ГЛАВА 1 ЧЕЛОВЕК СОЗДАН ПРАВЕДНЫМ, ЧТОБЫ БЫТЬ БЛАЖЕННЫМ

Не следует сомневаться, что разумная природа для того создана Богом праведной, чтобы блаженствовала, наслаждаясь Им. Для того она и разумна, чтобы различать праведное от неправедного, добро от зла, и большее добро от меньшего - иначе понапрасну была бы она создана таковой. Но Бог не напрасно создал ее разумной. Поэтому несомненно, что она сотворена разумной именно для этого. Подобным же рассуждением доказывается, что она затем была наделена способностью различения, чтобы ненавидела зло и избегала его, а любила бы и избирала добро, а также более любила и предпочитала большее благо. Иначе понапрасну даровал бы ей Бог эту способность различать, ведь она различала бы впустую, коли не любила бы и не ненавидела в соответствии с различием. Не подобает, однако, чтобы Бог бесцельно даровал столь великую способность; и, следовательно, ясно, что разумная природа для того создана такой, чтобы превыше всего любила бы и предпочитала Высшее Благо, и не из-за иного чего, а ради Него Самого (ведь любовь ради иного означает любовь к иному, а не к самому добру); любить же так может только природа добродетельная. Следовательно, эта природа сотворена и разумной, и праведной, чтобы не оказалось, что она разумна понапрасну.

Итак, если [эта природа] сотворена праведной для того, чтобы избирать и любить Высшее Благо, то она соделана такой или для того, чтобы когда-нибудь последовать за тем, что она любит и избирает, или [создана с иной целью]. Но ведь если она не создана добродетельной, чтобы следовать за тем, что любит и предпочитает, то напрасно она сотворена таким образом, чтобы предпочитала и любила это, и нет никакой причины, по которой она хоть иногда должна была бы стремиться к нему; и в таком случае, поступая праведно из любви к высшему благу, разумная природа будет несчастна, так как против воли будет лишена того, чего желает, - что чрезвычайно нелепо. Поэтому разумная природа сотворена праведной, чтобы была блаженна, наслаждаясь высшим благом, то есть Богом. Следовательно, человек, будучи разумной природой, для того создан праведным, чтобы блаженствовал, наслаждаясь Богом.
ГЛАВА 2

ЧЕЛОВЕК НЕ УМИРАЛ БЫ, ЕСЛИ БЫ НЕ СОГРЕШИЛ

Легко доказывается то, что [человек] создан таким, что в силу необходимости он бы не умер. Ибо, как мы уже сказали, для мудрости и справедливости Бога невозможно, чтобы Он заставил без вины претерпеть смерть того, кого Он сотворил праведным для вечного блаженства. Следовательно, если бы [человек] не согрешил, то никогда бы не умер.

Отсюда ясно доказывается, что когда-нибудь произойдет будущее воскресение мертвых. Ибо если человеку надлежит совершенно восстановиться, то он должен быть воссоздан таким, каким бы он был, если бы не согрешил.

Б. Иначе и быть не может.

А. Значит, как не согрешивший человек должен был быть преображен в нетленное существо вместе с тем телом, какое у него было, так и восстановленный будет воссоздан с тем, в каком живет в этой жизни.

Б. А что мы ответим, если кто-нибудь скажет, что этому надлежит произойти с теми, в ком восстанавливается род человеческий, а с отступниками не обязательно так будет?

А. Следует понимать, что нет ничего более справедливого, или приличествующего, чем следующее. Подобно тому, как устоявший в праведности человек весь будет вечно блаженным, то есть душой и телом; так, упорно держащийся неправды весь будет вечно испытывать мучения. "Нельзя ничего помыслить справедливее и правильнее, чем это: как человек, державшийся добродетели, будет блаженствовать в вечности целиком, то есть душою и телом, так же и упорствовавший в пороке будет страдать целиком"

Б. Ты в кратких словах достаточно объяснил мне эти вещи.
ГЛАВА 4

БОГ ЗАВЕРШИТ СВОИ НАЧИНАНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ

А. Из сказанного легко понять, что либо Бог завершит свои начинания относительно человеческой природы, либо понапрасну создал для такого блага столь возвышенную природу. А если понять, что Бог не сотворил ничего драгоценнее разумной природы для ее радования о Нем, то, конечно, Ему не свойственно допустить, чтобы хоть одна разумная природа окончательно погибла.

Б. Разумное сердце иначе и помыслить не может.

А. Следовательно, необходимо, чтобы Бог завершил свои начинания относительно человеческой природы. Но это, как мы говорили, не может статься без полного удовлетворения за грех, на которое не способен ни один грешник.

Б. Я уже понял: необходимо, чтобы Бог завершил свои начинания, потому что иначе окажется, что Он неподобающим образом отступил от Своего замысла.
ГЛАВА 5

ХОТЯ И НЕОБХОДИМО ЭТОМУ СОВЕРШИТЬСЯ, ОДНАКО БОГ НЕ ДЕЙСТВУЕТ ПО ПРИНУЖДЕНИЮ НЕОБХОДИМОСТИ. ЕСТЬ НЕОБХОДИМОСТЬ, УСТРАНЯЮЩАЯ ИЛИ УМЕНЬШАЮЩАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ, А ЕСТЬ И ТАКАЯ, ЧТО БЛАГОДАРНОСТЬ ПРИУМНОЖАЕТ

Но если так, то оказывается, что Бог, заботясь о спасении человека, принуждается необходимостью избежать бесчестия. И тогда как отрицать, что Он делает это более ради Себя, чем ради нас? А коли так, почему же мы должны быть благодарны за то, что Он совершает ради Себя? И как же мы сможем приписывать наше спасение Его милости, если Он спасает нас по необходимости?

А. Есть необходимость, которая уничтожает или уменьшает благодарность по отношению к благодетелю, и есть необходимость, которая обязывает к большей признательности за благодеяние. Когда кто-нибудь неохотно делает добро, повинуясь необходимости, то ему следует [воздавать] либо малую благодарность, либо никакую. Когда же благодеющий по собственному побуждению подчиняется необходимости благотворить, и добровольно претерпевает ее, тогда он заслуживает еще большей благодарности за свои благодеяния. И называть эту власть нужно не необходимостью, а милостью, потому что благодетель принимает ее на себя и ей следует не по какому-то принуждению, а по собственному благому произволению. Ведь если ты по собственной воле обещаешь завтра кому-то что-то подарить, то подаришь завтра по той же воле, хотя по необходимости ты должен будешь или выполнить обещание, если можешь, или оказаться лжецом; однако тот, кто получит подарок, будет тебе обязан за благодеяние не меньшей благодарностью, чем если бы ты ничего не обещал, из-за того лишь, что ты не замедлил объявить себя его должником до момента дарения. То же происходит, когда кто-либо приносит обет святого обращения. Ведь хотя после произнесения обета он и связан необходимостью соблюдать его, чтобы не подвергнуться осуждению как отступник, и может подвергаться принуждению, если не хочет это делать добровольно, но если он по доброй воле соблюдает свой обет, то Богу он приятен не меньше, а больше, чем если бы не принял его, - ибо не только от мирской жизни, но и от ее свободы такой человек отказался ради Бога. И нужно считать, что он живет свято не по необходимости, а по той же свободной воле, по которой дал обет.

То же благо, что Бог, раз начав, творит человеку до конца, мы с несравненно большим основанием обязаны целиком приписывать Его благости, хотя Ему и не пристало отступаться от завершения начатого благодеяния. Ведь Он, ни в чем не испытывая недостатка, начал благотворение ради нас, а не ради Себя. Ибо от Него не было скрыто во время создания человека, что тот сделает впоследствии; однако же милость Его, сотворившего человека по Своей воле, как бы связала Его обязательством завершить начатое благодеяние. Наконец, Бог ничего не делает по необходимости, Ибо никоим образом неподвластен принуждению или запрещению что-либо делать; и когда мы говорим, что Бог творит что-либо как бы по необходимости избежать бесчестия, хоть это и не страшит Его, то эти слова нужно скорее понимать таким образом, что Он действует по необходимости сохранить честь. Необходимость же эта есть не что иное, как неизменность Его достоинства, которое Он сам себе установил, а не воспринял от кого-то другого, и поэтому ее неправильно называть необходимостью.

Скажем, однако, что необходимо, чтобы благость Божия по неизменности своей завершила начатое благотворение человеку, хотя при этом все творимое благо и есть добровольная милость.

Б. Согласен.

А. А это невозможно, если кто-нибудь не уплатит Богу за грех человека нечто большее, чем все существующее (кроме Бога).

Б. Это доказано.

А. Тот же, кто сможет из своего имения принести Богу нечто большее, чем все мироздание, по необходимости должен и сам превосходить все, что только не есть Сам Бог.

Б. Не могу это отрицать.

А. Но ведь никто не превыше всего, что не есть Бог, кроме Самого Бога.

Б. Это правда.

А. Значит, необходимое удовлетворение может дать только Бог.

Б. Так из этого следует.

А. А должен дать это удовлетворение человек - иначе ведь он не уплатит долга.

Б. Нет ничего справедливее.

А. Значит, раз необходимо, как уже установлено, чтобы вышний град был дополнен до совершенства людьми, а это не может осуществиться, если не будет дано помянутое удовлетворение, дать которое может только Бог, а должен дать человек - то необходимо, чтобы его дал Богочеловек.

Б. "Благословен Бог!" (Пс. 65.20) - вот мы и нашли в ходе нашего исследования некую великую истину. Продолжай же, как начал; надеюсь, что Бог нам поможет.
ГЛАВА 7

НЕОБХОДИМО, ЧТОБЫ ОДИН И ТОТ ЖЕ БЫЛ БЫ И СОВЕРШЕННЫМ БОГОМ, И СОВЕРШЕННЫМ ЧЕЛОВЕКОМ

А. Теперь нужно рассмотреть, как может появиться Богочеловек. Ведь природа Божественная и человеческая не могут взаимно превращаться друг в друга, так чтобы Божественная стала человеческой или человеческая - Божественной; не могут и смешиваться, так чтобы из обеих возникла некая третья, которая была бы ни полностью Божественной, ни полностью человеческой. Словом, даже если бы было возможно, чтобы одна превращалась в другую, явился бы или целиком Бог, а не человек, или полностью человек, а не Бог. А если бы они смешивались так, что из обеих, [но] поврежденных, получалась бы некая третья [природа] - как от двух отдельных животных разного вида, самца и самки, рождается третье, не сохраняющее полностью природу ни отца, ни матери, а обладающее [некоей] третьей [природой], получившейся из смешения обеих, - то это был бы и не человек, и не Бог. Следовательно, тот Богочеловек, которого мы ищем, не может возникнуть из Божественной и человеческой природ ни превращением одной в другую, ни смешением обеих, поврежденных, в третьей - ведь это невозможно; да если бы и было возможно, не было бы тем, чего мы ищем. Если же утверждать, что каким бы то ни было образом обе эти природы соединяются, не утрачивая своей цельности, так что одно [лицо] - человек, а другое - Бог, а не Один и Тот же - Бог и человек, то им вдвоем будет невозможно совершить то, что должно совершиться: ибо Бог этого не совершит, потому что не должен, а человек не совершит, потому что не сможет. Значит, чтобы Богочеловек, о котором мы говорим, совершил [необходимое], нужно, чтобы Божество в своей целости и человек в своей целости были одним [лицом], которое и принесет необходимое удовлетворение - ибо может это сделать только воистину Бог, а должен сделать воистину человек. Поэтому раз необходимо отыскать Богочеловека, сохраняющего в целости обе природы, не менее необходимо также, чтобы обе цельные природы соединились в одном лице, как тело и разумная душа соединяются в одном человеке, - ибо иначе невозможно, чтобы Он был и воистину Бог, и воистину человек.

Б. Со всем, что ты сказал, я согласен.
ГЛАВА 8

БОГУ ПОДОБАЕТ ОБЛЕЧЬСЯ В ЧЕЛОВЕКА ИЗ РОДА АДАМОВА, РОДИВШЕГОСЯ ОТ ЖЕНЫ-ДЕВЫ

А. Остается выяснить, каким образом Бог облечется в человеческую природу и в какую. Ведь либо он возьмет ее от Адама, либо создаст нового человека, как создал Адама, не производя его от другого человека. Однако если Он создаст человека заново, не из рода Адама, то такой человек не будет принадлежать к человеческому роду, произошедшему от Адама; и поэтому, не относясь к нему, он не обязан приносить за него удовлетворение. И как справедливо, чтобы за вину человека дал удовлетворение человек, так же и необходимо, чтобы приносящий удовлетворение был одним лицом с грешником или принадлежал к его роду. Ведь иначе ни Адам, ни род его не дадут за себя удовлетворения. Следовательно, раз грех распространился на всех людей от Адама и Евы, никто, кроме них самих или их потомков, не должен платить долг за грехи людей; а как они сами не могут этого сделать, то необходимо, чтобы это совершил происшедший от них.

Еще добавлю: как Адам и весь род его устояли бы [в правде] сами по себе, без поддержки иного творения, если бы не согрешили, так же подобает им своими силами подняться и восстать после падения, если восстановиться должен тот же род. Ведь через кого бы [творение] ни вернулось в свое состояние, оно будет стоять через того, кто и вернул его на прежнюю степень. Ибо когда Бог изначально сотворил человеческую природу в [лице] одного Адама, а женщину (дабы люди умножались, рождаясь от обоих полов) не пожелал иначе создать, нежели из Адама же, то ясно этим выказал, что Он все, что замыслил о человеческой природе, положил осуществить в Адаме. Поэтому-то если Адамов род будет восстановлен человеком, к нему не принадлежащим, то восстановится не на ту же степень достоинства, на которой был бы, если бы Адам не согрешил; а тогда и восстановится не окончательно, и не исполнит замысла Божьего, что не подобает. Значит, необходимо, чтобы от Адама происходил тот человек, который восстановит род Адама.

Б. Если мы следуем разуму, как и собирались, то это неизбежно должно быть так.

А. Исследуем теперь, подобает ли Богу облечься в природу человека, родившегося от отца и матери, как прочие люди, или от мужа без [участия] жены, или от жены без мужа. Ведь каким бы из этих трех способов он ни родился, он будет происходить от Адама и Евы, от которых произошел и всякий человек без различия пола. А из этих трех способов ни один не представляет для Бога меньшей трудности, нежели другой, чтобы быть из-за этого предпочтительнее.

Б. Ты хорошо развиваешь мысль.

А. Не нужно много трудиться, чтобы показать: чище и пристойнее этому человеку родится от одного только мужа или от одной лишь жены, нежели от соития обоих, как все прочие сыны человеческие.

Б. Довольно об этом.

А. Значит, ему подобает родиться либо только от мужа, либо только от жены.

Б. Больше неоткуда.

А. Бог может сотворить человека четырьмя способами, а именно: либо от мужа и жены, что доказывает частый опыт; либо ни от мужа и ни от жены, как сотворил Адама; либо от мужа без участия жены, как сотворил Еву; либо от жены без участия мужа, чего еще никогда не совершал. Следовательно, дабы показать, что и такой способ находится в Его власти и для этой именно цели отлагалось его употребление, ничего нет лучше, как произвести искомого человека от жены без участия мужа. А от девственницы ли пристойнее это совершить или же от утратившей девственность, нет нужды и спорить, и можно утверждать безо всякого сомнения, что Богочеловеку надлежит родиться от Девы.

Б. Твои речи любезны моему сердцу.

А. Ну что, приведенные доводы - это нечто прочное, или же - как, по твоим словам, возражают неверные - нечто неосновательное, вроде облака?

Б. Ничего нет прочнее.

А. Живописуй теперь не по суетному измышлению, а по неколебимой истине и согласись, весьма подобает, чтобы как грех человека и причина нашего осуждения начались от жены, так же от жены произошли бы и исцеление от греха, и причина нашего спасения. А чтобы женщины не отчаивались в возможности достичь блаженной участи из-за того, что столь великое зло пришло от жены, то для возрождения их надежды от жены же надлежит явиться и столь великому добру. Восписуй и так: раз девственница была причиной столь великого зла для рода человеческого, тем более надлежит, чтобы и виновница столь великого блага была Девой. Живописуй и так: коли женщина, созданная Богом из мужа без участия жены, была создана из девственника (т.е. Адама), то весьма пристойно, чтобы и муж, созданный из жены без участия мужа, родился от девственницы. Довольно, однако, рассуждать о живописных уподоблениях, показывающих, почему Богочеловек должен родиться от Жены-Девы.

Б. Эти картины весьма прекрасны и разумны.

А. Теперь же необходимо исследовать, в каком Лице Бог, существующий в трех ипостасях, облечется в человека. Ведь несколько Лиц не могут одновременно облечься в одного и того же человека в одном лице. Поэтому необходимо, чтобы это совершило лишь одно Лицо. Однако об этом соединении Бога и человека в одно лицо, а также о том, какой из Божественных Ипостасей пристойнее всего его совершить, я сказал уже вполне достаточно для нашего исследования в послании владыке папе Урбану, под названием "О воплощении Слова".

Б. Однако вкратце коснись того, почему воплотиться должно скорее Лицо Сына, нежели Отца или Святого Духа.

А. Если бы воплотилось какое-либо иное Лицо, в Троице оказалось бы два сына, а именно Сын Божий, Который и до воплощения был Сыном, и тот, что через воплощение стал сыном Девы; и тогда в Ипостасях, Которые должны быть всегда равны между Собой, окажется неравенство в достоинстве рождения. Ведь рождение родившегося от Бога будет выше достоинством, нежели рождение родившегося от девы. Опять-таки, если воплотится Отец, то в Троице окажутся двое внуков, ибо Отец будет тогда, по человеку, в которого облечется, внуком родителей девы, а Слово, хоть и не имеет ничего от человека, будет внуком девы, ибо окажется сыном ее сына. Все это - неподобающее и не касается воплощения Слова. Есть и иная причина, по которой Сыну более подобает воплотиться, нежели иным Лицам: пристойнее звучит: "Сын молит Отца", чем те же слова, сказанные об иных Лицах. И еще: и человек, за которого Сын будет умолять, и дьявол, с которым будет бороться, оба дерзостно присвоили себе ложное подобие Богу, и этим как бы в особенности погрешили против Лица Сына, Который есть, по нашей вере, истинное подобие Отца. А к кому более относится оскорбление, тому пристойнее и карать за преступление, и прощать. Поэтому, коли рассуждение неизбежно приводит нас к выводу, что Божественная и человеческая природы должны соединиться в одном лице и что это невозможно для нескольких Божественных Лиц [сразу], и ясно, что это пристойнее совершить Ипостаси Слова, нежели иным Лицам, то, значит, необходимо, чтобы в одном лице соединились Бог-Слово и человек.

Б. Путь, по которому ты меня ведешь, с обеих сторон обнесен столь прочной стеной разумных доводов, что мне от него ни вправо, ни влево не уклониться.

А. Не я тебя веду, а Тот, о Ком идет речь и без Чьей помощи мы ничего не можем, ведет нас обоих по пути истины.

Теперь мы должны рассмотреть, умирает ли Этот Человек по долгу, как по долгу умирают все остальные люди. Но ведь раз Адам не умер бы, если бы не согрешил, то тем менее должен претерпеть смерть Этот Человек, в котором не может быть греха, ибо Он - Бог.

Б. Тут мне хотелось бы тебя приостановить. Говорится ли, что Он может грешить или что не может, и в том и в другом случае у меня и то и другое вызывает немалое недоумение. Ведь если утверждается, что Он грешить не может, то, кажется, этому не должно верить. Я ненадолго заговорю не так, как будто Его никогда не было (мы ведь так поступали до сих пор), а как если бы и Он, и Его дела были нам известны; [так вот,] кто может отрицать, что Он не мог совершить многие поступки, которые мы называем грехом? Ибо (умолчу о прочем) как же мы скажем, что Он не мог солгать? а ведь ложь - всегда грех. Раз Он, к примеру, говорил иудеям об Отце: "Если скажу, что не знаю Его, то буду подобно вам лжец", и посреди этой речи произнес: "Не знаю Его", то неужели кто-нибудь сможет отрицать, что Он мог проговорить только эти три слова безо всех остальных, так что получилось бы "Не знаю Его"? А если бы Он это сделал, оказался бы, как Сам сказал, лжецом - то есть грешником. А если Он мог это сделать, то, значит, мог грешить.

А. И сказать это Он мог, и грешить не мог.

Б. Докажи.

А. Любая способность следует за волей. Ведь когда я говорю, что могу разговаривать или ходить, то подразумевается: если захочу. Если же воля не подразумевается, то это уже не способность, а [принуждающая] необходимость; ибо когда я говорю, что меня против воли могут влечь или побеждать, то это уже необходимость, и способность не моя, а другого человека. Поэтому "я могу быть влеком или побеждаем" означает не что иное, как "некто иной может меня влечь или побеждать". Следовательно, о Христе мы можем сказать, что Он мог лгать, если при этом подразумеваем: "если бы захотел". А так как Он не мог лгать, не желая этого, и не мог пожелать лгать, то совершенно правильно утверждать, что лгать Он не мог. Таким-то вот образом Он и мог лгать, и не мог.

Б. Продолжим теперь рассуждать о Нем так, как если бы Его никогда не было, как мы и начали. Так вот, я говорю: если он не сможет грешить, потому что, как ты утверждаешь, не сможет захотеть [грешить], то будет праведен по необходимости: ведь Он не по свободной воле будет держаться правды. Почему же тогда праведность должна вменяться ему в заслугу? Мы же привыкли утверждать, что Бог затем сотворил ангела и человека способными грешить, чтобы они, по свободной воле соблюдая правду, от которой могли бы и отступить, заслуживали почет и хвалу, которых иначе были бы недостойны.

А. А разве ангелы, неспособные грешить, не заслуживают хвалы?

Б. Заслуживают, потому что свою теперешнюю неспособность они заслужили тем, что могли согрешить, но не пожелали.

А. А что скажешь ты про Бога, Который не способен согрешить, однако не заслужил эту неспособность благодаря тому, что мог и не пожелал согрешить? Разве не подобает Ему хвала за Его правду?

Б. Я хочу, чтобы на этот вопрос ты ответил за меня. Ведь если я скажу, что Он хвалы не заслуживает, то знаю, что солгу; а если скажу, что заслуживает, опасаюсь ослабить этим мое рассуждение об ангелах.

А. Ангелы не потому заслуживают хвалу за праведность, что могли согрешить, а потому, что этой неспособностью грешить некоторым образом обязаны сами себе; в этом они несколько походят на Бога, Который от Себя имеет все, чем владеет. Ведь дает тот, кто не отнимает, когда может, и создает тот, кто, имея возможность уничтожить, не делает этого. Так же, следовательно, и про ангела, имевшего возможность отнять у себя праведность и не отнявшего, имевшего возможность ее уничтожить и не уничтожившего, правильно говорится, что он сам себе даровал праведность и сам себя сделал праведным. Значит, он таким образом сам по себе обладает праведностью, потому что по-другому тварное существо ее само себе дать не может; и посему ему подобает хвала за правду, и праведен он не по необходимости, а добровольно - неправильно ведь говорить о необходимости, когда нет ни принуждения, ни запрета. Поэтому, так как Бог совершенным образом владеет всем, что Сам от Себя имеет, Ему подобает величайшая хвала за блага, которые Он имеет и хранит не по какой-то необходимости, а, как уже сказано, по собственной вечной неизменности. Так же и этот человек, который будет и Богом, все благое, чем будет владеть, получит от самого себя не по необходимости, а свободно; праведен он будет сам по себе, и за это будет достоин хвалы: ведь хотя человеческая природа и получит все, что будет иметь, от Божественной, но раз они обе будут слиты в одном лице, то он все свое будет иметь сам от себя.

Б. Ты мне удовлетворительно ответил, и я ясно вижу, что он и грешить не сможет, и будет, тем не менее, заслуживать хвалы за свою праведность. Но теперь, мне кажется, пора рассмотреть: если Бог может сотворить такого человека, то почему Он не сделал такими же и ангелов, и двух первых людей - чтобы они так же и грешить не могли, и заслуживали бы хвалы за праведность.

А. Ты понимаешь ли, что говоришь?

Б. Думаю, что понимаю, и потому-то и спрашиваю: отчего Бог не сотворил их такими?

А. Потому что и не должно было, и не могло случиться, чтобы хоть один из них был бы одним лицом с Богом, как тот человек, о котором мы ведем речь. А если ты спросишь, почему Бог не вочеловечил [тогда] ни все Три Лица, ни хотя бы одно из Них, отвечу: потому что тогда разум этого никоим образом не требовал, а, напротив, запрещал - ведь Бог ничего неразумного не совершает.

Б. Краснею от стыда, что задал такой вопрос; продолжай же свою речь.

А. Итак, мы скажем, что он не должен будет умереть, потому что будет безгрешен.

Б. Мне приходится согласиться.