А. Ю. Русаков (СпбГУ) Севернорусский диалект цыганского языка: «заимствование» русских префиксов

0. Глагольная парадигма в СРД близка соответствующим парадигмам в других цыганских диалектах. В изъявительном наклонении мы имеем формы настоящего-будущего времени (характеризующиеся "долгими окончаниями"), претерита, и имперфекта, представлен аналитический конъюнктив, кондиционалис (омонимичный имперфекту) и императив.

Из категорий, носящих условно "общецыганский" характер в СРД

1) отсутствует плюсквамперфект; 2) потерял продуктивность синтетический пассив; 3) резко сузил сферу своего употребления имперфект.

В глагольной сфере имеют место инновации обязанные своим возникновением влиянию. Это 1) заимствование всей системы русских глагольных префиксов,меняющих как и в русском языке лексико-семантические, акциональные и аспектуальные характеристики глагола; 2) возникшее под несомненным славянским влиянием аналитическое будущее; 3) два новых способа образования форм неактивного залога (бытийный глагол + причастие, и присоединение возвратной частицы), по крайней мере, поддерживаемые влиянием русского языка; 4) некоторые инновации в области императивной парадигмы².

Обратимся к функционированию глагольной системы.

1. Заимствование иноязычных префиксов не является специфическойособенностью СРД и отмечается в ряде цыганских диалектов, контактировавших с языками с развитой префиксальной системой³. Практически каждый глагол в СРД может употребляться с таким же набором русских префиксов как и его русский эквивалент (тэ дэс "дать", тэ отдэс "отдать", тэ выдэс "выдать" и т.д.). Заимствованные префиксы приносят с собой всю свойственную им гамму грамматических свойств: видовое и акциональное значения, способность менять валентностную структуру глагола и т.п.

Считается, что массированное внедрение русских префиксов в глагольную систему СРД существенно изменило эту систему, прежде всего в плане выражения видо-временных отношений. Наряду с элементами старой (общецыганской) временной системы с аспектуальным противопоставлением аориста и имперфекта и единой формой настоящего/будущего времени, реализующей видовые значения в зависимости от лексической семантики глагола и контекста:

(1) багалас "(он) пел (имп.) багандя "(он) спел"

багала "поет, споет, будет петь", внедряются элементы новой (возникшей по влиянием русского) видо-временной системы с утратой противопоставления аорист : имперфект, с формой прошедшего времени, способной выражать видовые противопоставления с помощью заимствованных префиксов, и двумя типами будущего времени:

(2) багандя "он пел" с-багандя "он спел"

Исследователи отмечают при этом, что СРД "копирует" русскую видовую систему не полностью. Так, Н. Борецки справедливо указывает в этой связи на невозможность имперфективации в СРД и других диалектах, заимствовавших префиксы;⁴ см. также: "Некоторые цыганские диалекты развили род префиксального способа действия, похожий на тот, который представлен в славянском или германском, но это не приводит к формированию настоящей … видовой системы"⁵.

2. Глагольные формы, образованные при помощи русских префиксов занимают значительное место в текстах на СРД. Так, в записанных нами (и А.Сурво) в 1984 г. текстах на общее количество ок. 500 финитных глагольных форм (без учета русских заимствований) приходится 107 форм с русскими приставками. Как и следовало ожидать, преобладающая сфера распространения подобных форм – прошедшее время (56 форм на 160 форм претерита), далее идет неаналитическое будущее (19 форм из 72). Ср. с этим сравнительно малое распространение приставочных глагольных форм в сфере настоящего (18 из 168).

3. И в текстах и в ответах на вопросы синтаксической анкеты имеет место достаточно высокая степень вариативности в употреблении приставочных и бесприставочных глаголов. См., например, в соседних предложениях одного и того же текста:

(3) И авнэ рома, у-галынэ со ей буты кэрдя...

«И пришли цыгане, узнали, что она работает», и рядом:

(4) Ну дотэ гыне пал латыр тэ родэн и вдруг галынэ…

«Ну тут пошли ее искать и вдруг узнали…»

В анкете в переводе фразы: Он просил у меня денег, но я ему не дал, информант поясняет, что можно сказать и

(5) На дыем и на от-дыем.

Из этого можно, по всей видимости, сделать вывод, что употребление приставочных образований для выражения значений совершенного вида, по крайней мере, не является обязательным. С другой стороны, приставочные глаголы употребляются, хотя и не очень часто для выражения значения прошедшего несовершенного, калькируя, вероятно, имперфективирующие образования от русских приставочных глаголов:

(6) И вот, приезжали кэ ей бут молы сватать. Ей на гыя и дай ла на от-дыя

«И вот, приезжали к ней много раз сватать. Она не шла и мать ее не отдавала».

4. Н.Борецки, указал в свое время на то, что цыганские глаголы с русскими префиксами образуются по модели конкретных русских глаголов, что мы имеем дело практически с лексическими кальками⁶. В тех случаях, когда соответствующий приставочный глагол отличается от бесприставочного лексически либо акционально (провести тут строгую границу, как представляется, невозможно), подобная разница в значении маркируется и соответствующей цыганской глагольной парой. См. в наших текстах: пхенава "скажу" – рос-пхэнава "расскажу".

В случае когда русский приставочный глагол отличается от бесприставочного аспектуально это отношение переносится и на цыганские соотносительные глаголы: по-пучнэ "попросили", у-черде "украли" и т.п. Подобные чисто видовые образования также повторяют обычно структуру соответствующих русских глаголов⁷. Как и в русском языке, достаточно многочисленны случаи, когда при перфективации мы имеем и "акционально-лексическую" и видовую модификацию глагола:

(7) а пхэн лакири... вы-гыя палэ раклэстэ палэ ром.

«А ее дочь вышла за русского замуж «

Из вышесказанного можно сделать один важный предварительный вывод: грамматические изменения в сферу выражения глагольного вида внедряются в СРД "лексическим путем".

1.4. На употребление приставочных resp. бесприставочных глагольных форм оказывает значительное влияние семантика исходного глагола. Так глаголы с предельным значением (например, тэ авэс "прийти") употребляются в прошедшем и будущем времени как правило без приставок (речь идет о "чисто видовых" приставочных образованиях) и имеют при этом перфективное значение, фиксируется и употребление претерита от этих глаголов в имперфективном значении. Непредельные глаголы могут употребляться в перфективном значении и с приставками и без приставок:

(8) ей гыя учиться

«она пошла учиться», но (9) ей у-гыя лэса она ушла с ним.

1.5. Возникает, однако, существенный вопрос: составляют ли приставочные образования часть лексикона СРД, или они образуются непосредственно в момент речи.

Ответить на эти вопросы сколько-нибудь определенно без прямого обращения к психолингвистической компетенции носителей диалекта невозможно. Выскажем однако некоторые соображения.

Можно предположить, что при употреблении префиксальных образований носители СРД используют обе стратегии - и извлечение приставочного глагола из лексикона и "конструирование" его непосредственно в момент речи. В этом плане ситуация с приставочными образрваниями не должна отличаться принципиально от ситуации с использованием в диалекте русских заимствований, а шире от ситуации с производством/воспроизводством в речи грамматических форм слова в языках с развитой морфологией. Подтверждением (правда косвенным) реальности стратегии "конструирования" приставочных глаголов в момент речи могут служить достаточно частые случаи соседства в речи цыган русского приставочного глагола и его цыганского эквивалента:

(10) ев саро проигрывает, граф Черный, да графо кало, про-кхэлла саро «Он все проигрывает граф Черный, этот черный граф, проигрывает все»

То же самое мы имеем и в ответах на анкету:

(11) (птицы) прилетают, при-урняна.

Подтверждением того, что по крайней мере, часть приставочных образований хранится в лексиконе является, как кажется, наличие некоторого количества приставочных глаголов, "конструирование" которых непосредственно в момент речи представляется достаточно сомнительным.

Это относится, прежде всего, к целому ряду приставочных образований от многозначного и функционально нагруженного глагола тэ лэс "брать, начинать, полувспомогательный глагол (образующий будущее аналитическое)". См. в текстах:

(12) мать ее при-лыя

«мать ее приняла»; при-лыибэ "обычай, прием".

Соответствующие русские приставочные глаголы представляют собой с синхронной точки зрения достаточно сложные образования с абсолютно связанным корнем. Трудно представить, что в данной ситуации калькирование может осуществляться в момент речи. Скорее можно предположить, что лексическое отождествление могло быть произведено на предшествующих стадиях развития диалекта, м.б. в условиях иного славянского языкового окружения (польского?).

Аналогичным образом дело обстоит с встречающимися в наших текстах формами глагола тэ от-кэрес "открыть (дверь)" . Без всякого сомнения образцом для этого глагола послужил русский глагол оттворить. Однако, сомнительно, чтобы и тут межязыковое отождествление глаголов осуществлялось бы каждый раз "заново" - нормальным соответствием цыганскому глаголу тэ кэрэс является без сомнения русское делать. Другое дело, что может быть в данном случае в лексиконе "закреплено" собственно соответствие между русским и цыганским глаголом, а конкретные приставочные производные могут образовываться в момент речи по продуктивным схемам.

И тут мы переходим к другому важному для понимания функционирования системы русских приставок в СРД вопросу. Является ли калькирование конкретных русских глаголов единственно возможной стратегией в СРД ? Могут ли образовываться приставочные глаголы по определенным, закрепленным в СРД моделям без ориентации на конкретные русские слова, говоря другими словами, обладают ли заимствованные приставки в СРД собственными словообразовательными/словоизменительными потенциями?

Определенно отметить и на этот вопрос достаточно трудно. Однако, и в наших текстах и в ответах на анкету встречается приставочные глагольы, определение которых как калек с конкретных русских глаголов достаточно затруднено. См., например, тэ пири-пасес "переночевать, букв. перележать", до-кэрдян "ты (меня) довел, букв. доделал", целая группа приставочных образований от глагола тэ чювэс "класть", обозначающие действия, совершаемые с одеждой (тэ рас-чювэспэ "раздеться", с-чювэс "снимать (одежду)" и др.). Подобного рода примеры не поддаются однозначной трактовке. С одной стороны, в принципе в них можно видеть кальки с определенных слов, относящихся к иным диалектным или хронологическим разновидностям русского языка (или иным славянским языкам) и, таким образом "лексические остатки" контактов предшествующих состояний СРД. С другой стороны, возможно, что подобные примеры свидетельствуют о том, что наряду со стратегией калькирования конкретных глаголов у носителей СРД существует стратегия производства новых глаголов (а возможно, и перфективных видовых форм уже существующих глаголов) при помощи "добавления" к цыганским глаголам русских префиксов по продуктивным схемам. Заметим, что в приведенных примерах приставки сохраняют свойственное им в русском языке нормальное словообразовательное значение.

Разумеется, различные стратегии могут по-разному комбинироваться и занимать разное место в психолингвистической компетенции отдельных носителей СРД.

1.6. Говоря о системе видо-временных отношений в СРД в целом, надо отметить следующее:

- "общецыганская" (при всей условности данного понятия) система выражения видо-временных отношений в СРД порядком разрушена. Отчетливо видно это на судьбе имперфекта, употребляющегося во временной функции⁸ крайне редко. В наших текстах формы имперфекта встретились только в одном отрывке, когда речь зашла о прошлой жизни цыган в шатрах при описании привычных действий (но и тут они достаточно свободно чередуются с претеритом и praesens historicum):

(13) Ну сыр дэ шатры, ну джиндэ дэ шатры рома, рикирдэ грэн, ратькирнас… «Ну как в шатрах, ну жили в шатрах цыгане, держали лошадей, ночевали…»

В ответах на анкету формы имперфекта встречаются в основном при сочетании двух моментов – подчеркнутого отнесения действия к плану прошлого и специально (обычно лексически) выраженной итеративности:

(14) Раньше он часто пел эту песню

- степень грамматической адаптированности элементов, обязанных своим возникновением интерференционному влиянию достаточно трудно определить. Это относится, в частности, и к такому яркому "славизму" как аналитическое будущее время типа ласа тэ багас будем петь⁹, действительно, как будто бы очень близкому русскому будущему несовершенному. Однако, реально в текстах форма эта встречается достаточно редко. Так в наших текстах мы имеем следующее количественное распреде ление глагольных форм со значением будущего времени: формы, формально совпадающие с настоящим - 62 (из них приставочные 19), форм аналитического будущего всего две. Если предположить, что моделью для данной формы послужила русская не полностью граммматикализованная конструкция с полувспомогательным глаголом стать, то, возможно, что в таком случае следовало бы говорить о включенности этой формы не только (или даже не столько) в футуральную сферу, сколько в сферу начинательности. Ср. формы, также аналогичные русским: мэ лыем тэ дыкхав "я начал (стал) смотреть".

- уже говорилось о высоком уровне вариантности в использовании приставочных vers. бесприставочных глагольных форм, в частности для выражения видовых значений.

1.7. Надо отметить, что сложившаяся в СРД в высшей степени гетерогенная система выражения видо-временных отношений характеризуется высокой степенью «затемненности» (opacity). Действительно, по глагольной форме практически невозможно определить вне контекстаее видовое значение. Наличие пары «приставочный - бесприставочный глагол» без контекста и соответствующей русской глагольной пары не позволяет определить характер отношения между исходным и производным словом. С другой стороны, как мы убедились, в диалекте существует довольно широкий набор средств - чисто грамматических и колеблющихся в диапазоне между грамматикой и лексикой -, с помощью которых могут выражаться и выражаются видовые значения.Несомненно, что ситуация, фиксируемая в СРД должна иметь в высшей степени маркированный характер. Таким образом, развитие способов выражения видо-временных отношений в СРД от "общецыганского состояния" до современного состояния диалекта¹⁰ характеризуется движением от «прозрачности» (transperency) к «затемненности» и значительным увеличением маркированности. В принципе можно было бы ожидать от подобной системы неустойчивости.

1.1.8. Однако, обращение к языковому материалу второй половины прошлого века позволяет прийти к выводу о, напротив, относительной устойчивости системы способов выражения видо-временных отношений в диалекте. Так, в книге Добровольского, отражающей, как уже было сказано выше, языковое состояние достаточно близкое по многим параметрам к СРД, мы наблюдаем ситуацию, близкую к современной. В выборке из 300 финитных глагольных форм (без русских заимствований) представлено 65 префиксальных форм. Также как и в современном состоянии диалекта префиксальные формы употребляются чаще всего в претерите 41 из 145) и в будущем синтетическом (формально совпадающем с настоящим, 12 из 26). Так же как и в наших материалах, в текстах Добровольского крайне редко используется имперфект. Нет существенных отличий и в функциональном использовании приставок - они могут модифицировать как лексическое, так и видовое значение глагола. Имеются и более частные совпадения¹¹.

Таким образом, за последние сто с лишним лет ситуация с выражением видо-временных отношений в диалекте существенным образом не изменилось. Маркированный фрагмент языковой системы демонстрирует достаточно высокую степень устойчивости. Это хорошо согласуется с выводами, к которым пришли в свое время Томассон и Кауфманн, показавшие, что при интенсивных языковых контактов, приводящих к интерференции 4 или 5 стадии, интерференционные явления могут увеличивать степень маркированности языковой системы¹².

В условиях все большей и большей доминации русского языка при сохранении коммуникативно-прагматической потребности в сохранении цыганского языка как средства общения усиливается своего рода двойственная роль русской языковой системы по отношению к цыганской. С одной стороны, русские языковые компоненты, внедряясь в систему диалекта способствуют усилению процессов «распада языка» (language attrition) и уменьшению собственных языковых потенций¹³ СРД. С другой стороны, наличие доминирующего русского языка парадоксальным усиливает жизнеспособность СРД. Русский язык является своего рода неисчерпаемым резервуаром из которого диалект может черпать и черпает элементы разных языковых уровней.

Интересно, что как мы попытались показать, большая часть интерференционных изменений проникает в языковую систему СРД лексическим путем. При этом, в том, что касается, "заимствования" русских префиксов, лексический характер процесса можно постулировать не только с точки зрения возникновения этого явления, но и в сугубо синхронном смысле.

При этом, а, возможно, и вследствие этого, СРД не скопировал полностью русскую систему выражения видо-временных отношений. Это хорошо согласуется с высказанным Н.Борецким тезиcом о необязательности полного копирования (=заимствования) правил другого языка при интерференции¹⁴. При этом, в СРД имеется возможность выражения грамматических значений, максимально приближенно к русской модели. Другое дело, насколько подобные "русифицированные способы" выражения грамматических значений инкорпорированы в грамматику СРД. В известном смысле, у нас отсутствуют точные механизмы определения "уровня грамматичности". Возможно, относительно слабый уровень процесса грамматикализации в нашем случае определяется достаточно сложным характером процесса перфективации в русском языке, где "лексическое" и "грамматическое" тесно переплетается. Однако, на это может влиять и высокий уровень русско-цыганского билингвизма при доминации русского языка. Носители СРД, обладая высоким уровнем языковой компетенции в русском способны непосредственно в процессе речевой деятельности на цыганском калькировать конкретные русские синтаксические и словообразовательные модели. Таким образом в их "цыганскую" языковую компетенцию входят не только и не столько конкретные модели, обязанные своим возникновением русским образцам, сколько сама способность к подобному калькированию.

9. Подобную ситуацию мы имеем и за пределамы системы выражения видо-временных отношений. В сфере глагольности можно указать на способы выражения неактивного залога. Исконная система выражения пассива залога с помощью суффикса -jov потеряла продуктивность, перейдя в сферу непродуктивного словообразования. Распространение возвратных глаголов с помощью частицы -пэ (-пэс) несомненно поддерживается русским влиянием. Причем и тут, как и в случае с предлогами речь идет прежде всего о калькировании конкретных русских глаголов. В зависимости от своих русских образцов возвратные глаголы в СРД могут иметь достаточно широкий спектр значений: прямо-возвратный, косвенно-возвратный, реже пассивный и т.п.¹⁵ Одновременно в СРД используются (хотя и достаточно редко - так же, впрочем, как и в русском) аналитические пассивные конструкции: вспомогательный глагол + причастие, распространенная в разных цыганских диалектах, но также поддерживаемые русским влиянием. К сожалению, малое количество примеров на пассив в наших текстах не позволяет сделать окончательных выводов о соотношении этих двух "новых" способов выражения залоговых отношений, их возмож ной связи с категорией вида (как в русском языке) и др.

В сфере функционирования имени вопрос о взаимоотношении непосредствееннного калькирования и изменений, "закрепленных" в грамматической системе может быть поставлен в сфере изменений в значении отдельных падежных форм (см., например, Вентцель, 1964, с.52-54).