ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ ГИПОТЕЗА

Одним из ведущих, развиваемых в отечественной психологии является направление, которое разрабатывалось Б. В. Зейгарник, а после ее смерти — учениками и последователями. Основываясь на теоретических положениях школы Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева, А. Р. Лурия, они в качестве основы личности рассматривают систему ведущих мотивов, характеризующуюся в норме определенной иерархией строения. Исследование Л. н. при различных заболеваниях показало, что патология мотивационной сферы проявляется след. образом: происходит развитие патологических по содержанию потребностей и мотивов (напр., потребности в алкоголе и наркотиках); перестройка иерархии мотивов, вследствие чего возникают изменения направленности личности (напр., патологический «уход в болезнь»); снижение уровня опосредствованности мотивов, т. е. обеднение целей деятельности; нарушение соотношения побудительной и смыслообразующей функций мотивов, что приводит к оскудению содержания деятельности; снижение критичности больных, выражающееся в невозможности проигрывания поведения и оценки своих дефектов.

К др. направлениям в психологическом изучении Л. н. относятся исследования, ведущиеся в школах В. Н. Мясищева, Д. Н. Узнадзе, а также рядом зарубежных авторов, которые, как правило, изучают данную проблему в рамках психоаналитического и гуманистического подходов.

Исследования Л. н., проводимые в отечественной психологии, позволяют получить новые данные о механизмах развития и функционирования личности в норме, что обогащает общепсихологическую теорию личности. Они являются также необходимым звеном практической психотерапевтической работы с больными. Л. н. следует отличать от различных аномалий развития личности, возникающих при неадекватных педагогических и социальных воздействиях. См. также Неврозы, Половые извращения, Синдромы психопатологические. (Е. Т. Соколова.)

Л. с. объектов и явлений служит основой деятельности по отношению к ним и тем самым выполняет регулирующую функцию. Действия субъекта, равно как и сами особенности его личности, характера и т. п., также могут иметь для него Л. с. в зависимости от их места и роли в реализации мотивов и потребностей субъекта. Изменение Л. с. объектов и явлений возможно путем переосмысления их места и роли в жизни субъекта, включения их в более широкий контекст смысловых связей с более разнообразными мотивами, потребностями и ценностями либо в результате перестройки самих мотивов и ценностных ориентаций. См. также Смысловой барьер. (Д. А. Леонтьев.)

В центре внимания представителей биогенетической ориентации находятся проблемы развития человека как индивида, обладающего определенными антропогенетическими свойствами (задатки, темперамент, биологический возраст, пол, тип телосложения, нейродинамические свойства н. с., органические побуждения, влечения, потребности и др.), которые проходят различные стадии созревания по мере реализации филогенетической программы вида в онтогенезе. В основе созревания индивида лежат приспособительные процессы организма, которые изучаются дифференциальной и возрастной психофизиологией, психогенетикой, нейропсихологией, геронтологией, психоэндокринологией и сексологией. (См. также Конституция человека.)

Представители разных течений социогенетической ориентации изучают процессы социализации человека, освоения им социальных норм и ролей, приобретения социальных установок (см. Аттитюд) и ценностных ориентаций, формирование социального и национального характера человека как типичного члена той или иной общности. Проблемы социализации, или, в широком смысле, социальной адаптации человека, разрабатываются г. о. в социологии и социальной психологии, этнопсихологии, истории психологии. (См. также Базисная структура личности, Маргинальная личность, Психология социальная.)

В центре внимания персоногенетической ориентации стоят проблемы активности, самосознания и творчества Л., формирования человеческого Я, борьбы мотивов, воспитания индивидуального характера и способностей, самореализации и личностного выбора, непрестанного поиска смысла жизни. Изучением всех этих проявлений Л. занимается общая психология Л.; разные аспекты этих проблем освещаются в психоанализе, индивидуальной психологии, аналитической и гуманистической психологии.

В обособлении биогенетического, социогенетического и персоногенетического направлений проявляется метафизическая схема детерминации развития Л. под влиянием 2 факторов: среды и наследственности (см. Конвергенции теория). В рамках культурно-исторического системно-деятельностного подхода разрабатывается принципиально иная схема детерминации развития Л. В этой схеме свойства человека как индивида рассматриваются как «безличные» предпосылки развития Л., которые в процессе жизненного пути могут получить личностное развитие.

Социокультурная среда представляет собой источник, питающий развитие Л., а не «фактор», непосредственно определяющий поведение. Будучи условием осуществления деятельности человека, она несет те общественные нормы, ценности, роли, церемонии, орудия, системы знаков, с которыми сталкивается индивид. Подлинными основаниями и движущей силой развития Л. выступают совместная деятельность и общение, посредством которых осуществляется движение Л. в мире людей, приобщение ее к культуре. Взаимоотношение между индивидом как продуктом антропогенеза, личностью, усвоившей общественно-исторический опыт, и индивидуальностью, преобразующей мир, м. б. передано формулой: «Индивидом рождаются. Личностью становятся. Индивидуальность отстаивают».

В рамках системно-деятельностного подхода Л. рассматривается как относительно устойчивая совокупность психических свойств, как результат включения индивида в пространство межиндивидуальных связей. Индивид в своем развитии испытывает социально обусловленную потребность быть Л. и обнаруживает способность стать Л., реализуемые в социально значимой деятельности. Этим определяется развитие человека как Л.

Формирующиеся в ходе развития способности и функции воспроизводят в Л. исторически сформировавшиеся человеческие качества. Овладение действительностью у ребенка осуществляется в его деятельности при посредстве взрослых. Деятельность ребенка всегда опосредована взрослыми, направляется ими (в соответствии с их представлениями о должном воспитании и педагогическими умениями). Опираясь на то, чем ребенок уже обладает, взрослые организуют его деятельность по овладению новыми сторонами действительности и новыми формами поведения (см. Деятельность детская).

Развитие Л. осуществляется в деятельности (см. Ведущая деятельность), управляемой системой мотивов. Деятельностно-опосредствованный тип взаимоотношений, которые складываются у человека с наиболее референтной группой (или лицом), является определяющим фактором развития (см. Деятельностного опосредствования межличностных отношений теория).

В общем виде развитие Л. м. б. представлено как процесс и результат вхождения человека в новую социокультурную среду. Если индивид входит в относительно стабильную социальную общность, он при благоприятно складывающихся обстоятельствах проходит 3 фазы своего становления в ней как Л. 1-я фаза — адаптация — предполагает усвоение действующих ценностей и норм и овладение соответствующими средствами и формами деятельности и тем самым до некоторой степени уподобление индивида др. членам этой общности. 2-я фаза — индивидуализация — порождается обостряющимися противоречиями между необходимостью «быть таким, как все» и стремлением Л. к максимальной персонализации. 3-я фаза — интеграция — определяется противоречием между стремлением индивида быть идеально представленным своими особенностями и отличиями в общности и потребностью общности принять, одобрить и культивировать лишь те его особенности, которые способствуют ее развитию и тем самым развитию его самого как Л. В случае если противоречие не устранено, наступает дезинтеграция и, как следствие, либо изоляции Л., либо ее вытеснение из общности, либо деградация с возвратом на более ранние стадии ее развития.

Когда индивиду не удается преодолеть трудности адаптационного периода, у него возникают качества конформности, зависимости, робости, неуверенности. Если на 2-й фазе развития индивид, предъявляя референтной для него группе личностные свойства, характеризующие его индивидуальность, не встречает взаимопонимания, то это может способствовать формированию негативизма, агрессивности, подозрительности, лживости. При успешном прохождении фазы интеграции в высокоразвитой группе у индивида формируются гуманность, доверие, справедливость, требовательность к себе, уверенность в себе и др. и т. п. В связи с тем, что ситуация адаптации, индивидуализации, интеграции при последовательном или параллельном вхождении индивида в различные группы многократно воспроизводится, соответствующие личностные новообразования закрепляются, складывается устойчивая структура Л.

Особо значимый период в возрастном развитии Л. — подростковый возраст (отрочество) и ранняя юность, когда развивающаяся Л. начинает выделять себя в качестве объекта самопознания и самовоспитания. Первоначально оценивая окружающих, Л. использует опыт подобных оценок, вырабатывая самооценку, которая становится основой самовоспитания. Но потребность в самопознании (прежде всего в осознании своих морально-психологических качеств) не м. б. отождествлена с уходом в мир внутренних переживаний. Рост самосознания, связанный с формированием таких качеств Л., как воля и моральные чувства, способствует возникновению стойких убеждений и идеалов. Необходимость в самосознании и самовоспитании порождается, прежде всего, тем, что человек должен осознать свои возможности и потребности перед лицом грядущих изменений в его жизни, в его социальном статусе. В случае если между уровнем потребностей Л. и ее возможностями наблюдается существенное расхождение, возникают острые аффективные переживания (см. Аффекты).

В развитии самосознания в юношеском возрасте значительную роль играют суждения др. людей, и прежде всего, оценка родителями, педагогами и сверстниками. Это предъявляет серьезные требования к педагогическому такту родителей и учителей, требует индивидуального подхода к каждой развивающейся Л.

Проводимая в РФ с середины 1980-х гг. работа по обновлению системы образования предполагает развитие Л. ребенка, подростка, юноши, демократизацию и гуманизацию учебно-воспитательного процесса во всех типах учебных заведений. Т. о., происходит изменение цели воспитания и обучения, в качестве которой выступает не совокупность знаний, умений и навыков, а свободное развитие Л. человека. Знания, умения и навыки сохраняют свое исключительно важное значение, но уже не как цель, а как средство достижения цели. В этих условиях на первый план выступает задача формирования базовой культуры Л., которая позволила бы устранить в структуре Л. противоречия между технической и гуманитарной культурой, преодолеть отчуждение человека от политики и обеспечить его деятельное включение в новые социально-экономические условия жизни общества. Осуществление этих задач предполагает формирование культуры самоопределения Л., понимание самоценности человеческой жизни, ее индивидуальности и неповторимости. (А. Г. Асмолов, А. В. Петровский.)

В рос. философской традиции Л. есть чудо и миф (А. Ф. Лосев); «Л. же, разумеемая в смысле чистой Л., есть для каждого Я лишь идеал — предел стремлений и самопостроения... Дать же понятие Л. невозможно... она непонятна, выходит за пределы всякого понятия, трансцендентна всякому понятию. Можно лишь создать символ коренной характеристики Л... Что же касается до содержания, то оно не м. б. рассудочным, но — лишь непосредственно переживаемым в опыте само-творчества, в деятельном само-построении Л., в тождестве духовного само-познания» (Флоренский П. А.). М. М. Бахтин продолжает мысль Флоренского: когда мы имеем дело с познанием Л. мы должны вообще выйти за пределы субъект-объектных отношений, какими субъект и объект рассматриваются в гносеологии. Это нужно учитывать психологам, использующим странные словосочетания: «субъектность Л.», «психологический субъект». По поводу последнего откровенно язвил Г. Г. Шпет: «Психологический субъект без вида на жительство и без физиологического организма есть просто выходец из неизвестного нам света... стоит его принять за всамделишного, он непременно втянет еще большее диво — психологическое сказуемое! Сегодня философски и психологически подозрительные субъекты и их тени все чаще блуждают по страницам психологической литературы. Бессовестный субъект, бездушный субъект — это, скорее всего, не вполне нормально, но привычно. А душевный, совестливый, одухотворенный субъект — смешно и грустно. Субъекты могут репрезентировать, в т. ч. всякие мерзости, а Л. — олицетворяют. Не случайно Лосев связывал происхождение слова Л. с ликом, а не с личиной, персоной, маской. Л., как чудо, как миф, как единственность не нуждается в экстенсивном раскрытии. Бахтин резонно заметил, Л. может выявить себя в жесте, в слове, в поступке (а может и утонуть). А. А. Ухтомский был, несомненно, прав, говоря, что Л. — это функциональный орган индивидуальности, ее состояние. Следует добавить — состояние души и духа, а не почетное пожизненное звание. Она ведь может потерять лицо, исказить свой лик, уронить свое человеческое достоинство, которое усилием берется. Ухтомскому вторил Н. А. Бернштейн, говоря, что Л. — это верховный синтез поведения. Верховный! В Л. достигается интеграция, слияние, гармония внешнего и внутреннего. А там, где есть гармония, наука, в т. ч. и психология, умолкает.

Итак, Л. — это таинственный избыток индивидуальности, ее свобода, которая не поддается исчислению, предсказанию. Л. видна сразу и целиком и тем отличается от индивида, свойства которого подлежат раскрытию, испытанию, изучению и оценкам. Л. есть предмет удивления, преклонения, зависти, ненависти; предмет непредвзятого, бескорыстного, понимающего проникновения и художественного изображения. Но не предмет практической заинтересованности, формирования, манипулирования. Сказанное не означает, что психологам противопоказано размышлять о Л. Но размышлять, а не определять или редуцировать ее к иерархии мотивов, совокупности ее потребностей, творчеству, перекрестью деятельностей, аффектам, смыслам, субъекту, индивиду и т. д. и т. п.

Приведем примеры полезных размышлений о Л. А. С. Арсеньев: Л. — это человек надежный, слова и дела которого не расходятся друг с другом, который сам свободно решает, что ему делать, и отвечает за результаты своих действий. Л. — это, конечно, бесконечное существо, дышащее телесно и духовно. Для Л. характерно осознание конфликта между моралью и нравственностью и первенство последней. Автор настаивает на ценностном, а не монетарно-рыночном измерении Л. Т. М. Буякас выделяет др. черты: Л. — это человек, вставший на путь самоопределения, преодолевающий потребность искать опору во внешней поддержке. У Л. появляется способность полностью опираться на себя, делать самостоятельный выбор, занимать свою позицию, быть открытой и готовой к любым новым поворотам своего жизненного пути. Л. перестает зависеть от внешних оценок, доверяет себе, находит внутреннюю поддержку в самой себе. Она свободна. Никакое описание Л. не м. б. исчерпывающим. (В. П. Зинченко.)

Нарушения речи могут затрагивать различные компоненты речевой деятельности. Одни из них касаются только произношения и выражаются в нарушениях внятности без каких-либо сопутствующих явлений (см. Косноязычие); др. обнаруживаются не только в дефектах произношения, но и в нарушениях чтения и письма (см. Аграфия, Дислексия, Дисграфия). Существуют нарушения, охватывающие как фонетическую, так и лексико-грамматическую систему (см. Алалия, Афазия). Часто недостатки речи касаются ее темпа и плавности (см. Заикание).

Нарушения речи нередко препятствуют успешному развитию познавательной деятельности детей, неблагоприятно влияют на формирование их психики. У них появляются такие черты, как замкнутость, неуверенность в себе, негативизм и др.

Преодоление нарушений речи осуществляется специальными педагогическими методами, часто при одновременном проведении врачебных мероприятий. Однако устранение неблагоприятных условий звукообразования само по себе обычно не обеспечивает преодоления дефектов речи, возникающих в связи с анатомическими особенностями артикуляционного аппарата. Исправление речи в этих случаях достигается проведением логопедической работы с детьми.

Исследования логопедов раскрыли механизмы взаимодействия нарушений слухового восприятия и речедвигательной функции, произносительной деятельности и фонемообразования, нарушений устной и письменной речи. Вскрыта взаимозависимость нарушений звуковой и смысловой сторон речи; тем самым выявлены сложные и многообразные механизмы психических процессов, участвующих в формировании речевой деятельности. См. также Речи расстройства.

ЛОГОТЕРАПИЯ (от греч. logos — слово + therapeia — забота, уход, лечение) — теория и практика психотерапии, разработанная В. Франклом. Л. исходит из того, что основным двигателем поведения и развития личности является стремление человека к поиску и реализации смысла своей жизни. Отсутствие смысла жизни или невозможность его реализовать порождает у человека состояния экзистенциального вакуума и экзистенциальной фрустрации, выступающие причиной т. н. ноогенных неврозов, связанных с апатией, депрессией и утратой интереса к жизни.

Практика Л. направлена на то, чтобы помочь человеку обрести утраченный им смысл без навязывания ему терапевтом своих смыслов. Для этого используется метод сократического диалога. Уникальный смысл жизни или выполняющие ту же функцию обобщенные ценности м. б. найдены пациентом в одной из 3 сфер: творчества, переживания и сознательно принимаемого отношения к тем обстоятельствам, которые мы не в состоянии изменить. Т. о., смысл можно найти в любых обстоятельствах и ситуациях: человеческая жизнь его никогда не утрачивает.

Одним из главных источников смысла в практике Л. выступает религиозная вера. Вместе с тем религия — не единственно возможный источник смысла. Проблема смысла жизни может успешно решаться как верующими, так и неверующими людьми.

Помимо терапии специфических ноогенных неврозов в Л. разработаны также метод парадоксальных интенций — для лечения фобий и навязчивых состояний и метод дерефлексии — для лечения сексуальных неврозов. Эти методы основываются на постулируемых Л. фундаментальных онтологических характеристиках человека: способности к самоотстранению и самотрансценденции (см. также Гуманистическая психология, Экзистенциальная психология). (Д. А. Леонтьев.)

Реакция Л. т., которая в классической психофизике рассматривалась как артефакт или, во всяком случае, как внесенсорный феномен, считается современными исследователями, использующими теорию обнаружения сигнала при изучении психофизических проблем, вполне закономерным ответом наблюдателя. Более того, измерению уровня Л. т. придается особое значение, поскольку показано, что существует тесная зависимость между числом правильных положительных ответов испытуемого и уровнем Л. т. (см. также Критерий принятия решения, Психофизическая модель теории обнаружения сигнала, Рабочая характеристика приемника). (К. В. Бардин.)

Представители одного из направлений в решении проблемы Л. в. п. ф. — узкого локализационизма — рассматривали психологические функции как единые, неразложимые на компоненты «психические способности», осуществляемые узко ограниченными участками коры мозга (мозговыми «центрами»). Поражение «центра» ведет к выпадению соответствующей функции. Френологическая карта Ф. Галля и локализационная карта К. Кляйста представляют собой логическое завершение идей узкого локализационизма о работе коры больших полушарий как совокупности различных «центров» психических способностей. См. также Френология.

Др. направление — «антилокализационизм» — рассматривало мозг как единое недифференцированное целое, с которым в равной степени связаны все психические функции. Последние также трактовались как неделимые психические способности. Поражение любой области мозга ведет к общему снижению функции (напр., к снижению интеллекта, как считал Ф. Гольц, или к общему ухудшению «символической функции», по К. Гольдштейну). Степень нарушения функции не зависит от локализации поражения, а определяется массой пораженного мозга (т. н. масс-эффект).

Клинические наблюдения за больными, перенесшими локальные поражения мозга, как будто бы подкрепляют фактами оба указанных направления: поражение отдельных участков мозга приводит к нарушению различных психических процессов. Однако возможно осуществление той же функции др. отделами мозга, т. к. при локальных поражениях мозга нередко наблюдаются факты высокой компенсации возникших нарушений.

Данное противоречие нашло разрешение в теории системной динамической Л. в. п. ф., разработанной Л. С. Выготским и А. Р. Лурия. Теория основана на положениях о социально-исторической обусловленности, прижизненном формировании, системном строении и динамической организации высших психических функций, а также на трудах крупнейших рос. физиологов (И. М. Сеченова, И. П. Павлова, П. К. Анохина, Н. А. Бернштейна), в которых развиваются представления о рефлекторной природе и сложной системной физиологической организации психических процессов.

Согласно теории системной динамической Л. в. п. ф., высшие психические функции следует рассматривать как сложные системные образования, прижизненно сформированные по своему генезу, опосредствованные по своему строению, прежде всего речью, и сознательные произвольные по своему функционированию. Физиологическая основа психической функции — сложная функциональная система, состоящая из многих афферентных и эфферентных звеньев. Функция лабильна, динамична, изменчива по своей организации. Различные звенья функциональной системы могут замещать друг друга, каждое ее звено связано с определенной мозговой структурой, а вся функциональная система — со многими мозговыми структурами, как коры, так и подкорки. Существуют общие звенья функциональных систем, которые участвуют одновременно в осуществлении нескольких психических функций. Поражение этих звеньев ведет к появлению закономерных сочетаний нарушений психических функций, составляющих определенные нейропсихологические синдромы. Т. о., мозговой субстрат психических функций работает как единое целое, состоящее из множества высокодифференцированных частей, каждая из которых выполняет свою специфическую роль. Непосредственно с мозговыми структурами надо соотносить не всю психическую функцию и даже не отдельные ее звенья, а те физиологические процессы, которые осуществляются в соответствующих мозговых структурах. Нарушение этих физиологических процессов приводит к появлению первичных дефектов, распространяющихся на целый ряд взаимосвязанных функций. Тем самым снимается — в его прежней форме — вопрос о Л. в. п. ф.; т. е. вопрос о связи психической функции (или психической способности) с отдельным узко ограниченным участком коры больших полушарий («центром») или со всем мозгом как единым недифференцированным целым (см. также Блоки мозга). Теория системной динамической Л. в. п. ф. представляет собой важный этап в решении сложнейшей проблемы мозгового субстрата психических процессов. (Е. Д. Хомская.)

Сложные идеи образуются 2 путями. Наиболее частый путь — с помощью особой деятельности разума. В результате таких операций ума, как сравнение, абстрагирование и обобщение, формируются понятия. Л. обосновывает, т, о., концепцию эмпирического обобщения, получившую затем широкое распространение в психологии и педагогике. В современной отечественной психологии ей противостоит концепция теоретического обобщения В. В. Давыдова. Второй, более редкий путь — образование сложных идей посредством ассоциаций (авторство термина «ассоциация» принадлежит Л.); этим путем образуются достаточно случайные, произвольные объединения идей (напр., предрассудки, страхи и т. д.). Идеи Л. получили развитие в различных направлениях интроспективной и ассоциативной психологии последующих веков. См. Температурные ощущения. (Е. Е. Соколова.)

Выделяют 2 полярных способа приписывания причинности и ответственности (Л. к.). В одном случае причинность и ответственность приписывается самой действующей личности (ее усилиям, способностям, желаниям) — эта стратегия называется «интернальной» («интернальный Л. к.», «субъективный Л. к.»), в др. случае «ответственность возлагается» на факторы, независящие от личности — внешние обстоятельства, случайности, везение, мистический фактор судьбы, фатальное действие наследственности и т. д.; второй способ называется «экстернальным Л. к.».

По степени склонности к этим 2 Л. к. людей классифицируют на интерналов и экстерналов. Точнее говоря, так называются личности, получающие крайние показатели по шкале интернальности. Не следует смешивать термины «интерналы» и «экстерналы» с созвучными терминами «интроверты» и «экстраверты».

В отечественной литературе термин «Л. к.» часто заменяется на «локус субъективного контроля», а модифицированный опросник Роттера именуется «Опросник уровня субъективного контроля» (сокр. «Опросник УСК»). (Б. М.)

Л. и. очень разнообразны: 1) по количеству обследуемых; 2) по общей длительности изучаемого периода; 3) по частоте или периодичности наблюдений (измерений, экспериментов); 4) по целям и методам (методикам) изучения. Как правило, Л. и. длятся несколько лет, иногда несколько десятилетий и даже всю жизнь (исследования жизненного развития, life-span development, и жизненного пути — life-course approach). Уже одно это делает такие исследования крайне трудоемкими, дорогостоящими и сравнительно редкими. По частоте (периодичности) наблюдений можно выделить 2 крайних типа Л. и.: 1-й тип — практически непрерывные (напр., ежедневные) наблюдения (измерения), 2-й тип — наблюдения, разделенные большими интервалами времени (напр., от 1 г. и более). К 1-му типу относится большинство дневниковых исследований, с которых фактически начиналась детская психология (И. Тэн, Ч. Дарвин, В. Прейер, В. Штерн и др.), к тому же это были исследования одного случая (case-study). Примером 2-го типа Л. и. может служить амер. исследование развития темперамента, начавшееся в 1950-е гг. на 140 младенцах и продолжавшееся, по крайней мере, до 1980-х гг. (под руководством Александра Томаса и Стеллы Чесс). Примеры отечественных Л. и. идиографического типа см. в добавлении к статье «Индивидуальность». См. также Сравнительно-генетический метод, Срезов стратегия, Стратегия изучения психического развития. (Б. М.)

Л. наиболее известен как основоположник отечественной нейропсихологии. Им разработаны теоретические основы этой науки (вытекающие из его общепсихологических представлений), предложены и апробированы различные методы исследования психических функций (и прежде всего метод синдромного анализа), собран огромный фактический материал по нейропсихологии речи, восприятия, внимания, памяти, мышления, произвольных движений и действий. Л. создал новые классификации нарушений речи (афазий), движений (апраксий), памяти (амнезий), разработал нейропсихологическую синдромологию — описание различных синдромов, возникающих при локальных поражениях головного мозга (см. Синдромы нейропсихологические, Памяти расстройства). Им сформулированы общие положения о соотношении мозга и психики, известные как «теория системной динамической локализации высших психических функций». Помимо клинической и экспериментальной нейропсихологии Л. создал особое нейропсихологическое направление, посвященное теории и методам восстановления высших психических функций, нарушенных вследствие локальных поражений мозга. Заслугой Л. является создание отечественной нейропсихологической школы, имеющей последователей в разных странах. Труды Л. переведены на многие языки.

Л. сделал серьезный вклад в культурно-историческую психологию. Используя материалы экспедиций в Среднюю Азию, он экспериментально доказал справедливость основного положения «культурно-исторической теории» об общественно-исторической детерминации познавательных процессов и положил начало новому направлению, изучающему межкультурные различия в высших психических функциях с помощью экспериментального метода.

Еще в 1920-1930 гг. Л. С. Выготский и Л. с группой сотрудников (А. В. Запорожцем, Л. И. Божович, Р. Е. Левиной, Н. Г. Морозовой и др.) изучали знаковое опосредствование как основной способ формирования высших психических функций у ребенка. При этом анализировался переход от внешних способов опосредствования к внутренним. Позднее процесс интериоризации (превращения внешней предметной деятельности во внутреннюю) становится одной из центральных тем исследований в детской психологии. Значительное место в творчестве Л. занимают работы, посвященные изучению роли речи в психическом развитии ребенка, анализу формирования регулирующей функции речи и ее нарушений в патологии.

Хорошо известны его работы в области дефектологии. В 1950-е гг. Л. с коллективом сотрудников провел цикл исследований, посвященных анализу нейродинамических основ нарушений психических функций у детей с разными формами умственной недостаточности. Исследовались физиологические механизмы нарушений психических функций (особенности ориентировочных реакций и др.) и было положено начало «физиологическому» направлению в отечественной дефектологии. С успехом проводились диагностические исследования детей.

Безусловен вклад Л. в «психологически ориентированную» физиологию. Он автор оригинальной психофизиологической методики «сопряженных моторных реакций», направленной на выявление аффективных комплексов (эта методика успешно использовалась в функции детектора лжи). Им и коллективом сотрудников проводились психофизиологические исследования речи, внимания, зрительного восприятия, памяти. В результате на стыке нейропсихологии и психофизиологии возникло новое направление — психофизиология локальных поражений головного мозга.

Заслуги Л. перед отечественной и мировой наукой состоят не только в создании нейропсихологии, но и в существенном продвижении др. отраслей психологии: общей, культурно-исторической, детской, специальной, криминальной психологии, психофизиологии, психосемантики, нейро- и психолингвистики. Л. — автор более 500 научных работ, заслужил огромный межд. научный авторитет. См. Метод семантического радикала, Харьковская школа. (Е. Д. Хомская.)