Есиповская летопись (Основная редакция)

(Основная редакция)

О Сибиръстей стране, како изволением Божиим взята бысть от рускаго полка, собраннаго и водимаго атаманом Ермаком Тимофеевым и своею храброю и предоброю дружиною и со единомысленною.

Начася царство бесерменъское в Сибири, и чего ради Сибирь наречеся, и како Божиим изволением взята бысть от православных християн, [сииречь] от рускаго воинства, в наследие росийского скипетродержательств[а], и како победиша царя Кучюма Мартазеева сына, и о мужестве и о храбрости [рускаго полка, собраннаго] и водимаго атаманом Ермаком Тимофеевым, и о поставлении градов в Сибиръстей земли и о создании церквей православных, еще же и о чюдесех Пресвятыя владычеца нашея Богородица и Приснодевы Мария, идеже содеяшася во дни и р[о]да наша, и прочих вещех, кииждо изложих по главом, да не с трудом вся обрящутся.

О царстве же Сибирьском и о княжении написахом ино с летописца т[ата]рского, ино же достоверными мужы испытовах, еже добре и некоснено поведаша ми яве.

[Главы книзе сей.]

[Глава 1]. О Сибирстей стране.

Глава 2. О сибирьских царех и князех.

Глава 3. О Сибири, чего ради Сибирь наречеся.

Глава 4. Княжение прочих сибирских князе[й].

Глава 5. О Кучюме царе.

Глава 6. О вере царя Кучюма.

Глава 7. О пришествии Ермакове и прочих в Сибирь.

Глава 8. О пришествии же Ермакове и прочих казаков в Сибирь.

Глава 9. О Карачине улусе.

Глава 10. О розмышлении казаков и о думе.

Глава 11. О бою под Чювашевым у засеки.

Глава 12. О побе[г]е царя Кучюма.

Глава 13. О пришествии во град атамана Ермака и прочих с ним.

Глава 14. О пришестви[и] тотар и остяков в город Сибирь к Ермаку с товарыщи.

Глава 15. О убиении казаков от тотар.

[Глава] 16. О послании ко государю к Москве соунчом.

Глава 17. О пришестви[и] тотарина Сенбахты и о взяти[и] царевича Маметкула.

Глава 18. О пришестви[и] князя Сейдяка из Бухар и отшествии от царя Кучюма думнаго его Карачи.

Глава 19. О взяти[и] городков и улусов.

Глава 20. О пришествии воевод и воинъских людей с Москвы в Сибирь.

Глава 21. О послании царевича Маметкула к Москве.

Глава 22. О послех от Карачи и о убиении казаков от нечестиваго Карачи.

Глава 23. О пришествии под город Сибирь тотарина Карачи и прочих тотар.

Глава 24. О убиении Ермакове и прочих с ним казаков от царя Кучюма.

Глава 25. О побеге оставших казаков после Ермакова убиения и прочих.

Глава 26. О царевиче Алее Кучюмове сыне.

Глава 27. О пришествии с Москвы воеводы Ивана Мансурова и воинских людей в Сибирь.

Глава 28. О пришествии остяков под городок.

Глава 29. О кумире остяцъком.

Глава 30. О пришествии воевод Василья Сукина да Ивана Мясново, с ними же руския многия люди.

Глава 31. О граде Тобольске, о создании его и о поставлении церкве, и о начальстве его, яко начальний град наречеся.

Глава 32. О взяти[и] князя Сейдяка и Салтана, царевича Казачьи орды, и царя Кучюма думнаго его Карачи, и о убиении прочих.

Глава ЗЗ. О послании князя Сейдяка, и Салътана, и Карач[и] к Москве.

Глава 34. О смерти царя Кучюма, идеже скончася.

Глава 35. Благодарение Богу.

Глава 36. О исправе летопис[и сия], имея таковыя приклады.

Глава 37. Синодик казаком, Ермаку з братиею, сииречь з [д]ружиною, и как им кликати памяти, большая и средняя памяти и меньшая.

Приложение 1. Имена казаков из синодика

Приложение 2. Статья, предшествующая Есиповской летописи

Приложение 3. Продолжение Есиповской летописи

[Глава] 1. [О Сибирской стране].

Сия убо Сибирьская страна полунощ[ная], отстоит же от Росии царствующаго града Москвы многое разстояние, яко до двою тысяч поприщ суть. Сих же царств, Росийскаго и Сибирьские земли, облежит Камень превысочайш[ий] зело, яко дося[за]ти инем холмом до облак небесных, тако бо Божиими судьбами устроись, яко стена граду утвержена. На сем же Камени ростяху дереве различное: кедри и проччая. В них же жительство имеют зверие различнии, ови подобии на снедение человеком, ови же на украшение и на одеяние риз. Да кии же на снедение, сия суть чиста, еже есть елень, лось, заяц, а иже на одеяние и на украшение ризное, еже есть лисица, соболь, бобрь, росомака, белка и подобная сим. Много же и сладкопесневыя птицы, паче же и многоразличныя травныя цветы. Из сего же Камени реки многия изстекоша, ови поидоша к Росийскому царству, ови же в Сибирьскую землю. Дивно убо есть, како Божиими судбами реки тамо бысть: вода камень тверд разскопа, [и бысть] реки пространыя и прекрасныя зело, в них же воды сладчайш[ии] [и] рыбы различьныя множество; на исходищех же сих рек дебрь плодовитая на жатву и скотопитателная места пространна зело.

2. Первая река в Сибирскую землю изыде, глаголемая Тура. [По сей же реце] жителство имеют людие, рекомии вогуличи, глаголют же своим языком, покланяютъся же идолом. В сию же реку Туру паки река вниде Тагил, еще же вниде река Ница; [и совокупищася] три реки во един сонм, да еще и совокупишася, но имянуетъца Тура старейшества ради. Оттоле же иде река Тура внутрь Сибирския земли; по ней же живут тотаровя. Река же Тура вниде в реку, глаголемую Тобол; Тобол же река вниде в реку, глаголемую Иртиш. Сия же река Иртиш вниде своим устием в великую реку, глаголемую Обь. По сих же реках жителства имеют мнози языцы: тотаровя, колмыки, му[г]алы, Пегая орда и остяки, самоядь и прочая языцы. Тотар[ов]я закон Моаметов держат; колмыки же которой закон или отец своих предан[и]е [держат], не вем, понеже бо писмени о сем не обретох и ни испытати возмогох. Пегая ж орда и остяки, и самояды закона не имеют, но идолом покланяются и жертвы приносят, яко богу, волшебною же хитростию правяше домы своя всуе, понеже егда приносят дары кумиром своим , тогда же молят, яко сего ради приносит, яко подаст ему кумир он [вся многая в дому] его. Во истинну и скотом [не] уподоби[ли]ся сии людие: скот бо аще и без[с]ловесно есть, Богом не веленно ясти ему, и не яст зверя, или птицы, или траву сенну. Сии же человецы не уподобишася сим, понеже Бога, [иже] суть на небесех, не ведающе ни закона, [е]же от поведающих им слышаще, не приемълюще. Сыроядцы, зверина же и гад[ска]я мяса снедающе, скверна и кровь пияху, яко воду, от животных, и траву и корение едяху. Остяки же одежду имеют от рыб, самоядь же от еленей. Ездят остяки на псах, самоядь же на еленех. Сия же великая река Обь вниде своим устием в губу Мангазейскую. Сия же губа двема устьи вниде во акиян море прямо к северу. В сих же устьях леди искони состарешася и николи же таяще от солнца, и непроходимо место, и не знаемо чадию.

Глава 2. О сибирских царех и князех.

Река, глаголемая Ишим, вниде устием своим в реку Иртиш, иже прежде именовах. На сей же реце Ишиме бе царь Моаметова закону именем Он. И воста на него его же державы от простых людей имянем Чингис, и шед на него, яко разбойник, с прочими, и уби царя Она, и царство сам приемлет Чингис. Некто же от слуг царя Она соблюде от Чингисова убийства сына Она царя, ему же имя Тайбуга. По неколицех же летех уведано бысть царю Чингису про Тайбугу, яко сын есть царя Она, и приемлет ceгo, и великою честию почте его, дарует же сему княжение и власть в людex. По сем же князь Тайбуга прося у царя Чингиса отпущения: идеже хощет царь, он же да идет тамо с воин[с]твом. Царь же Чингис собрав вои[н]ство много и вооружено и отпусти его по реце Иртишу, идеже живяху чюдь. Князь же Тайбуга, шед с воинством, многия царю покори по реце Иртишу и по великой Оби живущих тамо и оттоле возвратися восвояси с радостию. Царь же Чингис, слыша от Тайбуги, яко покори [ему] многия и подруч[ны] сотвори, наипаче честь ему дарует. Паки же Тайбуга [прося] от царя Чингиса, яко да отпустит его, [и]деже хощет, тамо да пребывает. Царь же отпусти его: «Идеже,— рече,— хощеши, тамо да пребывавши». Изыде же князь Тайбуга со всем домом своим на реку Туру, и тамо созда град, и нарече его Чингиден; ныне же на сем [месте] град Тюмень. Жит же Тайбуга во граде [сем] много лет; ту и умре.

[По нем же] княжил сын его Ходжа, по сем Ходжин сын Map. [Маровы дети Адер и] Ябалак. Князь же Map женат был на сестре ка[за]нского царя Упака. [Сей же казанский царь] Упак зятя своего Мара уби и градом облада, и владе много лет. Маровы же дети Ядер и Ябалак умре своею смертью. По сем Ядеров сын Мамет казанского царя уби Упака и град свой Чингиден разруши, и отиде оттуду внутрь Сибирския земли, и постави себе град на реке Иртише, и назва его град Сибирь, сий рече началний. И живяше в нем царь лета многа и умре. И оттоле [пресечеся] царство на реце [Ишиме].

Глава третья. О Сибири, чего ради наречеся Сибирь вся страна сия.

Да егда убо Мамет казанского царя победи и повеле поставити град сего ради, яко царя победи, храбрость свою показуя, и повеле началним градом звати его. Оттоле ж и вся страна сия прозвася Сибирь. гради [же] сибирстии имянуеми кииждо их по смотрению и по прилучию, [и по древнему] имянованию; обще же Сибирь имянуетца, яко же и Римская страна Италия нарицаетца от Итала некоего, обладавъшаго странами вечерьними , яко ж свидетелствует кронника латынская. гради же всеа Римския страны разньство имян имеют, опще же Италия нарицаетъся. Прежде же сего како сия нарицашеся, не вем, понеже отнеле же град Сибирь создан, много лет преиде, испытати не возмогох. Прежде бо живяше чюдь по всей Сибирстей земли, а как[о] нарицашеся, того в память никому не вниде, ни писания обретох.

[Глава 4] Княжение прочих сибирских князей.

По князе же Мамете княжил на Сибири Ябалаков сын Агиш. По нем же Маметов сын Каз[ым]. По нем Каз[ымо]вы дети Етигер, Бе[к]булат, Бекбулатов же [сын] Сейдяк.

Глава [5] О царе Кучюме.

Прииде же степью ис Казачьи орды царь Кучюм М[у]ртазеев сын со многими воинскими людми и доиде до града Сибири, и град взя, и князей [Е]тигера и Бекбулата уби, и прозвася сибирский царь. И мнози языцы повинны собе сотвори, и превознесеся мыслию и сего ради погибе по глаголющему: «Господь гордым противится, смиренным дает благодать». Бекбулатов же сын Сейдяк от убиения царя Кучюма соблюден бысть и изведен в Бухарскую землю. Царь же Кучюм царст[во]ва в Сибири лета доволна во изообилии, радости и веселии, дани и оброки со многих язык имаше даже до лета повеления Господня, в ня же Бог восхоте царство его разрушити и предати православным християном.

Глава [6]. О вере царя Кучюма.

Закон же царя Кучюма [и] иже под его областию быша, держаще Моамета проклятаго, инии же кумиром покланя[юш]еся и жрут им, яко Богу. Святии апостоли написа[ша] в правилех своих и вселенней предаша, еже бо рекоша: аще кто прилежит Моаметовым заповедем и внемлет учение его, анафема да будет, сииречь проклят. Паче же и идолопоклоник правило предлежит, проклятию же сподоблени есть: неправление во царех и нестроение в воинъстве его, во всех людех пря и мятежь мно, рати воздвижение, чад ненаследие, бедами же и напастьми [скорбя]. Мню же, яко сего ради посла Бог гнев Свой на сего царя Кучюма и иже под его властию бысть, яко закона Божия не вед[ущ]е и покланяющеся идолом, и жрут бесом, а не Богу богом, их же не вед[ущ]е, яко же древле при законодавце Моисее сотвориша израильстии людие телец и вместо Бога поклонишася ему и ркоша: «Се боги твои, Израилю». И сего ради посла на сих [Господь] гнев Свой, змием повеле поясти их, кииждо же их уязвляеми от змии умираху. И паки Господь милосердова о них и вложи в сердце блаженному Моисею; он же, Божиим мановением подвижим, сотвори змию медяну и превоз[не]се ю н[а] трость, прообразуя Христово распятие. Уязвляемии же от змия взираху на ону змию, исцелеваху. Повеле же им не вместо Бога змию имети, но немо[щи] их [сн]исходя, они ж и сию обожиша и начаша, яко Бога, хвалити ю. И сего ради тмами казнишася гладом и язвами, пленом и ратию и различными разоренми, яко ж той же блаженный Моисей в песни в Девтеромии, предвозвещая непокоривым июдеом [в] [будущее] им в последних озлоблениих, глагол[ет]. И виде Господь, и возревнова, разгневася гневом ради сынов их [и] дщерей, имеяху бо бесом пожьрети я. И рече Бог: «Отвращу лице Мое от них, яко прогневаша Мя во идолех своих». Лице же Божие отческое Его попечение разумеем, им же о нас печется и покрывает, яко птица птенца своя. Також и [от сих] идолопоклоник отврати Бог лице Свое идол ради и жертв их кровных и казни их, ни гладом же, ни мором, ни огнем жегий, ни камением побивая, но сопротив посла меч обоюду остр, потиная и поядая и тли предавая бесовская идоложертвия и их поклонники и служители.

Глава [7]. О пришествии Ермакове и прочих в Сибирь.

Посла Бог очистити место святы[н]и и победити бусорманского царя Кучюма и разорити боги мерския и их нечестивая капища, но и еще быша вогнеждение зверем и водворение сирином. Избра Бог не от славъных муж, царска повеления воевод, и вооружи славою и ратоборством атамана Ермака Тимофеева сына и с ним 540 человек. Забыша бо сии света сего честь и славу, но смерть [в] живот преложиша и возсприимъше щит истинныя веры, и утверди[вше]ся мужествено, и показавше храбрость пред нечестивыми. Не поскорбеша бо о суетных, и сладкое и покоишное житие отринуша, жестокое же и бритное дело, оружия и щиты возлюбиша; не даша бо покоя скраниям своим, ни зеницам дремания, дондеже Божию помощ[ъ] прияша на окаянных бусорман. Неоскудно бо излия[ние] крови своя сии восприяша, учащаеми ранами от стрелных верж[ен]ий [от] окаянных агарян, и даша плещи своя на раны. Они бо, окаянъни, яростию претяще им и гордяся паче кинтавр и яко Антей, но храними Божиима дланма. Писано бо есть: «Не убоится исполин, ни зверя устрашится, ниже вострепещет желез[а], ни [корк]одил уст, има[т] бо по[бо]рника Бога паче всякого камени и твердости». Тако и сии воини положиша упования на Господа твердо, и вси глаголюще: «Достойни умрете за истинную веру и пострадати за православие, и благочестивому царю послужити. Не от многих бо вои победа бывает, но от Бога свыше». Истинна бо воистинну сия словеса: не многими вои победита шатания поганых, и брови их низвергоша превышщая, и смириша гордыя. И по всей Сибирстей земли ликоваху стопами свободными, ни от кого же возбраняеми. И от сих поставишася град и святыя Божия церкви воздвигошася. Аще древле Сибирская земля идоложертвием помрачися, ныне же благочестием сияя. Отпаде бесовская служба, и требища идолская сокрушишася, богоувидение всадися, Троица единосушная и несозданное божество прославляетъся по глаголющему: «Во всю землю изыдоша вещания их и в конц[ы] вселенныя глаголы их». Божественным бо апостолом аще и [не] благоволи Бог происходити страны сия, но про[поведи] их повсюду изыдоша.

Глава [8]. О пришествии же Ермакове и прочих казак в Сибирь.

В лета 7089, при державе благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича, всеа Русии самодержца, приидоша сии воини c Волги в Сибирь. Идоша же в Сибирь Чюсовою рекою и приидоша на реку Тагил, и плыша Тагилом и Турою, и доплыша до реки Тавды. На усть же тоя реки яша тотарина имянем Таузака, царева Кучюмова двора. Поведа же им сей все про царя Кучюма.

Слышав же царь Кучюм пришествие руских воин и мужество их и храбрость, и о сем оскорбися зело. И паки мысль свою предлагает, вскоре посылает во всю свою державу, дабы ехали к нему воинстии людие во град Сибирь и противо руских воин ополчились. В мале же времени собрашася к нему множество тотар, и остяков, и вогулич, и прочая языцы, иже под его властию. Посла же царь сына своего Маметкула со множеством воин и повеле мужески ополчитися про[ти]во нашедших. Сам же повеле засеку учинити подле реку Иртишь под Чювашевым, и засыпати землею, и многими крепостьми утвердити, яко же есть достойна утвержения. Меметкул же с вои своими доиде до некоего урочища, иже Бобасан река имянуем. Казацы же, видевше таково собрание поганых, нимало того устрашишася. Бысть же ту брань велия, и побиша поганых множество, на бежение поганыи устремишася. Паки ж казацы поплыша в стругах своих по реке Тоболу. Тотаровя же начаша стреляти из-за горы на струги их. И то место проплыша ничем не вреждени.

Глава [9]. О Карачине улусе.

Доидоша казацы до Карачина улуса. Сей же Карача думной бе царя Кучюма. Состави же брань с Карачею и улус его взяша, и множество богат[ст]ва приобретоша и царева меду в струги своя снесоша. Приплыша же до реки Иртишу. Погании же на берег приидоша, овии же на конях, овии же пешы. Казацы же на брег взыдоша и мужески на поганых наступающе. И в то время бысть смертьное порожение поганым, и вдашася погании невозвратному бегству.

Глава [10]. О размышлении казаков.

Царь же Кучюм, виде своих падение, изыде со многими людми на высоце место на горе, рекомей Чювашеве. У засеки ж сын его Маметкул со многими же людми. Казацы же поидоша по Иртишу вверх и взяша городок Атик мурза, седоша в нем. Нощи же пришедши, и быша вси в размышлении, видевше таково собрание поганых, яко битися единому з десятию или з дватцатью поганых. И убояшася, пристрастьни быша. И восхотеша тоя нощи бежати, друзии же не восхотеша, яко уже осень [бе], но уповаша на Бога, утвердиша же и прочих, яко да идут заутра противо поганых, упова[ша] на Бога.

Глава [11]. О бою под Чювашевым у засеки.

Месяца ж октября в 23 день вси рустии воини из городка на бой [поидоша], [и] вси глаголюще: «С нами Бог». И паки приложища: «Боже, помози [нам], рабом своим». [И] начаша приступати к засеке, и бысть брань велия. Сии же злоратные мужие убиение и дерзость свиреподушную показоваху, и яко копейные сулица имеяше во утробах, ибо вооружишася собою крепце и вси дыхающе гневом и яростию, одеяни же железом и медьнощитницы, и копиеносцы, и железострелцы. Состави же ся брань от обою страну. Погании же пустиша тмочисленныя стрелы, казацы же противо их из огнедышущых пищалей. И бысть сеча зла, за руки емлюще сечахуся. Божиею помощыю помалу погании начаша оскудевати и слабети. Казацы же погнаша их и вслед их побивающе, [и сваляюще, и попирающе]. Очервл[ен]ишася тогда кровми поля сущая ту и послашася трупи[ем] мертвец, и блата собрашася от истекшых кровей тогда, яко ж древле от телес у Троинъского града близ Командры реки пленующу Акилесу. Тако бо победита окаянных бусорман, Божий бо гнев прииде на нь за беззаконие их и кумиропокланяние, яко [не] ведеша Бог[а], сотворяющаго их. Царевича же Маметкула уязвиша от руских вои, тогда бо и поиман был, но свои его увезоша на он пол реки Иртиша.

Глава [12]. О побеге царя Кучюма.

Царь же Кучюм, стоя на горе высоце, юже имяновах прежде, виде своих падение, повеле му[л]лам своим кли[к]ати скверную свою молитву, призывати скверныя своя боги. И не бысть им помощи от сих и поспешения. В то же время князцы остяцъкие [с] своими людми отъид[оша] кождо восвояси. Царь же Кучюм виде [царьства] своего лишение, рече сушъщим с ним: «Побежим не медляше, сами видим, всего лишени. Сильнии изнемогоша, храбрии избиении быша. О горе! О люте мне! Увы, увы! Что сотвор[ю] и камо бежу! Покры страмота лице мое! Кто мя победи и напрасно мя из царства изгна? От простых людей Ермак не со многими пришед и толика зла сотвори, воя моя изби, мене посрами». А того, беззаконниче, не весть, что и чада родитель своих ради стражут ово пожаром, ово гладом и наготою, и от зверь скоту снедаему быти. Беззаконниче, [за] скверны твоя не хотя Бог тя видети, и обратися болезнь чюжая на главу твою, и неправда ж твоя на тя сниде! Тако он и сам на ся рек, к сему же глагола: «Се аз победих во граде Сибири князей Етигера и Бекбулата и многое богатство приобретох. Приидох же и победих ни от кого ж послан, но самозванен приидох корысти ради и величия». Прибеже во град свой царь Кучюм, и взя мало нечто от сокровищь своих, и вдашася невозвратному бегству со всеми вои своими. град же свой Сибирь остави пуст.

Глава [13]. О пришествии во град атамана Е[рм]ака и прочих с ним.

Да егда убо под Чювашевым ста бранное ополчение, воинстии же людие утрудишася, уже бо нощи пришедши. Отъидоша оттуду и обночеваш[а]ся, стражу ж утвердиша крепце от поганых, да не яко змии ухапят окаяннии. На утрии же вси воинстии людие молитву сотворше ко всещедрому Богу и Пресвятей Его Матери и поидошя ко граду к Сибири без боязни. Но да яко же приближишася близ града, и не бе слышати во граде ни гласа, ни послушания, мняще же, прежде егда скрышася во граде окаяннии. воинстии же людие на Бога уповаша [и] [поидоша во град]. Приидоша во град [Сибирь] Ермак с товарыши в лето 7089 году октября в 26 день, на память святаго великомученика Дмиттрея Селунскаго. Прославиша же Бога, давшаго им победу на окаянных идолопоклонник и агарян, и радостию радующеся. Достойно воистинну воспоминати сию победу и впредь идущ[и]я роды, яко немногими вои таково царство взяша Божиею помошию.

Глава [14]. О пришествии тотар и остяков во град Сибирь к Ермаку с товарыши.

По взятии же Сибири в 4 день прииде во град Сибирь остяцкой князь имянем Бояр со многими остяки, принесоша ж Ермаку с товарыши многая дары и запасы, яже на потребу. По нем же начаша приходити тотаровя мнози з женами и з детми и начаша жити в первых своих домех, видяше, яко покори их Бог православным християном.

Глава [15]. О убиении казаков от тотар.

Того же лета месяца декабря в 5 день Ермакове дружине без опасения идущим к рыбной ловьли к некоему урочищу, [е]же имянуетъся Басан, поставиша же стан свой и почиша без стражи. Царевичь же Маметкул пришед на них тай со многими людьми и поби их. Слышано же бысть во граде о убиени[и] сих. Ермак же з дружиною своею погна вслед поганых и достигоша их. И бысть с погаными брань велия на мног час, погании же на бежение устремишася. Ермак же с товарыши возвратися во град Сибирь.

Глава [1б]. О послании ко царю к Москве со[у]нчом.

Егда же изволи Бог предати християном Сибирскую землю и по взяти[и], того же лета Ермак с товарыши послаша к Москве [соунчом атамана и казаков], и писаша ко благочестивому царю и великому князю Ивану Васильевичю, всеа Русии самодержцу, что изволением всемилостиваго [в Троицы] славимаго Бога и Пречистыя Его Богоматери и великих всеа Руси чюдотворцов молитва[ми], его же, государя царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии, праведною молитвою ко всещедрому Богу и счастием царство Сибирьское взяша и царя Кучюма и с вои его победиша, под его царскую высокую руку привели многих живущих тамо иноземъцов, тотар, и остяков, и вогуличь, и проч[и]я языцы. И к [шерти] их по их вере привели многих, что быть под его царскою высокою pyкою до веку, покамест изволит Бог вселеннеи стояти, и ясак им давати государю по вся лета без переводу, [а] на руских людей зла никакова не мыслити. А которые похотят к государю в его государьскую службу, и тем бы ево государьская служба служити прямо, и недругом его государьским не спускати, елико Бог помощи подаст, и самем им не изменить, к царю Кучюму и в ыные орды и улусы не отъехать, и зла на всяких руских людей никакова не думать, и во всем [правом постоянстве] стоять.

Атаманы же и казаки к Москве приехаша. Поведано ж быстъ государю о сих. Благочестивый же государь царь и великий князь Иван Васильевичь, всеа Русии самодержец, слыша и повеле отписку у них приняти и вычесть пред своим царьским лицем. Егда государь услыша Божию помощь и силу, яко снабдит Господь царство и пространство дарует, и покоряет непокорливыя, и повинныя творит враги его [и] [подручны сопостаты его], тогда же прослави Бога и Пречистую Его матерь, яко [яви] такову свою милость: не от многих вои такова победа бысть. Ермака же своим царским жалованием заочьным словом пожаловал. Казаков же государь пожаловал своим царьским жалованьем, денгами и сукнами. И паки государь отпусти их в Сибирь к Ермаку с товарыщи. Ермаку же, и прочим атаманом, и казаком посла государь свое государьское жалованье многое за их к нему, государю, службу и за пролитие их крови.

Глава [17]. О пришествии тотарина Сенбахты и о взятии царевича Маметкула.

По сем прииде во град к Ермаку тотарин имянем Сенбахта и поведа ему, что царевичь Маметкул, Кучюма царя сын, стоит на реце Вагаю, суть же от града Сибири яко поприщ сто. Ермак же посла некоторых товарства своего юных и искусных ратному делу. Поидоша сии воини, и дошедше, и на станы их нападоша нощию, овем спящим, овем же не спящим, видящим еще, и многих поганых побиша. Царевича же шатра доидоша и объидоша, и жива яша царевича Маметкула и со всем богаством. Приведоша же сего во град к Ермаку с товарыши. Ермак же прият сего, поведает же ему царьское великое жалованье и ублажает его ласкосердыми словесы. Царь же Кучюм ожидая сына своего Маметкула многое время, и приидоша к нему вестницы и поведаша ему, яко пленен бысть сын Маметкул. Слыша же царь и болезнова о нем. И много в болезни [плакася] царь и весь дом его на много время.

Глава [18]. О пришествии князя Се[й]дяка из Бухар и отшествии от царя Кучюма думнаго его Карачи.

Приидоша вестницы к царю Кучюму и поведаша ему, яко идет на него с воиством многим князь Сейдяк Бекбулатов сын из Бухарские земли, иже от убиения [его] крыяся тамо, и воспомяну отчество свое, и наследити восхоте, и отмстити кровь отца своего Бекбулата хощет. Царь же Кучюм слыша сия от поведающых ему и убояся страхом велиим зело, еще бо изообилно страху перваго в нем, иже бысть от рускаго полка. По [сем] же думный его Карача [со] своими людми, иже бысть дому его, отъиде от царя Кучюма и не [восхоте] быти в повиновении пред ним. Слыша же сия, царь восплакася плачем велиим и рече: «Его же Бог не помилует, того и любимии друзи оставляют и бысть, яко враги». Карача же доиде до Юлмысково озера, иже вверх реки Иртиша, межь реки Тары и реки Оми, и ту пребываше.