5. Этнический состав населения

Описывая историю Крита Диодор Сицилийский (Истор. библ., кн V, 78-80) сообщал, что "первыми остров заселили так называемые этеокритяне, которых считают автохтонами. После них, многими поколениями позже, прибыли на Крит странствующие в непрерывных походах и переселениях пеласги, заселившие часть острова. Третьим народом, прибывшем на Крит были дорийцы под предводительством Тектама, сына Дора… Четвертый народ, переселившийся на Крит, представлял собой смешение варваров, с течением времени уподобившихся языком тамошним эллинам ".

Гомер в "Одиссее" (Od. XIX: 172-178) Криту посвятил следующие строки:

Остров есть Крит посреди виноцветного моря, прекрасный,

Тучный, отовсюду объятый водами, людьми изобильный;

Там девяносто они городов населяют великих,

Разные слышатся там языки: там находишь ахеян,

С первоплеменной породой воинственных критян, кидоны

Там обитают, дорийцы кудрявые, племя пеласгов,

В городе Кноссе живущих…

Таким образом по Диодору Сицилийскому и Гомеру в состав критского населения входили : этеокритяне или первоплеменные воинственные критяне, кидоны, пеласги, ахеяне и дорийцы, кроме того по сообщению Геродота предки современных ему ликийцев (терми-лов) и карийцев также жили когда-то на Крите.

Учитывая, что массовое переселение ахеян с материка на Крит произошло после 1450г. до н. э., а дорийцев спустя еще 200-250 лет, – эти греческие племена на момент написания текстов Лин. А не могли обитать на Крите, за исключением предполагаемой небольшой общины ахеян, прибывших с первой волной вторжения, и воинов–наемников, часть которых обитала в восточной части острова (см. НТ13 и ZA21). Тогда, согласно выше приведенным источникам, на догреческом Крите могли быть постоянными жителями: этеокритяне, кидоны, пеласги и праликийцы / пракарийцы и небольшая группа ахеян, при этом эллины коренными обитателями острова признавали этеокритян (Èτεόκρητες), и считалось, что они жили на востоке, западе и севере (Кносс с прилегающими поселениями).

Под этеокритянами, как я полагаю, может скрываться неиндоевропейское, автохтонное население, частично ассимилированное индоевропейцами и оттесненное к ХVв. до н.э. на запад острова, но, возможно, сохранившее свои небольшие общины на востоке. К этому времени основным населением Крита являлись индоевропейцы, прибывшие на остров тремя волнами, начиная с последней четверти III тыс. до н. э. Как полагают, появление индоевропейцев на Балканском полуострове было результатом вторжения на полуостров и.-е. племенного союза (Н. Хаммод предполагал вторжение четырех племенных образований, два из которых двигались на юг Греции) в 2400–2300г. до н.э. (вторжение тевкров по Геродоту), и из них, по крайней мере, два племенных образования пралатинян и прафракийцев достигли Крита. Это вторжение на остров с Балканского полуострова происходило двумя волнами (третья волна – вторжение праликийцев и/или пракарийцев) и носило далеко немирный характер. Я предполагаю, что греческая историческая традиция за первой группой, в состав которой, вероятно, входили и праахеяне, закрепила имя кидонов (Кύδωνες), которых считала вторыми автохтонами, обитавшими в XVв. до н. э. на западе острова, в районе Кидонии ¹. Возможно, что кидоны были потомками как индоевропейцев, так и древнейшего, ассимилированного неиндоевропейского населения Крита. Представители этого населения в текстах Лин. А носили сложные имена ku-de-do = kude-dedo(s) (НТ28)"славный предком" и ku-do-mа = kudo-doma (КН5) "славная домом/родом " с первым компонентом, соотносим. с греч. κϋδος "слава, почет".

Согласно текстам Лин. А наличие в XVв. до н.э. анатолийского, очевидно, двуязычного этноса на востоке острова подтверждается личными именами ma-ve-ku-[ni] (HT25), ma-vo-di/o-mi (ZA10 20), Supa (НТ13), Sura (НТ7,13), Ura (НТ117,135), а также восстановленным те-онимом Mes(n)o(s) "бог Месно(с)" из поссессивного прилаг. mes(n)olе (см. табл. 1V16, датируемую началом II тыс. до н.э.). Имя этого божества, упомянутое еще в форме mes(n)-ul-ou(s) "Мес(н)ос убивающий" (см. надпись на диске V14, датируемую 1700 -1450 гг. до н.э.), очевидно, вместе с его культом было занесено праликийскими / пракарийскими переселен-цами, прибывшими на Крит в последней четверти III тыс. (см. ниже). Эти переселенцы основали процветающие города: Палекастро, Психра, Мохлос, Гурния, а к ~1700г. до н. э. носители анатолийских имен (см. раздел "Эйдонимы Лин. А") расселились и по другим регионам Крита.

Согласно Диодору Сицилийскому и Гомеру третьим этносом, обитавшим на Крите, являлись Пеласги (Пέλασγοι), которые в соответствии с исторической традицией считались догреческим населением Греции, язык которого считается неизвестным и которое не оставило следов своей материальной культуры. В. Георгиев считал пеласгийский язык индоевропейским и близким к фракийскому, а Л. Гиндин практически отожествлял эти языки, относясь к термину "пеласгийский" как к чисто номинальному обозначению. Я полагаю, пеласги - это название второй группы индоевропейских племенных образований, включающих пралатинян и прафракийцев, которые во второй половине III тысячелетия до н.э., не доходя до Коринфского перешейка, разделились с первой группой и.-е. племен и двинулись на Пелопоннес. Эта группа встретила серьезное сопротивление местного населения ( например, разрушение Лерны ~ 2200г до н.э.) и, продвигаясь на юг в течение нескольких поколений, к концу III тысячелетия часть из них достигла и захватила Крит. Имя Рelasgī может быть рассмотрено как сложное слово pela + sagos < *belas ¹ + sāgos, с первым компонентом из и.-е. *bel- / *bol- "быть сильным": др.-инд. bálam "сила", лат. dēbilis (adj.) "слабый, немощный ", dēbilis (subst.) "инвалид, калека", греч. βέλτερον, др.-ирл. balan "сила" ; второй компонент я соотношу с лат. sāgus "вещий", sāga "предвещательница" при Лин. А ]sa-go (НТ116) "вещун", sa-go-vo "вещий" из и.-е. sāg- "узнавать по приметам, испрашивать волю богов", а слово в целом интерпретирую как "вещая сила".

Историческая традиция отмечала присутствие пеласгов еще и в Италии и относила их появление в Этрурии, где уже обитали тиррены, 17 поколением до Троянской войны ² или 1800 – 1750 г. до н. э., что согласуется с датой разрушения старых дворцов на Крите. Что касается языка населения Этрурии, то, по мнению А. Немировского, он сформировался в результате соединения пеласгийского (индоевропейского) и терренского (неиндоевропейского) языков. Рассматривая заселение Италии пеласгами и тирренами, В. Цимбурский ³ предлагает альтернативу : 1) Пеласги – первоначальное имя , прибывших в Италию Терренов; 2) тиррены древнее имя пеласгов с Лесбоса, заселивших Италию; 3) пеласги пришли с Балкан, тиррены же – покорившие их уроженцы Италии; 4) пеласги и пришедшие из Анатолии тиррены – две разные группы переселенцев. Разноречивость мнений отечественных и зарубежных ученых о пеласгах позволяла выявить только места их обитания, к которым относятся Греция, Крит, Италия, без учета временного фактора.

Если идеограмма, читаемая Годаром Оливье как AU, а мною – как GER, интерпретирована верно, то слова, в которые входит эта идеограмма в табл. KH6 и KO(?)Zf2, будут чита-ться соответственно как GER-vo-su в значении "у журавлей" и GER-no(m) "журавля".. Это имя в форме GER-vo, выявленное мною еще и в тексте, выполненном критским иероглифическим письмом В, нанесенном на четырехстороннюю печать из Эшмолеанского музея, является названием головного рода или объединения родов, уходящее в глубь веков, а его носители, вероятно, являются одной из двух "групп героев", хорошо известного мифа о пигмеях и журавлях.

И. Шталь считала, что этот миф принадлежит реальным племенам (как будто, не индоевропейцам, по её мнению) ⁴, заселявших в древности значительную территорию в пределах античной ойкумены и, видимо, и вне её. Я же полагаю, что журавль ⁵ – это тотем рода, возглавлявшего одно из индоевропейских племен, раньше других индоевропейцев вторгнувшихся на остров, за которыми закрепилось имя кидонов, Тогда в мифе под пигмеями ( Πυγ-μαĩοι при греч. πυγμή "кулак") можно понимать автохтонное, неиндоевропейское и необязательно низкорослое население Крита, которое было частично рассеяно по острову и ассимилировано, а частично оттеснено на наименее удобные земли на западе, а в качестве журавлей могли выступать кидоны или праликийцы/ пракарийцы. Поэтому миф о журавлях и пигмеях, бытовавший в античном мире в различных географических районах, есть ничто иное как предание о сражениях при захвате Крита индоевропейцами.

Очевидно, что захват острова не был слишком кровопролитным, так как согласно мифу праматерь пигмеев Герана (греч. γέρανος "журавль, журавлиха") перешла на сторону журавлей и начала вести войну с пигмеями, которые, вероятно, уступали в физической силе захватчикам ¹. Необходимо отметить, что в семантике мифа о борьбе журавлей и пигмеев журавль – птица смерти, оборотень, душа умершего, вернувшаяся из иного мира, что требует своего объяснения. Такое объяснение может быть найдено, если рассматривать это имя совместно с именем Медуза, которое я считаю тотемом другого ведущего индоевропейского рода Медусидов, который в составе одного из племен также обосновался на Крите. Это имя в форме medusa ( me-du-sa sa-[crarium] "святилище Медузы") упомянуто в табл. НТ93, и соотносится с именем старшей из трех известных сестер Горгон, кроме того оно форме adj. me-du-sa-ko встречается в тексте Фестского диска. Образ Медузы – Горгоны широко освещен в греческой и латинской традициях и у этрусков. Медуза ² в этих традициях выступала также как символ смерти и подземного мира, который она вместе с родом журавлей приобрела, вероятно, в первой четверти II тыс. до н. э. после каких-то катастрофических событий.

Я полагаю, что такими событиями были землетрясение 1800 – 1750гг. до н.э., приведшее к разрушению старых дворцов, (менее вероятно, катастрофическое землетрясение ~ 1580г. до н. э.), за которым последовала и какая-то эпидемия, приведшая к массовой гибели населения. Я считаю, что в это время род Журавлей и род Медузы управляли отдельными, наиболее пострадавшими регионами Крита, и поэтому их считали ответственными за эту катастрофу и массовую гибель людей. Таким образом , эти имена стали символом смерти, воплощающим в себе так называемый "зов мертвых".

Этнос Тe-vi-tā(s)=Tevtā(s), интерпретируемый как "община Тевтов" (им. п. ед.ч. Тe-vе/i-tо(s)= Тevtо(s) "Тевт"), упомянут только в текстах Серии НТ (табл. НТ7,13,85,98, 99,122). Я полагаю, что Тевты – это название одного из ведущих пралатинских или прафракийских племен. К XV в. до н.э. численность племени Тевтов значительно сократилось, ибо часть из них, вероятно, переселилась на Апеннинский полуостров (о длительном сосуществовании в Италии, а именно в Лации, палеобалканского народа с италийскими латиноязычными связями свидетельствуют и те несомненные параллели, которые прослеживаются в сфере религии ³, а об обитании племен тевтанов или тевтов в Тиррении / Этрурии ⁴ сообщала антикварная литература). Я полагаю, что в XV в. до н.э. на Крите имя Тевты сохранилось только за названием общины воинов, включающей этнических прафракийцев и, возможно, праахеян, находящихся на службе у государства, из которых частично комплектовались воинские отряды и команды военных судов, и которые получали земельные наделы, выступая как держатели земельных участков категории NI ⁵ (HT13). Так как участки этой категории должны находится во временном или постоянном владении субъектов, обитавших на восточном побережье Крита, то я предполагаю, что руководители Тевтов обитали во "дворце" Гурнии, который представлял собой комбинацию административного здания или резиденции правителя с ритуальной площадкой. Наличие особого ритуального и одновременно административного центра может означать, что в иерархии поселений восточного Крита маленькая и сравните-льно бедная Гурния занимала более высокое место, чем многолюдное и процветающее Палекастро ¹, что согласуется с моим предположением об исполнении Гурнией функций воинского центра. Наличие ритуальной площадки позволяет предположить, что на ней по крайней мере моряками, выходящими в море, совершались установленные обычаями жертвоприношения божествам.

В двух текстах Лин. А (НТ6,73) упомянут этноним Si-ko-no(s), которым обозначается, как я полагаю, достаточно большой коллектив, очевидно, торговцев или мореплавателей, соотносимым с этнонимом в лат. передаче Sicānī "Сиканы", которые, как считают некоторые ученые, заселили Сицилию в ранней бронзе ².

Таким образом по материалам Лин. А можно предположить, что в XV в. до н.э. на Крите проживали индоевропейцы: пралатиняне, именуемые пеласгами, прафракийцы или тевты с небольшой общиной праахенян, праликийцы или пракарийцы, представляющие анатолийский этнос, кидоны ( индоевропейцы, смешавшиеся с критскими автохтонами) – на западе и община сико/анов.
6. История по материалам текстов Лин. А.
По археологическим данным культура Крита в начале – серединеIII тыс. до н.э. не подавала больших надежд и уступала культурам Троады, Кикладских островов и материковой Греции. Поэтому ускоренное развитие критского общества в 2100–1900гг. до н.э. с внезапным появлением старых дворцов многие ученые связывают с вмешательством какой-то внешней силы. Такой внешней силой мог быть этнос, прибывший на остров как носитель более высокой культуры, или это – этнос способный энергично заимствовать и внедрять у себя достижения чужой, более высокой культуры. В обоих случаях этнос должен был обладать политической организацией, способной держать под контролем и мобилизовать большие материальные и людские ресурсы. Такой силой были индоевропейские племена, пришедшие на Балканский полуостров в 2400–2300г. до н.э. (вторжение тевкров по Геродоту) в составе племенного союза (Н. Хаммод предполагал вторжение четырех племенных образований), из них, по крайней мере, два крупных племенных образования пралатинян (пеласги) и прафракийцев (тевты) с небогльшим племенем праахеян двумя волнами достигли Крита.

Индоевропейцы первой волны, получившие в дальнейшем имя кидонов, пришли с Балканского полуострова на запад Крита ~2200–2100г. до н.э., и почти одновременно с ними с востока пришли праликийцы или пракарийцы, закрепившихся в восточной части острова и основавших города: Псира, Мохлос, Гурния, Палекастро, Василики, среди которых в СМ II возвысился Палекастро. Затем во второй волне через 100-150лет на остров переселились большая часть прафракийцев (тевтов) и лидеров племенного союза пралатинян (пеласгов), принесших с собой "интернациональный дух", коллективизм с жесткой иерархической организацией и, очевидно, способность к быстрой адаптации в новых условиях и к восприятию новых идей, позволивших племенам проделать долгий и длинный путь из южнорусских степей через заселенные территории. С приходом индоевропейцев начинается ускоренное развитие Крита, включая строительство дворцов (старые дворцы), возникновение новых поселений, прокладку дорог

После землетрясения 1800 / 1750г до н.э., разрушившего старые дворцы Кносса и Феста, малые города и поселения, последовала эпидемия и, вероятно, еще и голод. Однако, критские элиты, выявив "основных виновных": род Журавлей (?) и род Медусидов, наказав и отпустив их часть и часть пралатинских пеласгов в эмиграцию в Италию, смогли сплотиться и мобилизовать население на восстановление разрушенного, вероятно, заполнив вакуум народонаселения переселенцами с материка. Очевидно, случившееся заставило правящие элиты вплотную заняться сельским хозяйством, поэтому за последующее 200 лет (СМ III) критское общество накопило значительный запас прочности, созданный в первую очередь высоко организованным сельским хозяйством, воспроизводящим избыточный продукт, который позволил улучшить условия материальной жизни общества, развить ремесла, создавать государственные и частные долговременные запасы, быть предметом заморской торговли. Через торговлю обитатели Крита смогли наладить стабильные контакты с древнейшими культурными центрами Египта и Малой Азии, открыв для себя колоссальный рынок не только дефицитных видов сырья и ремесленного производства, но и "рынок новых идей", обширное поле необходимой им информации.

Вторым важным фактором было идеологическое воспитание общества, включающее внедрение в сознание людей справедливости установившейся социальной структуры общества, подкреплявшейся растущем его благосостоянием. Внедрялось в сознание необходимость существования в обществе привилегированных слоев – элит, осуществляющих управ-ление и руководящих развитием общества, незыблемость установившихся социальных отношений, из которых наиболее значимы отношения господства и подчинения. Это предполагало также строгое соблюдение моральных норм и действующих законов с неотвратимостью наказания за их нарушение, неукоснительное следование религиозным обрядам и установлениям. Все выше сказанное предполагало знание каждым человеком своего места в критском обществе, с его обязанностями, правами и жизненными перспективами при успешном выполнении им своих обязанностей.

Средне-Минойский период III закончился в 1580г. до н.э. катастрофическим землетрясением, в результате которого новые дворцы в Кноссе и Фесте подверглись сильным разрушениям, дворец же в Малии пострадал значительно меньше, но были практически уничтожены все большие и малые поселения догреческого Крита. В памяти людей еще сохранилось, передаваемое из поколения в поколение, воспоминание о землетрясении 200 летней давности, которое вместе с этой катастрофой могло натолкнуть религиозное сознание критян на мысль о необходимости обращения к каким-то новым более могущественным божествам или к необходимости создания для старых божеств бóльших святилищ, включая святилища вне дворцов и поселений, и к внедрению новых ритуальных обрядов или усложнению существующих вплоть до ритуалов с человеческими жертвоприношениями, включая детские. Накопленный критским обществом значительный запас прочности и взаимодействие элит позволили не только восстановить разрушенное, но и перейти на более высокую ступень развития при жестком централизованном управлением. О чем говорят : дальнейшее развитие сельского хозяйства и ремесла, совершенствование искусства вазовой и настенной живописи, созданная сеть дорог, развитие мореплавания.

После восстановительных работ к середине Поздне-Минойского периода ( ПМ I) Крит сделался централизованной, спокойно развивающейся мировой державой с эффективным хо-зяйством и с развитым морским транспортом, недоступной потенциальным врагам. В этих благоприятных условиях в руках элит, ведущих в основном безмятежный образ жизни ¹, и отдельных рядовых лиц накапливались большие богатства, оборотной стороной которых, как я полагаю, к концу периода было перерождение элит (внуков и правнуков восстановителей экономики и создателей единого государства), приведшее к нездоровому соперничеству, вызывающее у этих лиц самые низменные побуждения – вульгарную жадность, злобную зависть, подлое коварство, грязную скаредность, корыстолюбие и, очевидно, страшное чувство вседозволенности. Это чувство приводило к злоупотреблениям и нарушениям древних порядков, морали и законов как со стороны элит, так и рядовых граждан.

Обстановка в обществе осложнилась еще и из-за последствий извержения вулкана на острове Фера в 1500-1480г. до н.э., затронувших только северную ( цунами) и восточную (выпавший пепел) части острова, которое государству и обществу удалось преодолеть. Но государство, вероятно, не возместило или возместило недостаточно экономические потери, которые понесла часть элиты и население, связанное с этими регионами. Поэтому можно предположить, что к 1450г. до н. э. нарушилось сотрудничество элит, усилилось недовольство общин и рядовых критян и продолжилось моральное разложение общества.

В обществе создалась напряженная обстановка, которая ухудшилась из-за двух стихийных бедствий (nе-ma-po-u в HT6), из которых по крайней мере вторым бедствием 1450г.до н.э. явились ливневые дожди, приведшие к затоплению земельных участков и полеганию посевов. Это значительно осложнило жатву и вынудило Администрацию насильно привлекать население, включая и воинов, к уборочным работам, чтобы спасти урожай на части земельных участков. Возможно, что перед последним годом существования критского догреческого государства были один или несколько неурожайных лет, которые истощили государственные запасы продовольствия, что привело к недоеданию или голоду среди рядового населения, и, возможно, и именно поэтому участникам жатвы выдавалось на ежедневное питание от 4 до 6 фунтов зерна (см. НТ115, 93, 97,90). Я полагаю, что колебания этого норматива в полтора раза вызывало разногласия и трения между администраторами и между администраторами и рядовыми жнецами, поскольку окончательное решение о применении того или иного норматива принимал один или два администратора, руководствуясь полностью или частично своим пониманием обычаев и сложившейся ситуации.

Все выше сказанное, а также колебания нормативов на уборке урожая, насильственное привлечение населения и воинов к жатве и насильственное изъятие части дохода (см. НТ122), вызывало недовольство действиями Администрации и приводило в некоторых случаях к вооруженным столкновениям, в которых гибли люди (например, см. НТ7).

В текстах последнего года существования критского догреческого государства появляется имя в значении "марсовый" или "человек Марса" – Мā-ra-to(s) от имени Марс, представляющего или реально существующее лицо из критской элиты, или новое для критян божество, вероятно, одного из элитных родов пралатинян, начавшего борьбу за автономию отдельных регионов Крита или за власть над всем островом. В этих условиях часть элиты во главе с Марсом или жрецами Марса возглавили недовольных, привлекли их на свою сторону, надеясь, захватив власть, укрепиться, а затем успокоить недовольных. Однако, обстановка постепенно выходила из-под их контроля. Так, если на начальном этапе противная сторона могла действовать мирно по согласованию с региональными представителями / последователями Марса включая, получение представителями противной стороны разрешения на эмиграцию (см. НТ87, 117), то затем и сами представители / последователи Марса вынуждены были бежать с Крита, по крайней мере в Пилос, что подтверждается мик. греч. ЛИ из Пилоса: ma-ra-ta , ma-ra-te-u.

Учитывая массовые разрушения и практическую гибель догреческого государства, можно предположить, что конфликт на Крите носил массовый характер, в который были вовлечены все слои его населения, и что остров на судах покинула значительная, наиболее деятельная и образованная часть его населения¹. Я полагаю, что беглецам эти беспорядки представлялись недолгими, поэтому они собирались переждать какое-то время, вероятно, на ос-трове Родос (см. табл. ARKH4). Однако, беспорядки и волнения успокоились окончательно, как я полагаю, только после захвата Крита ахейцами, и тогда часть эмигрировавших критян переселилась на италийский Лаций, сохранив свой язык, но в каком-то поколении потеряв письменность, другая часть смогла возвратиться на родной остров или расселится на Пелопоннесе или в Малой Азии.

Анализ прочитанных текстов Лин. А позволяет считать, что критское догреческое государство было уничтожено руками самих критян и в первую очередь руками критских элит, лишивших государство механизмов защиты, которые и были ими же разрушены.