Дипломатия Англии на последнем этапе Столетней войны

К последнему этапу Столетней войны Англия подошла уверенным шагом страны, осознающей свои неоспоримые достижения в долгом противостоянии английской и французской монархий. Эта уверенность выражалась в не только территориальных приобретениях, но и в успехах на поприще дипломатии. Главная дипломатическая победа ознаменовалась подписанием договора в Труа в 1420 году между английским королем Генрихом V и Карлом VI – королем Франции¹. Это был первый мирный договор между двумя странами с 1360 года, согласно которому Англия и Франция вступали в период новых межгосударственных отношений. Французские правители Карл VI Валуа и Изабелла Баварская сохраняли свой королевский статус в течение жизни, но после смерти французского короля власть над Францией переходила английской династии – Ланкастерам. Таким образом, в одной королевской персоне соединялись две короны. Дофин (будущий король Франции – Карл VII) был устранен от восхождения на французский престол, Генрих V получил титул « наследника и регента Франции»²; и в обозримом будущем французская корона должна была перейти ему и его наследникам. Договор был подкреплен династическим браком английского короля и французской принцессы, дочерью Карла VI – Екатериной Валуа³. Супруги произвели на свет одного наследника, Генриха VI, который стал королем Англии и наследником Франции после смерти своего отца 31 августа 1422 года и королем Франции после смерти Карла VI 21 октября того же года. Объединение двух корон в рамках одной династической линии не означало возникновение единого и целостного королевства. Согласно тому же договору в Труа – несмотря на единую правящую династию, ни одно королевство не будет подчиняться другому; каждое сохранит свои обычаи, законы и институты, пребывая друг с другом в вечном мире, оборонительном союзе и поддерживая свободные торговые отношения⁴. И хотя военный контроль в Ланкастерской Франции был всецело в руках англичан, не было реальных попыток англизировать ни персонал, ни процедуру управления в этом королевстве.

Договор в Труа подпитывал и оправдывал военную активность англичан на континенте, ибо согласно его условиям английский король должен был привести к покорности территории, земли до сих пор лояльные дофину. К 1429 году на континенте под властью английской короны находилась не только Гиень и Гасконь - области в Южной Франции в бассейне р. Гаронны, признававшие английский суверенитет с 1154 года, но также области завоеванные Генрихом V (1413 – 1422 гг.) к 1422 году. Это Нормандия и, так называемые, «завоеванные земли» (Pays de Conquete ) – земли в долине р.Сены за границей Нормандии, которые были присвоены английским королем после заключения договора в Труа в 1420 г. Это Вексен с бальяжами Мант и Жизор до границ Понтуаза, часть Шартрской провинции. Так же англичане контролировали Париж и Иль-де-Франс, некоторую часть Шампани и Пикардии и, конечно, Па-де-Кале. После скоропостижной кончины Генриха V в 1422 его брат – герцог Бедфорд, став регентом при малолетнем племяннике – короле Генрихе VI, продолжил завоевание новых территорий на материке и присоединил к владениям короны Мэн и Анжу, собрав под властью англичан земли севернее Луары.

Самым влиятельным среди союзников английской короны был герцог Бургундии – Филипп III Добрый. Союз с « великим герцогом Запада» был важен для английской короны по нескольким причинам:

- альянс с крупнейшим феодалом Франции и принцем из династии Валуа поднимал международный престиж Англии, подкреплял ее права и требования на престол и корону Франции;

- с военно-стратегической точки зрения добрососедские отношения с Бургундией обеспечивали безопасность английских территорий на севере Франции, лояльность французского населения и военную помощь против дофинистов. Это также способствовало спокойствию прибрежных графств собственно Англии, позволяя держать французскую войну в дали от морских рубежей островного королевства и обеспечивать безопасность пролива Па-де-Кале, связующего звена между двумя королевствами Ланкастеров. Это чувство безопасности морских границ страны привело правительство Англии.

- бургундский союз был тесно связан с английскими экономическими интересами, так как Нидерланды, наиболее хозяйственно-развитый сектор экономики Бургундского герцогства, были важным торговым партнером Англии, в основном как рынок для ввоза сырой шерсти – важного экспортного товара, таможенные пошлины и субсидии которого оплачивали французскую войну английской короны.

Несмотря на значимость Бургундии как союзника, в первые годы царствования Генриха VI не раз возникали трения во взаимоотношениях сторон англо-бургундского альянса. Волнения возникли из-за континентальных амбиций протектора Англии и председателя регентского совета Хэмфри герцога Глостера – младшего брата Генриха V. Лишь энергичные усилия Бедфорда цементировали англо-бургунский альянс, который был важен регенту как основа власти Ланкастеров в Северной Франции и опора для продвижения английских войск на земли «буржского короля».

Таким образом, для англичан первые семь лет царствования Генриха VI были вполне успешными на театре войны и дипломатическом поприще. Они продолжили свой успех на юге, спустившись в долину Луары, опираясь на союзные отношения с крупнейшими феодалами Франции – герцогами Бретани и Бургундии. Для Ланкастерской дуальной монархии это был период социальной и политической стабильности⁸. Но в этот период относительного благополучия англичан на театре французской войны были посеяны семена их будущих военных поражений и дипломатических неудач. Провал Орлеанской кампании в 1429 году, коронация Карла VII как короля Франции, отход союзников от альянса с английской короной – все это обострило внутриполитическую ситуацию в Англии, ухудшило финансовое положение страны и дестабилизировало международный статус королевства.

Постепенно регент восстановил ситуацию на театре войны. Военная кампания 1434 года прошла вполне удачно для англичан. На северо-востоке Франции ее успех был обеспечен значительной англо-бургундской кооперацией. В Пикардии Тальбот вернул Бьюмон-на-Уазе, Крейль, Клермон, Жизор, в то время как Вилоугби совместно с бургундским силами и Иоанном Люксембургским обратил под власть Ланкастеров Сент-Винсент, Мортмер, Сент-Валери. Герцог Филипп продолжал войну против герцога Бурбона и принудил его к перемирию. Лорд Арундел и лорд Скейлс энергично вытесняли французов из Мэна и Анжу, но оказались бессильны захватить Мон-Сент-Мишель⁹.

Ланкастерская монархия возвратила свои земли, казалось, что не все силы были потрачены. Но к весне 1435 года ситуация кардинальным образом изменилась. После 1433 года при дворе Карла VII возобновились попытки отколоть Бургундию от союза с Англией. Этой дипломатии содействовали усилия папских посредников, которые под руководством кардинала Никколо Альбергати были нацелены на то, чтобы привести все воюющие стороны за стол переговоров¹⁰.

Основные союзники Ланкастеров Бургундия и Бретань подвергли пересмотру ценность альянса с Англией. Филипп III Добрый колебался в выборе между союзом с Генрихом VI Ланкастером, либо Карлом VII Валуа. Партия франкофилов при дижонском дворе, возглавляемая канцлером герцога Николо Ролином, настаивала на том, что приоритетным направлением в политике Бургундии должен стать союз с французским королем, ибо союз с Англией вверг «Великого герцога Запада» в финансовые расходы, был причиной оскудения его земель из-за нескончаемой французской войны, вызвал изоляцию Бургундца в кругу французских пэров, а, следовательно, ограничил его возможность влиять на политику Франции¹¹. Партия англофилов в окружении бургундского герцога под руководством Ги де Ланнуа и Иоанна Люксембургского настаивали на том, что альянс с Ланкастерами гарантирует Бургундии коммерческое процветание, политическую стабильность и независимость «низинных земель» от французской монархии¹². В выборе между двумя стратегиями политического развития, Филипп Добрый, руководствующийся принципами большей выгоды и обеспечения независимости своего правления и своих территорий от чьего-либо влияния, склонился к решению примириться со своим царственным родственником из династии Валуа. К концу 1434 года он заключил перемирие с Карлом VII. В это же время бретонский герцог подписал формальное перемирие с Францией¹³.

Под эгидой Рене Анжуйского в феврале 1435 года Филипп Бургундский провел в Невере ряд встреч с герцогом Бурбонским, с канцлером Франции Реньо Шартрским, архиепископом Реймса, коннетаблем Ришмоном и другими дофинистами. Они пришли к согласию о необходимости проведения конференции между бургундцами, дофинистами и англичанами, которая должна была состояться в Аррасе летом того же года, для урегулирования окончательного соглашения¹⁴.

Конференция завершилась подписанием мира между герцогами Бургундским и Карлом Бурбоном. Она также определила те условия, на которых Бургундия перейдет в стан французского короля, если Англия не примет «разумных предложений» Арраса. Бургундия будет вознаграждена передачей городов на реке Сомме, графством Понтье и другими территориальными уступками.

Теперь все внимание бургундского герцога сконцентрировалось на предстоящей мирной конференции. Для Англии главным военно-дипломатическим успехом сейчас должно было стать сохранение альянса. Короне отчаянно нужно было долгое перемирие для стабилизации военной, финансовой и политической позиций, и главное, победа или избежание основного поражения, что могло вынудить Францию уступить им. Однако в этот момент война пошла неудачно для Англии. Французские войска захватили Ру , Этапль, Ле Кротуа в устье реки Сомма¹⁵. В начале июня 1435 года был взят Сент-Дени¹⁶, что создало угрозу для Парижа, покинутого Бедфордом в январе. В начале года восстал Каен и Контени. Это показало уменьшение нормандской лояльности по отношению к Англии.

В Аррасе – главном городе Артуа, одного из владений бургундского герцога, в августе-сентябре 1435 года при активном содействии папства была собрана большая мирная конференция, ставшая поворотным пунктом в дипломатической истории войны¹⁷. Под сенью аббатства Сен-Вааст были собраны представители трех основных сторон, вступивших в переговоры: Бургундии, Англии и Франции¹⁸. Конференция проходила под покровительством Филиппа Доброго и при посредничестве двух кардиналов: Никколо Альбергати - легата папы Евгения IV и представителя Базельского собора¹⁹.

Ланкастерская монархия – как "дуальная монархия", была представлена в Аррасе двойным посольством, которое было частично английское, частично ланкастерско-французское (термин используемый французскими последователями Генриха VI). Представительство Англии на конференции состояло из двенадцати английских послов, возглавляемые архиепископом Йорка Джоном Кэмпом; и пяти или более представителей Ланкастерской Франции во главе с епископом Бове, Пьером Кошоном. Они имели одну доверенность на ведение переговоров и получили одну общую инструкцию относительно вопросов, которые они были облечены властью обсуждать. Кардинал Бьюфорт был номинальным лидером английского посольства, в которое также входили епископы Норвича и Сэнт-Дэвида, Джон граф Хантингтон, Уильям граф Саффолк, Уолтер Хангерфорд, Уильям Линдвуд – хранитель малой королевской печати, Джон Рэдклиф – сенешаль Гаскони, Уильям Спревер – доктор права²⁰. Когда начался конгресс в Аррасе, Бедфорд находился в Руане. Он был готов сделать территориальные уступки, но вопрос об отречении своего племянника от прав на французский трон считал не подлежащим обсуждению: Генрих VI получил свои права от бога. Регент также настаивал на том, что Нормандия принадлежит королю Генриху и не должна держаться как фьеф от Карла VII²¹. В целом английскому посольству было предписано вести переговоры о возможном браке английского короля с представительницей дома Валуа, которая будет наиболее приятна королевскому величеству: «…shal conclude marriage betwixt the kyng and suche of thadversaries daughters as shal be thought moste agreeable to the kynges plesir…»²², а также о подписании мирного договора или продолжительного перемирия (« …pees to be treted bitwix him and his adversarie in France…»²³)

Интересы короля Франции Карла VII представляло посольство во главе с герцогом Бурбоном, коннетаблем Франции, архиепископом Реймса. Но посольство Карла VII не было единственным, которое представляло так называемую «Францию Валуа». В Аррасе на конференции находились послы от принцев Франции и от многих французских и бургундских городов и территорий. Таким образом, Франция, разделенная иностранным управлением и междоусобной борьбой, имела множество представителей в Аррасе. Англия, в то время как над ее будущем во Франции веяла угроза, послала объединенное посольство от земель под ее владычеством²⁴.

Французская сторона выступила с широким спектром территориальных уступок: королю Англии и его наследникам остается «…все то, чем король Англии владеет в настоящий момент в Гиени и Гаскони, и сверх того, в сенешальствах²⁵ Бордоле, Ланды и Базаде; и также город Quaours и графство Керси, сохраняет город Монтобан и все, что принадлежит ему в графстве Тулуза, а также в графстве Перигор, все, что король имеет в городах, городе и замке Лимож и в графстве Лимузен, а также в Сентож…» ²⁶ и герцогство Нормандия²⁷. Также французский король готов выплачивать королю Англии, своему племяннику 600000 крон в течение 6 лет, по 100000 крон каждый год и давал согласие на возможный брак французской принцессы с Генрихом VI²⁸. Но взамен французская сторона требовала следующих уступок от английской короны:

- все территориальные приобретения должны держаться английским королем на условиях вассальной верности королю Франции и принесения ему оммажа за эти территории (« to hold the whole in fealty and liege homage of the king and of the crown of France, and in “ressort” and sovereignty under him and his court of parliament»²⁹);

- Король Англии отрекается от своих прав и притязаний на корону Франции « there be a renunciation…of the title and right which they advance to the crown of France »³⁰;

- англичане передают в подчинение королю все города, городки, крепости, земли, маноры, на которые они выдвинули свои права или оккупировали во французском королевстве, исключая те о которых будет договорено³¹;

- освобождение герцога Орлеанского, за которого должен быть назначен выкуп, и он должен быть выпущен из-под стражи³²;

- возможность брака Генриха VI и французской принцессы³³.

Карл VII также давал своему племяннику возможность « отречься от короны и признать суверена, вместе с вассальной зависимостью и принести оммаж королю Франции, а также устроить брак, либо сейчас, либо взять отсрочку на семь лет, в течение которых английский король войдет в возраст совершеннолетия и после совещания со своими советниками относительного этого, как только пожелает отречься, признать суверенитет и жениться ( либо только признать суверенитет и отречься), французский король со своей стороны предоставит ему эту возможность»³⁴.

Переговоры шли при активном посредничестве двух папских легатов. Англичане и французы никогда не обсуждали вместе проблемы, приведшие их за стол переговоров. Была принята процедура непрямых переговоров, где в качестве ключевых, связующих фигур выступали вышеназванные церковники. Возможно, эта процедура была результатом, частично открытой враждебности Англии и Франции, частично обусловлена церковным статусом самих посредников³⁵.

Таким образом, ход переговоров между Англией и Францией в Аррасе показал, что главным предметом обсуждения стал вопрос о суверенитете. Англичане не могли отречься от французской короны, они отказывались владеть землями во Франции на условиях оммажа и предпочитали затягивать обсуждения общего соглашения. Включение англо-французских взаимоотношений в рамки вассально-ленной системы, при которой английский король становился вассалом своего сюзерена – французского короля, грозило нестабильным будущем континентальным владениям английской короны. Коронация Генриха VI связывала его и англичан более серьезными обязательствами поддерживать свое право на французское королевство. Для коронованного и помазанного на царство короля отринуть божий выбор было намного тяжелее. Карл VII в свою очередь не мог признать королевское достоинство своего соперника. Он был готов предложить ему всю Нормандию, Гиень и возможно больше земель к западу от Сены, но он настаивал, чтобы Генрих VI отрекся от титула короля Франции и держал земли, уступленные ему, как вассал французской короны. Англия отвергла максимум французских предложений и 6 сентября покинула конференцию.

За обвинениями не примирившихся сторон в гордости и высокомерии³⁶, которые помешали заключению мира, скрывались совсем другие причины. Франция была далека от мысли, что Англия примет ее предложения; скорее она желала изобличить англичан как врагов правды и всеобщего мира; и оправдать отрицание договора в Труа и освобождение Филиппа Доброго от его союзнических обязательств. Англия, со своей стороны, приняла предложение об участии в мирной конференции в основном из-за того, что ей покровительствовал герцог Бургундии, союз с которым считался краеугольным камнем в политике правящих кругов королевства, обеспечивающим стабильное положение англичан на континенте.

Вплоть до последнего момента английская корона не могла поверить, что Бургундия оставит её, хотя Филипп Добрый все больше удалялся от дуальной монархии: он учредил Орден Золотого Руна в противовес собственно рыцарскому ордену регента, не присутствовал на коронации Генриха VI в Париже, смерть его сестры Анны – жены Бедфорда, разорвала династическую связь герцога с династией Ланкастеров.

Несмотря на несокрушимость англо-бургундского альянса (в глазах подданных английской короны) он был расторгнут. При поддержке папского легата Филипп Добрый решил подписать договор без участия англичан. Мир, заключенный 20 сентября и через день ратифицированный, выглядел крайне выгодным для Бургундии. Кроме Шампани и Бри, Карл признавал все территориальные уступки, за которые Ланкастеры в свое время купили союз с «великим герцогом Запада»: указывалось, что Филипп сохранит Маконне, графство Оксер, графство Понтье, некогда переданные ему Генрихом V; графство Булонь, занятое им после смерти герцога Беррийского, « города на Сомме» - Сен-Кантен, Амьен, Корби, Сен-Рикье и т.д., то есть цепь крепостей, прикрывающих Артуа и угрожающих Парижу³⁷, которые были отданы бургундскому герцогу в залог по случаю брака с Мишель Французской (первая жена герцога), и которые он оставил себе как компенсацию за еще не выплаченное приданное. Король сможет их выкупить за огромную сумму в 400000 экю. Наконец, отдельная статья освобождала Филиппа при жизни Карла VII от обязанности приносить тому оммаж за свои французские фьефы, давно или вновь приобретенные.

Арраский договор дал Филиппу высшее удовлетворение – месть за преступление в Монтеро. Карл унизился перед кузеном, отрицая всякое личное участие в убийстве, обещал покарать виновных, названных поименно, воздвигнуть искупительный памятник, заказать мессы за упокой души жертвы. От его имени один из его советников на коленях произносит покаяние перед герцогом Бургундии. Филипп Добрый, со своей стороны, согласился признать Карла VII королем Франции и разорвать альянс с Генрихом VI³⁸.

Дипломатическая конференция 1435 года положила конец английским надеждам на овладение всем французским королевством, ознаменовав новую стадию в ходе континентальной войны Ланкастеров. Война приняла характер прямого конфликта между Англией и королевством Валуа. Влияние Бургундии заметно уменьшилось, хотя после Арраса она рьяно бросилась на позиции бывшего союзника, но сокрушительный провал осады Филиппом Добрым английской приморской крепости Кале в 1436 году отвратил его от дальнейших военных операций против англичан. Для Англии результат мирной конференции в Аррасе был разрушителен для ее надежд на расширение французской войны на континенте. Без союза с Бургундией, без ее поддержки Ланкастерская "дуальная монархия" теряла свою жизнеспособность, ибо успех, сопутствуемый Генриху V и герцогу Бедфорду, основывался на том факте, что Францию разрывала гражданская война. Дуальная монархия не смогла быть признана, если бы не убийство бургундского герцога Иоанна Бесстрашного и не кровавая феодальная вражда между бургундцами и арманьяками³⁹. Аррас свел этих непримиримых противников в стан французского короля, знаменовав тем самым политическое объединение еще территориально разделенного королевства Валуа. Мирная конференция, таким образом, выявила новую основу построения внешнеполитических отношений – на основе национального единства, понимаемое в образах феодализма – как принадлежность к династии французских королей - Валуа.

Вскоре после договора в Аррасе и смерти герцога Бедфорда 14 сентября 1435 года военная фортуна отвернулась от Англии. Вспыхнуло восстание в регионе севернее Руана. 28 октября 1435 года Дьепп – ключевой порт в верхней Нормандии, перешел сторонникам Валуа, 25 ноября был потерян Анфлер⁴⁰. Через неделю после Рождества Фекамп, Монтвиль и Танкарвиль также попали в руки врагов⁴¹. На востоке Нормандии в Жизоре был раскрыт заговор сторонников французского короля, в то время как на юге Нормандии Вернейл был захвачен Орлеанским бастардом⁴², который теперь угрожал Эвре и Вернону.⁴³ В феврале 1436 года коннетабль Ришмон, Орлеанский бастард и маршал Франции Ла Гир с 5000 солдатами осадили Париж. Город сдался в апреле 1436. В начале 1436 года в Англию стали поступать сведения о том, что герцог Филипп Добрый намерен захватить Кале – приморское владение англичан на континенте. Они настолько встревожили правительство, что для усиления обороноспособности города на материк было направлено военное подкрепление. Английской короне удалось сохранить Кале от посягательств бывшего союзника⁴⁴.

После потери Парижа Руан стал столицей Ланкастерского доминиона на материке. В августе 1436 года Ричард герцог Йорк был назначен вместо герцога Бедфорда лейтенантом Франции сроком на один год. В ноябре 1437 год он был замещен Ричардом графом Уорвиком, который оставался в этой должности вплоть до своей смерти в апреле 1439 года.

Новые обстоятельства войны привели к переоценке английских дипломатических целей. Эти годы были критическими. Для Франции наступил период финансового голода, истощение людских ресурсов, назревание угрозы гражданской войны. Для Англии это выражалось в недостатке как военной силы так и денег⁴⁵, которые были необходимы королевству для обороны, в постоянном ощущении угрозы в своей безопасности. К 1438 году в Англии негативное восприятие англо-бургундского разрыва стало подходить к концу, обе стороны почувствовали необходимость установления нового альянса бывших союзников. Для английского королевства возобновление отношений было не менее важно в различных аспектах. Субсидия на шерсть была крупной статьей дохода и гарантированным обеспечением для займов правительства; ее значительное уменьшение угрожало королевским финансам в целом. К тому же нерешенная враждебность с Бургундией требовала поддерживать сильный гарнизон в Кале и защищать продолжающуюся торговлю сукном с Голландией посредством флота. Сверх того, можно было ожидать атак Франции на Нормандию, где тоже требовалась поддержка значительных воинских сил. Возобновление торговли с Фландрией и, таким образом, урегулирование отношений с бургундским герцогом должно было, по мнению короны, нейтрализовать связи Филиппа Доброго с французским двором и давало возможность Англии сконцентрироваться на поддержки Нормандии.

Бургундия не испытывала процветания в новом военно-политическом союзе с КарломVII, несмотря на усилия франкофилов дижонского двора во главе с канцлером Филиппа Доброго Николо Роленом. После фиаско под Кале при бургундском дворе возобладала партия англофилов во главе с Ги де Ланнуа, которая склоняла бургундского герцога к возобновлению отношений с английской короной и англо-фламандской торговли. Торговля шерстью была необходима для двух стран, с 1436 по 1439 гг. она едва достигала 1600 мешков в год. Это истощало финансы Бургундии, породило недовольство, негодование, голод и безработицу среди жителей фламандских текстильных городов, что подтачивало власть герцога в «низинных землях». Чтобы возродить Бургундию на позициях независимости и нейтралитета, как планировал герцог в Аррасе, нужно было возродить коммерческие сношения и политические связи с Англией.

Внутриполитические колебания в среде воюющих сторон привели их за стол переговоров⁴⁶. В мае 1438 года было отправлено бургундское посольство в Англию с целью урегулировать коммерческие связи между Англией и Голландией. К августу 1438 фламандские экономические интересы также стали предметом переговоров и, к концу года, их границы еще более расширились на конференции в Гравлине, включив посредничество Бургундии для заключения англо-французского всеобщего мира и освобождения герцога Орлеанского⁴⁷. Дипломаты Англии и Франции встретились в 1439 году недалеко от Кале. Посольство от Англии в переговорах от 1439 года состояло из арихиепископа Кэмпа, епископов Браунса, Кошона и Радборна, графов Стаффорда и Оксфорда, лордов Буршье и Хангерфорда, сэры Джон Стауртон, Джон Саттон, Джон Попхэм, Роберт Уайтингхэм, профессиональные клерки Томас Бэкинтон, Стэфен Уилтон, Николас Билдстон, Уильям Спревер⁴⁸. Посольство вобрало в себя различных представителей, как тех, кто имел земли в Нормандии и знали ее проблемы, так и дипломатов, опытных в англо-франко-бургундских вопросах. Хотя Филипп Добрый формально возглавлял французскую делегацию, на практике раздельные французское и бургундское посольство действовали в связи друг с другом. Бургундский герцог оставался в Сент-Омере, имея возможность давать консультации, но не участвовать непосредственно в переговорах. Английская сторона выразила нежелание садиться за стол переговоров с нарушителем условий договора в Труа, непосредственно на заседаниях Бургундию представляла жена герцога – Изабелла Португальская (внучка Джона Гонта и племянница кардинала Генриха Бьюфорта).

Англия к этому времени была более готова сделать существенные уступки, чем в 1435 году, но, как и прежде, не ставилось под сомнение и не выносилось на обсуждение право Генриха VI на корону и трон французского королевства («… not in puttyng in question ner in disputes on the Kyng original title to his said coroune and reme of France…»)⁴⁹. По территориальному вопросу английская сторона требовала тех земель, которые были до сих пор в ее власти. По вопросу легитимности существования дуальной монархии Бьюфорт настаивал на компромиссе, согласно которому великое и населенное королевство Франция не во все времена было под властью одного короля, так что и Генрих и Карл могут быть названы королями, и «… как было до этого времени, когда было несколько королей Франции , что каждый звал другого королем Франции, управляя самостоятельно своей частью и не подчинялся другому»⁵⁰. Герцогиня Бургундская как посредник на переговорах предложила следующее: долгое перемирие в течение 30 лет; без ущерба для своего статуса ГенрихVI может сократить использование титула короля Франции, а Карл, без ущерба, может не выдвигать требование суверенитета на земли, находящиеся в английских руках. Все те, кто лишился своей собственности одной из сторон, должны быть в ней восстановлены. Англичане изучили внимательно эти предложения, но, в конце концов, их отвергли. Они посчитали, что если Генрих смягчит требование своего статуса ради перемирия « это побудит великое подозрение относительно его титула и требования …». Было также много сомнений относительно практического проведения на практике реституции французской собственности. Все это приводит к мысли, что английские поселения во Франции были даже более серьезным камнем преткновения на пути мира, чем права на французский трон. Французская сторона, как в Аррасе, так и в Кале, не соглашалась принимать любое предложение, вплоть до тех пор, пока король Англии не согласится отвергнуть свое требование на корону их королевства и держать все, что имеет во Франции как вассал французского короля. Англичане не пошли на компромисс по поводу титула Генриха VI как короля Франции и война продолжилась⁵¹.

Посольства Англии и Бургундии были также наделены властью обсуждать англо-фламандские и англо-голландские коммерческие связи. Англо-фламандские переговоры продолжились в сентябре 1439 года в Кале. Их результатом стало торговое соглашение от 29 сентября 1439 года, подписанное герцогиней Изабеллой Португальской и делегатами от Фландрии, которое восстанавливало нормальное функционирование англо-фламандской торговли. Основными пунктами этого договора были следующие:

• 
  купцы Англии, Ирландии, Кале, Брабанта, Фландрии и Malines будут беспрепятственно плавать между Кале и их местами назначения во Фландрии, Брабанте;
  
• 
  подобная свобода передвижения, по морю между английскими портами и портами во Фландрии и Брабанте, для английских и бургундских купцов, нагруженных различными товарами, исключая артиллерийские орудия и другую военную технику;
  
• 
  купцы каждой страны платят законные пошлины и налоги другой страны; не один купец не путешествует вооруженный, при себе можно иметь лишь нож, кинжал и меч для собственной защиты;
  
• 
  купцам каждой страны разрешено оставаться беспрепятственно в другой стране;
  
• 
  свободный проход через Фландрию и Брабант для английских пилигримов и церковников на их пути к папе и в Совет;
  
• 
  рыболовство свободно разрешено для каждой из договаривающихся сторон и рыболовецким суднам предоставлено право искать убежище в гавани другой стороны;
  

Тайный совет Англии одобрил соглашение 10 января того же года, а в 1440 году продлил его действие на следующие пять лет. Фламандские города отблагодарили главу английского посольства – кардинала Бьюфорта, преподнеся ему 2000 английских марок⁵³.

Англо-франко-бургундские переговоры 1439 года отразили характерную черту международной жизни данного этапа. Несмотря на то, что они не урегулировали основные противоречия англо-французского военного противостояния, но они отразили новые причины переориентации различных сил на международной арене, которые все больше увязывались с явлениями экономической жизни: примером тому служит англо-фламандское торговое соглашение, подписанное через несколько лет после распада альянса Англии и Бургундии.

30-е годы XV века ознаменовались медленным закатом военной фортуны англичан на последнем этапе Столетней войны. Были потеряны Шампань, большая часть Иль-де-Франса и Париж – столица Ланкастерской двуединой монархии. Французы шаг за шагом отвоевывали Нормандию, Анжу и владения английской короны на юго-западе Франции. На территориях еще находившихся под властью англичан все чаще вспыхивали очаги сопротивления местного населения.

30 –е гг. XV века ознаменовались поражением короны на дипломатическом поприще. От альянса с туманным Альбионом отошли ее главные союзники на континенте: герцоги Бретани и Бургундии, которые перешли в стан французского короля. Это привело Англию к одиночеству на международной арене, разрыву дипломатических и экономических связей с бывшими союзниками, а также к изолированности и враждебному окружению оставшихся материковых владений короны.

Переговоры 1439 года выявили колебания в верхушке английского общества. Потеря Англией лидирующей позиции в ходе Столетней войны, переход к оборонительной стратегии – все это подтачивало радужные иллюзии на полную победу англичан над королевством Валуа, обостряло разногласия внутри правительственных кругов по поводу военной стратегии и будущего власти Ланкастеров на материке, которые колебались в выборе между титулом и короной французских королей, либо землей, завоеванной в ходе Столетней войны.