Двумя историческими типами китайских культур

Введение 4

Глава 1. Особенности ранних антропоморфных изображений на археологических памятниках V—II тысячелетия до н.э. Формирование двух типов изображений: маска и фигура и их связь с

двумя историческими типами китайских культур

37 § 1. Памятники доисторической эры

49 § 2. Памятники первой исторической династии (II тыс. до н.э.)

Глава 2. Человек и его души в чжоуских погребальных ритуалах

X—III вв. до н.э. 29

Глава 3. Основные тенденции исторических процессов и идейных течений VIII—III вв. до н.э. Первые записи исторических событий и людских деяний

Глава 4. Древнее государство Чу "7

Глава 5 Древнее государство Цинь. Формирование имперской идеологии и создание империи 126

Заключение 158

Примечания 163

Библиография 192

Иллюстрации 217

Введение

Китай — древнейшая мировая цивилизация из ныне существующих. Ее история насчитывает уже более восьми тысячелетий. При этом более шести из них занимает эпоха древности. В VII—III тысячелетиях до н.э. на территории современного Китая существовало множество самостоятельных неолитических культур и этнокультурных образований, генезис которых, взаимосвязи и влияние на дальнейшее формирование китайской цивилизации представляется мало изученным. В древнекитайской традиции историю китайской государственности принято вести от так называемой династии Ся. В связи этим современные китайские историки пытаются связать это древнейшее государство с одной из поздних энеолитических культур Китая. Однако попытки эти лишены реальных оснований хотя бы потому, что само понятие «Ся» появилось только в I тыс. до н.э., т.е. позже первого исторического государственного образования— Шан-Инь. Шанские памятники широко распространены по всей территории Китая, но хронологические рамки династии достаточно размыты. Начало их определяется в границах XIX—XVI вв. до н.э., а конец — XII—XI вв. до н.э. Особо стоит вопрос о раннебронзовой культуре Эр-ли-тоу (провинция Хэнань), которую иногда образно называют сяской1, но которая укладывается также во временные границы Шан, по варианту ранней датировки.2 По ряду признаков мы склонны придерживаться дискутируемого в современной науки понимания Эр-ли-тоу как культуры раннего ШанЗ, которое расширяет шанскую хронологию почти на все второе тысячелетие до н.э.

В конце второго тысячелетия государственное образование Шан сменило Чжоу. Хронология Чжоу делится на три под-периода: эпоха Западного Чжоу (XI—VIII вв. до н.э.); Эпоха Чунь-цю, определяемая летописью «Весен и осеней» («Чунь цю») в границах 770—476 гг. до н.э. и эпоха Чжань-го

(Сражающихся царств), определяемая историческим сводом «Бамбуковые планки сражающихся царств» («Чжань го цэ») в границах 475—221 гг. до н.э. И, наконец, высшей точкой развития китайской древности стало создание первого централизованного государства — молниеносной империи Цинь (Щ, 221-206 гг. до н.э.), объединенной под эгидой древнекитайского государства Цинь (Щ, IX—III вв. до н.э.). Это был первый еще неустойчивый результат борьбы за первенство в Поднебесной древнекитайских царств и народностей. Хотя империя Цинь просуществовала недолго, но объединенные ею земли срослись достаточно прочно. Поэтому сразу после падения Цинь, Китай объединила Великая империя Хань (206 г. до н.э. — 220 г. н.э.), уже не связывавшая себя названием ни с одним из локальных царств, а претендующая именно на всеобщность.

Согласно принятой хронологии период империи Хань принято рассматривать как последний этап истории древнего Китая. Однако, на мой взгляд, говоря об этой поистине Великой Китайской империи, следует понимать ее особое центральное положение в истории государств Дальнего Востока. Это и поведение итогов тысячелетней древности и закладка основ дальнейшего развития. Хань связывает глубину, почти мифологему китайской древности с традиционными культурными формами последних двух тысячелетий. Не случайно впоследствии именем этой империи стали называться и язык, и основная народность Поднебесной.

В хронологические рамки данной работы не входит спорный и сложный период Ханьской империи, поэтому она исключительно сосредоточена на эпохе древности. Однако в этой эпохе выбран самый динамичный период VIII—III вв. до н.э., максимально повлиявший на формрование и характер государства Хань. Среди важнейших особенностей этих веков является изобилие письменных источников, в том числе первых историописаний. Благодаря этому большому материалу, дополняющему археологические

данные, представляется возможным более детально оценить степень исходной неоднородности древнего Китая.

Предмет исследования

Практически весь период с VIII по III вв. до н.э. был периодом спора разных культур и попыток наиболее сильных объединить под своим началом всех остальных. В это время на пестрой карте Китая уверенно выделяются три мощных и принципиально отличных друг от друга силы: Чжоу, занимающее область центрального и восточного Китая, Цинь, расположенное на западе и Чу — на юге. Причем Чжоу постепенно сдавала свои позиции, а Цинь и Чу крепли. Культуры Чжоу, Цинь и Чу в дальнейшем стали основой для единой китайской культуры, созданной в Хань.

Предшественница Хань — Цинь, несмотря на свою «молниеносность» успела заложить фундаментальные основы единства Китая. Она сложилась на разнообразии этнических и культурных пластов и сразу не смогла сдержать их центробежные силы, поэтому рухнула через 15 лет, но, успев совершить несколько грандиозных деяний. Во-первых, Цинь провела унификацию письменного языка, ввела категориальный принцип разграничения и объединения иероглифов на группы по смысловым ключевым элементам, и утвердила стили письма, в том числе, и современное написание (т.н. ШШ

ли шу). Результатом этого стала, существующая по сей день письменность, объединяющая, по сути, разные языки. Во-вторых, в Цинь утвердилось ле-гистское мировоззрение, которое стало одной из важнейших основ китайской государственности, актуальной и по сей день и поднимаемой на щит китайскими государственниками. В-третьих, в Цинь была создана структура государственного аппарата, затем заимствованного и развитого в Великой империи Хань. В-четвертых, в Цинь была сделана первая попытка, на базе разнородных культур и учений древнего Китая создать единую имперскую идеологию. Ее декларацией стал энциклопедический памятник «Вёсны и осени господина Люй [Бу-вэя]» (§.K#fiC — «Люй-ши чунь цю»),

действительно заложивший основы китайской государственной идеологии, в дальнейшем получившей свое развитие в Хань. В-пятых, циныды построили китайское «чудо света» и национальный символ — Великую китайскую стену. Впоследствии, в китайском историописании империя Цинь, за свою открытую деспотию была предана анафеме, объединенные ею народы стали называться ханьцами ШШ {хань цзу), а созданный ею принцип

иероглифики — ханьским Щ^ (хань цзы), — по имени следующей более

стабильной централизованной империи. Но реально это были циньские достижения.

Цинь, являющаяся началом, отправной точкой в истории единого китайского государства, в предлагаемом ниже исследовании будет являться конечной точкой, итогом существования, рождений, гибели, смен и возрождений разнородных культур, существовавших на территории Китая на протяжении предшествовавших времен.

Предметом предлагаемого исследования является сравнительный анализ «трех китов» китайской цивилизации — Чжоу, Цинь и Чу.

При исследовании конкретного узко локального материала, необходим широкий угол зрения и всесторонний охват. Материал же данной работы крайне обширен. Поэтому его исследование требует сужение угла зрения и конкретизации подхода. В качестве такого подхода для исторического анализа, избран вопрос об отношении к человеку. Выбор этого угла зрения объясним как общемировыми, так и так конкретно древнекитайскими историческими реалиями.

Что касается общих позиций, то в разных культурных регионах, на разных этапах исторического развития, равно как и для каждого человеческого существа, краеугольной проблемой является самопонимание. Начиная от индивидуума и кончая масштабом всего человечества и, наоборот, от общего к единичному. Жизнь и историческая ситуация формирует и корректирует самопонимание, но и оно в обратном направлении влияет на бы-

тиё, а значит и на историю. История, культура, идеология, наука, искусство, — все это начинается с человека и адресовано человеку. Глубинные источники, из которых вытекают все протоки, объединяющиеся в русле культуры своего места и времени одновременно являются тем океаном, в который она впадает. Человек во взаимоотношениях с культурой выступает в дважды двояких ипостасях: во-первых, как творец и потребитель, а во-вторых, — как единственное «я», со своей субъективной жизнью и смертью, и как общественное целое — то прочно сцепленный, то разобщенный, но всегда единый социум. Поэтому самым важным вопросом культуры является отношение к тому, кто ее и создает, и на кого она направлена; отношение к человеку как к общественному целому, и как к индивидууму. Это формирует один из кардинальных вопросов истории — об исторической значимости личности.

Что касается древнекитайских реалий, то одной из фундаментальных основ империи Цинь стала концепция сверхличности богоподобного императора. Большинство древнекитайских философских учений VI—III вв. до н.э. направлено на понимание человека, его природы и роли в обществе или Вселенной. Изобразительное искусство тех времен сплошь фигуративно. А созданная в II в. до н.э. великим историком Сыма Цянем (0МШЛ45-? гг.

до н.э.), первая всеобщая история Китая4 «Исторические записки» (^.Ш — «Ши цзи») начинается фразой: «Хуан-ди — потомок [рода] Шао-дянь, носил фамилию Гунсунь, а имя— Сюань-юань»5. Т.е. «всеобщая история Китая» начинается с утверждения личности. Поэтому вполне естественно в изучении истории древнекитайских культур, особое внимание обратить на понимание ими значимости человека.

Цели и направления исследования

Целью исследования является поиск генетических основ и определе-

ние исторического развития и принципиальных особенностей Чжоу Цинь и Чу. Для достижения этой цели определены следующие направления исследования:

Среди археологических находок широкого спектра выявить типологию и назначение древних антропоморфных изображений, сопоставив их с типологией и назначением антропоморфных изображений VIII—III вв. до н.э., принципиально разграничив понятия антропоморфной божественной маски и человеческой фигуры даже сакрального назначения.

По историческим данным, философским текстам и антропоморфным изображениям VIII—III вв. до н.э. проследить тенденции в понимании значимости человека, его поступков и деяний.

По письменным источникам и археологическим данным исследовать различия в отношении к смерти единичного человека и в погребальных обрядах Чжоу, Цинь и Чу, определить их преемственность от Инь и влияние на направление дальнейшего развития традиции.

Проследить истоки идеи сверхличности, проявившейся явственно в культе императора Цинь.

Научная актуальность

Актуальность данной работы особо связана с тем, что хронологические рамки исследования объемлют самые продуктивные века китайской мысли, период наиболее фундаментального созидания и наиболее динамичных процессов размежеваний и слияний. Эти века стали периодом реального формирования единого Китая и завершились провозглашением первой империи. Особое, сформировавшееся в Китае понимание значимости человека во многом определило форму и содержание древнекитайской государственности.

Пристальное исследование царств Цинь и Чу актуально с точки зрения современного понимания полицентричности древнего Китая, значимости периферийных царств и определения китайской культуры как конгломерата

нескольких самобытных культур. Источники

В предлагаемой работе в основном использовано два типа исторических источников: археологические и эпиграфические. Что касается археологии, то, учитывая неоднородность древних культур территории Китая, для поиска возможных предтеч Чжоу, Цинь и Чу при отборе археологических данных значение имел не только временной, но и территориальный подход. Так, например, крупнейшая неолитическая культура Ян-шао расположена в циньских областях, а культуры Цюй-цзя-лин, Ши-цзя-хэ и отчасти Лян-чжу — на территории Чу. В работе были типологически рассмотрены следующие археологические памятники:

I. Раскопки древнейшей культуры Ян-шао, в основном распространявшейся на западных и центральных землях. Исследования последнего столетия показали, что ян-шаоский тип культуры сформировался на рубеже VII и VI тыс. до н.э. на западе Китая в бассейне реки Вэй, а затем распространился в бассейн Хуан-хэ и шире. На месте ранних раскопок — стоянки Бань-по (Ф$Ю близ г. Сиань (территория столицы империи Цинь) в настоящее время создан музей, который ведет постоянные археологическую, исследовательскую и выставочные работы.

Культура Да-вэнь-коу (^;^Р, 4300—2500 гг. до н.э.), в отличие от Ян-шао пришла в бассейн Хуан-хэ с востока (пров. Шаньдун). В провинции Шаньдун существует археологический музей, посвященный культуре Да-вэнь-коу. Используется как пример одной из множества неантропоморфных культур китайского неолита

В III тыс. до н.э. севера и северо-запада в бассейн реки Хуан-хэ пришла поздненеолитическая культура Ма-цзя-яо (Щ}ШШ), находка которой также является одним из достижений китайской археологии последних десятилетий, но пути ее дальнейшего развития неясны.

Однако одной из самых сенсационных находок следует считать северовосточную (пров. Ляонин) культуру Ню-хэ-лян (^ЩЩ), отнесенную к типу Хун-шань (&IUL|» 3900—2200 гг. до н.э.). Предметы, сходные с находками Ню-хэ-лян, находились археологами до открытия этой стоянки по всей территории Китая с севера до юга. Они предлагают развитые формы антропоморфного искусства и первые изображения драконов.

Археология юга Китая — провинций Хубэй, Хунань, Цзянсу и Чжэцзян также начинается с рубежа VII—VI тыс. до н.э. Однако наиболее развитые изобразительные формы встречаются в бассейне р. Янцзы с V тыс. до н.э. Это так называемая культура Цюй-цзя-лин (ЩШШ, V—III (II) тыс. до н.э.),

особый интерес к которой в современном Китае объясним ее территориальным расположением в границах будущего царства Чу (XII—III вв. до н.э.), где сформировался значительнейший пласт китайской истории, философии и искусства. Немало исследователей видят непосредственную преемственность Чу от Цюй-цзя-лин.

В IV тыс. до н.э. Китай вступает в энеолитическую эру. Самой ранней из известных ныне энеолитических культур является открытая в приморской зоне провинции Чжэцзян близ озера Тай-ху культура Лян-чжу (OQffi, 3500—2500 гг. до н.э.). По нынешним данным, область распространения Лян-чжу — провинции Чжэцзян и Цзянсу. Сенсационность этих находок связана с присутствием в них многих форм нефритовых изделий и мотивов орнаментики, утвердившихся затем в культуре исторической династии Инь.

В III тыс. до н.э. по всей территории Китая распространяется энеоли-тическая культура Лун-шань (||Ц_1> 2500—1700 гг. до н.э.), керамические треножники которой предвосхищают формы шанской бронзы6.

Особые формы культура Лун-шань имеет в провинции Хубэй. Представление о так называем «Хубэйском Лун-шане» было дополнено в 1987 г. находками стоянки Ши-цзя-хэ НШЙГ- Некоторые исследователи вообще не

склонны приписывать энеолит бассейна Янцзы к единой культуре Лун-шань, а видят в нем результат саморазвития Цюй-цзя-лина, поэтому другое, на мой взгляд, вполне правомочное название Хубэйского Лун-шаня — поздний Цюй-цзя-линк.7 Кроме того, нельзя не заметить некоторую преемственность нефритов Ши-цзя-хэ от Лян-чжу, которая, вероятно, также была одной из его предтеч.

Среди многочисленных памятников археологии Шан-Инь (Щ|Ш:) в предлагаемой работе выделены наиболее крупные и изученные Эр-ли-тоу (ИЩ-Ш, XVIII—XVI вв.), Эр-ли-ган ("1ВД, XV—XIII вв. до н.э.), Ань-ян (?сШ, XIV—XI вв. до н.э.), где отдельно рассмотрена гробница царицы Фу Хао (?Ш?), а также шанские раскопки с территории царства Чу. Особым еще не исследованным источником является сенсационная находка в 1986 г. юго-западной культуры Сань-син-дуй (^ЯНЦ> провинция Сычуань), которую я склонна интерпретировать как сочетание позднего Шан с местной культурой западных народов пока неизученных государств Шу (Щ) и Ба

(Е), повлиявших, в частности, и на культуру молодых царств Чу и Цинь. Археология периода Чжоу (Щ, XI—III вв. до н.э.) разделена в работе по

территориальному принципу на три участка: центральный, соответствующий ареалу Чжоу, южный, соответствующий Чу {*;§) и западный — Цинь

(Щ). Находки центрального региона в основном представляют ритуальные

бронзовые сосуды.

Наиболее многообразна и обширна археология Чу. В работе выделены богатые могилы, найденные на территории провинций Хубэй и Чжэцзян. Проточускими захоронениями принято считать южно-хэнанькие находки государства Го (Щ, VIII—V вв. до н.э.). Тесное взаимодействие древнекитайских царств в период Чжань-го (Щ?1Ш> V—III вв. до н.э.) и влиятельность Чу привели к тому, что чуские предметы встречаются и на территории цен-

трального и даже северного Китая. Пожалуй, самыми значимыми чускими находками следует считать бамбуковые планки с текстами гадательного, исторического, философского (конфуцианского, даосского и школы «пяти первоэлементов» — Sfj «У син») и географического содержания. Особым открытием являются философские тексты с бамбуковых планок Го-дянь, в числе которых есть самая древняя из известных запись «Лао цзы». В качестве заключительного явления чуской археологии в работе рассмотрены обнаруженные в 1973 г. раннеханьские могилы Ма-ван-дуй (MrzEifl, II в. до

н.э.), их живопись и мелкая пластика, а также шелковые книги Ма-ван-дуй, где среди прочих текстов были обнаружены вторые по древности тексты «Лао цзы» и «У син», и первый по древности текст «Канона перемен».

Циньская археология представлена тремя памятниками: могилой правителя города-государства Юй (й, 950—900 гг. до н.э.)8, могилой циньско-

го царя Му-гуна (fi§?r, правил 659-621 гг. до н.э.; раскопки города Баоцзи (ШШ)) и могилой императора Цинь Ши-хуан-ди (if^qjUit?, 259—209 гг. до н.э.).

Дополнительно в работе привлечены захоронения северных варваров-ди, имевших государство Чжун-шань (ФШ> 414—296 гг. до н.э.)9.

В качестве примеров продолжения имперских традиций Цинь привлечены два раннеханьских захоронения государственного значения: Курган Ян-пин (|Ця1Ш императора Цзин-ди СШ*?^, 156—141 гг. до н.э.), раскопки которого начались только в 1990-х гг., и где были обнаружены керамические воины и евнухи, техникой исполнения и стилем сильно отличающиеся от воинов Цинь.10 Второе — это могилы № 4 и 5 из местности Ян-цзя-вань (Щ ЖЩ), близ г. Сиань, которые принадлежат Чжоу Бо (Щ%}]) и его сыну Чжоу Я-фу Щ55^с- Раскопки первых могил Ян-цзя-вань начались в 60-ые гг., а находка захоронений Главнокомандующих Чжоу приходится на период с 1970 по 1976 гг. В настоящее время в городе Сиань создан специальный му-

II. Использованные в работе литературные источники представлены как аутентичными синхронными сочинениями, так и более поздними нарративными источниками. Решение поставленных задач потребовало привлечения почти исчерпывающего списка древнекитайских сочинений. Применение индексов и компьютерной обработки материала позволило вычленить из множества объемных трактатов фрагменты, непосредственно относящиеся к исследуемой теме и получить максимально полную картину по интересующим вопросам. Среди литературных источников наиболее задействованными стали следующие тексты:

«Чжоуские перемены (/яЦ? — «Чжоу и») — мантический и метафизический памятник, созданный культурой Чжоу.11

«Канон стихов» (ШШ — «Ши цзин») — собрание песен Срединных государств {чжун го). Этот памятник дает представление о некоторых обычаях и ритуалах чжоуской культуры.12

«Досточтимые писания» Ц^Щ — «Шан шу»), или «Канон Писаний» {ШШ — «Шу цзин») — канонизированное конфуцианством историческое сочинение, созданное в государстве Чжоу и несущее немалую информацию о мировоззрении тех времен, хотя в связи с историей циньского сожжения и дальнейших этапов восстановления «Шан шу», ханьские и постханьские реалии там нередко приписываются обычаям седой древности.13

«Писания Чжоу» {ЩЩ — «Чжоу шу»). Этот исторический памятник

прежде почти не учитывался в отечественной синологии.14 Меж тем он является аутентичным источником, созданным в V—III вв. до н.э. в жанре, близком к «Досточтимым писания». «Чжоу шу» повествует о ритуалах, нравах и исторических событиях государства Чжоу. Согласно некоторым исследованиям, часть трактата считаются даже созданной в период Западного Чжоу. Однако в силу не включенности этого памятника в конфуциан-

ский исторический канон, он все время оставался в тени и крайне слабо изучен. В библиографической главе 30 «Записи об искусстве и литературе» (Ш~$С& — «И вэнь чжи») «Писания Чжоу» характеризуются как чжоуские «Исторические записки» (Щ$1Ш — «Чжоу ши цзи») и вместе с «Шу цзи-ным» отнесены к корпусу «Писаний». Там же указан объем «Чжоу шу» — 71 гл. Дошедший до нас вариант, изданный в III—IV вв. Кун Чао (7LH.) без комментариев состоит из 70 глав и добавочного текста, аутентичность которого и принадлежность к «Чжоу шу» ставится под сомнение. Главы с 13 по 20, а также 41, 42 и 53 частично утрачены. Во многих главах есть пропуски иероглифов». В цинское время была заново открыта «Чжоу шу» и интерес к ней усилился, возникла комментаторская традиция и вышло сразу несколько книг: «Чжоу шу сюнь цзяо ши» (ЩЩШ\$Ш — «Сверенное, прокомментированное и истолкованное собрание „Писаний Чжоу"» Чжу Ю-цзэна (т[с ё"0")» «Чжоу шу цзяо бу (JHllffiH'fffl — «„Писания Чжоу" с соразмерными дополнениями» дополнениями») Сюнь И-жана (ШваШ, 1846—1908); «Чжоу шу бу чжэн (]ц1г!Ш?1Е — «„Писания Чжоу" дополненные и выверенные») Лю Ши-пэя (§2'ЛлРи); Чжоу шу хоу ань (ШШШЖ — «Поздние комментарии к „Писаниям Чжоу"» Чэнь Хань-чжана (ШШШ) и т.д. В неизвестное позднее время источник получил название «Неканонические писания Чжоу» (ШЩШ — «И Чжоу шу»), поскольку они не вошли в конфуцианский канон и чтобы отличить от внутренней части «Шан шу», и от дина-стийной истории [Северной] династии Чжоу (557—581 гг. — «Чжоу шу»). Принадлежность этого памятника к древним временам делает особо значимым его как источник. 5

«Комментарий Цзо [к летописи „Чунь цю"]» (^^Х&Ш — «Чунь цю Цзо чжуань») — конфуцианский исторический памятник, описывающий события и ритуалы периода Чунь-цю (770—476 гг. до н.э.).16

«Сообщения царств» (Шйр — «Го юй»). Это собрание записей восьми государств периода Чжань-го являются историческим памятником, не принадлежавшим одному конкретному философскому направлению.17

«Мемориальная надпись на золотых (металлических) варварах-ди» (¦&

ШШх — «Цзинь ди мин») — стихотворная надпись, сделанная циньским советником Ли Сы (^?й)т, ? — 208 г. до н.э.) на одной из двенадцати колоссальных бронзовых статуй, отлитых по приказу Цинь Ши-хуан-ди из оружия побежденных им царств в год учреждения империи. Эта надпись была скопирована перед переплавкой этих статуй в III—IV вв. и дошла до нас в антологии «Полное [собрание] древнейших текстов Трёх эпох, Цинь, Хань, Трех царств и Шести династий» (^.Ь^Н^ШЩНШЗтЧ^ЛЗЙ! — Цюань шан-гу, Сань-дай, Цинь, Хань, Сань-го, Лю-чао вэнь), составленной Янь Кэ-цзюнем (ЩЩЩ, 1762— 1843).18

«Исторические записки» (5?рй — «Ши цзи») — по выражению Ю.Л.Кроля, «первая Всеобщая история Китая», созданная величайшим историком Сыма Цянем (ЩДШ1И45-? гг. до н.э.), при дворе ханьского императора У-ди19.

«Бамбуковые планки Сражающихся царств» (ЩШШ — «Чжань-го цэ»). Этот текст составлен был историографом Лю Сяном (§fjfn], 77-6 гг. до н.э.)

на основе библиотечных материалов периода Чжань-го. В русских изданиях название этого текста переводилось как «Планы Сражающихся царств». Однако наиболее вероятно, что оно происходит от того факта, что в период Чжань-го книги в основном писались на длинных бамбуковых планках {цзянь, или цэ).20

«Сад сказаний» {ШШ — «Шо юань») — собрание историй периода Чжань-го и Ранней Хань.

«Записи об искусстве и литературе» (Цз?л> — «И вэнь чжи») — биб-

лиографический свод, начатый Лю Сяном, продолженный его сыном Лю Синем и законченный автором «Писаний Хань» (ШШ — «Хань шу») Бань Гу ШШ, 32 - 92 гг.). Является гл.30 «Хань шу».21

«Ода двум престолам» (И%1Ш — «Эр цзин фу») — историко-поэтическая эпопея Чжан Хэна (?МШт> 78-139), входящая в цз.2-3 «Литературного изборника» (~$СШ — «Вэнь сюань»), собранного составленному Сяо Туном (ШШ, 501-531 гг.). Эта эпопея в целом посвящена Ханьской империи, но затрагивает и более древние пласты, начиная с июньских времен. Автор ее, Чжан Хэн, был непревзойденным исследователем своего времени в области точных и естественных наук, который до сих пор почитается святым (совершенномудрым) ученым. Кроме того, он был философом, ярчайшим поэтом и лучшим, по определению Чжан Янь-юаня, художником своего времени. Чжан Хэн служил придворным историком при дворе Шунь-ди и обладал энциклопедическими знаниями в области истории. В своих сочинениях, апеллируя к примерам из древности, он объяснял современность и утверждал этические нормы конфуцианского толка.22

«Записи о поколениях императоров и царей» (ifr3iti?iB — «Ди ван ши цзи») — сохранившаяся лишь частично книга историка Хуан-фу Ми тЦг^шш 215-282), содержит собрание историй из жизни древних правителей .

«Обсуждения сообщений» (ШШ — «Лунь юй», VI—V вв. до н.э.) — основополагающий конфуцианский трактат. Альтернативный перевод названия «Лунь юй», основан на сопоставлении синхронных памятников с использованием тех же иероглифов, и, в первую очередь, — «Го юй». Кроме того, на мой взгляд, предложенный вариант больше соответствует содержанию памятника, состоящего из сообщений жизненных фактов и их обсуждений с Учителем.24

«[Трактат] Учителя Мэна» (5§/-р — «Мэн цзы», IV в. н.э.) — канонический конфуцианский памятник.25

«[Трактат] Учителя Сюня» {Vj-f- — «Сюнь цзы») — конфуцианско-

легистский трактат III в. до н.э., который ясно показывает общую рационализацию сознания и утверждение значимости не только общей надличностной природы всех людей, но жизни и усилий конкретных личностей.26

«Записки о благопристойности» (ШШ — «Ли цзи») — канонический конфуцианский памятник, созданный в IV—III вв. до н.э., дополненный и комментированный во II—I вв. Среди разнообразия учений I тыс. до н.э., на мой взгляд, именно конфуцианство наиболее полно соответствует исходной чжоуской традиции и подытоживает ее. Конфуций считал себя преданным учеником и продолжателем дел и идей Чжоу-гуна (первого правителя города-государства Лу — родины Конфуция), который, в первую очередь, был совершенномудрым советником чжоуского У-вана — Сына Неба, получившего от Отца мандат на управление Поднебесной. После смерти У-вана Чжоу-гун был регентом при малолетнем Чэн-ване и учил его принципам управления. Конфуций считал, что его задача — как Чжоу-гун помогать Сыну Неба не отойти от исходного Небесного Пути Чжоу. Поэтому Конфуций последовательно отстаивал чжоуский традиционализм, следование обычаям, принятым во времена Вэнь-вана и У-вана. Поэтому зафиксированные в «Ли цзи» ритуалы, вероятно, вполне адекватно отражает древние пласты чжоуской культуры, отчасти сохранившейся и в более поздние времена во многом благодаря конфуцианству.27

«Благопристойность в правилах образцового поведения» (ШШ.— «И ли») — другой канонизированный конфуцианством памятник V—III вв. до н.э., треть которого посвящена подробному описанию ритуалов заупокойного культа, однако в нем чжоуские реалии перемешиваются или с соседними чускими, или с последующими ханьскими.28