Академик василий васильевич парин глазами ученика

Сидоренко Г.И.

Республиканский научно-практический центр “Кардиология”, Минск, Беларусь

Стр. 26-29

Если перенестись на полвека назад, то вспоминается период, когда научная общественная жизнь нашей страны была потрясена этапами борьбы с космополитизмом. В широкий фронт идеологических сражений оказались втянуты и ученые-генетики и новое научное направление, только что окрещенное как кибернетика. В учебных и научных учреждениях срочно проводились семинары и другие мероприятия с целью развенчать чуждые учения.

На этом фоне в близкой мне кардиологии все ярче проявлялись признаки научно-технического прогресса, и кардиологи, которые занимались фундаментальными исследованиями, и клиницисты все чаще в публикациях встречали фамилию В.В. Парина. Речь идет и о "рефлексе Парина", который мы сообщали студентам на лекциях, и о механизмах регуляции сократительной функции сердца, которые впоследствии выкристаллизовались в открытие. В сферу кардиологических клинических исследований буквально ворвался с подачи В.В. Парина метод баллистокардиографии, новый неинвазивный метод. Простота и доступность метода привели к появлению многочисленных последователей. Мы включились в эту волну, разрабатывая методику калибровки баллистокардиографических кривых с помощью синхронного суммирования, взятого из радиоастрономии.

В это же время мы увлеклись мыслью о коррекции нарушений кровообращения, когда само сердце как бы сигнализировало о необходимом терапевтическом воздействии. Имея стаж радиолюбителя с 1937 года (экспедиции со времени Д.И. Папанина), я сделал экспериментальную установку и стал проводить опыты по биоуправляемой коррекции. Знакомый профессор-физик (будущий академик Ф.И. Федоров) пояснил, что это укладывается в рамки "опасной" науки – кибернетики.

Примерно в это же время как луч света появилась в "Вопросах философии" статья В.В. Парина, в которой смело излагались перспективы этого нового научного направления. Мне стало ясно, что необходимо проконсультироваться по этому вопросу с Василием Васильевичем. Итак, молодой доцент минского медицинcкого института звонит директору Института нормальной и патологической физиологии и просит об аудиенции. К моему удивлению быстро было получено согласие и уточнена дата. В назначенное время я появился в кабинете Василия .Васильевича и началась новая глава моей жизни.

Поразительно доброжелательно ознакомившись с моим анамнезом, В.В.Парин одобрительно отозвался о многолетнем радиолюбительстве. Я изложил свой замысел и сказал, что написаны главы научно-фантастической повести "Воплощение мечты" о биоуправляемом лечении. Василий Васильевич предложил направить повесть в журнал "Техника молодежи" и поинтересовался, есть ли что-либо реализованное. Я раскрыл портфель со схемами, с результатами уже проведенных экспериментов и с лаврами научного фантаста было покончено, а В,В. предложил быть консультантом докторской диссертации. С этого момента темп моей жизни существенно ускорился. Почти ежемесячные приезды к Василию Васильевичу на работу или, чаще, домой, как правило, тщательно подготавливались. Кроме вопросов о ходе выполненных запланированных исследований В.В. всегда с интересом слушал те, может быть неочевидные решения, которые возникали за этот срок. Удивительно, но уставший после работы (встречи обычно с 18³⁰ часов), он всегда очень внимательно и конструктивно погружался в рассматриваемую проблему. Когда встреча заканчивалась, В.В. Парин, провожая, всегда благодарил за беседу. Надо ли говорись, что обратно я не ехал домой, а буквально парил в необычном подъеме, когда чувствуешь необычный прилив сил и желание работать.

В это время стремительно надвигался расцвет космической физиологии и медицины и во время наших регулярных встреч все чаще обсуждались эти аспекты. В связи с напряженной космической программой готовая диссертация целый год лежала в Институте нормальной и патологической физиологии, ибо В.В. Парин настаивал на московской защите. По его инициативе с результатами экспериментов были ознакомлены академики А.Л. Мясников, Б.Е. Вотчап, Е.Б. Бабский, П.К. Анохин и др.

Знакомство с учениками В.В. позволило прибегнуть к следующему сравнению, которое я неоднократно использовал. Я сравнил ученика-диссертанта с запускаемой ракетой. В определенной степени усилиями руководителя ракета выходит на заданную орбиту. Иногда в последующем самостоятельном полете она спускается на землю, когда исчерпана энергия запуска. Иногда же, выйдя на орбиту, как бы при срабатывании второй ступени устремляется дальше ввысь. Возможны и следующие ступени, когда дальше двинутся поколения учеников.

Вот академик В.В. Парин был своеобразной стартовой площадкой и набирал таких учеников, что они, выйдя на орбиту, продолжали подъем на новые высоты. Достаточно вспомнить Ф.З. Меерсона, В.Н. Черниговского, А.И. Григорьева, Р.М. Баевского, В.Л. Карпмана и многих других, прославивших отечественную науку.

Теперь, подготовив 70 докторов и кандидатов наук, я задумываюсь, насколько я повторяю опыт своего учителя, его мужественную доброжелательность и отзывчивость.

Удивительный эпизод. Когда после защиты докторской диссертации было принято решение о выпуске моей монографии "Кибернетика и терапия", то по ряду служебных и семейных обстоятельств я не смог приехать в Москву в издательство "Наука". К моему удивлению и восторгу я получил письмо, исписанное микроскопическими буквами, где Василий Васильевич сообщал, что он тщательно проредактировал всю монографию и отдал для печати с предисловием. Надо учесть его чудовищную загрузку в то время, множество ответственных мероприятий и публикаций этого периода. Как я потом узнал, именно в это время врачи запретили Василию Васильевичу работать более 3-4 часов в сутки. А ведь у него были заботы Института медико-биологических проблем и множество других.

И в публикациях, и в устной речи В.В. Парин терпеть не мог суконный язык наукообразного изложения. Его речь и мысль всегда была яркой с неочевидными эпитетами. Достаточно взглянуть на заголовки его многочисленных научно-популярных брошюр или статей, которые являются образцом популяризации: ("Сквозь барьер неизвестности", "Человек за порогом планеты", "Сердце наедине со Вселенной" и т.д.)

Вызывает удивление прозорливость академика В.В. Парина, позволяющая ему как бы предвидеть последующий ход развития человеческой мысли и научно-технического прогресса. Именно он открыл для советских исследователей дорогу в медицинскую кибернетику, в медицинскую электронику, в космическую физиологию и психологию, в эвристику и бионику.

Можно упомянуть, что, выпуская монографию "Творчество и медицина (поиск неочевидных решений)", подводящую итоги моих 50 лет научной работы, я с глубочайшим уважением назвал своим духовным отцом академика Василия Васильевича Парина.

Мы преклоняемся перед монументальной фигурой Леонардо да Винчи, перед творчеством М.В. Ломоносова, Л. Эйлера и других, именуя их энциклопедистами. В поисках энциклопедистов мы вглядываемся вдаль веков, как будто их эпоха ушла в прошлое, а настоящее время – это беспредельное углубление в ограниченной сфере интересов.

Но когда охватываешь взглядом панораму гигантского диапазона интересов и творческого вклада В.В.Парина в различные аспекты философии, медицины, техники, кардиологии, становится ясно, что перед нами возвышается фигура энциклопедиста XX века.

Удивительная скромность, интеллигентность, чувство юмора (достаточно вспомнить написанный в заточении "Новый Плутарх"!) и какая-то взволнованная радость поисков нового – это образ академика В.В. Парина – романтика науки.

Действительно "… лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстоянии". И те, которые имели счастье общаться с Василием Васильевичем Париным, теперь, на расстоянии многих десятилетий, могут гордиться близостью к великому ученому и феноменальному энциклопедисту и романтику науки.