Deutsche Welle radio: Russian Service -weekend-Magazine Этот вид инфекции распространяется моментально, инкубационный период ничтожно короток, а жертва, как правило, оказывается совершенно беззащитной
жүктеу/скачать 42.5 Kb.
|
| Deutsche Welle radio: Russian Service -Weekend-Magazine Этот вид инфекции распространяется моментально, инкубационный период ничтожно короток, а жертва, как правило, оказывается совершенно беззащитной. Сперва диафрагма и грудная клетка начинают содрогаться от судорожных конвульсий, выдыхаемый воздух вырывается из лёгких со скоростью сто километров в час, а из гортани раздаются нечленораздельные звуки в ритме стаккато. Лицо краснеет, глаза наполняются слезами. Первый приступ обычно длится не более шести секунд, но за ним, как правило, следуют второй, третий, четвёртый. Нет, то, что я только что описала – это не симптомы новой разновидности лондонского гриппа. Речь идёт о смехе, а у микрофона, как всегда в этот час, Анастасия Рахманова. Здравствуйте, друзья! Учёные считают смех одной из самых древних и удивительных функций человеческого организма. По своей механике смех больше всего напоминает эпилептический припадок – конвульсивное сокращение мышц, повышение температуры и резкое изменение кровяного давления. Однако смех не просто безвреден, он, как доказали последние исследования, в высшей степени полезен для здоровья тела и духа и даже обладает порою целительным действием. Сегодня исследованием сложных биохимических и нейрологических процессов, известных непосвящённым под названием «смех», занимается отдельная отрасль науки: гелотология – от латинского «гелотос» - «смех». Первыми исследования в этой области в середине 60-ых начали два американца: Ли Бёрк и Уильям Фрай. Оба были студентами, жили в коммунах и смеялись часто и много, что и натолкнуло их – совершенно независимо друг от друга – на идею заняться исследованием природы смеха. Первыми «подопытными кроликами» студента медицинского факультета университета Бёркли Уильяма Фрая стали его товарищи по коммуне: он рассказывал им анекдоты и делал анализ крови до, во время и после смеха. Результаты оказались поистине удивительными. В частности, в крови резко увеличивалось количество антител – то есть, сопротивляемость организма существенно повышалась. Но сперва – анекдот из коллекции доктора Фрая: В Лондоне наводнение. Вышедшая из берегов Темза заливает весь город, в том числе и дворец лордов Пэддингтонов. Лишь в спальне лорда пока сухо. Дворецкий Джеймс церемонно стучится в дверь: «Милорд, прошу прощения: к вам Темза!». Этот «мешочек со смехом» я купила специально для передачи. Но о нём пойдёт речь позже, а пока вернёмся к исследованиям доктора Фрая. Уильям Фрай сейчас ушёл от дел и проживает в Калифорнии, придаваясь своему хобби – рисованию карикатур. А его последователи продолжают и дальше изучать способность человека к смеху. Как и многие другие сенсационные открытия, это было сделано совершенно случайно: при обследовании пациентки, страдающей эпилепсией, врачи активизировали с помощью электроимпульсов различные участки мозга. В какой-то момент девушке всё начинало казаться забавным, она просто заливалась веселым смехом: какие смешные врачи, какой весёлый кактус на подоконнике, а уж медсестра – просто обхохочешься. Сперва медики обиделись, но потом осознали, что сделали открытие мирового значения: способность к смеху запрограммирована в небольшом участке коры головного мозга, расположенном в правой лобной доле. Именно этот участок – примерно четыре на четыре сантиметра – является, так сказать, «органом смеха», а вовсе не селезёнка, как полагали эскулапы средневековья. (Кстати, по-английски селезёнка называется «сплин»). От хохота не только учащается пульс, ускоряется дыханье и выступают пот и слёзы: главное, что во время смеха в кровь выбрасываются гормоны счастья – эндорфины, действие которых сравнимо с расслабляющим и «осчастливливающим» действием морфия. Одновременно тормозится выработка гормонов стресса – користола и адреналина, объяснил мне доктор Грунвальд, профессор Боннского университета и один из учеников и последователей патриарха «смеховедения» Уильяма Фрая. Чувство юмора – это результат сложной нервной деятельности. В ней участвуют и память, и эмоциональное и абстрактное мышление, и способность к речевой деятельности. Словом, в восприятии шуток участвует весь мозг, но именно этот небольшой участок возле правого виска отдаёт команду об эмоциональной реакции. Чем более он развит, тем чувствительнее человек к шуткам. Но высокий лоб –это ещё не гарантия изысканного чувства юмора?Это пока недостаточно исследованная область. Но в любом случае, если чувство юмора включает в себя элементы речевого восприятия и пресловутой «эмоциональной интеллигентности», то его можно тренировать и разрабатывать. Этот процесс сродни изучению иностранного языка. Так что не спешите говорить про кого-то, что у него «чувство юмора ампутировано в раннем детстве»: может быть, у несчастного действительно блокирован тот или иной участок мозга, или его не тренировали воспринимать шутки, а во взрослом возрасте всё, как известно, даётся сложнее. Вообще, многое из того, что сегодня подтверждают исследователи, уже давно было известно народному сознанию, о чём свидетельствуют разнообразные пословицы, поговорки и крылатые выражения. Например, в немецком языке существует выражение, которое можно перевести как: «усмеяться до состояния тряпки». Кроме того, от смеху можно «падать» или «валиться с ног». С медицинской точки зрения это выглядит так: выделяющие в процессе смеха эндорфины оказывают мощное расслабляющее действие на мускулы, так что человеку становится всё сложнее держать их в напряжении. Именно поэтому маленькие дети иногда и впрямь падают на пол от смеха. А ну-ка вытри слёзы и улыбнись» – говорим мы, утешая маленьких и больших плакс, сами не веря в то, что механическое растяжение мускулатуры лица может помочь горю. А вот и может! Учёные доказали, что между определяемой мозгом эмоцией радости и гримасой под названием «улыбка» существует не только прямая, но и обратная связь. То есть, если нас что-то радует, нам хочется улыбнуться – это понятно. Но вот удивительно: даже если мы искусственно заставили себя поднять уголки губ – в мозгу активизируется участок, отвечающий за положительные эмоции. Так что наше настроение находится в наших же руках в куда большей степени, чем мы сами это, быть может, предполагаем. И не так уж неправы американцы со своей установкой «кип смайлинг». Ну, целый день улыбаться, может быть, не надо, но и ходить с постной физиономией без особой на то причины тоже не стоит. ть от смеху, кстати, тоже можно: недавно это произошло с семнадцатилетним учеником одной из боннских гимназий. Во время просмотра полнометражного мультипликационного фильма «приключения Астерикса и Обеликса» у него произошёл разрыв мышечных тканей в области пупка – говоря по-простому, «пупок развязался». Несчастный юноша провёл около месяца в больнице, причём его товарищам было строго запрещено его посещать – больному нельзя было смеяться, а стоило появиться одноклассникам, в палате раздавались раскаты гомерического смеха. заразительно смеяться» – и это выражением имеет медицинское объяснение. Смех, действительно, заразителен, он относится к числу коллективных поведенческих кодов. Объяснение исследователи видят в древнейшей истории человечества: они полагают, что когда-то древние люди с помощью смехообразных сигналов оповещали друг друга об отсутствии опасности. Другие считают смех древним «кличем победы» (смотри «Иллиаду и Одиссею» Гомера). В смехе и связанных со смехом ритуалах, которые до сих пор существуют в некоторых традиционных культурах народов Севера и юго-восточной Азии, действительно очень много языческого: именно поэтому у христианских церквей сложились со смехом напряжённые отношения. В годы инквизиции публичный хохот мог иметь более чем серьёзные последствия, поскольку считался рвущимся из человека голосом дьявола. Христианские теологи вели дискуссии на тему «Смеялся ли Христос хоть раз в жизни», и пришли к выводу, что «нет, не смеялся» – по крайней мере, ни у одного из Евангелистов об этом не упоминается. Плакать – плакал, а вот о смехе Спасителя ничего не известно. Поэтому слёзы, плачь стали считаться благими и очистительными, а смех – безбожным и греховным. Лишь в эпоху Возрождения некоторые из художников позволили своим мадоннам и их младенцам мимолётную улыбку. Это «проклятие смеха» занимало и возмущало многих деятелей искусства: особенно негодовал Чарли Чаплин, который даже собирался снять фильм о жизни Христа, опровергающий легенду о его невесёлом характере. «Мой Христос будет жизнерадостным рыжеволосым бородачом, который по каждому поводу заливается густым громоподобным смехом». Этот проект не был реализован, но реабилитация смеха произошла без него, причём даже более интенсивно, чем, быть может, следовало: при сегодняшнем потоке «смеховозбуждающей продукции», телевизионных комик-шоу, комедийных сериалов и выступлений юмористов, социологи говорят о «девальвации смеха». окрытые Уильямом Фраем и Ли Бёрком терапевтические свойства смеха, привели к возникновению целой отрасли медицины под называнием «смехотерапия». Её элементы используются сегодня во многих отраслях медицины: скажем, в детских онкологических центрах Германии и Голландии с недавних пор бюджет предусматривает регулярное приглашение клоуна. Во многих городах существуют «смехосеминары» и «группы смеха», сеансы «смехомедитации» предлагают и центры нетрадиционной медицины. Но учёные предупреждают, что очень важно не нарушать связь между процессом смеха и эмоциональными реакциями, иначе это может привести к неконтролируемым взрывам хохота, проще говоря – к истерии. И в отношении смеха действует правило: «всё хорошо в меру». Недоверчивое отношение к смеху наших предков также не было совсем уж беспочвенным: в смехе действительно много агрессивного. Смеясь, мы оскаливаем зубы и издаём подобие рычания – едва ли это должно служить проявлением особого дружелюбия. Впрочем, при том уровне развития эмоций, которым обладает современный человек, смех может передавать самые разные оттенки чувств: от издёвки до сочувствия. смех не является исключительно человеческой прерогативой: смеются и человекообразные обезьяны, и у собак на морде порою возникает самая настоящая улыбка, дыхание учащается и глаза начинают весело блестеть – об этом знает каждый, кто пытался щекотать за пятку своего пса. Весьма интересны и исследования социальной функции смеха: например, что начальники в среднем смеются в три раза чаще, чем подчинённые, а в кампании женщины почти всегда отвечают смехом на шутки мужчин, в то время как мужчины лишь в тридцати процентов случаев смеются на шутки женщин. Но обо всём рассказать в рамках пятнадцатиминутной передачи невозможно, поэтому в заключение два слова о... Да-да, о мешочке со смехом. Вообще-то по замыслу изобретателя, немца Вальтера Тиле, из него должен был получиться говорящий попугай. Для рекламной кампании сети фаст-фуд-ресторанов «Винервальд», в которых основным блюдом является жареная курица, Тиле в 67-ом году разработал механического попугая. Поскольку никакой бытовой микроэлектроники не существовало, Тиле сделал точную копию старого граммофона, только очень маленькую. На граммофоне крутилась одна-единственная крошечная пластинка, на которой скрипучий голос произносил корявый стишок: «Сегодня мама будет рада – мыть посуду ей не надо, пусть и мама отдохнёт – нас ресторан «Винервальд» ждёт». Граммофон был спрятан в животе у плюшевого попугая довольно страхолюдного вида и включался, если кто-то трогал птицу за хвост или за крыло. Заказчики выставили Вальера Тиле на улицу с его попугаем. Обиженный изобретатель отправился со своим детищем на ярмарку игрушек, записав на минипластинку смех. Ноль вниманья – за своим прилавком Тиле стоял в полном одиночестве. Наконец разъярённый и отчаявшийся изобретатель в гневе разорвал плюшевого попугая, достал мини-грамофон, засунул его в старый носок, а сверху повесил бумажку с надписью «мешок со смехом». Перед прилавком выстроилась очередь. До сегодняшнего дня в мире было продано более 120-ти миллионов «мешочков со смехом», Вальтер Тиле живёт между Каннами и своим замком на Женевском озере и изобретаете всё новые «мешочки со смехом»: хихикающий «китайский», басовитый «московский», стонущий «сексуальный мешочек» и ругающийся «баварский». А этот – самый и обыкновенный и классический – теперь будет жить в редакции, в нашей с Толей Ивановым комнате, между чахлой фиалкой и электрочайником. Посмотрим, действительно ли он способствует хорошему настроению. У микрофона была Анастасия Рахманова. Всего вам доброго – до следующего «Уик-энда»! 2001 жүктеу/скачать 42.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|