Гидронимия восточного казахстана

1. 
   Введение
   

Казахстан исстари являлся театром действий многих событий, и территория Восточного Казахстана не является исключением. Земля наших предков хранит памятники старины не только в материальной культуре, но и в названиях мест, отражающих реальность называемого объекта и несущих на себе печать экстралингвистических факторов¹.

1. 
   Этнолингвистические предпосылки формирования гидронимии Восточного Казахстана.
   

Кочевой образ жизни казахов способствовал традиционному закреплению за родами и подразделениями, используемые ими пастбищные угодья, зимовки и летовки, которым давались определенные названия. При образовании некоторых названий использовались генонимы (этнические названия родовых подразделений, более крупные родовые подразделения обозначаются термином этноним, например, казахи, калмыки, башкиры, кыргызы, хакасы и т.п.). Так возникали генотопонимы, фиксировавшие принадлежность или право на использование определенной территории. Образование географических названий от генонимов явление не случайное в силу родоплеменного принципа расселения тюркоязычных кочевых народов, т.к. каждый род или племя, закрепляя за собой определенную территорию, присваивал расположенным на этих землях географическим объектам свои названия, по которым легко определить их принадлежность. Однако при определении генотопонимов необходимо очень осторожно подходить к выяснению этнонимической основы топонимов, в противном случае, это может привести к ложной этимологии. Так, спорной является этимология гидронима Кеңдірлік (Зайсанский район), который в словаре Е. Койшыбаева трактуется как: этноним кеңдір с окончанием принадлежности –лік, т.е. кендировцы [Койшыбаев, 1985]. На наш взгляд, эта этимология не соответствует семантике гидронима: в слове Кеңдірлік действительно выделяются основа кеңдір и аффикс со значением множественного числа -лік, однако кеңдір означает «конопля», являющаяся не редким растением в казахских степях. Кроме того, необходимо учитывать тот факт, что казахи часто дают названия по наличию определенных растений или животных в местности, где находится именуемый географический объект. Таким образом, Кеңдірлік – это название речки, на берегах которой произрастает кеңдір. Подтверждение данного положения находим у Э.М. Мурзаева, который также отрицает этнонимическое просхождение гидронима.

В гидронимах Восточного Казахстана зафиксирован ряд генонимов автохтонных племен, обитавших на этой территории и давших свое название водным объектам: уақ – р. Уақ (Уланский р-н), манат – р. Манат (Самарский, Зыряновский, Уланский р-ны), байыс – р. Байыс (Курчумский р-н), черкеш//серкеш//шеркеш – р. Шеркес (л.приток Көкпекті), қытай – р. Қытай (Маркакольский р-н), чөмекей/шөмекей – р. Чұмек/Шұмек, бұқа – р. Бұқа (Тарбагатайский р-н) чүрчейіт/шүршейіт – р. Чүрчүтсу (Катон-Карагайский, Большенарымский, Курчумский р-ны), р. Чүрчүтсай (Зайсанский р-н), қоңыр – р. Қоңырбұлақ (Зайсанский, Курчумский р-ны), анар – р. Анар (Тарбагатайский р-н).

Возле села Маралиха (Курчумский р-н) протекает речка Қоңырбұлақ, в названии которой прилагательное қоңыр не означает цвет или пространственную ориентацию объекта. Из рассказов старожилов известно, что на берегу этой речки проживало племя найманов – қоңыр. В 1912 г. это племя эмигрировало в Китай, а оттуда в Монголию. На этой территории осталось проживать около 20 семей. Информанты сообщили, что приблизительно в 1979 г. в Курчум приезжал один из представителей этого племени из Монголии со списком бывших жителей, которых искали по названию реки, где они обитали.

Соседство с алтайскими племенами, их тесные контакты с племенами, населявшими Восточный Казахстан, не проходят бесследно для процесса топотворчества. Некоторые геногидронимы объяснимы посредством алтайских языков: в основе названия р. Урунхай/Ұранқай (Уланский р-н) лежит этнонимическое название тувинцев «урянхай», название р. Сібе (Уланский р-н) образовано от генонима сибе/сибо. Племя сибе/сибо в настоящее время проживает в районе Синьцзян и говорит на диалекте маньчжурского языка [Справочник, 1978]. В то же время существует еще одна гипотеза: Г.К. Конкашпаев считает, что сибе/сибо – это монгольское слово «cobe», означающее «выдра», и предполагает, что Сибинские озера и река Сібе получили свое название от, якобы, водившейся там выдры [Конкашпаев, 1959].

Верхнее течение р. Екіаша (п. Жіңішке) в народе называют Татаркой по проживающему в с. Филипповке татарскому населению. На территории ВКО протекает р. Базар. Е. Койчубаев возводит слова базар к значению «сборное место», данное местности и перенесенное на название речки [1974]. Мы же склонны думать, что название реки было первичным и образовано от этнонима базар, широко распространенного в топонимии тюркоязычных территорий СССР. Можно привести целый ряд топонимов с данным этнонимом: Базаркенд, Базархеви, Базаркишлак, Базарчай, Базартурук, Базардара и т.д.

Этнотопонимы, в нашем случае этнические гидронимы, содержат в себе не только этническую информацию и определяют ареал распространения культуры этноса, но и, по мнению исследователей, отражают признаки его языка: гидронимический тип, обусловленный структурно-семантическими особенностями, принципами номинации в языке этого этноса (А.В. Суперанская, Т.Д. Джанузаков, Е.А. Керимбаев и др.) в сочетании с археологическими данными.

На территории Восточного Казахстана, как и Казахстана в целом, встречаются названия монгольского происхождения, что объясняется историческим прошлым нашей республики. Свидетельством исторических перипетий являются географические названия как хранители истории народа. Это можно проследить по названиям рек и местностей Восточного Казахстана: р. Аблакетка – небольшая река, левый приток р. Иртыш, берет начало в Калбинских горах. Свое название река получила от укрепленного буддийского монастыря Абылайинкит (Абылайинхит), что означает монастырь Аблая. Этот монастырь в середине XVII в. служил ставкой одного из джунгарских князей (тайши) – Аблая, у которого зимой проездом в Китай 1654 г. жил русский посол Федор Байков. Во время царствования Петра I часть рукописей монастыря, к этому времени разрушенному в результате междоусобных войн джунгаров, была отправлена в Петербург [Конкашпаев, 1959, вып.I]. Казахи данную реку именуют Абылайкеткен, связывая с легендой об утонувшем в этой реке человеке по имени Аблай. Этот факт – яркий пример народной этимологии. В действительности хийд означает монастырь [Монгольско-русский словарь, 1954], а исторические источники свидетельствуют о существовании в данной местности монастыря – ставки джунгарского хана Аблая в XVII в. [Россия, 1903, т.18]. Сведения о строительстве в XVII в. монастыря на берегу реки, находящейся в 70 км от Усть-Каменогорской крепости, ханом Аблаем, мы находим и у Ч. Валиханова. Следовательно, гидроним состоит из имени калмыкского хана Аблая и монгольского слова хийд «монастырь». Далее название Абылайхийд было ассимилировано русскоязычным населением и получило суффикс -к /а/ – Аблакетка, у местного же казахского населения гидроним получил свое языковое оформление – Абылайкеткен и этимологию «где утонул Аблай» [Орталық Қазақстанның., 1989].

В словаре топонимов Е. Койчубаева дано объяснение гидронима Улан: «названо, по всей вероятности, по этнониму тюрков. Этноним улан сохранился у алт. теленгетов в дорев. делении алтайцев....Букв. «олень» ( у тюрков) и «красный» (у монголов)» [Қойшыбаев, 1985].

К. Конкобаев, занимающийся исследованием топонимов Кыргызии, [Конкобаев, 1980] лексему ұлан объясняет происхождением из монгольского языка, где улаан означает «красный», т.е. «красноводный родник» (Ұланбұлақ). Ученый приводит также другое толкование: уул(ан) – «горный» – «горный родник», «горная река». В отношении к названиям Улан-Даба, Улан-Жырык на территории Горного Алтая слово улан использовано в значении «красный» по цвету скал, солнца, почвы. Мы также не отвергаем связи названия р. Ұлан (Ул.р-н) с монг. словом улаан в значении «красный». Однако, учитывая древнее происхождение названия, предполагаем связь с др.-тюрк. словом оғлан – ұлан «юноша», ср. в каз. языке жас ұлан «улан, поросль, подросток», в ряду таких названий, как р. Қанай – қанай др.-тюрк. «младший брат», р. Катунь (К-К р-н) – др.-тюрк. кадын//хатун – «жена, госпожа, повелительница», последнее связано с древним обычаем народов возвеличивать и преклоняться перед большими реками, горами. Возможно происхождение от ұлан-байтақ в значении «обширный, беспредельный» [Аманжолов, 1986].

Наиболее четко прослеживается и хронологически датируется монгольский пласт названий, относящийся к XIII в. Самым молодым пластом является славянский (русский), возникший в топонимической системе ВКО. Языковые пласты гидронимии Восточного Казахстана в своей исторической последовательности сохраняют разнородные по происхождению названия водных объектов, функционирующие на данной территории в закономерной преемственности, связанной, прежде всего, с культурным фактором.

Высокая частотность употребления географических терминов в составе топонимов давно привлекла внимание широкого круга исследователей: географов, картографов, лингвистов. Эти термины определяются и как местные географические термины, и как индикаторы, и как номенклатурные, нарицательные, народные. «Разнообразные модели топонимов очень часто построены при помощи таких терминов … и почти нет стран или языков, в которых топонимия была бы лишена их» [Мурзаев, 1974]. Вопрос заключается в варьировании удельного веса географических терминов (ГТ) в разной языковой среде. Для тюркских топонимов ГТ – неотъемлемая часть, что подтверждается исследователями обширного ономастического материала тюркских языков различных регионов страны. Активное участие ГТ очевидно и в образовании гидронимов Восточного Казахстана. Учитывая полисемантичность тюркских ГТ, выделены следующие гидронимические термины в составе названий водных объектов:

В собранном материале из всех выделенных гидронимических терминов наиболее частотный термин бұлақ (91), затем көл (38) и су (25).

1. 
   Аманжолов С. Вопросы диалектологии и истории казахского языка. – Алма-Ата, 1959.
   
2. 
   Бартольд В.В. Сочинения, т. V. – М., 1968.
   
3. 
   Грум-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Т. I. – СПб., 1914.
   
4. 
   Қойшыбаев Е. Қазақстанның жер-су аттары сөздігі. –Алматы, 1985.
   
5. 
   Народонаселение мира. Справочник. – М., 1978.
   
6. 
   Конкашпаев Г.К. Географические названия монгольского происхождения. – Изв. АН КазССР, сер. Филологии и искусствоведения, вып. I/II. – Алма-Ата, 1959. – С. 85-97.
   
7. 
   Койчубаев Е. К вопросу о тюркских топонимических терминах. – Вестник АН КазССР, 1974. – С. 61-63.
   
8. 
   Монгольско-русский словарь. – М., 1954.
   
9. 
   Россия. Полное описание нашего отечества. – СПб, 1903, т. 18.
   
10. 
    Орталық Қазақстанның жер-су аттары. – Алматы, 1989.
    
11. 
    Молчанова О.Т. Топонимический словарь Горного Алтая. – Горно-Алтайск, 1979.
    
12. 
    Конкобаев К. Топонимия Южной Киргизии. – Фрунзе, 1980.
    
13. 
    Аманжолов А.С.Көнінің көзіндей. – Мәдениет және тұрмыс, № 1, 1986.
    
14. 
    Мурзаев Э.М. Очерки топонимики. – М., 1974.
    
15. 
    Попова В.Н. Русская гидронимия Павлодарской области. – В. кн.: Языки и топонимия Сибири. – Томск., 1970.
    
16. 
    Кайдаров А.Т. Структура односложных корней и основ в казахском языке. – Алма-Ата., 1986.
    
17. 
    Мурзаев Э.М. МГТ и их роль в топонимии. – Вопросы географии, сб. 81. – М., 1970.
    
18. 
    Конкашпаев Г.К. Словарь казахских географических названий. – Алма-Ата, 1963.
    
19. 
    Попова В.Н. Нетюркские гидронимы Павлодарской области. – В. кн.: Происхождение аборигенов Сибири и их языков. – Томск, 1969.
    
20. 
    Болатов Ж. Восточная группа говоров казахского языка и ее отношение к литературному языку. АДД. – Фрунзе, 1970.
    
21. 
    Молчанова О.Т. Структурные типы тюркских топонимов Горного Алтая. – Саратов, 1982.