Е. Б. Костякова к истории создания Крымской наблюдательной станции гаиш

Инициатором и куратором работ по оснащению ГАИШ новыми телескопами (25-см и 50-см телескопами Максутова, 70-см и 125-см параболическими рефлекторами с их спектральным оснащением) сначала (в конце 40-х-начале 50-х гг.) занимался практически один Б.А. Воронцов-Вельяминов. Он создавал технические задания для телескопов, ездил на завод-изготовитель - ленинградский ГОМЗ (ныне ЛОМО), следил за сборкой инструментов в цеху, участвовал в исследовании оптики, принимал на заводе уже готовые приборы. Он же создавал многочисленные программы для будущих наблюдений на этих приборах интересных объектов: Новых звезд, эмиссионных звезд, планетарных туманностей и др. Потом к этой работе подключились окончившие тогда МГУ сотрудницы и аспирантки малочисленного отдела Воронцова-Вельяминова: Г.А. Манова (ныне Пономарева), О.Д. Докучаева, Е.Б. Костякова, М.В. Савельева. Так, в 1953-54 гг. мне приходилось часто ездить на завод, иногда работать по 2 недели.

Перечисленные выше инструменты вначале предполагалось установить в новом здании ГАИШ на Ленинских Горах, где уже строились для них башни.

Однако переезд ГАИШ на Ленгоры не оправдал надежд наблюдателей, так как быстрое колоссальное расширение Москвы в южном направлении создало такой рост освещенности неба, что сделало невозможными наблюдения со светосильными телескопами (D/F ~1:4, 1:3.8).

Это подтверждало необходимость создания южной станции. Однако, за ее создание пришлось вести долгую упорную борьбу, в которой участвовали наши виднейшие профессора – Б.А. Воронцов-Вельяминов, П.П. Паренаго, Б.В. Кукаркин, Д.Я. Мартынов, а мы их все время «толкали».

Пробивать идею пришлось через все инстанции, начиная от партбюро ГАИШ и вплоть до секретариата Генсека.

Дело в том, что некоторым отделам ГАИШ (небесной механики, гравиметрии) вообще не нужна была южная станция, а другие (астрометристы) ратовали за создание подмосковной обсерватории.

Так, летом 1954 г. была организована небольшая экспедиция для выбора места для подмосковной обсерватории. В ней участвовали Ю. Ив. Ефремов, Ю.И. Продан, Е.Б. Костякова, Н.Б. Перова. На грузовике с небольшим телескопом и палаткой нас «забрасывали» в избранный район Подмосковья - под Звенигород, под Подольск, под Наро-Фоминск, где мы обследовали местность, оценивали прозрачность атмосферы и качество изображения звезд. Но идея создания подмосковной станции так и не была осуществлена. Мы – звездники – расценивали ее лишь как полумеру, т.к. нам необходимо было ЮЖНОЕ небо.

У партбюро ГАИШ были иные соображения: они считали, что после затрат на новый Университет и ГАИШ (с башнями) Правительство не разрешит нам строить южную станцию.

Но, в конце концов, идея южной станции победила (на решающем заседании Партбюро ГАИШ – с перевесом в 1 голос!) и период конца 1955 –начала 1956 гг. можно считать началом создания нашей станции вблизи нового места Крымской астрофизической обсерватории АН СССР вблизи с. Партизанское (Мангуш). До этого рассматривались и другие варианты: Бюракан, Симеиз, но по ряду причин от них отказались.

Большую поддержку нам оказали виднейшие ученые страны: ректор МГУ акад. И. Г. Петровский, президент АН СССР акад. А.Н. Несмеянов и другие.

После больших усилий наших профессоров были улажены и финансовые вопросы (с АН СССР, с министерством высшего образования и пр.)

Переговоры с дирекцией Крымской обсерватории вели Д.Я. Мартынов, П.П. Паренаго, Б. В. Кукаркин. Директор КрАО А.Б. Северный благосклонно отнесся к идее строительства станции ГАИШ около них. Более того, руководство КрАО было заинтересовано, чтобы строительные работы, которые велись Академстроем на территории обсерватории и около нее, не прекращались. В дальнейшем – вплоть до последних лет - продолжалось взаимное сотрудничество КрАО и ГАИШ. Существовало даже такое «джентльменское» соглашение - не переманивать сотрудников соседней обсерватории без согласия ее дирекции – и это соглашение действовало долгие годы. Следует отметить, что при установке и наладке наших телескопов нам очень помог электромеханик КрАО К.Я. Лиморенко, который работал у нас на полставки электриком с согласия дирекции КрАО.

Большую помощь в организации станции оказал зам. директора ГАИШ по админ.-хоз. части П.С. Солуянов, который буквально «болел» за это дело! Он вовремя посылал в Крым бригады механиков, отправлял машины со строительными материалами, снабжал станцию всем необходимым (мебелью и пр.). Он вел переговоры с мангушским колхозом им. Мичурина о выделении земельного участка – при этом ГАИШу приходилось платить большие суммы колхозу не только за землю, но даже за каждую «одичавшую» грушу!

В конце 1955 г. и в начале 1956–го П.С. Солуянов вместе с А.С. Шаровым ездили в Крым, чтобы ускорить процесс проектирования и строительства башен, куполов и четырехквартирного дома. В составлении технических заданий на проектирование башен и павильонов участвовали: Б.А. Воронцов-Вельяминов, Е.Б. Костякова, Г.А. Манова (большие башни, павильон для АЗТ-5) и Д.К.Каримова (башня для 40-см астрографа).

К началу 1957 г. на территории был уже установлен финский домик, началось строительство двух башен. Но нужно было кому-то на месте следить за ходом и темпом работ, и тогда в начале 1957 г. дирекция ГАИШ командировала меня на несколько месяцев для этой цели. Я жила тогда в гостинице КрАО, так как финский домик был еще занят строителями, следила за постройкой башен, часто ездила в Симферополь в проектирующие и строительные организации; приходилось даже предотвращать различные «поползновения» на нашу территорию (как то: рубка деревьев на восточном склоне холма и угроза строительства там большого жилого поселка, вывоз дерна вблизи места будущих башен и т.п.). При этом я держала непрерывную связь с Москвой и ГАИШ ем – звонила Д.Я.Мартынову, П.С. Солуянову и даже по ночам – Д.К. Каримовой, оперативно сообщая им обо всех событиях и вопросах, требующих немедленного решения. Как и при строительстве ГАИШ на Ленинских Горах, нам приходилось иметь дело со множеством организаций – и в Москве, и в Симферополе: УКС МГУ, Гипровуз, Гипронии, Академстрой, Союзпроммеханизация, Лифтмонтаж, Электромонтаж и др., с заводами, изготовляющими купола и подъемные площадки для башен.

Несмотря на все трудности, уже в начале 1958 г. были готовы две башни, обживался финский дом, было начато строительство четырехквартирного дома (бригадиром строителей там была А.А. Деткина), началась установка первого инструмента – 40-см астрографа.

В апреле 1958 г. в Крым выехала бригада механиков ГАИШ (Е.А. Колижонков, В.В. Волков, В.И. Пчеленков), инженер Н.И. Яковлев и научные сотрудники: Ю.Ив. Ефремов, А.С. Шаров, Д.К.Каримова – для монтажа привезенного туда 40-см астрографа. Д.К. Каримова была ответственной за всю операцию. Все работали с большим энтузиазмом!

После отъезда бригады (конец их командировки) на станции осталась одна Д.К. Каримова.

Я приехала на станцию в конце апреля 1958 года, и мы вдвоем с Д. К. Каримовой доводили установку и юстировку 40-см телескопа. Мы делали это вручную с помощью лома: устанавливали колонну по меридиану, получали пробные снимки. Первый рабочий снимок мы получили в ночь 26-27 апреля 1958 года, что, по-видимому, можно считать началом работы станции. В финском доме мы оборудовали небольшую фотокабину, временную «мастерскую», проводили дополнительную электропроводку, ставили розетки и т.п. Там же установили звездные маятниковые часы для секундного контроля телескопа.

В июне 1958 г.и позднее нас сменили Н.Е. Курочкин, Г.А. Старикова и Б.В. Кукаркин – начались регулярные наблюдения на 40-см телескопе.

В конце лета 1958 года начался монтаж 50-см камеры Максутова (АЗТ-5). Его проводила бригада ГОМЗ с участием механиков ГАИШ. Ответственной за монтаж была приехавшая в конце июля Г.А. Манова. Ей удалось достать строительный кран, с помощью которого колонна телескопа была занесена в уже готовый павильон. В конце 1958 г. в доводке и юстировке АЗТ-5 участвовала О.Д.Докучаева, и к весне 1959 г. второй телескоп станции уже был готов к работе.

Летом 1958 г. была принята на работу А.А. Деткина в качестве первого постоянного сотрудника станции. До этого все работы проводились силами приезжающих наблюдателей благодаря их энтузиазму. Надо сказать, что в первые годы мы даже ездили на станцию без командировочных, за свой счет.

Весной 1959 г. на 40-см телескопе А.С. Шаров наблюдал появившуюся комету методом Меткофа, а я начала получать первые спектральные снимки на телескопе АЗТ-5 с объективной призмой, По программе Б.А. Воронцова-Вельяминова начались поиски эмиссионных звезд, исследования спектров звезд типа Вольфа-Райе и планетарных туманностей. Вскоре эту работу продолжили поочередно А.А. Красногорская, М.В. Савельева и аспирантка В.П. Архипова, а затем окончившая МГУ В.Т.Дорошенко, которая затем долгое время была основным наблюдателем на этом телескопе. Начались регулярные наблюдения большого числа планетарных туманностей и других эмиссионных объектов, спектральные исследования Новых звезд. Первую кандидатскую диссертацию по наблюдениям на АЗТ-5 защитила в 1964 г. В. П. Архипова.

К середине 1959 г. уже был готов четырехквартирный дом, где приехавшие сотрудники оборудовали лабораторию и фотолабораторию, установили звездные часы. В цокольном этаже была организована механическая мастерская.

Вскоре на станции начали работать сантехник И.Н. Деткин и механик (позже – инженер и заведующий мастерской) М.К. Коленцев, который в дальнейшем очень много сделал для станции по установке и усовершенствованию наших телескопов, по эксплуатации куполов и башен.

В 1959 г. началось строительство башни для 125-см параболического рефлектора (ЗТЭ) – крупнейшего телескопа станции. В 1960-61 гг. был осуществлен монтаж этого инструмента, а с 1962 г. начались наблюдения на нем.

Важным событием в жизни станции оказалось назначение ее заведующим Э.А. Дибая в 1961 г. Э.А. Дибай вел большую организационную работу на станции, был ответственным за установку и эксплуатацию 125-см рефлектора и стал его основным наблюдателем. Он исследовал оптику этого телескопа, провел коррекцию большого зеркала, совершенствовал и создавал вспомогательную спектральную аппаратуру, начал наблюдения спектров галактик, наблюдения с ЭОПами (совместно с В.Ф. Есиповым).

На этом можно было бы и закончить историю первого этапа создания Крымской станции ГАИШ. Этот период хорошо и обстоятельно описан в статье Д.К.Каримовой в Трудах ГАИШ, том 52.

В дальнейшем на станции появились новые инструменты и башни:

1. 48-см рефлектор АЗТ-14 (1960-61), где Г.В. Зайцева начала фотоэлектрические наблюдения звезд, а затем продолжила их на ЗТЭ и Цейсс-1.

2. 60-см рефлектор Цейс-1, ставший основным инструментом для фотоэлектрических работ. Электрофотометр с регистрацией счета фотонов, изготовленный В.М. Лютым, эксплуатируется уже несколько десятилетий многими наблюдателями ГАИШ, а также и «гостями» станции.

3. второй 60-см рефлектор (Цейсс-2), заменивший АЗТ-14, где велась хоздоговорная работа по созданию Каталога спектрофотометрических стандартов звезд под руководством И.Н. Глушневой.
Можно считать, что большинство наблюдательных работ наших звездных астрономов и астрофизиков выполнены по наблюдательному материалу, полученному на Крымской станции ГАИШ.

Эти многочисленные работы, перечислить которые просто невозможно, неоднократно докладывались на семинарах, на Ученом Совете ГАИШ, на различных научных симпозиумах и давно получили международное признание. По ним защищено десятки докторских и кандидатских диссертаций, в том числе и иностранными соискателями.

Кроме научных работ, за время существования станции на ее инструментах прошли астрономическую практику многие поколения наших студентов, а также практиканты с других университетов.
В связи с 50-летием нашей Крымской станции я не ставила целью рассказать о научных результатах, полученных сотрудниками ГАИШ на станции и на ее инструментах. Об этих работах могут рассказать ныне здравствующие авторы и участники этих работ.

Я же старалась рассказать о первом этапе становления станции, так как большинства участников тех событий уже нет с нами, а помнить о них нужно!