1. 1 Структура разведки в предвоенный период

стр.
Введение............................................................................................ ГЛАВА 1. История формирования советской разведки

1.1 Структура разведки в предвоенный период..........

1.2 Деятельность спецслужб за рубежом....................

1.3 Репрессивная волна в 30-е годы..............................

Вывод.........................................................................

2.1 Договор с Германией. Его влияние на разведку...

Вывод.........................................................................
ГЛАВА 3. Звезда советского шпионажа

3.1 Отзывы современных историков............................

3.2 Был ли Зорге врагом Японии?.................................

3.3 Был ли Зорге двойным агентом?.............................

Вывод…………………………………….…………
ГЛАВА 4. Р. Зорге

4.1 Биография………………………………….………..

4.2 Участие в первой мировой войне………….…...….

4.3 Советский разведчик………………………….…....

4.4 Деятельность Р. Зорге в Токио…………………….

Вывод……………………………………………......

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ………………………………………….

Деятельность разведслужб советского государства в предвоенный и военный периоды не является исключением из этих не писаных правил, а скорее представляет их яркий пример. Если в демократических обществах - скажем, США и Англии - операции спецслужб в предвоенный и военный период сейчас уже не являются объектом полной секретности и последующей «мифологизации», став объектом всеобщего достояния, то в Советском Союзе, равно как и в постсоветский период в России мы, как исследователи этой проблемы находимся лишь в «начале пути».[7]

Тем не менее, при скудной нынешней документальной базе представляется полезной хотя бы постановка вопросов, полные ответы на которые будут даны, вероятно, позже. Опубликованные в последние годы материалы из архивов КПСС и советского государства, в том числе из архивов бывшего КГБ, воспоминания ветеранов разведки могут быть некоторыми опорами для определения политических, дипломатических и военных аспектов деятельности разведслужб в интересующий нас момент времени.[9]

И снова об этапе «мифологизации». Сама формула сталинской эпохи о «о вероломном и неожиданном нападении» Германии как бы предполагала, что советские вооруженные силы оказались застигнутыми врасплох, и объясняла военные неудачи первых месяцев войны. Тем самым часть вины как бы перекладывалась на разведку. Но так как советскому политическому руководству какая-либо форма самокритики была чужда, то уже в публикациях послевоенной литературы (6-ти томная «История Великой Отечественной войны советского народа») престиж советской разведки не подвергается сомнению. До 1964 года в Советском Союзе на дело Зорге было наложено табу. Непроницаемая завеса молчания окутывала его имя. Но в тот год молчание было взорвано. Тогдашний советский лидер Н.С. Хрущев совершенно случайно попал на закрытый просмотр кинофильма французского режиссера Ива Чампи “Кто вы, доктор Зорге ?”: Лента очень понравилась Никите Сергеевичу и он воскликнул “ Так ведь это же герой! ”И завертелось... Во всех газетах и журналах появились разнообразные материалы о Зорге , его родственниках , его соратниках , пространные рецензии на фильм Ива Чампи. Зорге присвоили звание Героя Советского Союза , его помощники были награждены боевыми орденами. [7]

С тех пор к примерно трем десяткам книг , выпущенных в США, ФРГ, Франции привалилось примерно столько же изданных в СССР. В книгах выпущенных на Западе, Зорге почти всегда наделялся несвойственными ему эгоистическими и анархическими качествами. Его изображают грубым , деспотичным сверхчеловеком, циничным прожигателем жизни и просто авантюристом . Авторы же в Советском Союзе идеализировали его, изображали “твердокаменным” коммунистом-интернационалистом, поборником пролетарской солидарности, без недостатков, ошибок, сомнений и попытаемся разобраться кем же был этот человек, названный тогдашним шефом ЦРУ “Звездой советского шпионажа”. [7]
ГЛАВА 1 ИСТОРИЯ ФОРМИРОВАНИЯ СОВЕТСКОЙ РАЗВЕДКИ

1. 
   Структура разведки в предвоенный период
   

В предвоенный период советская разведка имела структуру, сформировавшуюся еще в 20-е и 30-е годы. Ее военная часть образовалась первой, возникнув уже в системе органов руководства создаваемой РККА. В ноябре 1918 г. был создан полевой штаб Реввоенсовета республики (РВСР), в который было включено Регистрационное управление. Этот орган впоследствии неоднократно менял свое подчинение и название, то входя в состав генштаба, то переходя в прямое подчинение высшего военного командования. С 1921 г. он именовался Разведуправлением штаба РККА, с 1922 г. - разведотделом Управления первого помощника начштаба, с 1926 г. - IV Управлением штаба, с 1934 г. - информационно-статистическим управлением РККА, затем - Разведуправлением РККА, с 1939 г. - V Управлением РККА, с июля 1940 г. - Разведуправлением Генштаба РККА. С марта 1924 г. во главе военной разведки встал Я. Березин (Кюзис), высокие профессиональные и человеческие качества которого определили успехи военной разведки, создавшей в 20-е и 30-е годы сеть своей информации в ряде стран Европы. Им же был создан и высококвалифицированный центральный аппарат РУ.[9]

Вторая структурная часть разведки - политическая - появилась несколько позднее, а именно в 1920 г. в форме иностранного отдела (ИНО) ВЧК. С 1923 по 1934 г. он именовался ИНО ОГПУ, затем до 1939 г. 7-м отделом Главного управления государственной безопасности (ГУГБ). Созданный с целью выявления направленных против СССР заговоров, диверсионной и террористической деятельности, отдел - в отличие от РУ - имел и внутренние функции, например, функции контроля за иностранцами в СССР. Что же касается внешней функций, то первоначально среди них основной была работа против белой эмиграции в проникновении и в разложении которой ОГПУ - НКВД добились значительных результатов. В дальнейшем ИНО именовался 1-м управлением НКГБ (с февраля 1941 г.). С июля 1941 г. по апрель 1943 - 1-м Управлением НКВД СССР.[9]

Подобный «дуализм» не является чем-то специфическим для советской разведки. Во многих государствах существовали «множественные» разведывательные службы (например, в Германии - Абвер и VI управление Главного управления имперской безопасности - РСХА), в других государствах действовала централизованная разведка. В истории советских разведслужб известен период, когда Сталин хотел создать центральный разведорган (Комитет информации при Совете Министров СССР), но затем отказался от этой идеи. Что же касается военного периода, то дуалистическая структура не ставилась под вопрос. Неизбежную конкуренцию старались преодолеть, в том числе специальным решением ЦК ВКП(б) в мае 1934 г. (в 1934 г. даже предусматривалось взаимное замещение постов руководителей ИНО и РУ). Однако сотрудничество быстро сменилось соперничеством, а значит агрессивным стремлением органов безопасности занять ведущее место.

1. 
   Деятельность спецслужб за рубежом
   

В течение 30-х годов обе спецслужбы смогли создать за рубежом эффективные сети, обеспечивавшие регулярный информационный поток. Так, военная разведка свою легальную сеть имела в виде атташатов в составе посольств (тогда они именовались полпредствами). Их численность зависела от общей численности полпредств, в крупных странах имелись наряду с военными также военно-морской и военно-воздушный атташе. Они вели «официальную» военную разведку, т. е. сбор данных о вооруженных силах изучаемого государства. Одновременно работники РУ в качестве легальных представителей направлялись под «крыши» тех или иных советских недипломатических учреждений («Интурист», ВОКС и т. д.). Третьей составной частью аппарата военной разведки были нелегальные резидентуры. Как правило, они возглавлялись военными офицерами, проживающими под чужими именами и с иностранными паспортами. В эпоху Березина были созданы обширные сети, замаскированные под коммерческие предприятия. Такой сетью, были резидентуры Л. Треппера во Франции, А. Гуревича - в Бельгии, Ш. Радо в Швейцарии. Формы прикрытия гибко варьировались в зависимости от индивидуальных качеств и возможностей разведчика (яркий пример - Р. Зорге в Японии). Связь с центром осуществлялась по радио; однако, в виду несовершенства тогдашней аппаратуры использовались и курьеры. Так, на связь с Радо посылались курьеры из Москвы (М. Мильштейн) и из Бельгии (А. Гуревич).[7]

В разведке ОГПУ - НКВД - НКГБ внешний аппарат выглядел несколько иначе, ибо руководитель легальной резидентуры не имел официального поста, а был закамуфлирован под дипломата (секретаря или советника посольства), располагавшего несколькими сотрудниками, чаще всего работавшими в консульском отделе. Последние осуществляли как вербовку, так и руководство уже существующей агентурой. Нелегальная сеть была также двух родов: под чужими именами направлялись сотрудники НКВД - НКГБ (нелегальные резиденты), создававшие свои агентурные сети и имевшие связь с Москвой через легальные резидентуры. Так, в Германии в 30-е годы были созданы две нелегальные резидентуры, одну из которых возглавлял талантливый советский разведчик В. Зарубин. Одновременно в составе этих сетей функционировали и те граждане иностранных государств, которые являлись источниками. К 1941 г. во внешних силах ИНО было несколько десятков резидентур.

Созданию и успешной работе значительных и эффективных сетей обеих «ветвей» разведки в 30-е годы благоприятствовали факторы идеологического противостояния, возникшего в мире после Октября. Во-первых, еще в период формирования аппарата военной разведки, в него пришли работники из Коминтерна, который по самому характеру своей деятельности был органом интернациональным. Из кадров Коминтерна в военную разведку пришли такие люди, как Р. Зорге, Р. Абель, А. Дейч (последнему принадлежит честь создания знаменитой английской «пятерки»). Во-вторых, идеей пролетарской солидарности и интернационального долга определяли позиции многих потенциальных источников советской разведки. Возникновение фашистской опасности в Европе и Азии заставляло и тех антифашистски настроенных деятелей, кто был далек от коммунизма, становится союзниками советского государства.

Тем не менее, обе ветви советской разведки при поиске своих источников не ограничивались «идеологическим потенциалом». Использовались методы игры на человеческих слабостях и материальной заинтересованности. Так было, к примеру, с одним из важнейших источников разведки НКВД в Германии, носившим псевдоним «Брайтенбах». Сотрудник немецкой уголовной полиции, затем оберштурмфюрер СС, он работал за материальное вознаграждение. Был в агентурной сети НКВД на Дальнем Востоке и важнейший источник в высших сферах Японии («Абэ»), который действовал также не на идеологической, а на материальной основе.

3. 
   Репрессивная волна в 30-е годы
   

Для оценки состояния и эффективности разведки перед войной надо учитывать, что советский разведывательный аппарат не мог оставаться вне действия общих закономерностей развития советского общества в конце 30-х - начале 40-х годов. Репрессивная волна прокатилась по разведке с особой силой, под ударом оказался центральный аппарат. Руководство военной разведки менялось в период репрессий шесть раз. Началось с Я. Берзина, руководившего РУ с 1924 года. Его в 1935 г. сменил С. Урицкий; после краткого возвращения Берзина в 1937 г. пришел С. Гендин (сентябрь 1937 г.), после его ареста - А. Орлов (октябрь 1938 г.), после ареста Орлова - И. Проскуров (апрель 1939 г.), затем Ф. Голиков (июль 1940 г.). Репрессиям подвергалась и верхушка ИНО. Последовательно были репрессированы руководители ИНО - А. Артузов, А. Слуцкий, М. Шпигельглас. [7]

Одновременно шел фактический разгром зарубежных резидентур. В сфере ИНО ГУГБ в 1938 г. была практически ликвидирована вся нелегальная резидентура, были отозваны в СССР и репрессированы лучшие работники закордонных резидентур. Это порой означало полное прекращение поступления какой-либо информации. Сменены были и легальные резиденты, завоевавшие себе в Центре доброе имя (например, Б. Гордон в Берлине). На их место направлялись неопытные работники. Военную разведку не спасло и то, что на руководящие посты приходили работники из НКВД, их постигла та же участь.

В одном из документов, составленном в МГБ СССР сразу после войны с целью компрометации ГРУ, приводились многочисленные факты слабой подготовки новых разведкадров, которые пришли в ГРУ в конце 30-х годов (незнание языка страны пребывания, отсутствие специальных навыков, непродуманность легенд, низкий культурный уровень и т. д.). Но в такой же мере эти недостатки были свойственны и кадрам НКГБ.

Таковы были некоторые характерные особенности ситуации, в которой действовала советская разведка в один из самых ответственных периодов существования советского государства, а именно: структурная слабость, в которой принципиально приемлемый и нормальный для ряда спецслужб дуализм стал превращаться в опасное для их эффективности соперничества, кадровая слабость, вызванная волной репрессий в партии, армии и самих спецслужбах и приведшая к потери важных источников и кадровой основы обеих видов разведки.

1. 
   Договор с Германией. Его влияние на разведку
   

До сих пор документально не выяснена роль обеих разведок в принятии Сталиным решения о подписании пакта 1939 года. Хотя столь авторитетный на Западе исследователь как К. Эндрю придерживается мнения, что все закулисные меры по подготовке этого судьбоносного поворота шли через разведсеть НКВД, это мнение остается пока лишь версией, причем спорной. Весной 1939 г., когда разворачивались закулисные переговоры, берлинская резидентура НКВД практически была разгромлена. Что касается немецкой стороны, то она избрала своим основным путем дипломатические каналы (Э. Вайцзеккер, Ю. Шнурре, сам И. Риббентроп). Лишь дублирующим был канал абвера (П. Клейст), который выходил на агентуру ГРУ (через группу И. Штебе). Через сеть «Корсиканец» (НКВД) поступления донесений, связанных с возможным пактом, не могло быть отмечено - ведь «Корсиканец» (А. Харнак) имел последнюю встречу с представителем берлинской резидентуры «Рубеном» (А. Гагаянц) в марте 1938 года. Другой важный источник «Старшина» (Х. Шульце-Бойзен) тогда прямой связи с резидентурой еще не имел. В советском посольстве немецкие зондажи в основном выходили на советника Г. Астахова. Астахов представлял свою информацию прямо в НКИД на имя В. Молотова и В. Потемкина. Что же касается полпреда А. Мерекалова, то учитывая его «чекистское прошлое», не исключается, что он использовал канал связи НКВД. Однако с апреля 1939 г. - т. е. с момента перехода немецкой стороны к активным зондажам и изложению своей «программы» - Мерекалов из переговорного процесса был выведен. Немецкая «программа» пошла в Москву в изложении Астахова, что заставляет предполагать, что излюбленной манере Сталина варьировать неофициальные и официальные каналы, на этот раз был избран основным дипломатический путь, т. к. выводил переговоры прямо на Риббентропа и через него - на Гитлера.

Разумеется, при принятии решения о договоре могли быть и другие источники, чем в Берлине. О немецких намерениях могла сообщать лондонская резидентура НКВД, однако, учитывая крайнюю секретность, немецкого замысла, это маловероятно. Единственно, что могло повлиять - и повлияло - на сталинское решение, это сообщение из Лондона о нежелание Чемберлена заключить военное соглашение с СССР.[8]

Если говорить о тех преимуществах, которые советское политическое руководство получило от пакта 1939 года, то одним из них - если не основным - стала возможность облегчения разведдеятельности против Германии. Как это ни парадоксально, для обеих разведок эпоха советско - германского сотрудничества открывала новые возможности. Берлинская резидентура НКГБ смогла восстановить многие утерянные связи (к примеру, контакт с источниками «Старшина», «Корсиканец», «Брайтенбах»); такие же возможности использовало и ГРУ (связь с «Альтой»). В Германию в этот период были направлены наши экономические делегации, которые дали важный материал для оценки немецкой военной экономики.

Иногда высказывалось мнение, что подписание пакта и возникшая новая расстановка сил усыпила бдительность советских спецслужб, которые, боясь противоречить официально провозглашенному курсу, не доводили до сведения руководства разведсведения о продолжении Германией подготовки к давно задуманному нападению на СССР. Однако имеющаяся документация не дает возможности принимать на веру подобное упрощение реальной обстановки 1939 - 1941 годов. Во-первых, следует констатировать достоверный и удивительный факт: в основных стратегических документах военного планирования СССР этот поворот 1939 г. ... отражения не нашел. Начиная с 1935 г., т. е. с эпохи Тухачевского в основе этих документов лежала возможность вооруженного конфликта с Германией. Об этом говорили «План стратегического распределения РККА и оперативного развертывания на Западе» (1935 г.), «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940 - 1941 гг.» (1940 г.). В последнем документе явно отмечалось, что «Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе против германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией, Финляндией, и на востоке - против Японии». Эта формулировка не ставилась под вопрос при неоднократной (июль, сентябрь, октябрь 1940 г., март, май 1941 г.) переработке документа, хотя в иные его разделы по указанию Сталина вносились принципиальные изменения (например, в ожидании главного немецкого удара). Но генеральная установка изменению не подверглась. Во-вторых, установочные директивы НКВД и НКО органам разведки составлялись в соответствии с вышеуказанными основополагающими директивами. В-третьих, созданный еще в 30-е годы разведаппарат опирался на идеологически близкие источники из числа коммунистов и антифашистов, которые восприняли с удивлением и недоверием поворот 1939 г. и считали его чисто тактическим ходом. Тем с большей энергией они работали, когда увидели нарастание военной угрозы.[7]

Практика обеих ветвей разведки подтвердила, что они достаточно быстро ощутили переход немецкого руководства к подготовке будущей войны с СССР. По линии ГРУ уже в 1940 г. такие доклады поступали 20 января, 8 апреля, 28 июня, 4, 27, 29 сентября, причем не только из Берлина, но из Бухареста, Парижа, Белграда. Если директива «Барбаросса» была подписана 18 декабря 1940 г., то этот факт был сообщен военной резидентурой («Альта») 29 декабря 1940 года. Такие же данные о немецких намерениях в течение 1940 г. поступали и из источников НКВД. Архивы 1-го Управления регистрировали сообщения подобного рода 9, 12, 14 июля, 5, 9, 24 августа, в начале сентября, 6 ноября 1940 года. В 1941 г. они буквально доминировали в разведывательной документации.[10]

«Зорге Рихард (4.10,1895, Баку - 7.11.1944, Токио), разведчик. Герой Советского Союза (5.11.1964, посмертно). Внук соратника К. Маркса Фридриха Зорге (1828-1906); сын инженера-нефтяника. Образование получил в Берлинском и Гамбургском университетах (1920), в школе ГРУ (1933). В 1910 семья Зорге вернулась из России в Германию. Участник 1-й мировой, во время которой сблизился с социалистами. В 1919 вступил в Компартию Германии, в 1925 - в ВКП(б). Некоторое время преподавал историю в школе, но уволен за пропаганду марксизма. Затем работал на шахте, пытался вести коммунистическую пропаганду и вновь был уволен. В 1924 приехал в СССР, служил в советских учреждениях и с 1929 состоял на службе в советской разведке, завербован Я. Берзиным. Некоторое время не совсем удачно работал по линии разведки в Лондоне и Лос-Анджелесе. В первой половине 1930-х гг. под псевдонимом Рамзай работал в Шанхае (Китай). Вернувшись из Китая в Германию. наладил связи с военной разведкой и гестапо, вступил в НСДАП. Работал журналистом, а затем был направлен в Токио в качестве корреспондента нескольких газет. Стал ведущим немецким журналистом в Японии, часто публиковался в нацистской прессе. Накануне войны сумел занять пост пресс-атташе германского посольства в Токио. Всесторонне образованный, с прекрасными манерами и знанием многих иностранных языков, Зорге завел широкие связи с немецких кругах, в т.ч. был вхож в высшие круги нацистского посольства. Создал в Японии разветвленную разведывательную коммунистическую организацию. Личная жизнь Зорге, и прежде всего его многочисленные связи с женщинами, стали причиной многих скандалов в немецкой колонии в Японии. Получал ценную разведывательную информацию. Зорге один из первых сообщил в Москву данные о составе нацистских сил вторжения, дате нападения на СССР, общую схему военного плана вермахта. Однако эти данные были настолько детальны и, кроме того, не совпадали с уверенностью И.В. Сталина в том, что А. Гитлер не нападет на СССР, что им не придали значения, посчитав даже, что Зорге двойной агент. Попал в ловушку, расставленную японской разведкой, познакомившей его с танцовщицей кабаре - агентом контрразведки (она была убита агентами НКВД уже после смерти Зорге). 18.10.1941 арестован японской полицией. Почти три года содержался в тюрьме и 29.9.1943 приговорен к смертной казни. Повешен. Имя Зорге долго замалчивалось, т.к. при И.В. Сталине нельзя было признать, что он представил достоверную информацию, а она не была учтена и признана дезинформацией. Жена Зорге - Екатерина Александровна Максимова (1909-1943) 4.9.1942 по приказу Л.П. Берии была арестована и умерла в лагерях; в 1964 реабилитирована. При Н.С. Хрущеве советская пропаганда "раскрутила" Зорге, сделав его наиболее известным советским разведчиком времен войны. Многое из легенды о Зорге - выдумка партийных журналистов.»

«Приближается очень важная дата в жизни наших современников - 60-летие победы над фашистской  Германией. Трудно найти российскую семью, в которой не было бы погибших во время Великой Отечественной войны.
У россиян она ассоциируется с Отечественной войной 1812 года как война освободительная, но если в первой нашим  противником была Франция, а немцы выступали как   союзники, то  в Великой Отечественной войне  1941-1945 гг., Франция воевала на нашей стороне против  главного врага - немецко-фашистской Германии. Однако в обеих войнах были немцы, сражавшиеся на стороне России. Когда мы говорим о Великой Отечественной войне, мы, конечно, не можем не вспомнить немецкого журналиста- антифашиста, коммуниста Рихарда Зорге, ибо он занимает особое место среди них; возможно, даже исключительное. Вот как о нем пишет авторитетный источник: «Сегодня можно без преувеличения сказать, что, кроме Рихарда Зорге, ни одному иностранному агенту, работавшему в Японии накануне и во время Второй мировой войны, не удалось сделать то, что удалось этому советскому разведчику. В течение восьми лет он добывал секретную информацию в азиатской столице, где разведчикам приходилось тяжелее, чем в любом европейском государстве».

В ноябре 2004 г. из Москвы в Токио вылетела группа представителей России, возглавил ее президент Российской ассоциации Героев, депутат Государственной думы РФ, генерал армии Валентин Иванович Варенников.

Поездку делегации в Японию подготовили большие друзья России - доктор Тадаси Гоино (Япония) и проф. Р.Г. Мелик-Оганджанян  (Армения). Отметим, что доктор Тадаси Гоино - иностранный член Российской академии художеств, почетный профессор Украинской академии художеств, иностранный член Российской  академии естественных наук. Проф. Р.Г. Мелик-Оганджанян - президент Армянского отделения Российской академии естественных наук, вице-президент Европейской академии естественных наук, лауреат многих международных премий.

Участник парада Победы в 1945 г., генерал армии В.И. Варенников отдал воинские почести у могилы героя Советского Союза Рихарда Зорге и низко поклонился праху героя от имени российских граждан и Российской ассоциации Героев. Делегация  возложила венок на его могилу.

Важно отметить, что могила Рихарда Зорге находится в полном порядке, уход за ней осуществляют ученики местной школы и, по-видимому, это говорит о толерантном воспитании японских школьников.
Необходимо отметить, что у Рихарда Зорге была героическая и необычная биография. Он родился 22  сентября 1895 в Баку. Отец, работавший там нефтяником, был немцем, мать - русской.В 1898 г. семья едет в Германию и поселяется в пригороде Берлина.В 1914 г. Рихарда Зорге призывают в немецкую армию, и на фронтах Первой  мировой войны ему довелось воевать и против Франции, и против России. На Восточном фронте он получает три ранения и становится хромым на всю жизнь. Р. Зорге находится на излечении в госпитале и  сближается с левыми социалистами, знакомится с трудами Маркса - это определяет всю его дальнейшую судьбу.

После демобилизации Р. Зорге поступил в Гамбургский университет на факультет политологии, где успешно защитил докторскую диссертацию. В 1919 г. он знакомится с немецкими коммунистами и становится убежденным сторонником коммунистического движения, в том же году вступает в Коммунистическую партию Германии и пропагандирует эти идеи в Вуппертале и Франкфурте-на-Майне, редактирует партийную газету в Золингене. В 1924 г. в ходе активной партийной деятельности Р. Зорге  приезжает в СССР и позднее становится сотрудником советской внешней разведки.

Примерно через пять лет по линии Коминтерна его направляют в Китай с целью организации разведывательной деятельности. В первой половине 1930-х годов под псевдонимом Рамзай и под видом немецкого журналиста Р. Зорге работает в Шанхае.  "Истинный  ариец", он хорошо зарекомендовал себя в нацистских кругах и в 1933 году вступил в партию нацистов. Когда Зорге стал видным партийным функционером, Коминтерн направил его в фашистскую Японию с новым заданием: создать в Японии сеть советской резидентуры. Сначала Зорге отказывается, так как считает, что сугубо европейская внешность не позволит ему ускользнуть от взоров подозрительных японцев, но его убеждают в том, что профессия журналиста позволит ему работать и даже проявлять особую любознательность, не вызывая подозрений. К тому же Р. Зорге - доктор общественно-политических наук, и никто не может сравниться с ним в доскональном знании экономических проблем. Он возвращается из Китая в Германию, налаживает связи с военной разведкой, активно работает журналистом. Очень скоро Р. Зорге завоевывает авторитет высококлассного журналиста-аналитика, его статьи печатают самые солидные издания Германии, в частности известная «Франкфуртер цайтунг». Затем он едет в Токио в качестве корреспондента нескольких газет и становится ведущим немецким журналистом в Японии.

Всесторонне образованный, с прекрасными манерами и знанием многих иностранных языков, Р. Зорге  завязывает многочисленные связи в немецких кругах, и даже в немецком  посольстве. Он  создает в Японии разветвленную разведывательную сеть, которая будет работать на Советский Союз.

Накануне войны он становится пресс-атташе германского посольства в Токио. Р. Зорге устанавливает дружеские отношения с германским военным атташе Э. Оттом в Токио и снабжает его информацией о вооруженных силах и военной промышленности Японии. В результате докладные записки Э. Отта приобретают несвойственную им ранее аналитическую глубину и производят хорошее впечатление на берлинское начальство. Как следствие, Э. Отт назначается немецким послом в Японию, Зорге становится  желанным гостем в доме Э. Отта, который в прямом смысле стал важным источником информации из-за своей особенности обсуждать с друзьями дела служебного характера. Р. Зорге был благодарным слушателем и компетентным советчиком. В середине 1938 г. ему удается приблизиться и к новому главе японского правительства - принцу Фумимаро  Коноэ, секретарем которого становится Одзаки, бывший одноклассник принца и лучший агент Р. Зорге. Полтора года, вплоть до ухода принца в отставку, Одзаки будет информировать Москву обо всем, что делается и задумывается японскими политиками и военными. Позже Одзаки займет пост начальника исследовательского отдела в правлении Южно-Маньчжурской железной дороги. От него будут поступать сведения не только о передвижении частей Квантунской армии, но и о готовящихся диверсиях, об агентуре.

В сентябре 1939 г. Германия вторгается в Польшу. Все дипломатические службы рейха активизируют свою работу. Э. Отт предлагает своему другу Зорге стать сотрудником посольства. Однако журналист в свойственной ему шутливой манере отказывается от столь лестного предложения, выражая готовность и дальше, но лишь в частном порядке исполнять обязанности секретаря Э. Отта и снабжать всей получаемой информацией - именно так говорится в подписанном им и Э.Оттом договоре. Кроме этого, Р. Зорге соглашается издавать ежедневный бюллетень, предназначенный для двухтысячной немецкой колонии в Токио. Новая обязанность хотя и обременительна, но дает доступ к самым свежим радиограммам из Берлина.

В мае 1941 г. Р. Зорге узнает о планах нападения Германии на Советский Союз и одним из первых сообщает в Москву о дате вражеского нападения, общей схеме военных действий вермахта, о составе нацистских сил вторжения,   сосредоточенных летом 1941 на границе с СССР. Однако эти данные были настолько детальны, что Рихарда Зорге даже посчитали двойным агентом, а, кроме того, сообщаемые сведения противоречили уверенности И.В. Сталина в том, что Гитлер не нападет на СССР, поэтому в тот момент им не придали значения. В дальнейшем оценка этих материалов изменилась, на нескольких телеграммах, полученных Москвой из Японии, есть пометки Сталина, в них Зорге предупреждал о планах Японии продолжить агрессию в направлении  стран Индокитая.
В октябре 1941 г. агентами японской разведки по подозрению в принадлежности к коммунистической партии был арестован один из подчиненных Одзаки. На допросах он среди прочих знакомых шефа назвал художника Мияги, обыск у которого позволил обнаружить целый ряд компрометирующих материалов. Одзаки был немедленно арестован. Далее последовали аресты всей группы, а затем 17 октября 1941 г. и самого Рихарда Зорге. Суд над оставшимися в живых членами группы Рамзая состоялся в мае 1943 г. Рихарда Зорге казнили через повешенье 7 ноября 1944 г.

Последними его словами были:  "Да здравствует Красная Армия! Да здравствует Советский Союз!"»[4]

Ему не верили в Москве и доверяли в Берлине Сергей Голяков, Михаил Ильинский. Рихард Зорге – уникальная личность XX века, разведчик из “разряда великих”, стоящий в одном ряду с Лоуренсом, Мата Хари, Рейли (не будем давать политических окрасок, отметим лишь профессиональный уровень), блестящий публицист, историк, аналитик, геополитик. Но главное – советский разведчик, чья великая заслуга в том, что он сообщил в Москву о решении Токио не начинать войну против СССР до весны 1942-го, и это позволило советскому командованию перебросить на Запад с Дальнего Востока 26 свежих дивизий, из которых 16 – под Москву, и выиграть сражение за столицу суровой осенью – зимой 1941 года.

Минуло более полувека после того, как 7 ноября 1944 года в токийской тюрьме Сугамо Зорге был казнен через повешение. Но смерть разведчика не стала последней страницей его истории. Она открыла страницу в книге о его

бессмертии.

О Зорге созданы тома как отечественными, так и зарубежными литераторами, журналистами, историками, профессиональными разведчиками. В архивах собраны сотни его открытых газетно-журнальных выступлений и не меньшее количество оперативных шифродонесений, сыгравших большую роль в международных отношениях 1930 – 1940-х годов. Писали о Зорге как о патриоте, человеке, гуманисте, но, оказывается, не все исследовано до конца. Еще остаются белые пятна, требующие исторического заполнения, хотя сделать это становится все труднее. Осталось во всем мире считанное число лиц, знавших или даже просто видевших Зорге. Погибли или ушли из жизни его ближайшие соратники – Одзаки Хоцуми, Иотоку Мияги, Бранко Вукелич, Макс и Анна Клаузен... Недавно, оставив несколько книг о “встречах с человеком по имени Зорге”, тихо и мирно ушла в вечность верный друг японской эпопеи Рихарда, его гражданская жена Исии Ханако. Это она после 1945-го первой стала разыскивать Зорге, и 16 ноября 1949 года в общей могиле, разрытой на краю тюремного кладбища, обнаружила останки Рихарда. Она опознала его по пряжке на поясе, очкам, которые он стал носить незадолго до ареста в октябре 1941-го, по следам от ран и переломов на костях, по золотым коронкам, кольцо из которых она носила до конца своих дней. Это был ее Рихард.[1]

Останки разведчика кремировали. Прах положили в урну, которую Исии хранила дома до тех пор, пока 8 ноября 1950 года урна не была установлена в самом красивом токийском парке-кладбище Тама...Теперь трижды в год на могилу Р. Зорге и его соратников возлагаются венки свежих цветов...105-я годовщина со дня рождения Рихарда Зорге – безусловно, большая и знаменательная дата, и она служит поводом для возобновления разговора о Зорге под новым углом зрения [5].

2. 
   Был ли Зорге врагом Японии?
   

На днях в Москве Институт военной истории Министерства обороны РФ, Японо-российский центр исторических исследований при содействии Российского комитета защиты мира и ассоциации японоведов провели II Международный симпозиум, посвященный памяти Рихарда Зорге и его соратников. С участием японских ученых и общественных деятелей шла острая дискуссия как о роли Рихарда Зорге и его разведгруппы в великой победе, но главное – о трудном пути правды, о подвиге Рихарда Зорге и его соратников.Именно так назвал свое выступление ветеран внешней разведки, генерал-лейтенант Сергей Александрович Кондрашев. Он был в составе комиссии, давшей достойную оценку работе группы Зорге, к сожалению, с большим опозданием – только 3 ноября 1964 года. Рихарду Зорге было присвоено звание Героя Советского Союза, другие участники группы награждены орденами.

Отважный Бранко Вукелич был удостоен ордена Отечественной войны I степени; орден Красной Звезды получили Макс и Анна Клаузен... Это лишь

одна важная сторона, но расставлены ли все точки в деле Зорге, преданы ли

гласности все выводы комиссии? А вопросов остается много.Профессор Восточного университета Анатолий Кошкин, работавший в Токио, говорил о роли советской военной разведки в срыве планов нападения Японии на СССР в 1941 – 1942 годах. Он был безапелляционен в суждениях, атаковал с открытым забралом “литераторов”, создавших миф о Зорге, настаивал на том, чтобы не предаваться эмоциям, а следовать исключительно документам и фактам.

Против последнего довода ничего не скажешь, профессор прав, но многое другое не может быть воспринято с пониманием. Хотя в дискуссию с Анатолием Аркадьевичем никто не вступил. И слава богу! Ведь даже сама тема его доклада была сформулирована по старым стандартам типа “разобьем врага на его территории”. Вчитайтесь: “Роль советской разведки в срыве планов нападения Японии на СССР в 1941 – 1942 гг.”. А разведка и группа Зорге не могла, если бы и хотела, сорвать планы Токио, но вот отслеживать, анализировать и своевременно информировать Центр могла и ювелирно умела. Вот здесь-то и полезны документы, шифротелеграммы из архивов МО.С большой натяжкой звучит фраза и из другого выступления: “Главной целью Зорге было недопущение войны между СССР и Германией, с одной стороны, и СССР и Японией – с другой. Именно на это была направлена вся его работа. Если бы это было действительно так, то разведчик Зорге по крайней мере с первой половиной поставленной задачи не справился, а вторую не так понимал”.[3]

Нет, Зорге понимал все верно и главное действовал верно и тогда, когда в 1929 году принял предложение Яна Карловича Берзина и начал работу в военной разведке Красной Армии и когда в 1933-м приехал в Японию, где развернул самую активную деятельность. И мы согласны с мнением генерал-майора Рыбалкина Петра Ивановича, представителя ГРУ Генштаба РФ, говорившего на симпозиуме о том, что Зорге не был врагом Японии, напротив, он ее любил... Его разведывательная работа касалась главным образом политики Германии в отношении Советского Союза, ее подготовки к войне против СССР. Сведения, полученные в посольстве Германии в Токио, составляли основу более 60 процентов всех документальных сведений, добытых разведывательной группой.

Во многих кругах бытует мнение, что именно Зорге был тем разведчиком, кто указал точную дату и даже время (на рассвете) нападения 22 июня 1941 года Германии на СССР.[11]

“Зорге слал одну шифротелеграмму за другой с предупреждением: нападение обязательно состоится. Оно произойдет с левого фланга” (так и было). А вот что сообщал Рихард Зорге еще 28 декабря 1940 года: “С целью воздействия на политику СССР Германия на своих восточных границах, включая Румынию, имеет 80 дивизий”. “Германский посол Отт сказал мне, что война между Германией и СССР неизбежна” (шифротелеграмма от 20 июня 1941 г.).[2]

Далее была война. Мы знаем, что многие сообщения из Токио, увы, упорно игнорировались и попадали в состав “сомнительных и дезинформационных сообщений”.Но тем не менее голос Рамзая не замолкал. 25 августа 1941 года Зорге сообщил, что на совещании высшего японского военного командования с представителями Квантунской армии 20 – 23 августа было решено до 1942 года не объявлять войну СССР. Это и дало Сталину возможность перебросить значительные войска на Западный фронт.

В стране Советов о подвиге Зорге молчали 20 долгих лет. И лишь после

просмотра в Кремле зарубежного фильма, посвященного Зорге, Н.С.Хрущев распорядился “поднять этого героя”. Какие детали, подробности о составе и действиях группы Зорге становятся достоянием гласности в последнее время?

В группу Зорге входили 32 японских гражданина, 4 немца, 2 югослава, один гражданин Великобритании. Заметьте, ни одного советского человека и ни одного коммуниста (за исключением самого Рихарда).[1]