Гарин Михайловский «Тема и Жучка»

Каждый, кто прикоснулся к творчеству этого художника слова, почувствовал ту жизненную правду, которая облагораживает сердце человека. Эта правда благородного сердца, способного пожертвовать собой ради спасения ближнего. Эта правда чистого детского сердца, способного понимать предназначение человека. Итак, отрывок из произведения Гарина – Михайловского «Тема и Жучка».

- Няня, где Жучка?

- Жучку в старый колодец бросил какой то ирод. Весь день говорят, визжала сердечная…

Тема с ужасом вслушивается в слова няни.

Одевшись, Тема подошел к няниной постели, поднял лежавшую на полу коробочку с серными спичками, на цыпочках прошел через детскую и вышел.

Он почувствовал свежею сырость рассвета. Тема пригнулся к земле и пролез в подрытую собаками подворотню. Вскоре очутился в сарае, он взял двое вожжей и захватил на всякий случай веревку.

При взгляде на фонарь он подумал, что будет удобнее осветить колодец фонарем, чем бумагой, потому что горящая бумага может упасть на Жучку и обжечь ее.

Скоро он подбежал к отверстию старого, заброшенного колодца.

- Жучка, Жучка!

Вот откуда то из далека, снизу, до него донесся жалобный, протяжный стон. От этого стона сердце Темы мучительно сжалось, и у него каким - то воплем вырвался новый громкий оклик:

- Жучка, Жучка!

На этот раз Жучка радостно завизжала.

- Милая Жучка! Милая, милая, я сейчас тебя вытащу!

Жучка ответила новым радостным визгом, и Теме показалось, что она попросила его поторопиться.

- Сейчас, Жучка, сейчас.

Болезнь куда – то исчезла. Ведь он несколько дней был болен. Привязать фонарь, зажечь его, и опустить в яму было дело одной минуты.

С замиранием сердца заметил он в углу черную шевелившуюся точку и едва узнал свою некогда резвую, веселую Жучку.

От страха у Темы удвоилась энергия. Он быстро вытащил фонарь. А чтобы Жучка не подумала, что он ее бросил, Тема кричал:

- Жучка, Жучка, я здесь!

Наконец все было готово и Тема спускается в колодец. Он осознает только одно, что времени нельзя терять ни секунды.

Его обдает вонью и смрадом. На мгновение в душу закрадывается страх, как бы не задохнуться, но он вспоминает. Что Жучка сидит там уже целые сутки; это успокаивает его, и он спускается дальше.

Результат получается блестящий, Тема благополучно достигает дна. Между ним и Жучкой происходит трогательное свидание друзей. Он наклоняется, гладит ее; и так как опыт заставляет ее быть благоразумной – она так нежно визжит, что Тема готов заплакать…

Он обвязывает концом веревки Жучку, а затем поспешно карабкается наверх.

Но подниматься труднее, чем спускаться! Нужен воздух, нужны силы, а того и другого у Темы уже мало. Тема поднимает голову, смотрит вверх, и сердце его сжимается тоской: он чувствует, что не долезет.

Страх охватывает его. Он растерянно останавливается, не зная, что делать: плакать, кричать, звать маму? Чувство одиночества, бессилия, сознание гибели закрадываются в его душу…

- Не надо бояться, не надо бояться! Стыдно бояться! Трусы только бояться. Кто делает дурное боится, а дурного не делаю: я Жучку вытаскиваю, меня и папа и мама за это похвалят. Папа на войне был, там страшно, а здесь разве страшно? Здесь ни капельки не страшно. Вот отдохну и полезу дальше, потом опять отдохну и опять полезу, так и вылезу, потом и Жучку вытащу. Жучка рада будет, все будут удивляться, как я ее вытащил.

Тема говорит громко, у него голос крепнет, звучит энергичнее, тверже, и, наконец успокоенный, он продолжает взбираться дальше.