Дух Реформации и стратегии европейского философствования
жүктеу/скачать 38.5 Kb.
|
|
ЯКОБ БЁМЕ Сообщение Александра Ломоносова, сделанное 26 декабря 2014 года на Историко-философском семинаре “Дух Реформации и стратегии европейского философствования” На предыдущей встрече мы, опираясь на философский способ мышления, разработанный И.Г.Фихте, попытались взглянуть на многие дела человеческие как на одно единое дело-действие, как на божеское деяние. Напомню, что Фихте в «Наставлении к блаженной жизни» дал нам понять, что видеть безусловное в условном, единство в многообразии может уже тот, кто в своём духовном развитии достиг ступени религиозного воззрения (4 ступень). Для этого воззрения всё существующее есть явление Бога, его всеобщего волеизъявления. Но явления явлениям – рознь. Одно дело, когда Бог проявляется в форме камня или физического закона, или даже в форме действующего в нас нравственного закона, а другое, когда мы постигаем разумное, доброе, вечное в искусстве, религии и философии как высших формах бытия и познания. Для Лютера, который в своём духовном развитии явно подошёл к разумному, по сути, религиозному воззрению, Бог есть не просто слово, но сущее, действующее в самом опыте человеческой истории, Слово. Бог имманентен истории, человечеству в целом и в то же время, как понимает великий реформатор, между Словом Божьим и человеческими установлениями происходит непримиримое разногласие. Слово Божие необходимо вызывает смятение в мире, оно есть его отрицание, его суд. Отсюда уверенность Лютера, что царство папы, вместе с присущими ему сугубо человеческими установлениями, разрушится, ибо на них устремилось слово Божье, которое ныне грядёт1. Напомню, что об этом Мартин Лютер писал в трактате «О рабстве воли» (1525), а через сто без малого лет, в 1623 году Якоб Бёме напишет своё «Великое таинство», где представление Лютера о действующем в мире сём божественном начале получит определённое развитие. В трактате Misterium magnum речь идёт о Боге как сущем глаголющем Слове, как абсолютной деятельности, которая проявляется в форме изречений, т.е. особенных деяний. Изречённое Слово выступает в форме многообразия внутреннего и внешнего мира, доступного человеческому рассудку2. Человек переживает в себе самом эту вечную мистерию творческого изречения, он «находится внутри вечного дыхания Божественной силы и раздельности вечного Слова Божия»3. Этот умопостигаемый нами мир, разумеется, отличается от сокрытого божественного мира, который постижим только «истинным Умом»4. Поскольку мы – это Он в своём явлении, то через тернии противоречий, через муку изречённого Слова и её преодоление через посредство нашего участия, постепенно происходит восхождение всего т.н. тварного мира к своей блаженной, вечной жизни, к истинному уму, к истинному самопостижению. «Хорошо, что имеется противоречие (Contrarium), - подчёркивает Якоб Бёме, - посредством которого открывается и познаётся Добро»5. Я не оговорился, сказав, что через посредство нашего участия постепенно происходит восхождение человека к своей блаженной, вечной, знающей свой смысл, жизни. Речь идёт о том, что Бёме является не только провозвестником немецкого философского идеализма, но сам предмет его философского изучения - являющееся и постигающееся самоё себя сущее Слово - мы наблюдаем не только в Германском мире, но и в мире русской духовной жизни, прежде всего, в классической форме художественной литературы, в форме, как сказано Львом Толстым, «серьёзного сознания серьёзного народа». Божественное Слово являясь в форме художественного слова, изрекает самоё себя, по словам А.С.Пушкина, языком истины свободной. Причём это божественная деятельность духа в России не только явилась однажды (явилась и удалилась, как это произошло в Германии6), но и продолжает дальнейшее осуществление в форме религиозного и философского самопознания7. Вот некоторые факты из жизни русского писателя и религиозного деятеля Льва Толстого, касающиеся его отношения к немецкому философу Якобу Бёме.
P.S. В наше время есть исследование творчества Бёме как провозвестника романтической поэзии. См.: Шаулов С.М. Мистицизм поэзии и поэзия мистики. Якоб Бёме и рождение немецкой поэзии: концепция мира и человека. Уфа: БГПУ, 2007. Таким образом, деятельность глаголющего Слова проявляется не только в германском мире, но и в русском, и последнее обстоятельство нас не может не радовать. 1 Лютер Мартин. О рабстве воли // Лютер Мартин. Избранные произведения. СПб., 1997. С.201,202,203. 2 Бёме Якоб. Misterium magnum, или Великое Таинство, 1623 // Фокин Иван. Philosophus Teutonicus. СПб., 2014. С.411. 3 Цит. по: Шаулов С.М. Мистицизм поэзии и поэзия мистики. Якоб Бёме и рождение немецкой поэзии: концепция мира и человека. Уфа: БГПУ, 2007. С.190. 4 Бёме Якоб. Misterium magnum, или Великое Таинство, 1623 // Фокин Иван. Philosophus Teutonicus. СПб., 2014. С.408, 412. 5 Там же. С.425. 6 «Произошла, вскоре после смерти Гегеля, беспримерная философская катастрофа, – писал С.Н. Булгаков, – полный разрыв философских традиций, как будто мы возвращаемся к веку «просвещения» (Aufklarung) и французскому материализму XVIII века» (См.: Булгаков С.Н. Карл Маркс как религиозный тип. // Героизм и подвижничество. – М., 1992. С.70). 7 См. об этом: Ломоносов Александр. Путь в Софию. Очерки философии русского духа. СПб.,2014. 8 Толстой Л.Н. Полное собр. Соч. Т.30. М., 1933. Т.72. С.538. жүктеу/скачать 38.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|