Евгений Барсуков
жүктеу/скачать 280.75 Kb.
|
| Евгений Барсуков e-mail: loki33@yandex.ru
loki3307@mail.ru tel: +380506758977 +380931807033 Постановка пьесы возможна только с письменного разрешения автора. Все права защищены.
Ten mian en thalamo, ten mian en thanato. Всякая женщина - зло; но дважды бывает хорошей: или на ложе любви, или на смертном одре. «За что прощать того, кто тверд в грехе». Действующие лица: Кармен Хосе Наварро (дон Хозе Лисаррабенгоа) Микаэла
Даниэль
Алехандро Габриэль
Чема (Хосе-Мария) Полковник Отшельник (Анахорет) Мужчины в толпе Дозорные Гости на празднике Цыгане Контрабандисты Гости в доме полковника Мария Хуана (Хуанита) Работницы табачной фабрики Гости на празднике Цыганки Контрабандистки Гости в доме полковника Сцена 1. «Севильская табачная фабрика» или «Прощайте, вахмистрские галуны, которые я уже считал своими!» Севилья, большое здание за городской стеной, над рекой Гуадалкивир. Севильская табачная фабрика. В тени, прислонивши спины к прохладной стене фабрики, сидят караульные, испанцы играют в карты или спят, или танцуют, или поют, или поют и танцуют, хотя, конечно же, днем очень жарко и, скорее всего, царит атмосфера вынужденного но желанного покоя, чему караульные рады, поэтому они играют в карты или спят, иногда неохотно переговариваются. Среди них много достойных людей и Хосе Наварро, ефрейтор, начальник караула. Хосе: Эй, Даниэль, а почему ты не играешь со всеми в карты, тебе совсем не интересно испытать судьбу? Даниэль: (Нехотя. Он старый опытный караульный, без особых званий, но держится достойно. Он мастерит из латунной проволоки цепочку, иногда одним глазом поглядывая на «молодняк») Совсем нет, сеньор Хосе, в картах я гораздо сильнее этих тупиц, и мне совсем не интересно… К тому-же такая жара, сеньор … Хосе: Что это там у тебя? Даниэль: (Нехотя) Это, сеньор? Хосе: Да… Даниэль: Цепочка для затравника, сеньор. Хосе: Латунь? Даниэль: Да, сеньор. Хосе: Любопытная вещица. Даниэль: Я делаю такие вещицы, когда думаю о Родине, так проще переносить жару: - руки делают, голова мечтает, сеньор. (Закончил работу) Возьмите, сеньор. Хосе: Спасибо, Даниэль. (Берет цепочку) Чем мне отблагодарить тебя? Впрочем…(Достает сигары) Даниэль… Даниэль: Да, сеньор. Хосе: Вот, возьми…(Протягивает сигары) Даниэль: Да, сеньор. Хосе: Вот эта недурна, настоящая гаванская регалия. Даниэль: (Берет сигару, закуривает) Ах! Как давно я не курил! Покурили. Первый раз в карауле, сеньор? Хосе: Да, Даниэль. Скоро меня обещают произвести в вахмистры, и полковник напоследок отправил меня в караул. Он уверен, что все должны пройти через это. (Копирует голос полковника) «Ибо некоторые цветки акации посильнее пули!». Даниэль: Его правда, сеньор… А что это за красивая сеньора приходила к Вам сегодня утром? Хосе: Это Микаэла, моя невеста. Мы родом из одного города и, клянусь, я люблю ее больше жизни! Как только я стану вахмистром и мне увеличат жалование - мы обязательно поженимся… Удар колокола. Караул явно оживился, бросил карты, принялся поправлять одежду, кое-кто для важности взялся за ружье. Даниэль: Вот и «Ангелус» звонит; сейчас девицы вернутся на работу. Хосе: «Ангелус»? Даниэль: Да, «Ангелус», сеньор, мы прозвали так фабричный колокол. Алехандро: Вы, быть может, знаете, сеньор, что на фабрике работают, по меньшей мере, четыреста - пятьсот женщин. Чема: Это они крутят сигары в большой палате, куда мужчин не допускают без разрешения начальника полиции. Габриэль: А все потому, сеньор, что женщины, когда жарко, ходят там налегке, в особенности молодые. Диего: (Берет ружьё) А мы здесь жаримся на солнце, сеньор, еще и потому, что когда работницы возвращаются на фабрику после обеда, множество молодых людей толпится на их пути и городит им всякую всячину. Я всегда с ударом колокола беру в руки ружье, кабы чего не вышло, на всякий случай. Но пока ничего не случалось. Чема: Редкая девица отказывается от тафтяной мантильи, и рыболовам стоит только нагнуться, чтобы поймать рыбку. Даниэль: Да, сеньор, наш «Ангелус» звонит всего четыре раза в день. Первый, когда собирает утром женщин на фабрику, второй – отпускает их на обед, третий, когда полуденная жара немного спадет, зовет их снова крутить сигары… Чема: Когда "Ангелус", звонит четвертый раз, - считается, что настала ночь. При последнем ударе колокола все эти женщины выходят из фабрики, идут на берег реки, раздеваются и входят в воду. Диего: С набережной мужчины смотрят на купальщиц, тараща глаза, и мало что видят. Между тем эти смутные очертания, вырисовывающиеся на темной синеве, приводят в действие поэтические умы, и при некотором воображении нетрудно представить себе купающуюся с нимфами Диану. Алехандро: Мне рассказывали, что однажды несколько сорванцов сложились и задобрили фабричного звонаря, чтобы он прозвонил в "Ангелус" двадцатью минутами раньше урочного часа. И хотя было еще совсем светло, гуадалкивирские нимфы не стали колебаться и, полагаясь больше на "Ангелус", чем на солнце, со спокойной совестью пошли купаться. Габриэль: Не слушайте этих бездельников, сеньор. Сказки это все! Я служу здесь почти тридцать лет, с самого открытия фабрики, и при мне ничего такого не было. Звонарь неподкупен, а сумерки - темны, и только кошка могла бы отличить самую старую торговку апельсинами от самой хорошенькой кордовской гризетки… Чема: Идут! Появляются женщины, это пестрая толпа, вокруг которой вьются мужчины. Слышны смех женщин бравада и шутки мужчин. Впереди всей этой толпы идет Кармен. Она, несомненно, самая яркая. Она, несомненно, поет, и эта песня поднимает настроение, «подогревает» заигрывания мужчин, смущает, но делает сговорчивее женщин, заставляет всех пританцовывать. Алехандро: И чертовка с ними! Чема: Где? Алехандро: Сюда идет! Не разговаривайте с ней, сеньор, эта шельма может украсть у Вас душу! Кармен, видит новенького молодого офицера и идет прямо к нему. Кармен: (Хосе) Кум! Подари мне твою цепочку, чтобы я могла носить ключи от моего денежного сундука. Хосе: Это для моей булавки. Кармен: Для твоей булавки!? Видно, сеньор плетет кружева, раз он нуждается в булавках. Смех в толпе. Сердце мое! Сплети мне семь локтей черных кружев на мантилью, милый мой булавочник! А сплетешь - и в жены меня бери! Ты я вижу парень хоть куда! Я ж тебе всю жизнь верная буду! Или ты боишься ту, что водится с самим дьяволом, ведь так обо мне говорят! Кармен бросает в Хосе цветок акации, попадает между глаз и под всеобщий хохот возвращается к женщинам. Хосе некоторое время стоит недвижим, потом тайком поднимает цветок и прячет в карман. Мария: Ох и ловко же ты уделала господина офицера. А ты, Карменсита, не боишься, что за такие проделки можно и поплатиться… Кармен: Молчи, когда ничего умного сказать не можешь! Я твоего мнения не спрашивала. Мария: Видали какие мы, слова ей не скажи, а вчера на трианском рынке тебя с господином видели, а потом у него часы пропали, так может это ты их украла… Кармен: Заткнись, Мария, или тебе будет очень плохо! Ты знаешь я сдерживаю обещания! Мария: Ой – ой, сеньорита Карменсита, крестница сатаны, да все знают, что ты воровка и одному богу известно, почему тебя до сих пор не привязали к ослу и не провезли по всем улицам с караульными в тюрь… Кармен выхватывает нож и свободной рукой бьет Марию по лицу. Мария падает, Кармен бросается на нее, замахивается ножом, но ударить не успевает, руку перехватывает Хосе. Хосе: (Спокойно) Сеньорита! Идемте со мной. Кармен: (Сразу успокоившись) Идем. Где моя мантилья? Мария: (Кричит) Ай меня убили! Меня зарезали! Позовите священника, я умираю! Толпа поддерживает Марию и посылает проклятия Кармен. Хосе: (караульным) Наведите здесь порядок! Что вы стоите! Марш! Я отведу эту сеньору в город, сдам в полицию и скоро вернусь. Габриэль: Сеньор, к арестованному полагается три человека в сопровождение: офицер и двое драгун, позвольте я и Диего… Хосе: Габриэль, она всего лишь женщина, я думаю и сам справлюсь. Габриэль: Но… Хосе: А вы наведите здесь порядок, пока народу здесь не прибавилось… Эта Мария кричит так что сейчас здесь будет весь город. Выполняйте! Габриэль: Да, сеньор! Под крики толпы, которую успокаивают караульные, Кармен и Хосе сзади, как полагается при таких обстоятельствах ефрейтору идут в город. Кармен: Господин офицер! Куда вы меня ведете? Хосе: В тюрьму, сеньорита. Кармен: Что со мной будет? Господин офицер! Пожалейте меня. Вы такой, такой милый!.. Дайте мне убежать, я вам дам кусочек бар лачи, и вас будут любить все женщины. Натрите щепотку и дайте выпить женщине в стакане белого вина, она не сможет устоять. Хосе: Мы здесь не для того, чтобы говорить глупости, надо идти в тюрьму, таков приказ, и тут ничем помочь нельзя. Кармен: (Вдруг заговорила по-баскски) Laguna ene bihotsarena, товарищ моего сердца! Мы земляки? Хосе: Я из Элисондо. Кармен: А я из Этчалара. Меня цыгане увели в Севилью. Я работала на фабрике, чтобы скопить немного денег, и вернуться в Наварру к моей бедной матушке, у которой нет другой поддержки, кроме меня да маленького сада с двумя десятками сидровых яблонь. Хосе: Это правда? Кармен: Правда, земляк! Ах, если бы я была дома, под белой горой! Меня оскорбили, потому что я не из страны этих жуликов, продавцов тухлых апельсинов; и все эти шлюхи ополчились на меня, потому что я им сказала, что все их севильские хаке, эти хвастуны, и с ножами не испугали бы одного нашего молодца в синем берете и с макилой. Товарищ, друг мой! Неужели вы ничего не сделаете для землячки? Хосе: Нет! Нет… Нельзя! Кармен: Если бы я вас толкнула и вы упали, земляк, то не этим кастильским новобранцам меня поймать... Решайтесь, земляк, ради нашей родины, ради моей матушки, которой некому помочь… Хосе: Прощайте, вахмистрские галуны, которые я уже считал своими. Ну, землячка милая, попытайтесь, и да поможет вам божья матерь горная! Вдруг Кармен оборачивается и ударяет Хосе кулаком в грудь. Хосе падает навзничь, поднимается и стреляет из ружья в воздух. Кармен убегает. Прибегают караульные. Габриэль и Диего. Габриэль: По правде говоря, чтобы хрупкая девочка могла одним ударом кулака свалить такого молодца… А еще мне показалось, сеньор, что она говорила с вами по-баскски… Диего: Ой-ой, сеньор, окрутила вас эта чертовка… Она такой же баск, как я женщина! Габриэль: Карменсита – цыганка! Сдайте оружие, сеньор, и идемте в город Хосе отдает оружие и в сопровождении караульных уходит. Сцена 2. «Тюрьма» или «En retudi panda nasti abela macha! "В рот, закрытый глухо, не залетит муха"» Тюрьма. Две камеры с решетками. Одна – совсем пуста, в другой Хосе Наварра. Мундир без погон расстегнут, немного потрепан, рубаха белоснежна. На карауле Габриэль, у него на коленях платок на котором немного хлеба и зелень, на полу у правой ноги кувшин с водой одна кружка. Обед. Габриэль отламывает кусок хлеба, берет немного зелени, наливает в кружку немного воды, достает из кармана сигару. Габриэль: Вот, синьор, возьмите… Хосе принимает все. Хосе: Спасибо, Габриэль. Габриэль: Не за что, синьор… Некоторое время обедают молча. Хосе: Поступая в солдаты, я воображал, что стану, по меньшей мере, офицером. Дослужились же до генерал-капитанов мои соотечественники. Чапалангарра, например, был полковником, а я сколько раз играл в мяч с его братом, таким же бедняком, как и я. А теперь я на дурном счету; чтобы снова добиться доверия начальства, мне придется работать в десять раз больше, чем когда я поступил новобранцем! И ради чего я навлек на себя наказание? Ради какой-то мошенницы-цыганки, которая насмеялась надо мной и сейчас ворует где-нибудь в городе. Закуривают. Повершь ли, ее дырявые чулки, которые она показывала снизу доверху, так и стоят у меня перед глазами. Я смотрю на улицу сквозь тюремную решетку, и среди всех проходивших мимо женщин я не видел ни одной, которая бы стоила этой чертовой девки. А цветок акации, которым она в меня бросила… Габриэль: О-хо-хо, синьор. Если бывают на свете колдуньи, то эта женщина - колдунья. Входит Чема, за ним, прикрывая заплаканное лицо, стоит девушка, это Микаэла. Чема: Мое почтение, синьоры. Вот Габриэль, полюбуйся. Что синьор бывший ефрейтор скрывал от нас. Оказывается у него есть симпатичная кузина, а мы и не знали… Ты посмотри какой цветок... Габриэль: Попридержи язык, Чема. En retudi panda nasti abela macha! ("В рот, закрытый глухо, не залетит муха"). (Микаэле) Здравствуйте, синьора. (Хосе). Это правда Ваша кузина, синьор? Хосе: Нет, Габриэль… Это моя землячка Микаэла. Я люблю ее… Чема: Вот так кузина! Габриэль: Чема!!! Чема: Простите синьор… (выходит). Габриэль: Я сменюсь через 10 минут, больше для вас я ничего не могу сделать… Хосе: Спасибо, Габриэль! Габриэль: Вы хороший человек, синьор, просто Вам немного не повезло… (выходит) Микаэла: Ах, Хосе… Хосе: Микаэла, я… Микаэла: Я принесла тебе хлебец из Алькала де лос Панадерос, местечка в двух милях от Севильи, где пекут превкусные хлебцы; говорят, что своими качествами они обязаны тамошней воде, и каждый день их во множестве привозят в Севилью… и золотой в два пиастра. Хосе: Спасибо. Откуда все это? Микаэла: Я продала платье, в котором хотела выйти за тебя замуж. Хосе: Микаэла… Целуются сквозь решетку. Микаэла: Я тебя обманула… Нет не про платье, нет… Про хлебец… Я испекла его сама… Там внутри запечен напильник… Хосе: Микаэла… Микаэла: Молчи! За один час этим маленьким напильником можно было перепилить самый толстый прут; с двумя пиастрами ты у первого старьевщика мог бы обменять свою форменную шинель на вольное платье. Мы уедем навсегда из этой страны на Родину и забудем все, как страшный сон. Я люблю тебя и не собираюсь ждать, пока тебя расстреляют. Хосе: Я не хочу бежать… Конечно меня не расстреляют! Но расстрел – не самое страшное… Я не могу вернуться на Родину ни с чем… Мне не раз случалось выкрадывать орлят из гнезд в наших скалах, и я не затруднился бы спуститься на улицу из окна, с высоты неполных тридцати футов; но дезертировать – страшное преступление. Во мне еще осталась воинская честь! Микаэла: Ах, любимый! Хосе: Что скажут дома?! Что ты живешь с дезертиром? Я уже перенес унизительную церемонию разжалования, но это только начало… Впереди еще много унизительных дней… Меня назначат на дежурство и поставят на часы, как простого солдата… Микаэла: Хосе!.. Хосе: Это ни с чем не сравнимое чувство, когда ты идешь впереди взвода и осознаешь, что ты что-то значишь и люди смотрят на тебя… А теперь… Теперь все наоборот… Мне кажется я предпочел бы расстрел… Микаэла: Любимый! Хосе: Я выдержу… Я смогу! Ради нас, ради нашей Родины, ради дома, о котором мы столько мечтали! У тебя будет свадебное платье, еще лучше прежнего… Ты нарожаешь мне сыновей, которые будут гордиться своим отцом. А этим напильником я буду точить свой штык, а на деньги сниму небольшую комнату для нас, куплю новый мундир, вина и мы отпразднуем начало нашей новой жизни… Микаэла: Ах, милый! Я все снесу ради нашей любви! Целуются. С неловким стуком в дверь входит Габриэль. Габриэль: Смена пришла. Говорят, через неделю полковник собирается Вас снова взять рядовым. Хосе: Это хорошая новость, Габриэль. Значит через неделю! Если ты освободился, прошу тебя, проводи в город Микаэлу. Сейчас в горах неспокойно, да и наши горлопаны будут потише. Габриэль: Хорошо синьор. Выходят. Сцена3. «chaquel sos pirela, cocal terela» или «пес, который ходит, кость находит» Вечер. Небольшой внутренний дворик дома полковника. На часах рядовые Хосе и Чема. Из дома доносится музыка и те звуки, какие может создавать только веселая и изрядно выпившая компания. От скуки Чема бодро, но без особой охоты рассказывает очередную байку, которых у него в изобилии. Чема: В Севилье существует улица Кандилехо, а на этой улице - каменный бюст, который считается портретом дона Педро. Король дон Педро, которого мы зовем Жестоким и которого Изабелла Католичка называла не иначе, как Справедливым, любил прогуливаться вечером по улицам Севильи в поисках приключений, подобно халифу Харуну аль Рашиду. Однажды ночью на глухой улице он затеял ссору с мужчиной, дававшим своей даме серенаду. Они дрались, и король убил влюбленного кавалера. При звуке шпаг в окно высунулась старуха и осветила эту сцену маленьким светильником, candilejo, бывшим у нее в руке. А надо знать, что король дон Педро, в общем ловкий и сильный, обладал странным недостатком в телосложении. Когда он шагал, его коленные чашки издавали громкий хруст. По этому хрусту старуха сразу его узнала. На следующий день дежурный вейнтикуатро явился к королю с докладом: "Ваше величество! Сегодня ночью на такой-то улице был поединок. Один из дравшихся убит". - "Нашли убийцу?" - "Да, ваше величество". - "Почему же он еще не наказан?" - "Ваше величество! Я ожидаю ваших приказаний". - "Исполните закон". А как раз незадолго перед тем король издал указ, гласивший, что всякий поединщик будет обезглавлен и что его голова будет выставлена на месте поединка. Вейнтикуатро нашел остроумный выход. Он велел отпилить голову у одной из королевских статуй и выставил ее в нише посреди улицы, на которой произошло убийство. Королю и всем севильянцам это очень понравилось. Улица была названа по светильнику старухи, единственной очевидицы этого случая. Хосе: А я слышал другое… Но Хосе не успевает договорить. С шумом открываются двери дома полковника и все гости выходят во дворик. Молодые офицеры, штатские разного возраста, женщины, среди которых актрисы и светские дамы. Все пьяны и возбуждены, все в нетерпении. В воздухе витают вопросы: «Ну где же она?!», «Ну когда уже?!». Вдруг появляется Кармен. Она разукрашена как икона, разряжена в пух и прах, вся в золоте и лентах, платье с блестками, голубые туфельки, всюду цветы и шитье. В руке бубен. Ее сопровождают две цыганки, молодая и старая, и трое цыган со скрипками и гитарой. Кармен и цыгане начинают петь и танцевать. Кастаньеты, бубен и крики «браво». В танце Кармен приближается к Хосе. Кармен: (Хосе) Agur laguna! Здравствуй, товарищ! Господин офицер! Ты стоишь на карауле, как новобранец! Кармен поет и танцует. К танцу подключаются и молодые офицеры и штатские разного возраста и женщины, среди которых актрисы и светские дамы. Разгоряченные мужчины выкрикивают пошлости не стесняясь, пытаются приставать к Кармен, некоторых дам это обижает, остальные громко смеются и подбадривают мужчин, хвалят Кармен. Среди гостей самый большой интерес проявляет полковник. Полковник: Кармен, скажи только слово, и все богатства мира будут у твоих ног. Кармен: (просто) Не вы ли мне их подарите, господин полковник? Полковник: Посмотри вокруг, это все мое. Хочешь, все это будет твоим? Кармен: (просто) Нет, господин полковник, я больше ценю свободу, а вы будете настоящим паильо (безмозглый, глупый человек, дурак), если вздумаете, что способны купить меня. Вы как карлик, который считает, что он высокий, когда ему удалось далеко плюнуть. (or esorjie de or narsichisle, sin chismar lachingue - цыганская пословица: "Удаль карлика в том, чтобы далеко плюнуть). Гости взрываются смехом и криками «браво». Полковник явно недовольный поворотом дел отходит на крыльцо. Кармен поет и танцует, хотя ухаживаний и поубавилось, атмосфера веселья нарастает. Полковник шепчет что-то Чеме, Чема исчезает в дверях, через минуту возвращается, что-то шепчет полковнику, исчезает в доме. Полковник: Прошу в дом, друзья мои. Прошу в дом. Шумное, разноцветное, людское стадо направляется в дом. Всё шествие замыкают цыгане. Кармен отстает и, когда все заходят в дом, резко захлопывает двери. Кармен и Хосе остаются во дворике одни. Кармен: Земляк! Хосе: Сеньорита! Первый раз мы встретились при дурных обстоятельствах, которые стоили мне погон, но сейчас… Я хочу что-нибудь сделать для Вас. Из своего жалования я сберег немного денег… Кармен: Скажите! Он сберег деньги. Впрочем, тем лучше, потому что я сейчас не при капиталах… Собака на ходу всегда найдет еду. Давай проедим все. Ты меня угощаешь. (В дверях появляется пожилая цыганка) Хуанита: Кармен! Кармен: Хуанита! Сегодня я больше ничего не делаю. Хуанита: Ай, не хорошо, девочка… Кармен: Manana sera otro dia. Успеется завтра! (Хосе) Идем, земляк, идем гулять. Кто любит хорошо поджаренную рыбу, тот идет в Триану, к Лильясу Пастье, но мы едем в Севилью!.. Хуанита: Будь осторожна, дочка! Не обижайте ее, синьор… (уходя в дом) Охохо… И какая только мать ее родила, эту чертовку… Но до Севильи далеко, а страсть близко… Как только Кармен и Хосе выходят за ворота дворика полковника Кармен обнимает и целует Хосе. Кармен: Ты мой ром, я твоя роми (rom - муж; romi – жена). Ах, сеньор, тот день, тот день!.. Когда я его вспоминаю, я забываю про завтрашний. Я плачу свои долги, я плачу свои долги! Таков закон у калес! (calo, женский род - calli, множественное число - cales; дословно: черный - так называют себя цыгане на своем языке). Долгий, страстный поцелуй…Неслышно открывается дверь, на пороге полковник. Он тихо наблюдает за происходящим. Поцелуи перерастают в ласки. Еще немного и стог сена прямо на улице может стать любовным ложе. Вдалеке начинают бить барабаны, полковник исчезает за дверями. Хосе: (усилием воли берет себя в руки) Мне пора в казарму на перекличку. Кармен: (Удивлена, обижена, возмущена, разочарованна) В казарму? Или ты раб, чтобы тебя водили на веревочке? Ты настоящая канарейка одеждой и нравом. (Испанские драгуны ходят в желтом). И сердце у тебя цыплячье. Послушай, Хосеито! Ведь я с тобой расплатилась? По нашему закону, я тебе ничего не была должна, потому что ты паильо; но ты красивый малый, и ты мне понравился. Мы квиты. Будь здоров. Хосе: Кармен… Мы… Когда мы увидимся еще? Кармен: Когда ты чуточку поумнеешь! Знаешь, сынок, мне кажется, что я тебя немножко люблю. Но только это ненадолго. Собаке с волком не ужиться. Быть может, если бы ты принял цыганский закон, я бы согласилась стать твоей роми. Но это глупости; этого не может быть. Нет, мой мальчик, поверь мне, ты дешево отделался. Ты повстречался с чертом, да, с чертом; не всегда он черен, и шею он тебе не сломал. Я ношу шерсть, но я не овечка (me dicas vriarda de jorpoy, bus ne sino braco - цыганская пословица). Поставь свечу своей махари (majari - святая; святая дева), она это заслужила. Ну, прощай еще раз. Не думай больше о Карменсите, не то она женит тебя на вдове с деревянными ногами (виселица, вдова последнего повешенного). Убегает в дом, где с ее появлением новый взрыв веселья. Кастаньеты, бубен и крики «браво». Сцена 4. «Граница» или «Ничего нельзя исправить, когда дружишь с flamenco de Roma» («романской фламандкой» (жаргонный термин, обозначающий цыганку в Испанию цыгане пришли, вероятно, из Нидерландов, почему их и стали звать "фламандцами") Граница! Небольшая тропинка, уходящая в горы. Полосатая будка, в которой может поместиться разве что только один караульный, с прогнившей крышей, дыры в которой заткнули соломой. Жалкое зрелище дальнего кордона, которым, наверное, брезгуют даже контрабандисты. Это скорее не служба, а наказание. На посту Хосе и Чема. Хосе стоит и смотрит вдаль, будто в это витиеватой тропинке пытается разгадать премудрую линию своей судьбы. Чема курит, искоса поглядывая на Хосе. Он явно недоволен и считает виновником всех своих бед именно напарника. Чема: Да, брат, натворил ты дел… Хосе: (просыпаясь, будто от полусна) Что? Чема: Вот я и говорю… Хосе: Каких дел? Чема: И свезло же мне пойти с тобой тогда в караул… Хосе: Чема?! Говори толком! Чема: Наступить на хвост самому полковнику… Это ты, брат, зря… Он такого не прощает… Хосе: Причем здесь полковник? Чема: (Взрываясь. Темперамент не позволяет долго держать интригу.) Пресвятая Дева, как причем?! Наш удалец наставил рога самому полковнику и не причем? Все в городе знают, что полковник ухаживает за этой дочерью сатаны с того самого момента, как она появилась в наших краях! Все об этом знают! Все! Он дарит ей подарки, тайно и явно оказывает ей внимание, но чертовка отшивает его. Он и гулянки эти закатывает, чтоб только увидеть Кармен. А тут наш герой, без году неделя каторжник, прямо в его дворе, на его глазах… Вот что я тебе скажу, товарищ – езжай-ка ты в свою деревню. Полковник тебе этого финта никогда не простит. Хосе: Пропала моя голова… А все эта чертовка! Погубила она меня… Но я все бы отдал, наверное, за один ее поцелуй. Чема: Сгниешь ты в рядовых на дальних кордонах, да и я с тобой… Это если контрабандисты не пристрелят. Хосе: Контрабандисты? Чема: Послушай меня! Бери свою «кузину» и валите домой! Здесь! На этом самом проклятом месте у контрабандистов переход через перевал. Все, кто с ними не договорился мирно, уже мертвы. Полковник держит этот кордон за место казни. Не договорился с контрабандистами – они тебя пришили, договорился – арест, тюрьма и тебя с удовольствием пришьют свои. Мы покойники, брат. Хосе: Нет, брат! Живым я не сдамся! Много их? Чема: (Как то вдруг посерьезнел и погрустнел одновременно) Много… Нам вдвоем не осилить… Остается молиться, чтобы их сегодня не было... А потом буду два дня пить, а потом опять молиться… И так пока… Хосе: Прости, брат, это моя вина… (Слышны шаги.) Чема: Стой! (поднимает ружье) Стой, сказал же! Микаэла: Не стреляйте, сеньор! Хосе, это я, Микаэла! Хосе: Микаэла? Что ты здесь?.. (Чеме) Убери оружие, Чема, это моя невеста! Чема: А жизнь все интереснее… Я то думал… Хосе: (Зло, но негромко) Мне плевать, что ты думал… Помолчи! Микаэла: Я узнала, что тебя перевели сюда. Я принесла вам поесть… Чема: Вот это правильно! На голодный желудок не так страшно умирать! Микаэла: Умирать? Хосе! Хосе: Перестань! Чема так шутит! Здесь самое тихое место на всей границе. Сюда даже мухи не долетают… Микаэла: А я слышала… Хосе: Не верь! Чема: (он уже залез в корзину и с преувеличенным, явно наигранным удовольствием ест) Да-да, сеньора! Даже пули в эту сторону не хотят лететь, им здесь скучно. Микаэла: Хосе, а поймали ту женщину… Кармен? Хосе: (резко) Кого? Микаэла: Да. Кармен! Говорят, она снова ушла в горы… Чема: (глотнув немного вина) Кармен! Да что вы, сеньора, да если Хосе только увидит ее, то сразу забьет осиновый кол в ее поганое сердце, чтоб… Хосе: Чема! Чема: (пьет прямо из бутылки) Ваше здоровье. Микаэла: Говорят она вновь с контрабандистами… Хосе: Вздор это все… Не слушай все, что говорят! Микаэла: А еще говорят… Хосе: Что? Микаэла: Ничего… Хосе: И все-таки… Микаэла: Говорят, что вы с ней любовники, что ты здесь из-за нее, что… Хосе: Вздор! Людям лишь бы болтать! Микаэла: Хосе… Хосе: Все! Я сказал: «Вздор!» Тебе пора! Здесь долго нельзя… посторонним… эээ…гражданским… Микаэла: Значить это правда… Я чувствовала! Убегает… Хосе: Микаэла! Пауза. Хосе и Чема смотрят вдаль. Чема: Хорошая девушка… Чего тебе не хватает… Хосе: Я люблю ее… Но когда вижу Кармен… Мир меняется и я ничего не могу с собой сделать… Но с ней рядом идет беда. Тюрьма, полковник, теперь контрабандисты… Чема: Их теперь на одного больше. Кармен только что выкинула одну из своих лучших штук. Она высвободила своего рома из Тарифской тюрьмы. Хосе: Как? Своего мужа? Так, значит, она замужем? Чема: Да, за Гарсией Кривым, таким же хитрым цыганом, как она сама. Бедняга был на каторге. Кармен так опутала тюремного врача, что добилась освобождения для своего рома. Да, это золото, а не женщина! Целых два года она старалась его выручить. Ничто не помогало, пока прежнего врача не нашли зарезанным в собственной постели, пока не сменили его на нового. С этим она, по-видимому, быстро сумела договориться. (на тропинке появляются люди) Ну вот и все, брат. (почти шепотом) Постарайся продать свою жизнь подороже. Эти твари убили стольких наших. И…если что…отомсти за меня… Хосе: Ступайте прочь! Проходу нет! От группы людей отделяется фигура. Кармен: Ну, не будь злым, земляк. Хосе: Как! Это вы, Кармен? Кармен: Да, земляк. И вот в чем дело. Хочешь заработать дуро? Тут пойдут люди с тюками; не мешай им. Хосе: Нет! Я не могу их пропустить, таков приказ. Кармен: Приказ! Приказ! На улице Кандилехо ты не думал о приказах. Хосе: Тогда нетрудно было забыть всякие приказы; но я не желаю денег от контрабандистов. Кармен: Ну хорошо, если ты не желаешь денег, хочешь, мы вместе переночуем у старого Лильясы Пастье? Хосе: Нет! Я не могу. Кармен: Отлично. Раз ты такой несговорчивый, я знаю, к кому обратиться. Я предложу твоему полковнику сходить к Лильясу Пастье. Он, кажется, славный малый и поставит часовым молодчика, который будет видеть только то, что полагается. Прощай, канарейка. Я уж посмеюсь, когда выйдет приказ тебя повесить. Чема: (наставляет на Кармен ружье) Пошла вон, дочь сатаны, и забирай своих гнусных тварей, слуг дьявола, вместе с их барахлом, или я за себя не ручаюсь! Здорово вы насолили мне, и клянусь всем, что у меня осталось, никто здесь не пройдет, пока мои руки будут способны держать оружие! Кармен: (словно не замечая этого, не отрывает глаз от Хосе) Я не люблю людей, которых надо упрашивать. Первый раз ты мне оказал услугу поважнее, хотя и не знал, выгадаешь ли что-нибудь на этом. А сегодня ты со мной торговался. Я не люблю тебя больше. Знаешь, уезжай-ка ты в свою деревню с миром, вот тебе дуро на дорогу. Кармен бросает Хосе монету, Хосе не глядя ловко ее ловит и зажимает в руке. Кармен резко разворачивается и уходит, контрабандисты идут за ней. Хосе не отрывает от Кармен глаз, и, когда на тропинке видны лишь силуэты, бросает монету вслед, почти в темноту. В эту же секунду раздается выстрел. Чема, держась за грудь, падает. Хосе делает несколько выстрелов в темноту, но, скорее всего, безрезультатно, падает на колени возле Чемы. Чема: Вот и все, синьоры и сеньориты! Будь ты проклят, брат, будь ты проклят вместе с этой чертовкой… Прошу тебя, убей ее и езжай домой, эти места не для тебя… Умирает. Сцена 5. «Двор полковника» или «sarapia sat pesquital ne punzava» (кто наслаждается – того чесотка не грызет) Дом полковника. Рассвет. Открываются двери дома. Из дома выходит Кармен. Ее провожает полковник. Кармен: Так мы договорились, синьор? Полковник: Конечно, любовь моя, ради тебя я открою десяток кордонов. Вбегает Хосе. Его руки в крови. Это кровь Чемы. Кармен: Уходи! Полковник: Ты здесь что делаешь? Проваливай! Вон отсюда! Хосе: Шагу не сделаю, пока… (Кивает на Кармен) Пока она не пойдет со мной! Полковник подбегает к Хосе, хватает его и пытается вывести со двора. Завязывается драка. Полковник начинает побеждать, но Хосе достает свой нож и убивает полковника. Кармен: (в гневе) Глупая канарейка! Ты умеешь делать только глупости. Я же говорила, что принесу тебе несчастье. Хосе: (в отчаянии) Что я наделал! Если меня здесь поймают, я буду наверняка расстрелян. Кармен: (обнимает его) Мой мальчик! Тебе надо чем-нибудь заняться: раз король тебя уже не кормит больше ни рисом, ни треской тебе следует подумать о заработке. Ты слишком глуп, чтобы воровать, но ты ловок и силен; если ты человек смелый, поезжай к морю и становись контрабандистом. Хосе: (отталкивает ее) Это ты во всем виновата! Будь проклят тот день, когда я встал на караул возле табачной фабрики. Когда я встретил тебя!!! Кармен: (просто) Разве я не обещала, что приведу тебя на виселицу? Это лучше, чем расстрел. Впрочем, если ты возьмешься за дело с толком, ты будешь жить по-царски, пока миньоны или береговая стража тебя не сцапают. Хосе: (с надеждой) Если мы уйдем с тобою в горы, я буду за тебя спокоен! Там мне уже не придется делиться с половником. Кармен: (беззаботно) А, ты ревнуешь! Тем хуже для тебя. (смотрит на полковника) Хотя к полковнику уже не стоит! (Хосе) Неужели же ты настолько глуп? Пойми sarapia sat pesquital ne punzava (кто наслаждается, чесотка не грызет). Хосе: (устало) Ты дьявол! Кармен: (просто) Да. Канарейка, мы еще увидимся до того, как тебя повесят. Я буду вечером на корриде. Хосе: Ты уже крутишь с этим пикадором? Кармен: (просто) Это малый, с которым можно сделать дело. Len sos sonsi abela, pani о reblendani terela (Если река шумит, то в ней либо вода, либо камни. Цыганская пословица). Он заработал на боях тысячу двести реалов. Одно из двух: или эти деньги надо забрать, или же, так как это хороший всадник и человек смелый, его можно завербовать в нашу шайку. На границе ты случайно тяжело ранил двух, пришлось их добить. Мы боялись погони… Хосе: Среди них был тот, кто стрелял в Чему? Кармен: Нет, цыпленок. В Чему стреляла я, он ведь на меня повысил голос. Хосе: (с угрозой) Если ты вздумаешь вести и дальше цыганские дела, я устрою так, что у тебя пропадет охота. Кармен: (с вызовом) Вот еще! Или ты мой ром, чтобы мной командовать? Кривой это одобряет, а ты здесь при чем? Мало тебе того, что ты убил тех двоих и этого беднягу… Видишь перстень у него на пальце? Если хочешь, я тебе его подарю. Хосе: (с вызовом) Мне хочется все здесь поломать, поджечь дом и убежать в сьерру. Кармен пытается поцеловать Хосе, но Хосе отталкивает ее. Кармен: (устало) Ты меня не любишь, уходи. Хосе: (с вызовом) Теперь мне весь свет нипочем. Кармен: (устало) Ты всегда будешь лильипенди! (пинает труп полковника) Но, видно, пришел его час. Придет и твой. Хосе: (зло) И твой, если ты не будешь мне настоящей роми. Кармен: (кивает) Ну что ж! Я не раз видела в кофейной гуще, что мы кончим вместе. Ладно! Будь что будет. Она щелкает кастаньетами, как всегда, когда хочет прогнать какую-нибудь докучную мысль. Хосе: (с угрозой) Я не желаю, чтобы ты сегодня ходила на корриду. Не нужно тебе ни его денег, ни его самого и запрещаю тебе с ним разговаривать. Кармен: (улыбнулась) Берегись… Когда меня дразнят, я делаю назло. Убегает. Хосе смотрит ей вслед, потом видит как в доме полковника зажгли свет, торопливо уходит по безлюдной утренней улочке в другую сторону. Сцена 6 «Коррида» или «Singo, singo, homte hi mulo» (скоро, скоро ему придется умереть) Праздник. Праздник это всегда весело. По улице через площадь возле табачной фабрики движет празднично наряженная толпа народа. Впереди, вызывая всеобщее ликование, идет пикадор. Он в лучшем своем наряде. Рядом с ним Кармен. Она тоже одета во все лучшее и яркое. Пикадор останавливается и под рев толпы вручает Кармен бант, Кармен тут же приколола кокарду к волосам. (La divisa - бант, цвет которого обозначает, с какого пастбища бык; бант этот прикрепляется к шкуре быка крючком, и верхом галантности является сорвать его у живого зверя и поднести кокарду женщине). Среди толпы и Микаэла. Кармен замечает ее. Кармен: О-хо-хо! Невеста висельника! Пришла посмотреть на кровь? Твой роми видел ее вдоволь! Он сильный и страстный! Настоящий контрабандист! Микаэла: Ты врешь, дочь сатаны! Кармен: Ай, девочка! Если я вру – то почему он не с тобой, почему не дома ест твои праздничные лепешки? Он стал мужчиной! Из безмозглой канарейки вырос настоящий контрабандист! Езжай в свою деревню – тебе здесь не место! Микаэла: Кармен! В этом твоя вина! И если это правда… Кармен: (зло) Попридержи язык! (потеряв внезапно интерес, просто) Прощай, невеста канарейки… Кармен убегает. Микаэла побирается сквозь толпу. Она ищет Хосе. Вдруг кто-то ее выдергивает из толпы. Человек одет странно. В штатском, но очень похож на контрабандиста. Он не дает Микаэле закричать и быстро показывает свое лицо. Это Хосе. Микаэла: Хосе… Хосе: Тихо! Не произноси моего имени – это опасно. Микаэла: Любимый, я ничего не понимаю. В городе ходят самые разные слухи. Одни говорят, что ты погиб в схватке с контрабандистами на перевале. Другие, что убил полковника. Третьи, что сам стал контрабандистом. Я ничего не понимаю. Скажи мне правду. Хосе: Все это правда, любимая. Жизнь моя кончилась на перевале, я убил полковника и теперь меня ищут как контрабандиста. Микаэла: А еще говорят, что ты теперь с Кармен… Хосе: Верь мне, любовь моя. Скоро ты все узнаешь. А сейчас тебе нужно бежать. Микаэла: Куда? Хосе: Домой, на Родину, как мы и хотели. Беги домой, собери самое необходимое и через час я буду ждать тебя на перевале. Микаэла: (шепотом) Хосе… Хосе: Ничего не спрашивай… Скоро ты все узнаешь. На перевале я тебя догоню. Микаэла: А что будешь делать ты? Хосе: У меня есть еще одно дело. Я должен отдать один должок. И вот еще. Если до полуночи я не встречусь с тобой на перевале – езжай домой. Вот деньги. Их немного, но на первое время без меня хватит. А потом я приеду и все будет у нас хорошо. Беги, не теряй времени. Микаэла: Ты ее любишь? Хосе: Не знаю. Это я и хочу выяснить. Беги. Микаэла: Хорошо… Микаэла убегает в сторону, противоположную той, куда ушла толпа. Хосе смотрит ей вслед. Потом садится на большой камень под деревом напротив Большого здания за городской стеной, над рекой Гуадалкивир, здания Севильской табачной фабрики. Сцена 7 «Севильская табачная фабрика» или "Верное средство, чтобы печь у тебя не дымила, - это ее не топить" Хосе садится на большой камень под деревом напротив Большого здания за городской стеной, над рекой Гуадалкивир, здания Севильской табачной фабрики. Он достает свой нож и начинает его точить. Из темноты, с той стороны, куда ушла толпа, появляется Кармен. Она спешит, в руках у нее бархатный мешочек, в котором звенят монеты, наверняка деньги украдены у пикадора. Хосе прячет нож и преграждает дорогу Кармен. Кармен пугается, но видя Хосе, успокаивается. Хосе: (твердо) Ступай со мной. Кармен: (несколько обреченно) Что ж, идем. Отходят к камню. Хосе: (страстно, но убедительно) Послушай, я забуду все. Я ничего тебе не скажу; но обещай мне одно: уехать со мной в Америку и сидеть там спокойно. Кармен: Нет, я не хочу в Америку. Мне и здесь хорошо. Хосе: Это потому, что здесь ты с этим пикадором. Пусть он ловок, но я смогу объяснить ему чья ты женщина… Да, впрочем, охота мне возиться с ним!.. Мне надоело убивать твоих любовников. Легче убить тебя, чем справиться с этой армией… Кармен: Я всегда думала, что ты меня убьешь. В тот день, когда я тебя в первый раз увидела, я как раз, выходя из дому, повстречалась со священником. А сегодня ночью, заяц перебежал мне дорогу. Это судьба. Хосе: Давай жить по-другому, Кармен. Кармен: (не слышит) Сначала я, потом ты. Я знаю, что так должно случиться. Хосе: Подумай, я теряю и терпение и мужество; решайся, или я решу по-своему. Кармен: Я буду с тобою до смерти, да, но жить с тобой я не буду. Ты хочешь меня убить, я это знаю. Такова судьба, но я не уступлю. Хосе: Я тебя прошу, образумься! Послушай! Ты же знаешь, что ты меня погубила; из-за тебя я стал убийцей. Кармен! Моя Кармен! Дай мне спасти тебя и самому спастись с тобой. Кармен: Хосе! Ты требуешь от меня невозможного. Я тебя больше не люблю; а ты меня еще любишь и поэтому хочешь убить меня. Я бы могла опять солгать тебе; но мне лень это делать. Между нами все кончено. Ты вправе убить свою роми; но Кармен будет всегда свободна. (гордо и обреченно) Кальи она родилась и кальи умрет. Хосе: Ты любишь его? Кармен: Да, я его любила, как и тебя, одну минуту; быть может, меньше, чем тебя. Теперь я никого больше не люблю и ненавижу себя за то, что любила тебя. Еще любить тебя - я не могу. Жить с тобой - я не хочу. Хосе: В последний раз! Останешься ты со мной? Кармен: Нет! Хосе бьет Кармен по лицу, она падает, он выхватывает нож, замахивается. Микаэла: Нет! Хосе оборачивается, видит Микаэлу, опускает нож. Хосе: (Микаэле) Что ты здесь делаешь? Микаэла: Я вернулась… Я подумала, что ты можешь наделать глупостей… Хосе: (Микаэле) Уходи… Теперь ты знаешь все… Микаэла: Отпусти ее, любимый… Хосе: Это она во всем виновата! Микаэла: Нет! Она просто несчастная женщина, которая хочет любить… Хосе: Ты не знаешь ее! Это дочь сатаны! За что прощать того, кто тверд в грехе! Микаэла: Это совсем не повод идти на виселицу. На перевале нас ждут быстрые кони, я попросила одного доброго человека нам помочь. Эта страна не для нас… Хосе: (вздрагивает, прячет нож) Вот и Чема так говорил… (Кармен) Уходи… Кармен: (встает) Береги свою роми, она любит тебя. (бросает Хосе мешок с деньгами, Хосе его ловит). Это вам от дочери сатаны. Прощайте! Кармен уходит. Хосе и Микаэла долго смотрят друг на друга Хосе: Уходи. Уезжай домой. Микаэла: (спокойно, не понятно это вопрос или утверждение, скорее и то и другое) Ты не поедешь со мной… Хосе: Микаэла! Жизнь моя изменилась… Теперь я висельник… Она… Микаэла: Лошади ждут… Бежим домой. Через перевал. Денег хватит, чтобы построить дом. Там нас даже не будут искать. Бежим и забудем все это. Хосе: Я… Я не могу. Ты слишком добра ко мне… Микаэла: Значит, она была права… Хосе: Нет… (пауза) Или да… Прости… Я должен идти… Хосе медленно отступает, потом резко поворачивается и… Микаэла достает пистолет… Микаэла: Любимый! Хосе оборачивается, Микаэла стреляет. Хосе медленно оседает на землю, спиной к большому камню. Микаэла: Прости, любимый. Я не могу позволить тебе уйти… к ней. Она превратила твою жизнь в ад. Я не могу позволить тебе убивать и умереть на виселице, как контрабандист. Хосе: Прости меня, Микаэла… На шум выстрела возвращается Кармен. Кармен: О- ххо! Невеста канарейки убила свою птичку! Ну и твердый же вы народ! Дьявол мне свидетель, из вас бы вышла прекрасная пара! (достает из кармана Хосе цветок) Ах, бедный мой ром… Микаэла: Уходи! Кармен: Ай, птичка! Прощай! (уходит, останавливается, спиной к Микаэле, как бы в никуда) На перевале усилили охрану – не пройти. Иди через мост и по склону в лес. Микаэла: Не жди от меня благодарности… Кармен: Видишь огонек внизу – это патруль. Еще пара минут, и нас повесят обнявшись. Микаэла: Прощай…Хосе… Микаэла уходит. Кармен легко выхватывает из рук Хосе деньги. Огонек все ближе... Это отшельник идет на службу. Видит Кармен и Хосе. Отшельник: Пресвятая Дева Мария, сколько смерти вокруг… Кармен: Отец мой! Не помолитесь ли вы за этого человека. Отшельник: Я молюсь за всех нуждающихся. Кармен: Не могли ли бы вы отслужить обедню о душе, которая, быть может, скоро предстанет перед своим создателем? Отшельник: Пусть будет так… Кармен: Когда вы будете служить обедню? Отшельник: Через полчаса. Сын соседнего трактирщика придет прислуживать. (Кармен отдает отшельнику деньги) Скажи мне, дочь моя: нет ли у тебя чего-нибудь на совести, что тебя мучит? Кармен: (пауза, затем очень легко, беззаботно, просто) Нет… Убегает в сторону перевала. Отшельник: Бедное дитя! Отшельник уходит в сторону города. Занавес. жүктеу/скачать 280.75 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|