал о том, как был убит "Тигр Тома Трейси", разослали по всей стране и по всему миру. Несколько часов подряд в редакции не умолкали телефонные звонки. Звонили герою дня, Арту Плайли, и в основном женщины. Некоторые из них предлагали себя в невесты. В редакции уже рассматривался вопрос о покупке ему приличного костюма, чтобы Арта Плайли можно было показать в рубрике "Знаменитости наших дней", когда полиция доставила туда Тома Трейси - посмотреть на убитого тигра. Все прочие газеты прислали на всякий случай по репортеру и по фотографу. Пожалуй, шеф полиции шел на чудовищный риск, но проверить и разобраться все-таки следовало. "Миррор", однако, не захотела показать тигра Тому Трейси. Арта Плайли попросили сфотографироваться пожимающим руку Тому Трейси, но он уже знал, что к чему, и заявил: - Меньше чем за пять не могу. - Пять чего? - спросили Арта Плайли. - Сотен, - ответил он. - "Миррор" может снимать меня задаром, так написано в контракте. Но другая газета - только за пять сотен. - Это школьная газета, - пошутил фотограф, и Арт Плайли, никогда не учившийся в школе, счел своим долгом пожать руку Тома Трейси бесплатно, за что главный редактор "Миррор" строго его отчитал. Что касается Тома Трейси, то он пожимал руки всем и каждому, думая, что все ему искренне сочувствуют, или же просто потому, что ничего другого ему не оставалось делать. "Ньюс" обвинила "Миррор" в том, что эта последняя ввела в заблуждение жителей Нью-Йорка и что мертвый тигр, находящийся в распоряжении вышеупомянутой газеты, вовсе не "Тигр Тома Трейси". Разгоревшиеся соперничество и зависть привели к тому, что через два дня в торжественной обстановке состоялся официальный осмотр тигра газеты "Миррор" Томасом Трейси и дрессировщиком зверя, сбежавшего из цирка, а также полудюжиной людей, готовых ради саморекламы на все. Церемония была непродолжительной. Трейси посмотрел на мертвую черную пантеру, лежавшую возле специально изготовленного гроба, в котором "Миррор" собиралась похоронить ее, - посмотрел издали, с противоположного конца комнаты. И тут же, не дожидаясь никаких вопросов, заговорил, не оставив камня на камне от задуманной церемонии. - Это не мой тигр, - сказал он. - Это даже не черная пантера. Это пума, у которой мех выкрашен в черный цвет. Чтобы подвести черту под аферой, Арта Плайли арестовали, деньги с его банковского счета вернули газете "Миррор", а самого его посадили в тюрьму. Там, однако, его посетил главный редактор газеты "Ньюс", и состоялась новая сделка: если Плайли предоставит газете "Ньюс" исключительное право на публикацию своих признаний, газета "Ньюс" заплатит ему шесть тысяч долларов. Плайли признавался в течение трех дней, в результате чего заработал немалый срок. Случилось это потому, что в своих признаниях он старался не пропустить ничего, и таким образом всплыли многие другие его ловкие проделки. Он объяснил, что ему всегда хотелось приобрести известность, и теперь, когда он ее наконец приобретает, нет смысла останавливаться на полпути. Было бы скучно входить в детали его признаний. Ему хотелось прославиться - вот и все. На девятый день пребывания под похоронным бюро Руша, Рубелинга и Райана тигру Тома Трейси стало совсем худо. И тогда поздним вечером, дрожащий и отчаявшийся, он выполз из своего убежища к открытому мусорному баку, где обнаружил кости, остатки мяса и овощную ботву. Все это он стал понемногу перетаскивать к себе в убежище. Маленький мальчик, проснувшийся от кашля в два часа ночи и дожидавшийся, пока мать принесет лекарство, сказал, когда она подошла к нему: - Мама, посмотри, какая большая кошка около мусорного бака! Мама посмотрела и разбудила папу. Ружья у папы не было, но зато он был фотолюбителем и у него был аппарат со вспышкой. Папа просидел у окна три минуты, дожидаясь, пока тигр вернется к мусорному баку. Когда тигр вернулся, на папу напал столбняк, и он даже не смог щелкнуть затвором. Мама сердито вырвала фотоаппарат у папы из рук и протя нула его восьмилетнему мальчику. Мальчик как мог навел на резкость, тигр увидел вспышку и метнулся в свое убежище. Папа оделся и в темной комнате проявил пленку. На снимке обозначился тигриный зад. Со снимком тигриного зада отец пошел в полицию. В течение часа его допрашивали, а в четыре утра больной тигр услышал голоса и увидел свет карманных фонариков. Затаившись, он смотрел и слушал. Когда все успокоилось, тигр вылез наружу и побрел к центру города. Фотография и рассказ о том, как удалось ее получить, были, как и следовало ожидать, напечатаны вместе с фотографиями больного мальчика, который расхворался еще сильнее. Специальные картографы вычертили план района, в котором жил мальчик. Высказывались разные предположения о том, где именно может прятаться тигр. 12 Капитан полиции Эрл Хьюзинга много раз беседовал в "Бельвю" наедине с Томом Трейси и в конце концов решил, что ему следует пойти прямо к самому шефу Благо и кое-что сказать, даже если он, Хьюзинга, лишится из-за этого работы. - Трейси может отыскать для нас тигра, - сказал капитан Хьюзинга шефу. - Как? - спросил Блай. - На первый взгляд это кажется сложным, но мы с ним много разговаривали, и оказалось, что ничего сложного тут нет. Я знаю - он это может. - Как? - опять спросил Блай. - Прежде всего он не хочет, чтобы об этом знали - никакой гласности. - Можем провернуть все втихую, - пробурчал шеф. Эта история так ему осточертела, что он уже начал чувствовать себя старше своих шестидесяти шести лет. - На Уоррен-стрит есть здание, где помещалась когда-то контора по импорту кофе, принадлежавшая Отто Зейфангу. Конторы больше нет, а дом остался, и сейчас в нем товарный склад. Трейси нужно, чтобы снова сделали вывеску "Отто Зейфанг", совсем как прежнюю, и повесили ее на прежнее место. Нужно, чтобы был восстановлен отдел дегустации и чтобы человек по имени Пиберди, человек по имени Рингерт и человек по имени Шайвли сидели там и дегустировали кофе. Пиберди живет в меблированной комнате, Рингерт - в "Бельвю", Шайвли - вместе с дочерью в Бронксе. - Зачем ему вся эта чушь? - спросил Блай. - Я знаю, выглядит это глупо, но я знаю также: тигра он найдет. Ему нужен только один день, обязательно воскресенье. Это и нам очень подходит, потому что в середине дня по воскресеньям на Уоррен-стрит не бывает ни души, разве что один-два пьяницы. - Вы так долго проторчали в "Бельвю", - сказал шеф Блай, - что и сами немного тронулись. Но валяйте дальше, выкладывайте все до конца. - Еще ему нужно, чтобы в кладовой было не меньше ста мешков кофе. - Это еще зачем? - Он раньше там работал, - начал объяснять Хьюзинга. - В это воскресенье он придет туда к восьми утра и примется перетаскивать мешки. Пиберди, Рингерт и Шайвли будут в это время в отделе дегустации дегустировать кофе. Время от времени Трейси будет заходить к ним и тоже дегустировать. В полдень, когда у него начнется перерыв на ленч, он выйдет на улицу и станет у входа. В полпервого на Уоррен-стрит появится девушка по имени Лора Люти. Она остановится перед входом к "Отто Зейфангу". - Остановится, стало быть? - Да, остановится. - Ну и что? - В тот же миг там появится тигр Тома Трейси. Трейси возьмет девушку под руку и пойдет с ней по Уоррен-стрит. Через три подъезда от "Отто Зейфанга" будет пустой склад. Он войдет туда с девушкой и с тигром. Внутри склада будет клетка. Тигр войдет в эту клетку, Трейси клетку запрет. После этого они с девушкой уйдут из склада. - Уйдут, стало быть? - Да, уйдут. - Валяйте дальше, - сказал шеф, - расскажите мне еще что-нибудь. - Мы должны обещать ему две вещи. Первое: никакой огласки. Никаких фотографий даже для наших архивов. Мы с вами сможем наблюдать все из здания напротив. Второе: мы можем держать тигра в клетке, но должны обещать, что никто об этом не узнает. Если тигр болен, мы должны обеспечить ему квалифицированную медицинскую помощь. Особое внимание надо обратить на его раненую ногу - переднюю правую. - Вы, кажется, действительно верите этому психу? - Так точно, сэр. - Почему? - Вы поручили мне вести это дело десять дней тому назад. Все десять дней я провел с Томасом Трейси. То, что в газетах писали про Лору Люти, вовсе не утка. Врачи говорили, что она умирает, и достаточно было взглянуть на нее, чтобы убедиться в этом. Ну так вот: теперь она не умирает. Пингицер проводит в "Бельвю" целые дни, беседует с ними обоими, старается понять, что же такое произошло. Он говорит: все больные в "Бельвю" - это люди, которые где-то, когда-то потеряли любовь. Заболевают те, для кого любовь главнее всего, и многие из них умирают, причем довольно быстро. Трейси не сумасшедший. - А как насчет доктора Скаттера и всех прочих специалистов, которые считают его сумасшедшим? - Я не знаю. Их заключения тоже выглядят убедительно. Похоже, что к таким вещам можно подходить по-разному. Пингицер изучает сейчас подход Тома Трейси. Пингицер говорит, что это подход, в который сам он всегда верил, особенно если вовремя начать, но он никогда не видел, чтобы этот подход давал результаты в запущенном случае - таком, как Лора Люти. Он говорит, что с людьми нужно быть терпеливым, готовым учиться, потому что возможно всякое, особенно когда дело связано с любовью. Ведь вы не поверите, если я скажу, что в "Бельвю" смеются? - Нет - или, во всяком случае, это нездоровый смех. - Так вот смеются же, и чертовски здоровым смехом! Скаттера и прочих это задевает за живое. Они пытаются положить этому конец, каждый день вводят новые правила, но ничего не могут сделать. Они злятся, что больные не оправдывают их ожиданий. Больные встают с кроватей, навещают друг друга, помогают друг другу, рассказывают истории, поют, танцуют - и делают это совсем не как сумасшедшие. Они делают это естественно, достойно, доброжелательно. Правда, большинство из них грустит, но немногим больше, чем остальные люди. - Хьюзинга на секунду умолк. - Томас Трейси отыщет для нас тигра. Когда это произойдет, мы хоть будем знать, на каком мы свете, пусть даже не сможем об этом никому рассказать. Так или иначе, недели через две вся эта история позабудется. Ну как? - Нет, - ответил Блай. - Это глупо. Пойдут разговоры, надо мной будет смеяться весь Нью-Йорк. - Сегодня среда. Через четыре дня мы бы уже все знали. Разрешите мне взять это на себя. Не удастся - виноват буду я. Скажу, что идея моя. Что действовал я по собственной инициативе. Пингицер со мной согласен. Он хочет наблюдать. Шеф стал размышлять надо всем этим. Он думал долго-долго. - Ладно, - сказал он наконец. - Ладно, я тоже буду наблюдать. - И мы должны сдержать свои обещания, - напомнил Хьюзинга. - Ладно, - сказал шеф. - Приступайте. И капитан, довольный и преисполненный веры в благополучный исход, хотя и испытывая в душе какой-то страх, приступил. 13 Солнечным воскресным утром Томас Трейси, поднявшись по ступеням метро, вышел на поверхность земли. Он остановился, освещенный лучами солнца, и огляделся, как шесть лет тому назад. Вокруг мало что изменилось. Через Боулинг Грин Парк он прошел на Уоррен-стрит и, глянув на свои часы, заспешил, как в прежние времена, потому что часы показывали без пяти восемь. На Уоррен-стрит не видно было ни души. Она, как большинство улиц в воскресные дни, казалась улицей, которая снится. Томас Трейси увидел, что в доме снова контора Отто Зейфанга. Он поспешил к двери, и из здания напротив капитан Хьюзинга и шеф Блай видели, как он вошел туда. До этого они видели, как туда вошли Пиберди, Рингерт и Шайвли. - Ну, - сказал Блай, - не знаю, как по-вашему, а по-моему, Трейси свихнулся больше, чем даже думают. А по-вашему как? - Пока рано судить, - ответил Хьюзинга. - Насколько мне известно, в половине первого по Уоррен-стрит пройдет Лора Люти, как шесть лет назад. - Все это очень мило. Но вот эта работа, которой он думает там заняться, она должна выманить тигра из убежища, где он прячется, и привести его к "Отто Зейфангу" - правильно? - Правильно. Их прервало полицейское радио. Оно сообщило, что все спокойно. - Давайте повторим заново, - сказал Блай. - Девушка будет в желтом вязаном платье, правильно? - Правильно. - Она появится около половины первого - правильно? - Правильно. - Трейси будет стоять у дома напротив, на ступеньках - правильно? - Правильно. - Когда девушка увидит Трейси, она остановится, правильно? - Правильно. - В этот момент появится тигр - правильно? - Правильно. - Трейси возьмет девушку под руку и пойдет с ней по Уоррен-стрит, а тигр пойдет с ними рядом - правильно? - Правильно. - Через три подъезда, вон в том пустом складе, где сейчас на стенах висят картины с изображениями животных, будет стоять клетка - правильно? - Правильно. - Кстати, где вы раздобыли картины? - спросил Блай. - У "Реймонда и Реймонда", - объяснил Хьюзинга. - Это репродукции самых известных картин с изображениями животных. - Тигр войдет в клетку, а Трейси клетку закроет - правильно? - Правильно. - На антресолях склада спрятались двое наших молодых полицейских, Слу и Сплайсер, которые потом расскажут нам обо всем, что увидят, - правильно? - Правильно. Они уже там. - Свяжитесь с ними. Хьюзинга связался. Ему ответил Слу, и Хьюзинга поговорил с ним немного. - Они ждут, - сказал Хьюзинга Блаю. - Что вы запретили ему делать? - спросил Блай. - Он спрашивал, можно ли ему сделать несколько снимков. Слу не знает, что он увидит, но фотоаппарат с ним. - А не думаете ли вы, что сделать несколько снимков было бы совсем неплохо? - Мы обещали не делать. - Мы полиция - мы могли наобещать что угодно. - И все равно мне кажется, что никаких снимков нам делать не следует. - О'кэй. Если мы все не спятили и Трейси действительно приведет тигра в клетку, то после этого он выйдет с девушкой из склада и они пойдут по Уоррен-стрит - правильно? - Правильно. - Куда они пойдут? - Нас это не касается - наверно, погулять. - Как только они выйдут из склада, мы отправляемся туда принять рапорт от Слу и Сплайсера - правильно? - Правильно. - В глубине склада стоит автофургон. В него погрузят клетку с тигром. При первой возможности тигра осмотрят врачи, он получит необходимую помощь, а потом его выпустят на свободу там, где он никому не сможет причинить вреда, - правильно? - Правильно. - Так где же это будет? - Дрессировщик животного говорит, что животное родилось в неволе. Место рождения - Мэдисон Сквер Гарден. Трейси просил, чтобы тигра выпустили на свободу в ближайших к Нью-Йорку горах. - Кто может поручиться, что там он будет в безопасности? - В ближайших _диких_ горах, - уточнил Хьюзинга, - где никто не живет. - Я ни о ком и не беспокоюсь, я думаю только о тигре. Как он там будет жить? Нарвется на охотника - и конец ему. - Но все-таки там у него будет надежда уцелеть. - Это если все пойдет так, как вам с Трейси хотелось бы. А что мы будем делать, если тигр не появится? Младший поднял глаза на старшего: - Тогда вам придется меня уволить, и поэтому я сам подам в отставку - не дожидаясь увольнения. - Никто, кроме нас, ни о чем не знает - правильно? - Никто, кроме нас с вами, но если все провалится, я обязательно подам в отставку. - А что будет с Трейси и девушкой, если все провалится? - Я дал доктору Скаттеру слово, что привезу их назад в "Бельвю". - Доктор Скаттер обо всем знает? - Нет, для него я сочинил другую историю, а вот Пингицер знает. То есть знает, что Лора Люти должна встретиться с Томасом Трейси в половине первого дня у входа к "Отто Зейфангу". Больше он ничего не знает. - Где он сейчас? - Трейси попросил, чтобы доктор Пингицер тоже сидел в отделе дегустации. Я видел, как доктор вошел туда за несколько минут до вашего прибытия. - Что он там делает? - Трейси хочет, чтобы он просто там был. - Известно ли Трейси, что, если все провалится, они с девушкой должны будут вернуться в "Бельвю"? - Нет, - ответил Хьюзинга, - и это меня мучает. Это я от него утаил. Я думал, что так лучше, но все равно на душе у меня кошки скребут. В половине девятого им опять сообщили по радио, что все спокойно. Шеф позвонил секретарю: - Мы уже два раза слышали, что все спокойно. Я хочу знать, что произошло, что бы это ни было. Перезвоните мне. Секретарь перезвонил и сказал: - Все участки сообщают, что никаких происшествий нет. - Вы уверены? - Так точно. - Бывало когда-нибудь, чтобы в Нью-Йорке в течение целого часа не было ни одного происшествия? - Никогда, насколько мне известно, - ответил секретарь. - Нет, - сказал Блай Хьюзинге, - что-то случилось. Никаких происшествий - ни одного пьяницы, ни одного семейного скандала, ни одной мелкой кражи, ни одного нарушения общественного порядка - в Нью-Йорке в течение целого часа!
жүктеу/скачать 204 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|