Алма абильмажинова, Андрей Слезко: и будет музыка звучать Для тех, кто любит и старается обогатить свой внутренний мир глубокими чувствами, в зале скгу им. М. Козыбаева снова звучала высокая классика. А исполнял произведения Р

Андрей Анатольевич попытался порассуждать, представив именно этих двух композиторов, что же их объединяет. И Чайковский, кстати, большой почитатель немецкого ге­ния, и Шуман - романтики, открыва­ющие богатый мир чувств человека. Так прикоснемся же к нему вместе с вами, испытаем те же переживания, что изливают в музыке два гения - предлагает нам исполнитель.

Поток мыслей, переживаний, в который слушатель поневоле вовле­чен, - это звучит Соната №2 соль ми­нор в четырех частях Шумана. Мед­ленная, тихая, наполненная созер­цательностью мелодия ненавязчиво сопровождает нас по пути познания мира под названием душа челове­ческая. Если вы еще и успеваете следить за руками музыканта, то обнаружите, как они неравнодушны к извергаемым из глубины инстру­мента звукам, как они трепещут, ста­раясь достигнуть гармонии, проник­нуть в затаенные уголки ее проявле­ния...

Чайковский... Андрей Слезко вы­брал для прослушивания из цикла в составе 72-х фортепианных пьес - двенадцать, написанных композито­ром в зрелом возрасте, на взгляд музыканта, наиболее интересные, личностные, своеобразный днев­ник-исповедь Петра Ильича. Пиа­нисту удается настолько глубоко погрузиться в душевный мир компо­зитора, что видится и чувствуется: он с ним, он рядом, у них много обще­го... При этом он так напряжен, слов­но боится нарушить грань вседозво­ленности в чувствах, проявляемых гением. Его тревога - а смогу ли, а можно ли так интерпретировать тот или иной отрывок пьесы - передает­ся и слушателям, замершим от тако­го же сопереживания. Наполненные задумчивостью пьесы "Колыбель­ная", "Далекое прошлое", "Размышления", "Диалог", "В манере Шопе­на", "Эхо", "Нежные упреки", "Элеги­ческая песня" совершенно логично - настроение человека подвержено изменениям - перемежаются энер­гичными тактами "Пятидольного вальса", "Характерного танца", "Без­делушки". Столь же подвластен пе­ременам и сам исполнитель, он слов­но купается в переполняющих и его, наравне с композитором, чувствах, обыгрывая каждый эпизод и напол­няя его то радостью, то грустью, то сопереживанием. Трели, трепещу­щие звуки, легкое стаккато - и все замирают в ожидании окончания его полета...