Боб Каррен «Оборотни: люди-волки»

символизирующие их связь с божеством. В подобных случаях они также стараются подражать
повадкам волков, пытаясь привлечь внимание духов, чтобы попросить у них совета. В 
результате шаманы в ходе ритуала едва ли не полностью обретают волчье обличье, воплощая 
местные представления о людях-волках. Когда шаман вступает в контакт с духом волка, он 
сам становится волком — в трансцендентном смысле. Он превращается в животное, 
щелкающее зубами, рычащее и царапающееся, чтобы обрести способность руководить своими
питомцами из общины. Он как бы на самом деле обретает сущность волка, насколько мы в 
состоянии ее понять. И, скорее всего, волчьи жрецы в других культурах вполне могли 
пользоваться теми же атрибутами, закладывая в общественном сознании фундамент для 
легенд об оборотнях-вервольфах — людях, превращающихся в зверей благодаря 
сверхъестественным силам. Этому образу предстояло оставить неизгладимый след в 
человеческой психике.
Христианство
Прошло не так много времени, прежде чем развивающаяся христианская церковь также 
усвоила и ввела образ волка в часть своих легенд. Некоторые святые изображались с 
волчьими головами или другими волчьими чертами, снабдив богатым материалом 
христианские притчи. Иногда святые превращались в собак и наоборот. Одна такая история 
повествует о раннехристианском французском святом Гинефорте. По легенде, святой был 
рожден борзым псом, любимцем богатого и знатного человека. У этого лорда был маленький 
сын, которого пес должен был защищать от всякого зла. Однажды, вернувшись с охоты, лорд 
увидел, что детская колыбелька и сам младенец покрыты кровью. Кровь оказалась и на морде 
верного, как прежде думал хозяин, пса.
По всей видимости, пес напал на младенца и убил его. В ярости и отчаянии лорд прикончил 
собаку. Только после этого он обнаружил, что младенец жив, а под колыбелью лежит 
огромный и смертельно ядовитый змей (который, как известно, в христианской 
мифологической традиции ассоциируется с самим Сатаной). Пес не трогал ребенка — 
напротив, он защищал колыбель и растерзал тварь, которая пыталась на него напасть. Лорд 
был вне себя от скорби и угрызений совести. Он похоронил пса на освященной земле, а 
вокруг посадил рощу деревьев, как полагалось по древнему кельтскому обычаю. Местные 
жители, прослышав о геройском поступке невинно убиенного пса, стали приходить, чтобы 
поклониться его могиле, и оставляли возле нее камни, из которых образовался священный 
холм. Постепенно слава Гинефорта росла и распространилась в другие области Франции. 
Известен церковный документ под названием De Adoratione Guinefortis Canis («О почитании 
пса Гинефорта»), эта история упомянута средневековым писателем Симоном из Бурбона 
(умер в 1262 г.). Вокруг могилы пса образовался и разросся культ, который мог поспорить с 
культом любого святого; Гинефорта называли святым покровителем маленьких детей. 
Раздавались даже голоса, требовавшие полной канонизации Гинефорта. Но тут церковь 
сказала свое веское слово. Церковным каноном запрещено присваивать статус святого какому 
бы то ни было животному — хотя, с другой стороны, животное вполне можно обвинить в 
ереси.
Тем не менее компромисс был достигнут. Имя Гинефорт было присвоено одному 
бургундскому святому, и церковь объявила, что на самом деле святой пес был превращен в 
человека. Бог, как было сказано, обладает силой одарить животное душой, если оно выкажет 
доброту и героизм, придав ему человеческое обличье. Но, предостерегала церковь, Господь 
может так же и превращать людей в животных, если поведение их будет греховным или 
похотливым. Таким образом, Гинефорт стал известен всей Франции как «собачий святой», 
блаженный, непосредственно произошедший от собаки. Противоположностью этому образу 
был, разумеется, оборотень-вервольф — человек, который превращался в собакоподобное 
существо.

Почти дословно повторяет историю о Гинефорте уэльская легенда, в которой святой Гелерт 
описан как некогда любимый гончий пес Ллевеллина Великого, правителя Гвиннеда. Он 
также был превращен в человека.
Отдаленно похожая история также иногда связывается с именем святого Роша из Монпелье, 
которому служил верный и благочестивый пес, укравший хлеб со стола своего хозяина, чтобы
отнести его святому, когда тот лежал один в лесу, став жертвой морового поветрия. В 
некоторых версиях животное было вознаграждено за свой святой поступок дарованной ему 
душой и превращением в человека — так же, как и Гинефорт. Более в истории и легендах о 
подобных случаях не упоминается.

жүктеу/скачать 1.98 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: