Бат Йеор «зимми»: христиане и евреи под властью ислама

А ведь именно это и случилось с исламом. При исследовании какого либо исламского понятия или институции прошлого следует помнить, что пока базисный текст (а в нашем случае это Коран) остается неизменным, всегда можно вернуться к первоначальным принципам и идеям — какие бы изменения они не претерпели. В особенности это относится к исламу, поскольку он достиг в своем развитии необычной стадии: интеграции религиозной, политической, моральной, социальной, юридической и интеллектуальной сторон жизни, образовавших, таким образом, единое целое, в котором каждый элемент составляет интегральную часть.

Однако зимми — предмет достаточно противоречивый. В буквальном переводе это слово означает «протеже» или «персона, находящаяся под покровительством». Современные защитники ислама цепляются за буквальный смысл этого слова: они утверждают, что зимми никогда не подвергались преследованиям или унижениям (за исключением отдельных нехарактерных случаев). Наоборот, они находились под защитой властей. Разве это не лучший пример либерализма ислама? Вот — люди не приемлют ислам и тем не менее находятся под защитой властей! Я прочел огромное количество книг, утверждающих, что ни одно общество или религия не были столь терпимы к социально религиозным меньшинствам в своей среде, как ислам. Эта аргументация использовалась, чтобы заклеймить позором средневековое христианство (которое я, со своей стороны, не имею никакого желания защищать) — ведь ислам никогда не знал ни инквизиции, ни «охоты на ведьм».

Даже если мы примем в расчет эти двусмысленные аргументы, давайте ограничимся на первый раз лишь выяснением того, что понимать под определением «персона, находящаяся под покровительством». Сразу возникает вопрос: покровительство — ради чего? Если этот «чужеземец» живет в странах ислама, ответ напрашивается сам собой: ради защиты от мусульман. Следует со всей ясностью отдавать себе отчет, что уже понятие «протеже» содержит в себе скрытую враждебность. Сходный с этим социальный институт существовал в античном мире, где «клиент» чужестранец воспринимался всегда как враг. И с ним следовало обращаться как с врагом, даже если и не было никакого состояния войны. Но если этот чужестранец приобретал покровительство главы знатного рода, он был застрахован против любого акта агрессии со стороны римских граждан. Это означает также, что персона, находившаяся под покровительством, на самом деле не обладала истинными гражданскими правами.

Читатель этой книги убедится, что права и обязанности зимми определялись договором между покровительствуемым (или группой, к которой он принадлежал) и группой мусульман. Этот договор имел юридический аспект, но был по сути своей тем, что мы бы назвали «неравный контракт»: зимма (покровительство) — носила уступительный характер. Из этого следуют два вывода: первый состоит в том, что лицо, уступающее покровителю те или иные права, должно иметь полное право и отменить в одностороннем порядке действие договора. Если это не предусмотрено, контракт перестает быть «консенсусом», достигнутым двумя сторонами. Наоборот, он приобретает крайне двусмысленный характер. Лицо, допускающее заключение соглашения, становится единственным лицом, правомочным решать относительно объема прав, уступаемых другой стороной; отсюда проистекает огромное разнообразие условий в соглашениях между зимми и мусульманами, дошедших до наших дней. Второе следствие состоит в том, что ситуация, складывающаяся в результате заключения договора, прямо противоположна той, что рассматривается в теории прав человека, где только благодаря простому факту бытия человек автоматически становится обладателем определенных прав, и те, кто не уважают их, занимают ошибочную позицию. В случае уступительного договора, напротив, одна из сторон пользуется правами только постольку, поскольку другая признает их в договоре, и лишь до тех пор, пока договор сохраняет силу. Как личность лишь благодаря факту своего существования такой человек не обладает никакими правами. И это и есть основополагающее условие существования зимми. Как я уже объяснял выше, эта фундаментальная предпосылка оставалась и остается неизменной на протяжении всей истории, ибо она — не результат исторических изменений, а глубоко укорененная в исламской культуре концепция.

И с точки зрения сегодняшнего, весьма воинственного ислама немусульмане не обладают какими бы то ни было признанными правами. В исламском обществе немусульмане обладают лишь доставшимся от прошлого статусом зимми; вот почему является фантазией и иллюзией идея разрешения конфликтов Ближнего Востока путем создания федерации, включающей Израиль в группу мусульманских народов или государств или в иудео исламское сообщество. С точки зрения мусульман такие вещи просто немыслимы. Сам термин «покровительствуемый» может иметь два совершенно противоположных значения в зависимости от того, рассматривается ли он в моральном или в юридическом смысле, и здесь — суть современных споров о природе ислама. К несчастью, этот термин следует рассматривать именно в юридическом смысле. Я очень хорошо осознаю, что мне могут возразить и указать, что зимми не обладали какими бы то ни было определенными правами. Да, действительно. Но они обладали уступленными правами. И именно в этом суть вопроса. В соответствии с Версальским договором 1918 [2] года Германии со стороны победителей гарантировалось определенное количество прав, и это называлось словом «диктат». Данный пример показывает, как трудно исследовать вопросы подобного рода, так как умозаключения каждого исследователя варьируются очень широко в зависимости от его позиции, и истинно научное, объективное исследование становится крайне трудным делом. Правда, лично я не верю в объективность гуманитарных наук; в лучшем случае ученый может быть настолько честен, чтобы принимать во внимание свои собственные предубеждения. И все же именно потому, что при рассмотрении всех вопросов, связанных с исламом, эмоции неизбежны, исследование этого предмета представляется мне делом своевременным и необходимым.

Итак, может возникнуть вопрос: действительно ли настоящая книга — серьезное научное исследование? Я рецензировал «Зимми» после ее первого выхода в свет в ведущей французской газете [3]. Следует заметить, что французское издание было гораздо менее полным, нежели это, в особенности в отношении документов, примечаний и приложений, составляющих весьма существенную часть книги. В ответ на мою рецензию я получил очень резкое письмо от моего коллеги, известного ориенталиста, утверждавшего, что книга полемична и не может рассматриваться серьезно. Его критицизм, однако, свидетельствовал о том, что сам он не прочел книгу, и наиболее интересным в его аргументах было то, что (базировался он на моей статье) они косвенно свидетельствовали о глубине исследования Бат Йеор.