Берман А. Г. Диалектика половой любви
жүктеу/скачать 7.37 Mb.
|
|
Берман А.Г. Диалектика половой любви Прежде чем говорить о любви надо бы нам отыскать то, чем является любовь сама по себе, т.е. субстанцию половой любви. Для Платона любовь – это дитя Богатства и Бедности, Пороса и Пении, т.е. момент единства заполненности и пустоты, стремление пустоты стать полнотой. Собственно Бедность у Платона никогда не достигает Богатства, но до бесконечности к нему приближается как к некоему пределу. Таким образом, ни Бедность, ни Богатство так и не обретают осуществления своего понятия. В этом отношении Богатства и Бедности настоящим бытием обладает только обоюдное стремление Бедности и Богатству. Восходя от абстрактных категорий Бедности и Богатства к конкретному человечеству форма стремления приобретает форму потребности. Т.к. половая любовь – явление вполне человеческое, то будет правомерным поставить исходным пунктом нашего исследования потребность. Т.е. потребность можно определить как субстанцию любви. Все существующее стремиться продолжать свое существование. Потребность человека продолжать свое существование, т.е. жизненная потребность человека, находит свое выражение в виде производительной деятельности. Производительная деятельность людей имеет две формы – производство средств к жизни, т.е. производительный труд и производство самой человеческой жизни, т.е. воспроизводство человека как родового существа. Сразу отметим, что эти формы производства между собой взаимосвязаны. Первая форма производительной деятельности направлена на поддержание жизни отдельного индивида, вторая – на сохранение жизни человеческого рода. Т.к. человеческий род представляет собой единство отдельных людей, то и сохранение жизни отдельного индивида – есть сохранение рода в целом, производя потомство, отдельный индивид сохраняет самого себя в жизни своего рода. Таким образом, потребность в производстве потомства есть потребность индивида сохранять свое бытие в жизни рода. Особенностью процесса воспроизводства жизни является то, что этот процесс индивид не может осуществить в одиночку. Биология человека такова, что для рождения необходимы два человеческих индивида, причем с разными биологическими свойствами – мужчина и женщина. Эти биологические свойства являются природной собственностью данных индивидов, в процессе воспроизводства жизни эти свойства выступают как средства производства. Очевидно, что для воспроизводства жизни мужчина и женщина должны предоставить друг другу средства производства в пользование, т.е. вступить в отношения друг с другом. Эти отношения возникают на почве противоречия: потребность в воспроизводстве принадлежит одному человеку, а ее осуществление требует наличия второго человека – партнера. Очевидно, что процесс производства человеческой жизни изначально имеет характер общественных отношений. По словам Маркса: «Отношение мужчины и женщины есть естественнейшее отношение человека к человеку». Предоставление мужчиной и женщиной друг другу своих средств производства собой обмен средствами производства жизни, т.е. обмен природной собственностью. Как пишет апостол Павел: «Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена» (1 Кор. 7, 4). Всякое производство предполагает, что результат производительного процесса может быть присвоен производителем в виде некоей полезности. Особенностью человеческой биологии является то, что между моментом производства жизни и конечным результатом процесса, т.е. между зачатием и рождением ребенка проходит довольно длительное время. Как показывают исследования антропологов, в примитивных сообществах связь между зачатием и рождением детей не всегда очевидна. Русский фольклорист Владимир Пропп пишет по этому поводу: «Ряд соображений и материалов приводят к заключению, что человек не всегда понимал роль мужчины при зачатии. Создательницей рода считалась только женщина. Причинная связь явлений надолго остается сокрытой….». Далее Пропп приводит пример из жизни австралийских аборигенов, описанный Спенсером: «Среди племен Арунта, Луритча и Илпирра, а, вероятно также и среди других, как Варрамунга, твердо держится идея, что ребенок не есть непосредственный результат полового общения, что он может явиться и без общения…» [1]. К тому же дети, хотя и являются целью процесса воспроизводства, но не могут быть в полном смысле этого понятия присвоены своими родителями как результат их труда. Таким образом, непосредственной полезностью процесса зачатия выступает отнюдь не ребенок, а наслаждение, получаемое от этого процесса, как естественно сопровождающее процесс зачатия. Наслаждение же является и вознаграждением, за то, что участники процесса производства жизни пользуются средствами друг друга, т.е. живыми телами своих партнеров. Это наслаждение выступает как бы основой, на которой возникают отношения двух человеческих существ для воспроизводства жизни. Т.к. наслаждение от акта зачатия способны испытывать практически все люди, как мужчины, так и женщины, то наслаждение можно рассматривать и как вознаграждение, которое получает индивид от своего рода за участие в процессе воспроизводства жизни. Если целью процесса воспроизводства жизни является появление новой жизни т.е. рождение детей, то наслаждение нельзя рассматривать как плату за участие в воспроизводстве, наслаждение не есть эквивалент воспроизводства, это именно награда, дар природы. Во всем этом еще не видно ничего собственно человеческого, приведенная выше схема есть простая абстракция, присущая и большинству высших млекопитающих. И все же, процесс воспроизводства людей – это чисто человеческий процесс, и как таковой он отличается от животного воспроизводства прежде всего тем, что в результате рождаются люди – существа в корне отличающиеся от животных. Биология здесь является только условием человеческого, но никак не сущностью человека. Только человеческие существа, в процессе исторического развития, научились делать наслаждение от процесса зачатия самостоятельной ценностью. Наслаждение как цель полового акта – это специфически человеческая особенность, человеческое отношение к процессу производства жизни. Таким образом, изначальная потребность воспроизводства жизни, в процессе этого производства приобретает форму наслаждения и как таковая противостоит самой себе. Еще Платон это заметил и разделил Афродиту Небесную и Афродиту Всенародную. Итак, наслаждение является второй простой формой субстанции любви. Т.к. воспроизводство жизни есть «естественнейшее, по словам Маркса, отношение», то отделяя наслаждение в процессе воспроизводства от самого воспроизводства человек делает шаг к разрушению этого «естественнейшего» отношения. Для того чтобы наслаждение стало целью процесса воспроизводства необходимо противопоставить наслаждение конечной цели процесса – рождению ребенка. Это противопоставление есть момент оценки полезности, в результате противопоставления рождению наслаждение приобретает новое качество – становится «для-себя-бытием», обретает свою субстанцию. Эта субстанция называется стоимостью и как стоимость наслаждение может быть использовано, как и все прочие производимые людьми стоимости: потреблено или обменено. При первом рассмотрении, бросается в глаза связь наслаждения с телом человека, т.к. наслаждение появляется в результате использования тела. Поэтому, мораль, а особенно религиозная мораль часто говорит о «телесном наслаждении». Но ничего телесного в наслаждении нет. Представим себе тело человека в вегетативном состоянии, когда телесная, биологическая жизнь еще сохраняется в теле, а психика отсутствует. Очевидно, что такое тело испытывать наслаждение не способно. С другой стороны, разного рода трансперсональные практики свидетельствуют о том, что человек может испытывать удовольствие, сходное с наслаждением от полового акта и без участия тела. Телесное представляет собой только субстрат наслаждения. С другой стороны, определенное удовольствие во время соития испытывают и животные, но это удовольствие есть результат инстинктивной деятельности, и поэтому, явление абстрактное, не способное к какому-либо развитию, ибо для того чтобы оценить полезность наслаждения нужна человеческая способность выражать одни вещи через другие. Более того, для того, чтобы отделить наслаждение от воспроизводства потребовался опыт многих и многих поколений людей. Т.к. наслаждение, приобретает форму стоимости, то о нем можно сказать, что в субстанции наслаждения нет ни одного атома телесности. Как и у всякой ценности духовного порядка, стоимость наслаждения, т.е. оцененная полезность, возрастала и возрастает после каждого ее использования, т.к. только в процессе потребления полезности раскрываются ее полезные свойства. Коль скоро воспроизводство – это общественное отношение, то и наслаждение есть общественные отношения, отделенные от самих себя и получившие самостоятельное бытие. Особенность наслаждения от акта воспроизводства жизни, как стоимости, проистекает из особенности субстрата наслаждения. Субстратом наслаждения является тело человека, причем именно его живое тело. Для того, чтобы живое тело человека могло доставить наслаждение необходимо к телу добавить еще и душу. То есть, с необходимостью, потребляя наслаждение как стоимость, человек волей-неволей должен вступить в отношение не только с телом, но и со всем человеком целиком, с его личностью. Личность человека, как известно, – это «ансамбль общественных отношений». Т.е. вступая в отношение с единичным человеком, хоть бы даже и с самим собой, человек вступает в отношения сразу со всем человеческим родом (как тут не вспомнить старика Канта с его категорическим императивом). Таким образом, вступая в половые отношения ради достижения наслаждения, человек вступает в общественные отношения. Прежде чем конкретный, единичный человек получит наслаждение от полового акта, поколения людей уже переработали в своей коллективной голове простую потребность в воспроизводстве в идеальную субстанцию наслаждения, оценили ее, и превратили в стоимость. Теперь возникает вопрос, где происходит превращение потребности в воспроизводстве жизни в субстанцию наслаждения. Ответить на этот вопрос можно, определив, кто является потребителем наслаждения как стоимости. Очевидно, что потребителем наслаждения как стоимости является единичный человек, тогда как изначально производит эту стоимость, по крайней мере, пара людей, а в этой паре весь человеческий род. Таким образом, есть все основания утверждать, что потребление наслаждения есть процесс индивидуальный, тогда как производство наслаждения есть общественное отношение. Не вдаваясь в подробности, отметим, что именно это противоречие между общественным характером субстанции полового наслаждения и индивидуальным характером его потребления и есть главная причина всех тех эксцессов, которые известны как извращения. При половых извращениях наслаждение в голове индивида предстает в отрыве от своей общественной, человеческой природы, превращается в простую абстракцию, отчужденную от своего реального субстрата, становится самостоятельной объективной духовной реальностью. Став объективной реальностью, наслаждение превращается во внешнюю силу, которая довлеет над человеком как злое божество, идол. Взятое абстрактно, половое наслаждение становится вожделением, похотью, утрачивает свои специфические человеческие черты: «Для изголодавшегося человека не существует человеческой формы пищи, а существует только ее абстрактное бытие как пищи: она могла бы с таким же успехом иметь самую грубую форму, и невозможно сказать, чем отличается это поглощение пищи от поглощения ее животным» [2]. Отсюда понятно, почему половые извращения приобретают столь чудовищные формы, по сути дела половое наслаждение, взятое абстрактно – это отрицание человеческой природы человека. Другой стороной этого овеществления половой потребности человека являются те общественные отношения, результатом которых и становится объективация жизненной потребности в виде могущественного идола. Очевидно, что половое отчуждение – часть общего отчуждения человечества, когда деятельность человека предстает перед ним как внешняя для него сила. Половые извращения, как и их обратная сторона – половая мораль – это зеркало в котором отражается отчуждение человека от его родовой природы. Половая мораль, как обратная сторона распущенности – это Тиль Уленшпигель, который показывает человечеству его действительное уродство. Пока существуют извращенные человеческие отношения все ухищрения медицины, юстиции и религии против половых извращений и распущенности будут бессильны. В этой же связи следует рассматривать и сознательный отказ от полового наслаждения, т.е. половое воздержание или аскетизм. Коль скоро половое наслаждение есть абстракция общественных отношений, отчуждение «естественнейшего отношения», то аскетизм следует определить как отказ от общественных отношений вообще, как отказ участвовать в родовой жизни. Аскетизм – это протест против уродливых общественных отношений, которые как босховские чудовища смотрят на человека под видом его половой потребности. Убегая от «плотских страстей» человек бежит от собственной извращенной превратными отношениями родовой природы, которая преследует его как демоны святого Антония. Отказ от полового наслаждения – это первая, после религии, форма протеста против превратных общественных отношений, своеобразная разновидность революционной борьбы. Выше мы уже говорили, что наслаждение как стоимость может быть потреблено или обменено на другие стоимости. Становясь предметом обмена, наслаждение теряет свою уникальность, все свои особенности, и становится в общий ряд других меновых стоимостей и как таковое подчиняется общим экономическим законам, которые подробно рассмотрены в классической литературе. Превращение половой любви в стоимость, всегда вызывало и вызывает протест людей. Человеческая культура стремится сохранить первоначальный характер полового наслаждения как вознаграждения, дара. В этом случае должен сохраняться первоначальный характер половой любви как «естественнейшего отношения». Такое отношение предполагает, что сохраняется субъектность наслаждения, субстанция не отделяется от субстрата, не становится превращенной формой. На этой почве возникает то, что обычно называется просто любовью. В человеческой любви, как в человеческом отношении, происходит снятие противоречия между природной потребностью воспроизводства жизни и наслаждением, как природным вознаграждением за участие в воспроизводстве [3]. Очевидно, что человеческое отношение к половой любви, природное отношение, может быть возвращено к своей сущности только тогда, когда человек вновь обретет свою человеческую природу, станет таким, каким задумал его Бог. Снятие отчуждения между воспроизводством и наслаждением от акта воспроизводства – это снятие отчуждения человека вообще: «Отношение мужчины и женщины есть естественнейшее отношение человека к человеку. Поэтому в нем обнаруживается, в какой мере естественное поведение человека стало человеческим, или в какой мере человеческая сущность стала для него естественной сущностью, в какой мере его человеческая природа стала для него природой. Из характера этого отношения явствует также, в какой мере потребность человека стала человеческой потребностью, т.е. в какой мере другой человек в качестве человека стал для него потребностью, в какой мере сам он, в своем индивидуальном бытии, является вместе с тем общественным существом» [4]. Человеческая любовь – это снятие абстракции, это предельно конкретное отношение человека к человеку. Человек сам для себя и для всего человечества в своем лице и в лицах других людей перестает быть функцией, становится целью: «Предположи теперь человека как человека и его отношение к миру как человеческое отношение: в таком случае ты сможешь любовь обменивать только на любовь, доверие только на доверие и т. д. Если ты хочешь наслаждаться искусством, то ты должен быть художественно образованным человеком. Если ты хочешь оказывать влияние на других людей, то ты должен быть человеком, действительно стимулирующим и двигающим вперед других людей; Каждое из твоих отношений к человеку и к природе должно быть определенным, соответствующим объекту твоей воли проявлением твоей действительной индивидуальной жизни. Если ты любишь, не вызывая взаимности, т. е. если твоя любовь как любовь не порождает ответной любви, если ты своим жизненным проявлением в качестве любящего человека не делаешь себя человеком любимым, то твоя любовь бессильна, и она – несчастье» [5]. Только исправив превратные отношения, извращающие человеческую природу, все человечество воистину сможет стать «в плоть едину». жүктеу/скачать 7.37 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|