День граненого стакана

ДЕНЬ ГРАНЕНОГО СТАКАНА

пьеса в двух действиях
Действующие лица:
ДЕСАНТУРА – кочегар,

ПРОФЕССОР – кочегар,

ГОРДЯЧКА – подруга Десантуры,

ОТСТАВНИК – кочегар,

УХАРЬ – кочегар,

БОМЖ – бомж,

БОМЖИХА – бомжиха.
Действие первое.

Картина первая.

ПРОФЕССОР (не отрываясь от книги). Нет. Общение с книгой облагораживает. Да и оно, к тому, же, еще и интересно.

ДЕСАНТУРА (отшвыривает лопату). Выходит, общение со мной тебе не нравится? Оно не облагораживает! (повышает голос) Да?!

ПРОФЕССОР (откладывает книгу). Остынь, Десантура. Ты любишь цепляться к людям. А это не очень-то хорошо.

ДЕСАНТУРА (закрывает топку). Это, потому, что я справедливость люблю, а не дешевые понты.

ПРОФЕССОР. Ты, говорят, из-за нее из десантных войск, где служил по контракту, вылетел.

ДЕСАНТУРА. Было такое. Набил фейс одному наглому старлею.

ПРОФЕССОР. По пьяному делу?

ДЕСАНТУРА. Ну… слегка. А чего этот хмырь выпендривался прилюдно?

ПРОФЕСОР. Смирению тебе надо научиться.

ДЕСАНТУРА. Щас, начну! Был тут у нас один кочегар до тебя, Проф, Кришнаитом его звали. Так вот, он о смирении как раз постоянно и проповедовал. А еще пел странно, так: «Харя Кришны…», что ли.

ПРОФЕССОР. «Харе, Кришна…»

ДЕСАНТУРА. И что означает, это, «Харе»?

ПРОФЕССОР. «Привлекательный». Это один из основных эпитетов индуистского бога Кришны на санскрите.

ДЕСАНТУРА. Все-то ты знаешь, что ни спроси. Недаром тебя Профессором зовут.

ПРОФЕССОР. Я и был им. Правда, видимо, в прошлой жизни.

ДЕСАНТУРА. Как же, помню. Ты всем нам, кочегарам, неоднократно по пьяни байки рассказывал, про лекции, науку хренову. А сам, небось, молоденьких студенток тягал по-черному, зачеты, видите ли, таким образом принимал.

ПРОФЕССОР. Я женат тогда был, господин бывший десантник. Запитай, Десантура, воду в котел. Уровень упал.

ДЕСАНТУРА (вглядывается в водомерное стекло). Офигеть! Постой, это как получается? Водомер в другую сторону от тебя повернут, а ты видишь. Я еще подумал: у нашего Профа глаз – алмаз.

ПРОФЕССОР. Глаз у меня, к сожалению, минус полтора. А вывод я сделал по времени. И по температуре окружающей среды. На улице минус одиннадцать. При ветре десять метров в секунду ощущается, как минус двадцать два и четыре десятых. Коэффициент расширения…

ДЕСАНТУРА. Так, всё, хорош! (включает насос). Книжек ты перечитал тучу, и, вижу, не зря. А я тут распинался перед тобой про студенток…

ПРОФЕССОР. А что стало с Кришнаитом?

ДЕСАНТУРА. Запил по-черному и попал в дурку с диагнозом: белая горячка. И каким тебя ветром занесло в наш поселок?

ПРОФЕССОР. Попутным... К сожалению, прежняя жизнь теперь мне кажется далеким сном.

ДЕСАНТУРА. А чем тебе наша кочегарка не угодила? Ты, вот, каждую смену отбарабанишь, отсыпаешься и сюда возвращаешься, спрашивается, зачем? Мог бы и дома свои книженции читать.

ПРОФЕССОР. А что мне одному в пустой квартире делать? Здесь у нас, какое ни есть – круг общения, а человек, известно, общественная формация (слышен стук в дверь).

ДЕСАНТУРА. Формация? Ну и слов ты нахватался, заковыристых. Я, вот, форму знаю, военную, разумеется (демонстрирует свою форму). Десант, и в Африке десант!

ПРОФЕССОР. Вон, кто-то из нашей братии стучится.

ДЕСАНТУРА. Слышу, не глухой. Гад, буду, это Отставник.

ПРОФЕССОР. Откуда ты знаешь?

ДЕСАНТУРА. От верблюда. По стуку. Он у каждого свой, как отпечатки пальцев или голос.
ДЕСАНТУРА проходит к двери, возвращается с ОТСТАВНИКОМ.
ДЕСАНТУРА. Ну! Что я говорил!

ПРОФЕССОР. Угадал.

ДЕСАНТУРА. Нет! Это тебе не высшая механика, а точный, натренированный слух!
ОТСТАВНИК цепляет на крючок вешалки пальто и остается в стареньком кителе.

ОТСТАВНИК. Тепло, светло, и мухи не кусают. А на улице – колотун!

ДЕСАНТУРА. Здравия желаю, Отставник!

ОТСТАВНИК. Здравия желаю, доблестный Десантура! (всматривается) О! Тут у нас и сам Профессор!

ПРОФЕССОР. Привет! Первая ласточка и, надеюсь, с товаром?

ОТСТАВНИК. Ага! В клювике! (вытаскивает из кармана пальто бутылку водки, взметает ее вверх). О чем был спор?

ДЕСАНТУРА. Да, так. Я наблатыкался определять каждого пришедшего по стуку. А ученый умник трындит: случайно угадал.

ОТСТАВНИК. У военного человека, даже бывшего, обостренный слух, это доказано практикой.

ПРОФЕССОР. Из тирады Отставника, можно сделать вывод, что военный бывший человек. Впрочем, это простая игра слов.

ДЕСАНТУРА. Игра слов! Чудишь, бывший университетский работник.

ПРОФЕССОР. Точнее, будет – университетский выкидыш. Меня выперли из храма науки, как ненужную вещь.

ДЕСАНТУРА. Как использованный презерватив!

ПРОФЕССОР. Прекрасное сравнение… Милости прошу к нашему шалашу! Как говорят в народе: «Заходи, гостем будешь, бутылку поставишь, хозяином будешь». Ты, Отставник, автоматически поднимаешься на ступень хозяина всего этого, благородного заведения. А то ты до этого был еще в качестве начинающего кочегара.

ОТСТАВНИК (смеется). Карьерный рост! Это, хорошо (ставит бутылку на стол).

ДЕСАНТУРА (берет бутылку, прячет ее под стол). Не положено держать ее на виду… до поры, до времени, разумеется.

ОТСТАВНИК. А кто тут к нам, посторонний, ходит? Ты. вот, по стуку в дверь каждого различишь.

ДЕСАНТУРА. Ну… неровен час, мастер заскочит. А сегодня моя вахта.

ОТСТАВНИК. Так, рабочий день давно закончился.

ПРОФЕССОР. У нас с мастером заключена конвенция: после конца рабочего дня конторы он сюда не заходит, а мы до двадцати ноль-ноль, должны быть трезвы, как ангелочки. У нас с непосредственным начальником, так сказать, заключено джентльменское соглашение, которое мы стараемся безукоснительно выполнять. Конечно, случаются в жизни форс-мажорные обстоятельства, когда срочно необходимо, скажем, похмелиться. Но в этом случае нарушитель соглашения просит у напарника подменить его. Пока мы до твоего появления в нашем сплоченном коллективе, ни разу не засветились.

ДЕСАНТУРА. Ничего, Отставник еще обтешется и будет знать все наши кочегарские порядки, как любимый им армейский устав.

ОТСТАВНИК. Да, но сегодня на носу День Граненого Стакана! Это надо же умудриться выдумать таковой!

ПРОФЕССОР. О принципах не спорят. А День Стакана – давняя традиция нашей славной котельной. Я отследил его изначальную родословную по журналам дежурств, (указывает рукой) хранящихся в этом шкафу.

ОТСТАВНИК. Ну, вообще-то, да. Порядок должен быть во всем, как на службе. Вы же знаете, я танкистом был. У нас присловье даже такое ходило: «Порядок в танковых войсках!»

ДЕСАНТУРА. Танки… железяки, долбанные, нет в них простора. Вот у нас, в десанте, каждый и швец, и жнец: почти полная взаимозаменяемость. Я, например, не только могу с парашютом прыгать, но и запросто танк водить.

ПРОФЕССОР. А бутылку о собственный лоб разбить?

ДЕСАНТУРА. Запросто!
ДЕСАНТУРА залезает под стол, достает бутылку водки, принесенную Отставником, сдергивает с головы свой берет.
ОТСТАВНИК (оторопело). Постой, Десантура, ты, что, чокнулся? Это же бутылка!

ПРОФЕССОР. Ага! В которой сорок живительных процентов це два, аш пять, оаш.

ДЕСАНТУПРА. Профессор, что это за галиматья?

ПРОФЕССОР. Формула спирта.

ДЕСАНТУРА. А-а-а…

ОТСТАВНИК. По теме.

ПРОФЕССОР. Ну, что, остановился, Десантура, продемонстрируй класс. Бей!
ДЕСАНТУРА делает замах, ОТСТАВНИК повисает на его руке.
ОТСТАВНИК. Изверг! Безмозглый каток у танка!
ДЕСАНТУРА и ПРОФЕССОР смеются. ДЕСАНТУРА легко отшвыривает от себя ОТСТАВНИКА, залезает под стол, ставит бутылку водки на место.
ОТСТАВНИК. Так, вы, это… разыграли меня?

ДЕСАНТУРА (садится к столу). Ну, да, как по нотам.

ОТСТАВНИК (отдувается). Уф-ф-ф… даже в жар меня бросило (вынимает из кармана кителя платок, вытирает им лоб, садится к столу).

ПРОФЕССОР. Вот, из-за пагубной привязанности к зелью, ты, Отставник, и дошел до такой жизни.

ОТСТАВНИК. Это, какой?

ПРОФЕССОР. Жена бросила тебя, уехала в город к детям. Теперь ты, вот, уже неделю кочегаром работаешь. Опустился, так сказать, почти на последнюю ступень иерархической лестницы.

ОТСТАВНИК. А ты чего в душу мне лезешь, как политрук гребаный? Какая еще тут лестница?

ДЕСАНТУРА. Гасись, бывший собрат по оружию, а нынче – отставной козы барабанщик. Профессор тоже пострадавший чел в борьбе с алкоголем. А читает всем нравоучения без всякой там злобы.

ОТСТАВНИК. Да, уж… по простоте душевной, бла-бла-бла…Это совсем хреновая была мысль: водяру уничтожать.

ПРОФЕССОР. Которая, денег стоит!

ДЕСАНТУРА. Причем, из пенсии. А она у тебя, Отставника, всем известно, вполне приличная.

ОТСТАВНИК. Не разевай рот на мою пенсию! Она мне потом и кровью досталась!

ДЕСАНТУРА. И чего это ты, в кочегары подался? Не наш ты человек, я это прекрасно чувствую.

ОТСТАВНИК. Чувствительный, больно… мне нравится быть здесь, с вами. Да и лишние деньги никому еще помешали.

ДЕСАНТУРА. Ты все на деньги меряешь. А для нас котельная – полнокровная жизнь. Огонь, чтобы ты, Отставник, знал, располагает к размышлению о смысле жизни. Это тебе не фуфло, какое-то.

ОТСТАВНИК. Чего, тут, не понимать. «Огонь!..» – главная команда для танкиста.

ДЕСАНТУРА. Я про другой огонь говорю, живительный, как у нас тут.

ПРОФЕССОР. Друзья, перестаньте пикироваться по пустому. К тому же, Отставник совсем уж недавно как влился в наш споенный… тьфу, сплоченный коллектив. Привыкнет к нашим порядкам, станет со временем своим. И не забывайте, впереди – праздник!

ОТСТАВНИК (бурчит). Ну, да, будем, как новогодние зайчики, под елочкой скакать. Точнее, вокруг стакана.

ДЕСАНТУРА. Обижаешь, отставной парниша. Стакан не простой, а Граненый. Он из тех, кто дает насущное питье.

ОТСТАВНИК. Любому желающему?

ДЕСАНТУРА. Страждущему.

ПРОФЕССОР. Наш стакан, можно сказать, некий символ. Его грани знаменуют многие трудности нашей жизни, нашего кочегарского бытия.
ДЕСАНТУРА встает, проходит к настенному шкафу, вытаскивает из него стакан, демонстрирует его.
ДЕСАНТУРА. Вот он, лучший кореш кочегара!

ПРОФЕССОР. Ты, Отставник, видишь его во всей первозданной красе! В обычной жизни этим экземпляром мы не пользуемся.

ОТСТАВНИК. Почему?

ПРОФЕССОР. Это – раритет, можно сказать, артефакт.

ОТСТАВНИК. И мы будем поклоняться простой стекляшке...

ДЕСАНТУРА (ставит стакан на пол). Насчет, поклонения… у нас тут диспозиция давно уже отработана.

ОТСТАВНИК. Какая еще, диспозиция, десантное чудило? Я думал она у нас одна: наливай, да пей!

ПРОФЕССОР. Не торопись. Вот, после того, как все соберутся, так сразу же начнем ритуальное действо.

ОТСТАВНИК. Понял, в двадцать ноль-ноль.

ДЕСАНТУРА. Правильно понимаешь, танкист.

ОТСТАВНИК. Я, что? Я за порядок… в танковых войсках…
ДЕСАНТУРА всматривается в смотровое стекло котла, открывает дверцу топки, нагребает лопату угля, швыряет ее в котел. Слышен стук в дверь.
ДЕСАНТУРА. Моя пришла…

ОТСТАВНИК. Звучит, как моя… погибель. По-моему, Гордячка неплохая девушка.

ДЕСАНТУРА. Что, уже глаз положил на чужое? А бабы нас и губят первоначально. Нет, не водка, она губит потом.

ПРОФЕССОР. Работай, Десантура. Я схожу, открою, заодно и разомну свои усталые ноги. День Граненого Стакана, не простой день…

ГОРДЯЧКА (скидывает шубку на руки Профессору). Привет, всей честной компании! Ух, и холодища на улице. А у вас тут – рай.

ДЕСАНТУРА (закрывает дверцу топки). Явилась…

ОТСТАВНИК. Чего, ты, так? У вас же, вроде бы, любовь?

ДЕСАНТУРА. Да, уж, любовь – и сиськи на бок. Вчера она мне такое наговорила, что я уже и смотреть в сторону Гордячки не хочу.

ГОРДЯЧКА (проходит к зеркалу, висящему на стене котельной). Эй, чмо десантное, ты чего там про сиськи буровишь?

ПРОФЕССОР (водружает на крючки вешалки шубку и шапку Гордячки). Это он с восхищением о твоих грудях отзывается.

ГОРДЯЧКА (поправляет прическу). Этот самец, выходит, уже всем доложил, что их щупал?

ДЕСАНТУРА. Не заводись, подруга. Сразу же кипеж подняла.

ОТСТАВНИК. Ничего Десантура никому не докладывал. А то, что у вас отношения, так это каждый в поселке знает. Сечешь фишку?

ГОРДЯЧКА. Секу.
ГОРДЯЧКА проходит к столу. ПРОФЕССОР (он уже вернулся) услужливо пододвигает ей стул. ГОРДЯЧКА и все присутствующие также усаживаются.
ГОРДЯЧКА. Учись, Десантура, галантности у Профессора. Насчет отношений не отрицаю, но в любой момент могу их прервать.

ДЕСАНТУРА. Это, с чего?

ГОРДЯЧКА. А я, как кошка, гуляю сама по себе. Сегодня с одним (кивает в сторону Десантуры), завтра, может быть, с другим.

ДЕСАНТУРА. Гордячка, ты знаешь, как это называется? Напомнить? Слово-то нехорошее, на букву «б»!..

ГОРДЯЧКА. Эмансипация это!

ДЕСАНТУРА. Чо?.. Чо?..

ГОРДЯЧКА. Хрен через плечо.

ОТСТАВНИК. Во, зажигает! А что такое… эман…

ПРОФЕССОР. Эмансипация – это стремление женщин к полной свободе.

ГОРДЯЧКА. По-русски будет, свобода от некоторых болтливых мужиков.

ДЕСАНТУРА. А чего ты тогда сюда, к нам, к мужикам заявилась?

ГОРДЯЧКА. Во-первых, на тебя посмотреть, да и себя показать (всхлипывает, показывает грудь). У меня они торчат совсем не на бок, а пока еще стоячие, между прочим, четвертый размер.

ОТСТАВНИК. А размер имеет значение! Это, как калибр орудия.

ПРОФЕССОР. Успокойся. Десантура – хороший товарищ, надежный.

ГОРДЯЧКА. Но болтливый! Уже, наверное, рассказал, как мы с ним с самого утра поскандалили?

ОТСТАВНИК. Было дело. Ты, Гордячка, точно подметила, языком мелет, как пулемет! (замечает взгляд Десантуры; торопливо). Молчу, Десантура. Глухо, как в танке.

ПРОФЕССОР. А во-вторых…

ГОРДЯЧКА. Во-вторых, вы шампанское купили?

ДЕСАНТУРА. А как же? Специально для некоторых, хотя мы, мужики, больше предпочитаем на водочку нажимать.

ОТСТАВНИК. Это, точно, я с армии к шампуню не приучен.

ПРОФЕССОР. Для тебя, Гордячка, сделаем исключение из правил.

ГОРДЯЧКА. Это, каких еще?

ПРОФЕССОР. Вообще-то, в День Святого Стакана у нас здесь пьют только крепкий напиток, обмывая им, так сказать, все грани нашего многогранного бытия.

ГОРДЯЧКА. Варвары!.. А закуска у вас есть?

ПРОФЕССОР. Так, кое-что: пару килограммов колбасы и копченая нельма и банка соленых огурцов.

ГОРДЯЧКА. Одно слово – мужчины! (ставит на стол свою сумку, вытаскивает из нее банки).

ОТСТАВНИК (берет в руки одну из банок). Маринованные патиссоны!.. А это, что за непоняток? Маслины!..

ПРОФЕССОР. О! У нас сегодня экзотика!

ДЕСАНТУРА. Гордячка, а котлеты есть?

ГОРДЯЧКА. Конечно, Десантура, именно по твоему заказу приготовила (демонстрирует кастрюлю). Вот тут они. И, учти, принесла, несмотря на твое мерзкое утреннее поведение.

ДЕСАНТУРА (поднимает крышку кастрюли, шумно нюхает). О! Аромат!.. Выходит, у нас – мир? С утра, я считаю, мы с тобой зря поцапались.

ПРОФЕССОР. Ура! Мир вам, ребятки, да божья благодать. Теперь я понимаю, почему ты ко мне целый день цеплялся.

ГОРДЯЧКА. Куда от тебя, Десантура, денешься? Принимаю извинение.

ОТСТАВНИК. Это, верно, вам друг от друга не спрятаться, как от напарника в танке.

ПРОФЕССОР. А может быть, Бомж с Бомжихой пришли?

ДНСАНТУРА (встает, идет к двери). Нет, Бомж еле слышно стукает, он и ходит-то, как мышь скребется.
ДЕСАНТУРА отпирает дверь. Входит УХАРЬ.
ДЕСАНТУРА. Что я говорил?

УХАРЬ. Это, мы.

ДЕСАНТУРА. Кто, «мы»?

УХАРЬ (вынимает из кармана куртки бутылку водки). Я и пузырь!

ДЕСАНТУРА. Хо! Шутник!

УХАРЬ (скидывает куртку и вязаную шапку). О! Тут я вижу, собралось отстойное… тьфу… достойное общество.

ДЕСАНТУРА, Ты, Ухарь, ври, да не завирайся. Здесь, между прочим, дама.

УХАРЬ. А, Гордячка! Луч света в этом темном, котельном царстве. Да и мужчины, вижу, элитной породы: Профессор, неизвестно каких наук, Отставной танковый рысак и ты, Десантура, точь-в-точь, Поп, Толоконный Лоб.

УХАРЬ (садится, ставит на стол бутылку водки). А потому, что ты только на свой лоб и уповаешь, точнее, на его прочность.

ДЕСАНТУРА (садится, нагибается, прячет бутылку под стол). Поясни. Я что-то твою гребаную мысль не просекаю.

УХАРЬ. С превеликим удовольствием. Вот, скажите, уважаемая публика, мой напарник-кочегар в маскировочной униформе и голубом берете уже пытался сегодня, хотя бы раз, разбить пустую бутылку о свою, переполненную неглубокими мозговыми извилинами, голову?

ПРОФЕССОР. Было такое.

ОТСТАВНИК. Даже хуже, он полную бутылку намеревался кокнуть! Десантура было резво попёр родимую по направлению к своему знаменитому лбу, как танк, но я его во- время остановил.

ГОРДЯЧКА. Ты совершил подвиг, Отставник. А ты, Толоконный, неисправим. Чуть, что – так и норовишь проверить крепость своего лба.

ДЕСАНТУРА. Чего вы все окрысились на меня? Я же должен себя в форме держать. Да

мы с Отставником, вообще, как белые вороны среди штатских.

ПРОФЕССОР. В старину штатских именовали штафирками.

УХАРЬ. А что сие означает? Просвети нас, неучей.

ПРОФЕССОР. Штафирка, как сообщает «Толковый словарь русского языка» Владимира Даля: «опушка нижнего женского белья».

УХАРЬ. Понятно, штатские, мол, за эту «опушку» держатся. А вояки – за оружие! У Отставника оружие – танк, у Десантуры – собственный лоб.

ПРОФЕССОР. Но не только вы, Десантура с Отставником белые вороны. Все мы здесь таковы, по сути, осколки прежней, нормальной жизни.

УХАРЬ. Высоким штилем изволите изъясняться, Профессор.

ПРОФЕССОР. Ты, Ухарь, прикрываешься наигранной бравадой, а внутри такой же, изломанный человек, как и все мы. Ты просто о нас ничего толком не знаешь.

УХАРЬ. А чего мне, допустим, конкретно знать о вас надо? Все вы здесь, как на ладони, обычные людишки с мелкими, пошлыми страстями.

ОТСТАВНИК. Как перед танковым прицелом.

ПРОФЕССОР. Правильно. Вроде бы все мы обычные, но у каждого из нас своя разбитая судьба, своя потаенная боль.

ГОРДЯЧКА. Может, хватит постоянно тоску нагонять? Боль!.. Недоделанные вы все, подвальные, задрипанные философы. Но мы собрались совсем не для этого.

ДЕСАНТУРА. Точно, мадам! Будем веселиться!

ГОРДЯЧКА. Умеешь быть галантным, когда захочешь, милый мой (тянется губами к Десантуре, чмокает его в лоб), Толоконный Лоб.

ОТСТАВНИК. Он больше ничего разбивать не будет. Да, Десантура?

ДЕСАНТУРА. Конечно, на фиг мне делать это после вашей долбанной критики?

ГОРДЯЧКА. Умничка…

ДЕСАНТУРА. Стараюсь… для тебя…

УХАРЬ (отворачивается). Пошла сплошная идиллия…

ПРОФЕССОР. А ты будь терпимым, Ухарь.

УХАРЬ. Как же, Бог терпел и нам велел. Я более трояка лет терпел, да, вот, скоро, чувствую, прорвется все то, что у меня внутри накипело.

ПРОФЕССОР. О чем ты, Ухарь?

УХАРЬ (отворачивается от Профессора: глухо). Всё о том же…
Слышен негромкий стук.
ДЕСАНТУРА (вскакивает). Бомж с Бомжихой!

ПРОФЕССОР. Последние из могикан.

УХАРЬ. Выходит, ты себе извилины еще не все отшиб.

ОТСТАВНИК. Ага! Как в танке, башка первой страдает, поэтому нам, танкистам, без шлема никак нельзя.

БОМЖИХА. Как тут тепло…

БОМЖ. Не как у нас в закутке, под трубами теплоцентрали.

БОМЖИХА (осматривается). И света много.

УХАРЬ. Пошли отставные воспоминания.

ПРОФЕССОР. Ершистый ты больно, Ухарь.

УХАРЬ. Кому это больно?

ПРОФЕССОР. Не лови на слове.

УХАРЬ. Тебя, Профессор, поймаешь… это, можно сказать, с моей стороны редкая удача. Ты парень непростой, тебя не так-то просто за жабры взять.

ОТСТАВНИК. Как произвести первый точный выстрел по цели. Из засады.

УХАРЬ. Кто, о чем…

ДЕСАНТУРА. Всё принесли?

БОМЖ. Как и договаривались.

ГОРДЯЧКА. Что, они принесли?

ПРОФЕССОР. Костюмы разных эпох из реквизита к былым спектаклям.

ГОРДЯЧКА. А… весело у нас здесь будет. Бал с переодеванием!

УХАРЬ. Веселье, до упада! Упад будет, правда, потом, когда наступит завтра.

ДЕСАНТУРА. Фу-у-у… ну, от вас и запашенция. Дуйте срочно в умывальник, там у нас всегда горячая вода. И переоденьтесь, заодно в чистое. А свою вонючую амуницию оставьте в умывальнике.

БОМЖИХА. У нас чистой одежды нет.

ОТСТАВНИК. Танки грязи не боятся.

ДЕСАНТУРА (вытаскивает из мешка костюмы зайцев). Вот, будете зайчики-побегайчики.

УХАРЬ. Бомжи-попрыгунчики.
БОМЖ и БОМЖИХА берут костюмы зайцев и уходят.
УХАРЬ (обращается к Профессору). Вот ты, скажи, «ум, честь и совесть» нашей котельной: зачем надо было непременно приглашать к нам сюда, эту, дурно пахнущую, публику?

ГОРДЯЧКА. Да, я тоже бы хотела это знать.

ДЕСАНТУРА (подходит, садится). Нашли тему для разбора. Меня, от наших гостей, до сих пор мутит, хотя я их и пригласил персонально. Но, так сегодня положено.

ГОРДЯЧКА (кладет ладонь на руку Десантуры). И, все-таки, Профессор.

ПРОФЕССОР. В анналах истории нашей котельной я обнаружил интересную запись, которая гласит о возникновении данной традиции. Ее можно охарактеризовать словами великого Пушкина: «И милость к падшим призывал!..»

УХАРЬ. Падшие… а мы по сравнении с бомжами, кто?

ОТСТАВНИК. Мы – более высокого ранга.

ПРОФЕССОР. Бомжи – напоминание,

ГОРДЯЧКА (задумчиво). О последней ступени.

УХАРЬ. Последней всегда бывает смерть.

ДЕСАЕТУРА. О чем, ты, Ухарь? Какая еще смерть?

УХАРЬ. Справедливая, заслуженная.

ГОРДЯЧКА. Он, что, «белку» поймал?

ПРОФЕССОР. У нас у каждого своя «белка».

ОТСТАВНИК. А где наши зайчики костюмы отхватили?

ПРОФЕССОР. По заказу персонала котельной. Им было поставлено ответственное задание: пробраться в заколоченный подвальный склад, где хранится театральный реквизит еще с той поры, когда дом культуры работал. Ну, вот, ребята постарались и поэтому на полных правах примут участие в стаканном веселье. Они – наши гости, такова традиция, в самый главный праздник котельной привечать сирых и убогих.

ДЕСАНТУРА. Кстати, именно эти Бомж и Бомжиха участвуют в нашем празднике впервые.

УХАРЬ. А Гордячка? Она, ведь, тоже гость.

ДЕСАНТУРА. Гордячка – здесь, можно сказать, прописана. Лично мною.

УХАРЬ. Намек понял.

ГОРДЯЧКА. А у нас будут костюмы?

ПРОФЕССОР. Каждому он достанется. Десантура – влюбленный и ревнивый Пьеро, Ты, Гордячка, – светская Дама викторианской эпохи. Отставник сыграет светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова. Ухарь – Человек в Цилиндре и с Тросточкой. Будущих Зайцев ты уже видела. Для Бомжа и Бомжихи большее и не предусмотрено.

ДЕСАНТУРА. Профессор, как имеющий натуральную бороду, выступит в роли Григория Распутина.

ОТСТАВНИК. Похож! Я фотографию Распутина в книжке видел.

УХАРЬ. А вот, и наши фигуранты.
В котельную входят БОМЖ и БОМЖИХА в костюмах зайцев.
ДЕСАНТУРА (громко). Смелее, косые! Гребите сюда, к столу! Сегодня вы не бомжи, а полноправные, переодетые люди.
БОМЖ и БОМЖИХА подходят к столу, садятся.
ГОРДЯЧКА. Стоп! А зачем нам два зайца? Может, и костюм, ну, скажем… лисы имеется? Без этого хитрющего персонажа неполный кворум.

ОТСТАВНИК. Как танк без боекомплекта!

ДЕСАНТУРА. Будет боекомплект! Бомжиха, пойди, переоденься в лису. Я видел, вы костюм рыжей бестии прихватили.

БОМЖИХА (поднимается). А жаль, я так хотела быть парой Бомжу.

БОМЖ. Нет. Вообще ни разу.

ОТСТАВНИК. А чего так? Вы же под теплотрассой, сам видел, лежите в обнимку. В тесноте, как в танковой башне.

БОМЖ. Нельзя ее обижать.

ДЕСАНТУРА. Разве этим обидишь бабу? Скажи, Гордячка!

ГОРДЯЧКА. У каждого свой резон. И не лезь, Десантура, в чужую жизнь, да и ты, Отставник.

ОТСТАВНИК (разводит руками). А чего я такого сказал? Только констатировал факт. А факт упрямая, бронебойная вещь.
В котельной появляется БОМЖИХА.
ПРОФЕССОР. Тихо! К нам идет лисичка-сестричка!
Действие второе.
Картина первая.
Та же котельная. В ней персонажи: ПЬЕРО, ДАМА, КУТУЗОВ, ЧЕЛОВЕК в ЦИЛИНДРЕ, РАСПУТИН, ЛИСА и ЗАЯЦ. У КУТУЗОВА один глаз закрыт черной повязкой, в руке, изготовленная из картона, «подзорная труба». Все персонажи расположены в дальней стороне котельной. На табурете, поставленном на стол и прикрытым скатеркой, покоится Граненый Стакан. Из магнитофона, стоящего на столе, звучит «священный» гимн: «Его Величество Стакан имеет силу. Он не какой-то истукан, он свойский, в жилу. Далее, следует припев: «Стакан Граненый, Граненый Стакан. Ты нам в надежду и верность дан…» Все дружно аплодируют.
ПЬЕРО-ДЕСАНТУРА. Приготовились!.. Начинаем парад-алле!..
Колонна персонажей двигается в направление к столу. Кутузов глядит при этом в подзорную трубу.
ПЬЕРО-ДЕСАНТУРА (командует). Подходим, располагаемся полукругом. Давай, Распутин, как человек в поповской рясе, начинай нашу Стаканную молитву…

РАСПУТИН-ПРОФЕССОР. О, Всемогущий, питающий страждущих, прими наши искреннюю любовь и почитание! Да не оскудеет твое лоно, и будешь ты вечно поить нас!..

ПРИСУТСТВУЮЩИЕ (все вместе). Аминь!..

ПЬЕРО-ДЕСАНТУРА А теперь каждый возьмет из-под стола, причитающийся ему, подарок. Там, на коробках, сделаны надписи. Начнем с баб, тьфу… с женщин.

ДАМА-ГОРДЯЧКА. Но зачем коробки засунуты под столом? Не могли наверх поставить, что ли?

РАСПУТИН-ПРОФЕССОР. Чтобы каждый из нас поклонился Его Величеству Граненому Стакану.

ЛИСА-БОМЖИХА (прижимает трико к груди, шепчет). Оно…новое…

ЧЕЛОВЕК в ЦИЛИНДРЕ-УХАРЬ. Теперь лежать в вашей клоаке не так будет холодно.

ПЬЕРО-ДЕСАНТУРА. А ты помолчи. У нее и так мало в жизни радости.

КУТУЗОВ-ОТСТАВНИК. Это, точно!

ПЬЕРО-ДЕСАНТУРА. А теперь, наш последний гость.

РАСПУТИН-ПРОФЕССОР (подталкивает Зайца-Бомжа). Давай!..
ЗАЯЦ-БОМЖ раскрывает свою коробку и тоже вытаскивает из нее трико.
ЗАЯЦ-БОМЖ. Точно такое же!

ЧЕЛОВЕК в ЦИЛИНДРЕ-УХАРЬ. Еще бы! Два сапога-пара!.. Надо же: столько лет бомжуете, а всё, не разлей вода!

ПЬЕРО-ДЕСАНТУРА. Ну, ты, Цилиндр, и въедливый мужик.

ЧЕЛОВЕК в ЦИЛИНДРЕ-УХАРЬ. Зато, не лопух и не размазня!

ПЬЕРО-ДЕСАНТУРА. Это, как понять?

ЧЕЛОВЕК в ЦИЛИНДРЕ-УХАРЬ. Узнаешь, со временем, плаксивый Пьеро…

РАСПУТИН-ПРОФЕССОР. Успокойся, Десантура. Он всегда такой.

КУТУЗОВ-ОТСТАВНИК. Я подозреваю, что с самого дня рождения. Прикрыт от внешнего воздействия, я думаю, надежной броней!

ЧЕЛОВЕК в ЦИЛИНДРЕ-УХАРЬ. А ты помолчи, одноглазый. Твои козлиные делишки еще проявятся, аукнутся кое-кому.

ДАМА-ГОРДЯЧКА. Да, что это нам за наказание? Иди, лучше, возьми свой подарок, один черт на шару, как ты любишь.

ЧЕЛОВЕК в ЦИЛИНДРЕ-УХАРЬ. На шару, как говорится, и уксус сладкий.
ЧЕЛОВЕК в ЦИЛИНДРЕ-УХАРЬ раскрывает свою коробку и вытаскивает из нее теплый свитер.
ЧЕЛОВЕК в ЦИЛИНДРЕ-УХАРЬ (бормочет). Недурно…

ПЬЕРО-ДЕСАНТУРА. Я на прошлой неделе в городе был, ну и заскочил в секонд-хенд. Ты, Цилиндр, не волнуйся, Гордячка свитер простирала. Он теперь выглядит совсем, как новенький! (делает жест рукой) Извольте, Григорий Распутин!

ДАМА-ГОРДЯЧКА. Да. Причем, как раз, по теме. Я это пенсне еще осенью на барахолке купила, а Десантура недавно заказал новые стекла.

РАСПУТИН-ПРОФЕССОР (снимает очки, примеряет пенсне). Спасибо. Оптика, как раз, по глазам!

ЧЕЛОВЕК в ЦИЛИНДРЕ-УХАРЬ. Менделеев!..

КУТУЗОВ-ОТСТАВНИК. Нет! Антон Павлович Чехов, точь-в-точь!

ПЬЕРО-ДЕСАНТУРА. Теперь моя очередь.

ЧЕЛОВЕК в ЦИЛИНДРЕ-УХАРЬ. Господин майор!.. Ваше благородие!..

КУТУЗОВ-ОТСТАВНИК. Мне твои шуточки, Ухарь, по барабану. Мой мундир бывшая жена в порыве злости разрезала на полоски. А теперь у меня есть новый! Это, как новая жизнь!

РАСПУТИН-ПРОФЕССОР. Поздравляю! Обретение мундира – великое событие, для любого Отставника, сравнимое, разве что, с обретением мощей святого для церкви.

ЧЕЛОВЕК в ЦИЛИНДРЕ-УХАРЬ. Это стоит обмыть.

ДАМА-ГОРДЯЧКА. Да! Застоялись мы тут у Стакана. Ритуал исполнен, давайте, снимем свои костюмы. Я уже вся взопрела.

ПРОФЕССОР. Так, ведь, Бомж – мужского рода.

ДЕСАНТУРА. Пока – неопределенного, раз свою напарницу за все эти годы так и не оприходовал...
«Девочки» и «мальчики» проходят в умывальник и подсобку.
ГОРДЯЧКА (меняет сапоги на новые; Профессору). Что-то наш Ухарь чересчур задиристым стал. Раньше он таким не был.

ПРОФЕССОР (протирает носовым платком пенсне). Он, видимо, о чем-то узнал.

ГОРДЯЧКА. Не поняла, Профессор, Что он узнал?

ПРОФЕССОР. Пустяки. Так сказать, мысли вслух.

ГОРДЯЧКА (отбивает сапогами чечетку). Эх, и спляшу я сегодня!

ПРОФЕССОР. Пляши, пока пляшется.

ГОРДЯЧКА. Это, что за намеки?

ПРОФЕССОР. Так, размышлизмы по случаю…

ГОРДЯЧКА. И ты нынче какой-то странный.

ПРОФЕССОР (вздыхает). Я уверен, сегодня все маски будут сброшены. Я даже желаю этого.

ГОРДЯЧКА. А именно?

ПРОФЕССОР. Хочу, наконец-то, абсолютной определенности.

ДЕСАНТУРА (начинает, Отставник подхватывает). «Шла с ученья третья ро-о-о-та у деревни на виду, да на виду, мимо сада-огоро-о-о-да, мимо девушек в саду, да мимо девушек в саду…»

ОТСТАВНИК. Отставить песню! Дружно подходим к месту посадки за стол. Начальство, нашу Гордячку, «есть глазами», грудь держать колесом!
«Отделение» подходит к столу, марширует.

ГОРДЯЧКА (указывает рукой на Десантуру). Вот, кто никогда не унывает!

ПРОФЕССОР. Еще не вечер… у Десантуры еще будет повод продемонстрировать свое минорное настроение.

ГОРДЯЧКА. Это, ты, о чем, Профессор кислых щей?

ПРОФЕССОР. Так, к слову пришлось.

ГОРДЯЧКА. Еще один нытик…

ОТСТАВНИК. Отделение, стой! Раз! Два!.. Рядовой Бомж! Я сказал: «Стой»!», а ты продолжаешь топать. Два наряда вне очереди!

БИЧИХА. Может, не надо? Бомж, насколько я знаю, не служил в армии.

ОТСТАВНИК. Ладно. На первый раз прощаю. Отделение, садись!


ГОРДЯЧКА садится между ОТСТАВНИКОМ и ДЕСАНТУРОЙ, который успевает забросить в топку несколько лопат угля. БОМЖ оказывается рядом с БОМЖИХОЙ, УХАРЬ – с ПРОФЕССОРОМ.
ДЕСАНТУРА (наливает водку Гордячке и себе). Каждый наливает себе. Исключение для наших дам.

БОМЖИХА. Дама… у меня и без водки голова кружится. Как в сказке…

БОМЖ. Я тоже не в себе.

ПРОФЕССОР. Не робейте, ребята. И больше наваливайтесь на закуску.

УХАРЬ. Все твари по паре. Нет! Трио во главе с Гордячкой устроилось особняком. Как говорит Отставник, в теме.

ДЕСАНТУРА. Чего ты все к людям цепляешься, репей? Дыши озоном и не бегай по газонам.

ПРОФЕССОР. Не может Ухарь быть, как все. Не в его это натуре.

УХАРЬ. Еще бы, я три с половиной года отволок ни за что!

ГОРДЯЧКА. Но, причем здесь мы?

ОТСТАВНИК. Он всегда зол на весь свет. У него характер, я думаю, с детства, такой, сквалыжный.

ДЕСАНТУРА (поднимает стакан). Всё! Прекратили балаболить. За наш великий праздник! За то, чтобы он устоялся.

УХАРЬ. Устаканился...

ПРИСУТСТВУЮЩИЕ (чокаются стаканами). За праздник!.. За День Граненого Стакана! (выпивают, закусывают).

ГОРДЯЧКА. Ты, Ухарь, говоришь, ни за что, сидел. Так, может быть, кто-то из нас к этому причастен? Иначе, чего ты, так бурно ко всем и без разбора цепляешься?

УХАРЬ. Может быть… но это – не тема для застольного разговора.

ДЕСАНТУРА. Ага! Особенно, в праздничную ночь.

УХАРЬ. А тот, кто причастен к моей отсидке, уверен, хорошо знает об этом. Ладно, заметано! (Профессору) «Профессор, наденьте очки-велосипед!..»

ПРОФЕССОР. Да я и так, без пенсне хорошо вижу, огурец мимо рта не пронесу.

ГОРДЯЧКА. Ну, хотя бы для вида…

ПРОФЕССОР. Ну, если женщина просит… (нацепляет на нос пенсне). Вот и стал я совсем, как Антоша Чехонте, только старый.

УХАРЬ. Потрепанный, потертый, как седло мушкетера.

ДЕСАНТУРА. Какое, еще, седло?

УХАРЬ (поет). «Опять скрипит потертое седло. И ветер бередит былую рану…»

ОТСТАВНИК. Так колышется защитный чехол на танке в сильный ветер.

БОМЖИХА. Сон… Бич, ущипни меня. Я точно, не сплю?

БОМЖ. Нет. Всё наяву…

ДЕСАНТУРА. Теперь пьем без всяких тостов!

УХАРЬ. Точно! Долой официоз!

ПРОФЕССОР. А, что, я должен?..

УХАРЬ. Конечно. Мы с тобой, Профессор, одной веревкой повязаны, причем, на всю оставшуюся жизнь. Если, конечно, она долго продлится.

ПРОФЕССОР. Что за дикие, неуместные намеки?

ДЕСАНТУРА. Опять, ты, Ухарь, дребедень несешь.

ОТСТАВНИК. Как лента на катке.

ГОРДЯЧКА. Какая еще, лента?

ОТСТАВНИК. Гусеничная. Она все крутится и крутится, потому, что бесконечная, пока не порвется.

ГОРДЯЧКА. Кто, про что…

ПРОФЕССОР (добавляет). А Отставник про танк. ОТСТАВНИК. Танк – машина серьезная, умная, особенно современный. ГОРДЯЧКА. Перестань, майор! Неужели, больше нет темы для разговора? УХАРЬ. Пускай потешится. Вот, Отставник на прошлой смене жаловался, что на него женщины даже и не смотрят. Так я в это не верю. Кое у кого наш бэушный танкист явно пользуется успехом. ГОРДЯЧКА (с вызовом). Это, у кого? УХАРЬ. Как говорят в народе: тонкий намек на толстые обстоятельства. ДЕСАНТУРА. Черт! Надоели эти тонкие, но никчемные намеки. Надо забыть, хотя бы на время, всякую там хрень! БОМЖИХА (пьяно). А о любви будет тост? ПРОФЕССОР. Кто, о чем!.. УХАРЬ. Любовь Бомжихе подавай! Обхохочешься! ГОРДЯЧКА. А чего бы и нет? Она тоже живой человек. УХАРЬ (поет). «Любви все возрасты покорны, ее порывы благотворны!» ДЕСАНТУРА (Бомжихе). Ты, это, серьезно? БОМЖ. Не смущайте мою подругу. Я – рад за нее. ПРОФЕССОР. Это, чему же ты рад? БОМЖ. У Бомжихи в последнее время появилось одно, чересчур назойливое желание. ГОРДЯЧКА. Какое? Если оно исполнимо, Десантура осуществит его. Он добрый, можно сказать, простак.

ДЕСАНТУРА. Ага! Как Иванушка-дурачок… ОТСТАВНИК. Говори, Бомжиха, не стесняйся. Представь, что ты всего лишь общаешься с командным пунктом по танковой радиостанции. Ни ты их, ни они тебя не видят! БОМЖИХА (испуганно). Как, это, по радиостанции? ПРОФЕССОР. Ну, это Отставник, по обыкновению, загнул. УХАРЬ. Да! Занесло его, как танк на косогоре. ДЕСАНТУРА. Итак, Бомжиха, какое у тебя желание? БИЧИХА. Хочу… выйти замуж…
Пауза.

ПРОФЕССОР. Не понял…

УХАРЬ. Чего, тут, непонятного? Пешка хочет пройти в дамки (наливает водку в стакан, выпивает). Смех, да и только.

ГОРДЯЧКА. Нет! Это возвышенное, красивое желание!

БОМЖИХА. Ты, Гордячка, это серьезно? Тебе оно нравится?

ГОРДЯЧКА. Серьезней не бывает. Да, Десантура? Я, может быть, тоже хочу выйти замуж.

ДЕСАНТУРА. Да, уж… ситуация… впрочем, давайте все-таки выдадим сегодня нашу невесту замуж, раз у нее появилось такое странное желание.

БОМЖ. Оно совсем не странное. Это – мечта!.. Бомжиха как-то сказала, что мечтает умереть непременно замужней.

УХАРЬ. Уж, замуж, невтерпеж… давайте еще раз охватимся.

ГОРДЯЧКА. За исполнение насущной женской мечты! Хотя… зачем тогда умирать?

ДЕСАНТУРА. А вы что сидите, как засватанные?

БОМЖИХА. Засватанные? Ну, да, поэтому и не пьем.

ДЕСАНТУРА. А ты, Бомж? Мужик ты, или, нет? Хряпни!

БОМЖ. Я с ней заодно.

БОМЖИХА. Он всегда тонко чувствует мое настроение.

УХАРЬ (машет головой). Надо же бомжи, принципы имеют, друг друга настроение понимают! Кто бы раньше сказал, я бы ни за что не поверил.

ОТСТАВНИК. Выбирай, невеста, тут столько женихов! От молодых, до пожилых, как я и Профессор. ПРОФЕССОР. Насколько я понимаю, замужество будет не настоящим? Да, Десантура? БОМЖ. Не настоящего ей не надо.

УХАРЬ (бурчит). Еще и харчами перебирают.

ДЕСАНТУРА. Всё! Я окончательно решил! Обязательно оженим молодицу по всем правилам. Кстати, за кого ты замуж хочешь выйти?

БОМЖИХА (указывает рукой на Бомжа). Вот за него. Я Бомжа уже, наверное, сто лет знаю и… верю ему во всем.

ГОРДЯЧКА. Я в твоем выборе, Бомжиха, и не сомневалась.

ПРОФЕССОР. Постой, Десантура. Как же мы все это осуществим?

ДЕСАНТУРА. А у нас старший офицер есть! Настоящий майор! ОТСТАВНИК (поднимает вверх указательный палец правой руки). Причем, танковых войск! Как вы знаете, командир части имеет право в исключительных случаях произвести любую запись акта гражданского состояния. А я командовал отдельным танковым батальоном! Вы знаете, сколько вот таких, как вы, гавриков было под моим началом? УХАРЬ. Но ты же, в отставке?

ОТСТАВНИК. Ну, и что? Еще, ведь, не умер? Как ты, считаешь, Бомжиха? БОМЖИХА. Положительно. Для нас с Бомжом больше нет других вариантов. ДЕСАНТУРА. Тогда и оженим вас ближе к полночи. А пока будем готовиться к этому знаменательному событию. Вот, только с платьем невесты пока проблема. ОТСТАВНИК. У меня дома свадебное платье, как раз, имеется. УХАРЬ. Небось, древнее, со времен твоей женитьбы? ОТСТАВНИК. Со времен замужества дочери. ПРОФЕССОР. Ну, вот, вопрос и разрешился. А ты, что скажешь, Гордячка?

ГОРДЯЧКА (поднимает вверх обе руки). Я «за» двумя руками. Замужество – дело тонкое, нужное для любой настоящей женщины.

ПРОФЕССОР. Как говаривал наш незабвенный вождь мирового пролетариата: архиважное.

ДЕСАНТУРА. Не расслабляться! Прямо сейчас начнем интенсивную подготовку. Отставник, срочно дуй за платьем!

БОМЖ. А кольца? Нужны, хоть какие, пусть, даже дешевая поделка. Бомжиха прямо-таки спит, и думает о них.

БОМЖИХА. О! Кольцо!.. (поет) «Любовь – кольцо, а у кольца начала нет и нет конца…» Это, как билет в вечность.

ГОРДЯЧКА (задумчиво). Лишь бы билет не в один конец. Мне все эти рассуждения про вечность не очень-то нравится.

УХАРЬ. Какая еще вечность? Все это – бутафория!

БОМЖИХА. Как, бутафория?

ДЕСАНТУРА. Не слушай, Бомжиха, Ухаря. Кольца будут настоящие. Сам своими руками изготовлю! Ты, Отставник, дуй за платьем. А я тем временем из отожженного в печи латунного прутка колечки откую. Надо будет только размер снять (залезает в шкаф, достает катушку ниток). Давайте сюда ваши пальчики, будущие молодожены!

ПРОФЕССОР. И, самое главное, – кузнец!

УХАРЬ. Кузнец счастья бомжей.

ОТСТАВНИК. Вспомнил. Свадебное платье распоролось по шву.

ГОРДЯЧКА. Я с тобой, Отставник, за ним схожу, подошью его (Бомжу и Бомжихе). Ребята, не дрейфь! Десантура сказал, Десантура сделал! За ним не заржавеет!

УХАРЬ. Ага! Он и символы семейной жизни хоть кому откует (поет). «Любовь – кольцо…»

ДЕСАНТУРА. Сейчас, Бомж с Бомжихой помоются, подойдут Гордячка с Отставником, и – начнем церемонию!

УХАРЬ. Святая простота. Ты, Десантура, думаешь просто так твоя зазноба с отставным перцем ушла?

ДЕСАНТУРА. Не понял.

УХАРЬ. Зато мы, соседи Отставника по лестничной площадке хорошо знаем, как Гордячка не один раз заскакивала в квартиру бравого танкиста.

ДЕСАНТУРА. Ну, мало ли для чего… Вы, это серьезно. Или пургу гоните?

УХАРЬ. Все, для того же! Скажи, Профессор.

ПРОФЕССОР. Обманывает она тебя.

ДЕСАНТУРА. Зачем? С какой целью?

УХАРЬ. Бабки!

ДЕСАНТУРА. Ей, что, их не хватает? Гордячка в магазине неплохо зарабатывает.

ПРОФЕССОР. Замуж она хочет.

ДЕСАНТУРА. А ты, откуда это знаешь?

ПРОФЕССОР. Они громко разговаривали в коридоре.

ДЕСАНТУРА. И ты, подслушал, Профессор!

ПРОФЕССОР. А куда денешься?

УХАРЬ. Такова жизнь, парень. Ну, что ты, можешь дать Гордячке, толоконный лоб? Ты застрял в этом зачуханном поселке, навсегда. Перспектив уехать – ноль. Остаются лишь лопата, да тачка с углем.

ДЕСАНТУРА. Мне и здесь неплохо с лопатой! Но я еще самолично должен у Гордячки всё выяснить.

ПРОФЕССОР. Конечно. Я думаю, она во всем сознается, если сразу же прижать.

ДЕСАНТУРА. Вы меня прямо, как под дых ударили, напарнички.

УХАРЬ. Узнаешь все у своей благоверной. Сегодня день такой. А пока, надейся на лучшее, может быть, все это не стоит траты нервов. Но надежда, известно, – наш компас земной.

ДЕСАНТУРА (встает). Пойду тачку наполню. Ну, если я узнаю, что вы оболгали ее… Соседи, долбанные…

УХАРЬ. Изобьешь нас? (Профессору). Вот и делай добро таким, широколобым.

ДЕСАНТУРА. Добро? Вы меня морально убили!..

ПРФЕССОР. Убили! Ты, что, Десантура, забыл одну из основополагающих заповедей Дня Стакана (цитирует): «прощать друг другу все обиды, сообщать обо всех кознях, затеваемых против любого из празднующих. А также обязательно передавать все слухи, которые могут нанести вред любому из кочегаров котельной»? Или мне стоит прочитать соответствующую запись в Положении о праздновании?

ДЕСАНТУРА. Не надо. Я ее хорошо помню.

ПРОФЕССОР. Десантура, уверен, сейчас тонны три-четыре перекидает в угольном складе, чтобы хоть немного успокоиться. Может быть, зря мы с тобой глаза ему на шашни Гордячки раскрыли?

УХАРЬ. Зря? Да уже весь поселок, неверно, от мала до велика, все знает и потешается над недотепой! Ну, а теперь, давай, мы с тобой разберемся, умник в пенсне.

ПРОФЕССОР. Я ждал этого разговора, после всех твоих сегодняшних намеков и недомолвок…

УХАРЬ. Хорошо, когда кошка знает, чье мясо съела.

ПРОФЕССОР. Как ты вычислил меня, Ухарь?

УХАРЬ. Очень просто: мой подельник, Штырь, дал твои координаты. Он как-то умудрился добыть их. Я приехал сюда, как ты знаешь, два года назад. Сначала поработал в рыболовецкой бригаде, затем в котельную устроился, ближе к тебе. Поначалу решил присмотреться, узнать, что ты, Профессор, за человек.

ПРОФЕССОР. А потом, отомстить…

УХАРЬ. Не скрою, было, такое желание, причем, очень даже нестерпимое. Я и перо достаточно большое приобрел (достает из кармана куртки складной нож, раскрывает его). О, как я мечтал пощекотать тебя им!..

ПРОФЕССОР. И что же не срослось?

УХАРЬ (прячет нож). Во-первых, накал моего будущего мщения несколько сбил этот наш сегодняшний дурацкий стаканный праздник с его нелепыми заповедями. Они, как и в Библии, говорили о всепрощении!.. Во-вторых, я поставил себя на твое место и кое-что, к счастью, понял.

ПРОФЕССОР. Что, именно, Ухарь?

УХАРЬ. Месть – низменное чувство.

ПРОФЕССОР. Мне угрожали, точнее, говорили, что убьют мою единственную дочь и внука, если я не дам показаний против тебя. Они сломали меня!

УХАРЬ. Я это понял, как понял там, в лагере, что нормального человека негодяям запросто можно сломать. И ты, как ведущий эксперт университета, смалодушничал и выдал заведомо ложное заключение. Я в результате сел на долгих семь лет и, к счастью, вышел по амнистии.

ПРОФЕССОР. А я бросил всё и уехал сюда, в этот поселок подальше от людского зверья, которого не счесть в городе.

УХАРЬ. Мы оба пострадали: ты, Профессор, в малой степени, я – в большой.

ПРОФЕССОР. И. как же нам жить в дальнейшем?

УХАРЬ. По стаканным Заповедям. Они очень даже неплохие, особенно в самом важном разделе: «прощать друг другу все обиды…» Но только сегодня. Уже завтра в нашем с тобой совместном существовании будут главенствовать прежние правила.

ПРОФЕССОР. Спасибо, Ухарь, что ты открылся. У меня словно гора с плеч свалилась. Хотя я тебя так ни разу раньше и не видел, но ты часто снился мне.

УХАРЬ. Ты, знаешь, я очень рад, что очутился здесь, в этой котельной. Я, наконец-то, многое понял в жизни. Да, месть низкое чувство, но оно справедливое воздаяние за причиненное кем-то зло.

ПРОФЕССОР. Я тоже прозрел. Это, не просто примитивная кочегарка, это – место приложения наших сил, наших идеалов, которые так ярко высвечиваются в День Граненого Стакана. И не надо трактовать данный праздник всего лишь, как некое шутовство. Нет, мы здесь учимся жить в гармонии с собой, с подобными себе, даже, если они нам и не особо нравятся. Наша котельная – часть огромной Земли, ее крохотный, но значимый для нас уголок. А месть… что предначертано судьбой, того не миновать.

УХАРЬ. Хорошо сказано, Профессор, красиво. Но не я буду лично вершить праведный суд над тобой.

ПРОФЕССОР. А кто?

УХАРЬ. Сам скоро узнаешь.
ДЕСАНТУРА вкатывает тачку с углем. Открывает топку и бросает в нее несколько лопат угля.
ДЕСАНТУРА. Я всё думал над вашими словами.

УХАРЬ. Так, долго?

ДЕСАНТУРА. Ну… немного угля покидал. Зато навел порядок на угольном складе.

ПРОФЕССОР. И к чему ты, Десантура, пришел в результате долгих своих размышлений о смысле жизни?

ДЕСАНТУРА. К тому, что я – рогат!

УХАРЬ (смеется). Это закономерно, как закономерно и утверждение, что могучий лоб должны украшать могучие рога.

ДЕСАНТУРА. Да! Но как она посмела!
Слышен стук в дверь.
УХАРЬ. Ну, вот и легки на помине, наши голубки. Сам сейчас и задашь этот вопрос своей, горячо любимой Гордячке.
УХАРЬ проходит к двери, открывает ее. Входят ГОРДЯЧКА и ОТСТАВНИК. Они скидывают верхнюю одежду, водружают ее на вешалку. ОТСТАВНИК остается в своем майорском мундире.
ГОРДЯЧКА. Мы не опоздали?

УХАРЬ. Нет.

ОТСТАВНИК. А где жених с невестой?

ПРОФЕССОР. В нашей баньке, они там многолетнюю грязь друг с друга уже полчаса смывают.

ДЕСАНТУРА. А вот, и они.
Из двери, ведущей в умывальник (и дальше в баню) выходят БОМЖ и БОМЖИХА в спортивном трико.
БИЧ. Мы готовы.

ГОРДЯЧКА. Сейчас будете переодеваться. Первым – Бомж. Жених не должен видеть невесту в свадебном платье.

ОТСТАВНИК. Мы заодно прихватили для жениха мой старый, но еще довольно приличный цивильный костюм.

ДЕСАНТУРА. Постой, Гордячка. К тебе есть серьезный разговор.

ГОРДЯЧКА. О чем он, Десантура?

ДЕСАНТУРА. Всё о том же. Расскажи, подруга, при всех: что у тебя было и есть с этим подержанным воякой?

ГОРДЯЧКА. С Отставником?

ДЕСАНТУРА. Ну, да!

УХАРЬ. Начинается допрос с пристрастием.

ГОРДЯЧКА (с вызовом; указывает рукой на Ухаря и Профессора). Тебе эти доносчики рассказали?

ДЕСАНТУРА. Сегодня день такой.

ГОРДЯЧКА. Ага! День Долбанного Стакана! Всё вы на него списываете!

ДЕСАНТУРА. Граненого… и в этот день, согласно Положению, друзья обязательно должны сообщить о всех кознях, затеваемых против любого кочегара котельной.

ПРОФЕССОР. Ну, а после двенадцати ноль-ноль эти правила уже не действуют. Тебя, кстати, предупреждали об этом, как, только, ты появилась здесь.

ДЕСАНТУРА. Как же, девичья память!..

ГОРДЯЧКА. Ладно… Мы с Отставником… скоро распишемся и уедем отсюда.

ОТСТАВНИК. Гордячка так мечтает о собственном домике в деревне, тихих семейных вечерах.

ДЕСАНТУРА. А я… ты же так горячо клялась во взаимной любви!

ГОРДЯЧКА. Я уже успела забыть об этом. Ну. может быть, не совсем…

ПРОФЕССОР. Десантура, она в чем-то права. Ситуация, как в известном анекдоте про вечную невесту: все пробуют, хвалят, но никто не берет замуж.

УХАРЬ. Уж, замуж, невтерпеж!..

ДЕСАНТУРА. Подлая сучка! Ты продалась за деньги!

ГОРДЯЧКА (встает, упирается ладонями в бедра). Ты, это обо мне? Скот безмозглый! Дешевый фраер!

ПРОФЕССОР. Попрошу без взаимных оскорблений.

ДЕСАНТУРА. А ты не лезь, Проф. Это реальная житуха, а не книга.

ОТСТАВНИК. У тебя, Десантура, нет своей квартиры, и Гордячка живет с матерью и двумя сестрами. Что ты ей можешь дать?

БОМЖИХА. А я думала, главное в жизни – любовь.

ГОРДЯЧКА. Помолчи, дура!..

БОМЖ. Почему Бомжиха, дура? У нее свои взгляды на жизнь. Причем, правильные!

ГОРДЯЧКА. На жизнь под трубами!.. Прости, Бомжиха, сегодня твой день, точнее, ночь. И давайте доведем дело до логического завершения. А потом будем разбираться в сугубо личных вопросах.

ДЕСАНТУРА. Да. Дело – прежде всего. Пусть хоть кто-то сегодня станет на миг счастливым.

ОТСТАВНИК (Бомжу). Держи, парень, костюм (сует Бомжу узелок). Иди, переоденься.

ДЕСАНТУРА. Да, пошла, ты!..

УХАРЬ. Эй, несостоявшийся жених, сегодня положено всеобщее прощение.

ПРОФЕССОР. Да! Согласно стаканному Положению.

ДЕСАНТУРА. Ладно. Молчу.

ОТСТАВНИК. Она, все-таки, любит тебя, Десантура.

БОМЖИХА. Любит… это, прекрасно!

ДЕСАНТУРА. Любит и наставляет рога!

ГОРДЯЧКА. Рогов нет. Мы еще ни разу…

УХАРЬ. Это, почему, так?

ОТСТАВНИК. Мне полечиться в этом плане надо, врач посоветовал принимать пантокрин и особые ванны для укрепления систем организма

УХАРЬ. Это, что за хрень?

ПРОФЕССОР. Пантокрин – настойка молодых рогов оленей-маралов на спирту. Она неплохо помогает при начальных симптомах импотенции.

ДЕСАНТУРА. Утешили, Гордячка и Отставник… А ты, коварный напарник, не боишься, что заимеешь эти самые, ветвистые украшения, там, в деревенской тишине? Что, если хваленый пантокрин не поможет?

ПРОФЕССОР. У Александра Сергеевича Пушкина хорошо сказано по этому поводу: «В деревне, счастлив и рогат, носил бы стеганый халат…» У тебя, Отставник, халат есть?

ОТСТАВНИК. Нет. У меня теперь настоящая форма танкиста имеется! А жена…

ДЕСАНТУРА. Что, жена?

ОТСТАВНИК. Я, честное слово и не знаю толком: нужна ли она мне.

УХАРЬ. Жена не картошка, не выбросишь за окошко…
Из бытовки выходит БОМЖ. Он в мешковатом костюме, рубахе и галстуке.
УХАРЬ. Жених! Признаюсь, не ожидал…

БОМЖИХА (радостно). Ты так красив!

ГОРДЯЧКА (Бомжихе). Пойдем, невеста, переодеваться. Ты будешь Бомжу достойной парой.
ГОРДЯЧКА берет узелок со свадебным платьем. Она и БОМЖИХА уходят в подсобку.
ПРОФЕССОР. Бомж, пройди-ка в умывальник, тщательно промой свои туфли. Они должны соответствовать образу настоящего жениха.
БОМЖ уходит.
ПРОФЕССОР. Я его специально выпроводил отсюда. Я хорошо знаю историю жизни этой парочки.

УХАРЬ. А что в ней интересного?

ДЕСАНТУРА. Рассказывай, Проф.

ПРОФЕССОР. Бомжиха, тогда она еще была молодой девушкой, влюбилась по уши в одного, городского парня по кличке Залетный. А тут на краю поселка, у самой речки, раскинули свои палатки геофизики. Они вышли, как раз, на отдых. И этот негодяй, Залетный, напоил бедную девушку и отдал ее на растерзание геофизикам.

ОТСТАВНИК. В каком смысле, на растерзание?

ПРОФЕССОР. В самом прямом. Он, можно сказать, продавал входные билеты в палатку, где лежала совершенно пьяная девушка. Эти, оголодавшие парни, бросали в шапку деньги и…насиловали по очереди нашу Бомжиху.

УХАРЬ. Мразь, этот, Залетный! И, куда он потом делся?

ПРОФЕССОР. Сбежал с деньгами, разумеется. Бомжиху спас от самоубийства парень, который безуспешно и отчаянно любил ее.

ОТСТАВНИК. Наш Бомж?

ПРОФЕССОР. Да. И он в итоге принял всю эту многолетнюю безрадостную жизнь в пьяном угаре, разделив ее со своей возлюбленной.

ДЕСАНТУРА. Во, дела! Страсти-мордасти, совсем, как в театре.

УХАРЬ. А ты там бывал?

ДЕСАНТУРА. Нет. Но по телеку пару постановок видел.

ОТСТАВНИК. Профессор, мы с Гордячкой у котельной одного неприятного типа встретили. Он просил передать тебе большой привет.

ПРОФЕССОР. Кто это?

ОТСТАВНИК. Не знаю, первый раз в жизни его встречаю. Здоровяк…

УХАРЬ. Это – Штырь, Я его приветы хорошо знаю…
Входит БОМЖ. За ним входят БОМЖИХА и ГОРДЯЧКА.
ГОРДЯЧКА. А вот, и невеста! Во всей своей красе!..
БОМЖИХА кружится, демонстрируя свое платье.
БОМЖ (берет Бомжиху за руку). Глазам своим не верю…

ДЕСАНТУРА. Всё! Начинаем брачную церемонию! Майор, вам все права!

ОТСТАВНИК. Где кольца?

ДЕСАНТУРА (демонстрирует коробку). Здесь, на столе.

ОТСТАВНИК. Журнал регистрации?

УХАРЬ (достает из шкафа журнал, кладет на стол). Вот, он.

ОТСТАВНИК. Свидетели, встаньте рядом с брачующимися.
ДЕСАНТУРА и ГОРДЯЧКА становятся позади БОМЖА и БОМЖИХИ.
ОТСТАВНИК. Маэстро, музыку!
ПРОФЕССОР включает магнитофон. Звучит марш Мендельсона. Под его звуки жених и невеста вместе со свидетелями подходят к столу.
ОТСТАВНИК. Бомж, желаешь ли ты взять в жены Бомжиху, любить ее и заботиться о ней, пока смерть не разлучит вас?

БИЧ. Да, желаю!

ОТСТАВНИК. Желаешь ли ты, Бомжиха, взять в мужья Бомжа, любить его и заботиться о нем, пока смерть не разлучит вас?

БОМЖИХА. Да, желаю! Безумно!..

ОТСТАВНИК (раскрывает коробку, подает ее жениху и невесте). Наденьте на пальцы друг друга обручальные кольца.
БОМЖ и БОМЖИХА надевают на пальцы друг друга кольца.
ОТСТАВНИК. А теперь поцелуйтесь!
БОМЖ и БОМЖИХА целуются.
ОТСТАВНИК. Я объявляю вас мужем и женой!

УХАРЬ. Горько!..

ВСЕ ПРИСУТСТВУЮЩИЕ (хлопают в ладони и кричат). Горько!..
БОМЖ и БОМЖИХА целуются.
ДЕСАНТУРА. А теперь за стол. Шампанское закончилось. Придется отметить это событие водкой.

БОМЖИХА. Мы с мужем не будем выпивать. Да и устала я немного. Что-то сердце слегка щемит.

ГОРДЯЧКА. Это от счастья оно неспокойно. Молодые пусть отдохнут. Я в бытовке топчан застелила новыми простынями и пододеяльником.
БОМЖ и БОМЖИХА уходят.
ПРОФЕССОР. Вдвоем новоявленным супругам не скучно будет.

УХАРЬ. Были и мы рысаками…

ГОРДЯЧКА. Не вздыхай, Ухарь. Знаю, с кем ты хороводы водишь.

УХАРЬ. Знаешь, и помалкивай!

ГОРДЯЧКА. А тот, твой приятель-мордоворот, что мы встретили с Отставником у котельной, кем тебе приводится?

УХАРЬ. Не понял, о ком ты говоришь?

ГОРДЯЧКА. Знаешь, я тебя позавчера в магазине с ним видела.

УХАРЬ. А-а-а… дальний родственник. Ну, ты и любопытная! За собой следи!

ПРОФЕССОР. Не ссориться. День Граненого Стакана еще продолжается. К чьему-то несчастью, но скоро он закончится.

ДЕСАНТУРА. Как слезливая история о Золушке. Вот, полночь пробьет, и сказка развеется, как ночной туман. И кое-кто останется наедине с предательством, в дерьме по самые гланды.

ГОРДЯЧКА. Если ты, Десантура обо мне, то я скажу так: я больше с Отставником никаких общих планов не строю. Я кое-что слышала о трагической судьбе Бомжихи, и выбираю, как и она… любовь. Мой милый Толоконный Лоб, ты слышишь это?

ДЕСАНТУРА. Слышу (обнимает Гордячку). Прости, Отставник.

ОТСТАВНИК. Как в танке! Если надо, я глух и слеп.

УХАРЬ. Тогда… Горько!..