Город Воронеж: история древней крепости и прилегающих улиц от основания до Генерального плана Екатерины II город воронеж

Слово «Воронеж» впервые упоминается в летописи под 1177 г. Так называлась область на юге Рязанского княжества, куда бежал князь Ярополк и переходил там «из града в град». Археологи на р. Воронеж, в том числе и в границах нынешнего города раскопали немало славянских поселений VII–X вв. Однако они прекратили свое существование уже в начале XI в. Ученые пришли к выводу, что каких-либо укрепленных поселений с этого времени и до основания крепости в конце XVI в. на территории современного города не существовало. Таким образом, преемственность летописного Воронежа XII в. и г. Воронежа, основанного по указу 1585 г., не доказана.

История г. Воронежа содержит множество славных страниц и важных памятных дат отечественной истории. С момента своего возникновения город-крепость стал надежным стражем на южных рубежах России, обеспечивая в конце XVI – начале XVIII вв. защиту государства от набегов крымских и ногайских татар, вторжения польско-литовских войск. В 1696 г. Воронеж стал «колыбелью» российского регулярного военно-морского флота. Не меркнут подвиги воронежцев и роль города в событиях Великой Отечественной войны. За боевые заслуги Воронеж был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени (1975), за вклад в борьбу с немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны, успехи в хозяйственном и культурном строительстве и в связи с 400-летием со времени основания – орденом Ленина (1986). В 2008 г. указом Президента РФ Воронежу было присвоено звание «Город воинской славы». В 1990 г. он был включен в список исторических городов России.

Немало уроженцев Воронежа прославили его своими научными, культурными, спортивными достижениями, золотыми буквами вписав свои имена в летопись Отечества. Это – автор первого труда по истории Воронежской губернии, митрополит Е.А. Болховитинов, литераторы А.В. Кольцов, И.С. Никитин, И.А. Бунин, А.П. Платонов, С.Я. Маршак, А.В. Жигулин, космонавт К.П. Феоктистов, архитекторы М.Н. Замятнин и Н.В. Троицкий, художник Н.Н. Ге, композитор К.И. Массалитинов, артист Г.П. Менглет, хирург А.Г. Русанов, спортсмен Д. Саутин, историк В.П. Загоровский и др. Боевыми подвигами запечатлелись в военной истории воронежцы – Герои Советского Союза Я.Г. Крейзер, С.М. Кривошеин и др. Список замечательных земляков, ставших воронежцами по воле судьбы и прославившихся в разных областях деятельности, еще больше.

Современное и предыдущие поколения воронежцев являются своеобразной «живой» составляющей его многовековой истории. В нынешнем 2011 г. Воронеж празднует свой 425-летний юбилей. Указ об основании города-крепости до сих пор не обнаружен (скорее всего, не сохранился). Изучение документов показывает, что, по всей видимости, он был принят в конце ноября 1585 г.

Строительство основных крепостных сооружений было в целом завершено к 1 марта 1586 г. Именно такой вывод следует из известного факта, что в этот день руководитель российской сторожевой службы на «Поле» боярин Н.Р. Юрьев принял решение о снятии стратегического поста у Богатого Затона (возле современного г. Лиски). Просто так его упразднить и тем самым открыть путь неприятелю государство не могло. Ведь еще в июле 1585 г. черкасы (жители Приднепровья, принадлежавшего тогда Речи Посполитой) «громили» у Богатого Затона сторожевой отряд головы Р. Вердеревского. Поэтому снятие поста могло произойти только в связи с передачей охранных функций новому г. Воронежу.

Важно подчеркнуть, что строительство города заранее не планировалась, а явилось реакцией на текущую сложную военно-политическую ситуацию. Это и объясняет то обстоятельство, что воронежская крепость (как и параллельно г. Ливны) возводилась в зимнее время. Тяжелые условия работ в такую пору свидетельствовали о ее крайней необходимости для Российского государства. Воронеж должен был противостоять не только грабительским вторжениям татар, но и попыткам черкас колонизовать пока еще ничейную территорию. Впоследствии зимнее строительство уже не велось. Соседние с Воронежем города (Белгород, Курск, Валуйки и др.) возводились в 1590-е гг. уже в другое время: летом принимались указы об основании, а к осени сооружали крепости.

Наказ строителям г. Воронежа не сохранился. Но так как древнерусские крепости возводились по определенной стандартной схеме, то примеры по другим городам (Валуйки и т.д.) позволяют выявить основные фазы строительства, вполне допустимые и для Воронежа.

Место для нового города выбиралось не произвольно, а с учетом решения государственных задач. Воронеж, к примеру, был поставлен недалеко от устья одноименной реки, где существовал «старый татарский перелаз». Есть основания полагать, что первоначально подходящий участок для будущей крепости выбирали головы: бесспорно Василий Биркин (знакомый с этой местностью) и, вероятно, Иван Судаков-Мясной. По итогам осмотра составлялся чертеж. Затем под общим руководством Семена Федоровича Сабурова началось возведение стен и башен Воронежа. Воевода-строитель имел право внести коррективы в выбор ранее намеченного участка, чтобы лучше увязать рельеф местности с расположением крепостных укреплений (и тем самым усилить их оборонительное значение) и архитектурных доминант. К ним в первую очередь относились храмы.

Существовал определенный ритуал («чин») закладки поселений. Сначала расчерчивали крепостные стены и освящали их основание. Затем определяли места под храмы и казенные строения. От проезжих ворот прокладывали дороги к соседним городам, производили межевание земли под дворовую застройку и угодья. Жители на выделенных участках ставили себе дворы. После завершения работ составлялся чертеж.

Строителями города были жители близлежащих городов – крестьяне, плотники, стрельцы, казаки из Ряжска, Данкова, Переяславля-Рязанского, некоторые остались в Воронеже. Строителей обязательно охраняли, так как существовала вероятность неприятельских нападений.

Воронеж был основан как город-крепость, форпост для защиты от неприятельских набегов. Поэтому основными категориями населения были служилые люди «по прибору» (т.е. набору): стрельцы (пехота), казаки (конница), пушкари (артиллерия) и др. Их главной обязанностью являлась военная служба. Они несли караулы в крепости, выезжали в степь для патрулирования. А угроза нападения на новый город постоянно сохранялась. Уже в 1586 г. черкасы из Переяславля появились в районе Воронежа, нападали на станицы (конные разъезды) и жителей. На подступах к городу было установлено 12 сторож. Тем не менее, в 1590 г. Воронеж сгорел в результате нападения черкас, но был заново отстроен.

В каком же месте современного города находилась первая крепость? Известный историк, профессор ВГУ В.П. Загоровский изначально размещал ее в начале спуска современной улицы Володарского (нынешние дома № 26, 28, 30). Позже он изменил свое мнение и в качестве местоположения крепости 1585/1586 гг. указал на другой холм – за главным корпусом ВГУ, где теперь возвышается Ильинская церковь. Краевед П.А. Попов уточнил локализацию древней крепости районом современных улиц Фрунзе, Шевченко, Белинского и Севастьяновский съезд. Именно на этом холме, с трех сторон защищенным крутым обрывом и находилось упоминаемое в одном из документов «Старое городище» – первоначальная воронежская крепость, имевшая площадь около 5 тыс. кв. м.

Из вышеперечисленных улиц своей уникальностью выделяется Севастьяновский съезд (до 1928 г. – Ильинский съезд). Это – единственная улица города, сохранившая свои первоначальные черты конца XVI–XVII вв. По верхней, самой старой части Севастьяновского съезда (между ул. Белинского и Шевченко) ходили первые горожане, строители крепости. Здесь стояла одна из первых деревянных церквей Воронежа – Ильинская. Название храма дало имя одной из проездных башен древней крепости (Ильинская), холму (Ильинская гора), а затем и улице (Ильинская). Вблизи Ильинских ворот находился воеводский двор, где проживал руководитель города. Через башенные ворота вниз, в овраг, шла дорога, которая в XVIII в. стала частью уже имеющейся улицы. Вполне вероятно, что по этой улице спускался вниз, в район кораблестроения и поднимался наверх, к Благовещенскому собору сам Петр I.

Район современных улиц Севастьяновский съезд, Фрунзе, Шевченко, Белинского, пер. Бауманский, охватывающий территорию прежней крепости, в целом сохранил историческую среду и старую планировку. В соответствии с постановлением администрации Воронежской области от 18.04.1994 г. № 510 «О мерах по сохранению историко-культурного наследия Воронежской области» ул. Севастьяновский съезд была включена в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) и является объектом историко-культурного наследия регионального значения. В 2002 г. в соответствии с постановлением администрации города Воронежа Севастьяновскому съезду вернули (параллельно с существующим) историческое название – Ильинский съезд.

Своеобразным подарком к 425-летию г. Воронежа можно считать находку воронежских археологов, работавших под общим руководством профессора ВГУ А.П. Медведева. В июле 2011 г. археологическая экспедиция ВГУ в ходе впервые производившихся в историческом центре города раскопок во дворе дома по адресу: Севастьяновский съезд, 24 обнаружила остатки жилища допетровской эпохи и многочисленные артефакты. Было сделано заключение, что этот участок «Старого городища» обладает всеми признаками памятника археологии.

Крепость, построенная на этом мысу в 1585–1586 гг., вскоре была сожжена. 20 апреля 1590 г. Воронеж подвергся вероломному нападению черкас из Канева, Черкасс и Переяславля. Их представители заверили, что хотят вместе с русскими силами сражаться против крымских татар. Черкасам поверили, что Речь Посполитая и Московское государство находятся в перемирии. Недругов обеспечили пропитанием, а их посланцев вообще оставили на ночлег в остроге. Они и обеспечили беспрепятственное проникновение остальных в крепость. Как говорится в документе: «И черкасы пришли ночью и тот город (Воронеж – Н.К.) сожгли, и государева воеводу убили, и людей многих побили, а иных сожгли…и многие убытки починили». Было похищено казны и имущества на огромную сумму в 40 тыс. руб. По всей видимости, это было жалованье донским казакам, отправляемое через наш город. И хотя польскому королю было известно о набеге своих подданных на Воронеж, виновных не наказали.

Воронеж смог возродиться. После сожжения сюда был отправлен «город ставить» дворянин П.С. Наумов. Крепость на устье р. Воронежа была частично восстановлена. Именно так необходимо рассматривать сведения сохранившихся документов 1594 г., повествующих о ходе строительства новой воронежской крепости, трудностях и задержках в этой работе. История донесла до нас и имя «городового мастера» – Илья Катеринин.

Как управлялся древний Воронеж? Каждый город находился в подчинении определенного приказа (центрального учреждения, прообраза министерства). Воронеж в конце XVI в. состоял в ведении Посольского приказа, а после Смуты начала XVII в. – Разрядного приказа, бывшего главным военным ведомством.

Главой администрации Воронежа и Воронежского уезда был воевода. Он назначался из Москвы, утверждался царем и в своей деятельности руководствовался инструкцией. Срок его службы в конце XVI в. в основном составлял 1–2 года. Его обязанности были многообразны и сводились к следующим группам: военные (оборона территории, набор служилых людей), финансовые (сбор налогов), судебные, полицейские (охрана общественного порядка). Воевода управлял с помощью своих заместителей – голов и канцелярии – приказной (съезжей) избы, где трудились подьячие.

Первым воеводой Воронежа был назначен московский дворянин С.Ф. Сабуров. После завершения основных работ по строительству крепости он в 1586 г. был отозван в Москву и впоследствии возводил крепость Цивильск в Поволжье. В том же 1586 г. покинул Воронеж и голова И.Г. Судаков-Мясной. Крепостью остался руководить лишь голова В.Г. Биркин. Ступенью ниже воевод и голов стояли лица, ведавшие конкретными группами служилых людей, например, казачьи и стрелецкие головы и сотники.

Как выглядел Воронеж, какие постройки в нем имелись, имена и род занятий жителей мы узнаем из первого подробного описания города и уезда – «Дозорной книги» 1615 г. Его составила группа московских чиновников во главе с Г. Киреевским. Крепость состояла из двух отдельных поясов укреплений: небольшого по размерам внутреннего (он назывался «рубленый город», в других городах – кремль) и более протяженного наружного («острог»). «Рубленый город» (или просто город) имел стены из соединенных срубов, засыпанных землей. Находился он на краю холма в начале современной улицы Володарского. Площадь города составляла чуть более 4 тыс. кв.² и периметр 300 метров. Внутри его размещались объекты особой значимости: канцелярия воеводы («съезжая изба»), соборная церковь, две житницы для хранения зерна, погреба для пороха и оружия.

«Острог», представлявший собой укрепление из вертикально вкопанных бревен, охватывал город с запада и севера. Стена острога включала 18 глухих башен и 7 проезжих (с воротами). За стеной острога находился ров. Острог занимал территорию нынешней Университетской площади и окрестных улиц.

Жители города проживали в слободах, формируемых по роду службы и занятий. В 1615 г. в Воронеже насчитывалось 7 слобод:

1. 
   Беломестная – в ней проживали беломестные (привилегированные) атаманы и казаки; современный ориентир местонахождения слободы – Советская пл. и прилегающие улицы;
   
2. 
   Казачья – полковые казаки (между ул. К. Маркса и Плехановской);
   
3. 
   Стрелецкая – стрельцы (ул. Б. Стрелецкая);
   
4. 
   Пушкарская – артиллеристы (пересечение ул. 25-го Октября и Первомайской);
   
5. 
   Затинная – стрелки из пищалей (затинщики) и сторожа ворот крепости (воротники) (ул. Таранченко);
   
6. 
   Напрасная – ремесленники (нижняя часть ул. Таранченко);
   
7. 
   Ямная – ремесленники (на склоне горы, ближе к реке Воронеж).
   

В каждой из слобод имелось от одной до трех улиц. Однако небольшие размеры города делали более актуальными для жителей не названия улиц, а такие ориентиры как гора, лог, башни, ворота. В «Дозорной книге» 1615 г. уже названы улицы и переулки, расположенные на посаде, в который входили Напрасная и Ямная слободы.

Всего в Воронеже в 1615 г. насчитывалось 964 мужчины – главы семьи. Из них 664 человека относились к служилым людям (стрельцы, казаки, пушкари и др.), у них во дворах проживало еще 96 работников («бобыли и захребетники»). 59 человек принадлежали к категории «торговых людей», 88 – монастырских ремесленников и крестьян. Были и другие группы населения. Общая примерная численность жителей Воронежа, учитывая женщин и детей, составляла 6–7 тыс. человек.

Так как крепость была деревянной, то требовала периодического ремонта. На протяжении XVII в. воронежская крепость неоднократно перестраивалась, при этом менялось и содержание понятий. Территория, обнесенная острожными стенами, стала называться «городом», а не «острогом». По описанию Воронежа 1657 г., вдоль стен располагалось 16 башен: 10 глухих и 6 проезжих. Периметр города составлял тогда 1,7 км.

Воеводой Б.Г. Бухвостовым в 1670 г. была проведена очередная перестройка, в результате чего бывший «рубленый город» отныне назывался «Малым городом», а острог – «Большим городом». Всего уже насчитывалось 17 башен, которые вместе со стенами ограни­чивали территорию крепости современными улицами Карла Мар­кса, Таранченко, Фрунзе и Университетской площадью. На плане города 1690 г. внутри крепости были отмечены архиерейский двор, построенный в связи с образованием в 1682 г. Воронежской епархии и 6 церквей, в том числе новый каменный Благовещенский собор (1684–1690 гг.).

Как уже говорилось, Воронеж играл важную оборонительную роль, служа заслоном для дальнейшего продвижения врага. Наибольшая военная опасность сохранялась в первой половине XVII в. Черкасы, чье нападение в 1590 г. ознаменовалось гибелью первой крепости, еще не раз угрожали Воронежу. Зимой 1617 г. большой отряд в 5000 человек к «…городу и к острогу приступали дважды со всех сторон жестокими приступы». Нападение удалось отразить, после чего противника преследовали 10 верст. Черкас опасались еще в 1630 г.

Естественно, что сохранялась опасность и татарских набегов. Весьма напряженным выдался 1643 г. В августе более 1000 татар приблизились к Воронежу, разрушили укрепления на левом берегу, переправились на правый и напали на Чижовку. Большой ущерб был причинен уезду. Пострадали села Бобяково, Репное, Боровое, Ступино и др. В 1658 г. татары прорвались в село Репное и деревню Придачу, пленив 21 человека. После 1659 г. они уже не появлялись севернее и западнее Воронежа, так как путь им преграждали укрепления построенной оборонительной линии – Белгородской черты.

С учетом опасности, угрожаемой городам-крепостям юга России, обязательным элементом в них были тайники, которые строились, как тогда говорили, «для осадного времени». Из крепости по направлению к реке выводился ход, через который в случае осады жители города могли беспрепятственно снабжаться питьевой водой. Воронежский тайник являлся важным оборонительным сооружением, типичным для городов Белгородской черты.

Есть основания полагать, что в Воронеже тайник был сделан одновременно с возведением городских стен. Сравнение некоторых данных (длина тайника, место расположения, наличие колодца) приводит к заключению, что в Воронеже существовало два тайника. Первый, названный в 1660 г. «старым» начинался в городе (центральная часть крепости) и заканчивался колодцем недалеко от реки. По всей видимости, это подземный ход, отмеченный в самом раннем сохранившемся описании Воронежа 1615 г.

Второй тайник был прорыт в начале 30-х гг. XVII в. и шел из острога непосредственно до реки Воронеж. Позже этот тайник забросили, но в 1669 г. капитально отремонтировали. Он шел из Тайницкой башни, имел длину 136 метров, ширину – 3,3 метра, высоту – более двух метров.

Следующий этап в истории воронежского подземного хода и сооружения третьего по счету тайника связан с воеводой Б.Г. Бухвостовым. В результате личного «досмотра» он выяснил, что тайник, приведенный к реке, «худ». Воевода послал комиссию из представителей служилых и посадских людей для поиска места нового тайника. Новый ход представлял собой сложную инженерную конструкцию. Тайник было приказано «беречь от дождевой воды от заносу» специальному лицу. Ремонтные работы затронули и старый тайник.

Примерно с 1680-х гг. власти больше не занимались приведением тайников в рабочее состояние. Время возникновения осадных ситуаций уже почти прошло.

Помимо тайников, жизнь средневекового города-крепости была немыслима без храмов и монастырей. Строилась главная (соборная) церковь и приходские (в слободах). В Воронеже соборная церковь была посвящена Благовещению Пресвятой Богородицы. Главный храм возводился одновременно с крепостью. В 1594 г. упоминается деревянная Успенская церковь. Около 1600 г. на берегу р. Воронеж был основан Успенский мужской монастырь. Частью его ансамбля и стала Успенская церковь. В 1620 г. в Воронеже появился еще один мужской монастырь – Алексеевский Акатов. С его основанием и появлением здесь слободки монастырских крестьян начал заселяться новый район за пределами крепости, который в XVIII в. оформился в предместье Акатово. Колокольня церкви Акатова монастыря, построенная в 1674 г., является самым старым сооружением Воронежа. В 1700 г. Успенский монастырь, мешавший кораблестроению, был объединен с Акатовым.

В 1623 г. в городе появился первый и единственный женский Покровский монастырь.

В XVII в. центральной фигурой управления Воронежем по-прежнему был воевода. Существовали и другие должностные лица: губной староста (избирался из местных дворян, рассматривал тяжкие уголовные преступления, ведал тюрьмой), осадный голова (должен был готовить город к осаде, отвечал за артиллерию и ее личный состав), стрелецкий и казачий головы.

Наполненный народными восстаниями XVII в. не зря получил в отечественной истории название «бунташный». Воронеж также не остался в стороне ни от событий «Смутного времени», ни от последующих проявлений «классовой борьбы». Как и многие другие города, Воронеж перешел на сторону самозванца Лжедмитрия I, а в 1606 г. поддержал восстание И.И. Болотникова. В 1613 г. в урочище «Русский рог» (современный Северный микрорайон) под Воронежем несколько дней шло сражение царских войск с отрядом мятежного атамана И. Заруцкого. Казаки были разгромлены, И. Заруцкий и находившаяся с ним бывшая жена Лжедмитрия I Марина Мнишек бежали.

В 1648 г. Воронеж оказался на грани народного восстания. Проводником недовольства воеводой рядом влиятельных дворян стал казак Герасим Кривушин. В 1670 г. возникла угроза в связи с бунтом С.Т. Разина. Из-за этого численность стрельцов в Воронеже была увеличена в два раза, им впервые за многие годы выдали жалованье. Была отремонтирована крепость: починены и вновь сделаны 5 проезжих башен и 12 глухих, 1,6 км крепостной стены. В декабре 1670 г. публичному наказанию подвергся воронежец, один из соратников С. Разина, Наум Севастьянов. Ему отрубили левую руку и правую ногу, прибив их к столбу на всеобщее обозрение. В 1928 г. в его честь был переименован Ильинский съезд.

Таким образом, от основания в 1585/1586 гг. до начала петровского кораблестроения Воронеж был городом-крепостью с преимущественно служилым населением, важным форпостом на пути вторжений крымских и ногайских татар.

С 1696 г. для Воронежа, по сути, начался новый отрезок его истории, обусловленный началом строительства здесь регулярного военно-морского флота. Это было необходимым условием осуществления геополитических планов Петра I, важнейшим средством для решения государственных военно-политических задач. Причины выбора Воронежа в качестве места строительства флота определялись наличием дубовых и сосновых лесов, судоходных рек, многолетним опытом местного населения в постройке речных транспортных судов (стругов).

К началу кораблестроения Воронеж представлял собой типичный город-крепость. Все постройки были деревянными, поэтому ветшали и требовали периодического ремонта. Каменными являлись лишь церкви в Алексеевском Акатовом и Успенском монастырях, а также Благовещенский собор. В 1703 г. голландский путешественник Корнелий де Бруин отмечал в «Записках», что Воронеж «окружен деревянной стеной, которая вся сгнила». Необходимости в крепостных укреплениях уже не было. Угроза нападения татар для Воронежа была призрачной, так как город защищался частями регулярной армии.

В то время как верхняя, нагорная часть крепости продолжала разрушаться, уходя в небытие вместе с эпохой Московского царства, нижний, приречный район менялся и развивался в связи с кораблестроением. На острове р. Воронеж в 1697–1698 гг. был построен Адмиралтейский двор «для поклажи всяких запасов и приезду». Современный остров напротив Успенской церкви был намыт в 1972 г. во время сооружения водохранилища несколько юго-западнее прежнего острова. Его стали называть Петровским.

Основным сооружением Воронежского Адмиралтейства являлась цитадель (крепость) – четырехугольное здание с угловыми башнями. Сообщение с берегом осуществлялось через большой мост.

За годы кораблестроения в этом районе был создан целый производственный комплекс, включавший различные объекты. К 1709 г. в Воронеже существовали:

– каменный адмиралтейский склад (цейхгауз), разрушенный во время Великой Отечественной войны;

– дворы (смольный, бочарный, блоковый, пушечный, горшечного дела, кожевенного дела);

– сараи (весельный, канатный, мачтовые, «шлюпочного и ботового дела»);

– избы (парусная, столярного и токарного дел);

– кузницы, где ковали якоря и медные котлы;

– светлицы «оружейного и фонарного дел»;

– ветряные и водяные пильные и жерновые мельницы;

– шлюз;

– амбары различного назначения и т.д.

В петровскую эпоху провинциальный Воронеж вышел на уровень по сути временной столицы государства. Это обуславливалось частыми и длительными приездами сюда царя, руководства страны, а также иноземных дипломатов, обсуждением и принятием в Воронеже важных внутри- и внешнеполитических решений.

Петр I в период с 1696 по 1722 гг. посетил Воронеж 13 раз: 12 – как царь и один как император. В общей сложности монарх провел в Воронеже и крае около 500 дней. Путь царя по маршруту Москва-Воронеж занимал от трех до семи дней. Скорость зависела от состояния дороги и продолжительности остановок. В Воронеже монарх общался с соратниками, давал инструкции, принимал иностранных послов, вел переписку. Немало часов он посвящал любимому делу – работе на верфи. Он конопатил корабли, варил смолу. Кульминацией кораблестроения стала закладка самим государем «Гото Предестинации». Этот корабль стал теоретическим и практическим экзаменом для царя, проверкой его знаний корабельного дела. Церемония спуска «Предестинации» на воду в апреле 1700 г. была произведена с большой помпой.

По приглашению Петра сюда приезжали его гражданская жена и будущая императрица Екатерина, сын от первого брака царевич Алексей и сестра царевна Наталья.

По воле Петра в годы кораблестроения в нашем городе перебывала почти вся российская политическая элита, многие не по одному разу. Воронеж посещали князь Александр Меншиков (не менее 5 раз), главы Посольского приказа Федор Головин и сменивший его Гавриил Головкин, дядька-воспитатель царя Борис Голицын, учитель Петра Никита Зотов, боярин Борис Шереметев, начальник Преображенского приказа Федор Ромодановский и руководитель Разрядного приказа Тихон Стрешнев. Сюда приезжали представители родов Долгоруких, Голицыных (не менее 8 человек обоего пола), Нарышкиных, Трубецких, Прозоровских, Львовых, Бутурлиных. Большинство их приездов было связано со вторым Азовским походом 1696 г., Керченским походом 1699 г., спуском на воду «Гото Предестинации» 1700 г. На последнюю церемонию были вызваны даже жены некоторых бояр.

В петровскую эпоху в Воронеже побывало немало европейских дипломатов и творческих личностей: датский посол Пауль Гейнс (дважды) и бранденбургский посланник Людвиг Марквард фон Принцен, голландцы – резидент А. ван дер Гульст, художники Адриан Шхонебек и Корнелий де Бруин, картограф Питер Бергман. Впечатляет и перечень иностранцев, оказавшихся здесь по долгу сухопутной или морской службы: генерал Патрик Гордон, адмирал Франц Лефорт, вице-адмирал Корнелий Крюйс, поручик Витус Беринг, будущий руководитель Камчатских экспедиций.

К началу петровского кораблестроения основу населения Воронежа по-прежнему составляли служилые люди – дети боярские городовой службы (688 человек), полковые и беломестные казаки (510 человека), стрельцы (217 человек), пушкари и т.д. Служилые люди несли в основном городовую службу: стояли в караулах в крепости, на заставах и сторожах у бродов, привлекались к казенным работам.

Помимо служилых людей, живших слободами, в Воронеже также проживали посадские люди (торговцы и ремесленники), духовенство, приказные чиновники, мастера и работные люди. Когда кораблестроение закончилось, то последние были переведены в Петербург. Основными категориями жителей остались посадские люди и однодворцы разных служб, бывшие некогда служилыми людьми. Воронеж все более превращался из военно-служилого в торговый город.

Воронеж поддерживал торговые связи более чем с 50 городами ЦЧР, Центральной России, Поволжья и Украины. По сути, он являлся крупным транзитным центром по продаже соли, донской рыбы, кож. Весной из Воронежа от пристани отчаливали транспортные суда (будары) с продовольствием. Продажа зерна в это время еще не приобрела товарного значения. Другое дело – в екатерининскую эпоху. В 1772 г. 35 воронежских купцов и суконных фабрикантов подали на имя императрицы «прожект» об организации монопольной торговой компании, которая бы на собственных судах экспортировала зерно. Проект был утвержден, но компания так и не начала свою деятельность.

Торговля в петровскую эпоху способствовала накоплению состояний и выделению ряда воронежских посадских семей (Гардениных, Тулиновых, Русиновых, Сахаровых и др.), которые вскоре начали вкладывать свои капиталы в развитие мануфактур.

Пятнадцать лет воронежского кораблестроения продолжалась «всенародная» стройка. Государство рекрутировало на верфи плотников, кузнецов, прядильщиков и других мастеров со всей страны: из центральных районов, Поволжья, Русского Севера, Урала, а также Европы. В Воронеже на контрактной основе трудились венецианские, английские, голландские, датские корабелы.

Помощь строительству флота оказывала и церковь, в частности, Воронежская епархия. Первый ее пастырь, Святитель Митрофан два года подряд выделял деньги на сумму в 7000 руб. «на вспоможение святой войны против неприятеля креста Святого», в том числе на жалованье ратным людям.

В 1709 г., посетив в очередной раз «колыбель флота», Петр I принял решение перенести Адмиралтейство в Тавров – крепость, построенную в 1705 г. в семи верстах южнее Воронежа. Но вскоре, плывя к Азову, царь лично оценил большие преимущества для кораблестроения места при впадении р. Осереди в Дон, где и приказал устроить новую верфь (теперь – г. Павловск). Туда из Воронежа были перенесены оба дома Петра I и дворы его сподвижников.

Большое напряжение человеческих сил было воплощено в корабли и галеры, струги и будары. Всего за 15 лет на верфях воронежского края было построено более 200 различных судов, в том числе 75 кораблей, 114 галер и бригантин. Почти все они были спущены на воду, многие удалось провести в Азовское море. Иностранные и особенно русские корабельные мастера (Ричард Козенц, Джозеф Най, Федосей Скляев, Анисим Моляров и др.) накапливали здесь опыт, затем использованный на верфях Петербурга.

Таким образом, в петровскую эпоху административный центр Воронежа переместился из древней крепости в район Успенс­кой церкви, которая получила статус Адмиралтейской. Здесь разместились присутственные места.

Значение Воронежа подчеркивалось и его административной ролью. В 1701 г. он стал центром Адмиралтейского округа, в который изначально было включено «для корабельных работ» 10 городов. В ходе осуществления губернской реформы 1707–1710 гг. Петр I планировал образовать из уже 25 городов округа Воронежскую губернию. В итоге была создана одноименная обер-комендантская провинция, занимавшая особое, близкое к статусу губернии положение, но де-юре значившаяся в составе Азовской губернии.

В 1715 г. Воронеж стал административным центром Азовской губернии, название которой уже не соответствовало действительности, так как Россия уступила Азов Турции. Поэтому губерния все чаще именовалась Воронежской. Однако окончательно такое название закрепилось только после смерти Петра Великого в 1725 г. Произошло это, вероятнее всего, без какого-либо юридического оформления.

Воронеж был центром не только Азовской, а затем Воронежской губерний (1715–1928), но и обер-комендантской провинции (1710–1715), ландратской доли (округа, состоявшего в разное время от 6377 до 9181 дворов) (1715–1719), провинции (1719–1779), уезда (конец XVI в. – 1928).

В послепетровское время облик Воронежа менялся довольно медленно. Преобладали деревянные жилые постройки. В камень в основном перестраивались церкви: Никольская (1712–1720), Покровская (1736). В 1735–1746 гг. богатый фабрикант и президент губернского магистрата Потап Гарденин построил на свои средства Тихвино-Онуфриевский храм. С именем предпринимателя связан и самый ранний сохранившийся кирпичный жилой дом Воронежа (современный адрес: пер. Фабричный, 10), построенный в первой половине XVIII в. Ранее считавшийся старейшим соседний дом (№ 12) на самом деле относится к 1750-м – 1770-м гг.

В те же годы на территории старого города шло активное строительство каменных церквей: Богословской (1758), Богоявлен­ской (1763), Ильинской (1767), Воскресенской (1768).

Из гражданских сооружений следует отметить выстроенные в кирпиче дом фабриканта, президента губернского магистрата и депутата Уложенной комиссии Екатерины II С.А. Савостьянова (построен между 1768–1773 гг., ныне – ул. Плехановская, 3), присутственные места (двор дома № 6 по ул. Плехановская), дом коменданта (примерно ул. Орджоникидзе, 4). В облике зданий XVIII в. отразился преобладавший в тогдашней архитектуре стиль барокко.

С конца XVII и на протяжении XVIII в. на месте нынешнего главного корпуса ВГУ создавался комплекс зданий архиерейского подворья. Его украшением стал новый Благовещенский собор, строившийся в 1718–1735 гг. усилиями четырех архиереев. К западу от архиерейского двора находилась тор­говая площадь с магистратом.

Собор был разрушен в годы Великой Отечественной войны. Современный главный храм Воронежа в Первомайском саду сохранил небесного покровителя и также посвящен Благовещению Пресвятой Богородицы.

Судьбоносное значение для дальнейшего развития внешнего облика Воронежа имел пожар, вспыхнувший 10 мая 1748 г. Огонь испепелил остатки деревянных строений, которые еще могли сохраниться от петровской эпохи. Сгорели губернская канцелярия с архивом, дом губернатора, полицмейстерская контора, купеческие ряды с товарами, шесть деревянных церквей, 681 обывательский дом. Следствие не нашло злого умысла в причинах пожара. Но было ясно одно – скученность деревянных построек, узость улиц не гарантировали от таких последствий в будущем.

После пожара 1748 г. административный центр Воронежа был опять перенесен из нижней приречной части на гору. Происходила хаотичная застройка верхней части города. Кварталы разной формы и размера следовали кромке склонов, вытягивались вдоль вала и пересекавших его улиц.

Был подправлен, а где-то заново насыпан земляной вал. Он прохо­дил от Стрелецкого лога по линии современной улицы Станкевича, площади Ленина и ул. Театральной. У вала вдали от жилья размещались мясные ряды (Советская площадь). На валу располагались двое ворот: Девицкие (у пересечения нынешних улиц Платонова и Станкевича) и Московские (вблизи от пересечения улиц К. Маркса и Театральной). За вал жилые постройки не выдвигались, сюда на пустырь во избежание повторения пожаров были вынесены все кузницы. Ныне – это место современной площади Никитина и кинотеатра «Пролетарий». С 1770 г. воронежцам разрешили селиться за валом. По берегу реки располагались суконные фабрики и ко­жевенные заводы.

Сведения о конфигурации «дорегулярного» г. Воронежа, расположении жилых домов, хозяйственных построек, административных зданий можно почерпнуть из планов города, составленных около 1750, 1768, 1774 гг. К примеру, на плане 1768 г. были отмечены 32 «знатных места» города: дом губернатора и в нем губернская канцелярия, цейхгауз, магистрат, церкви, суконные фабрики, торговые ряды, гарнизонная школа.

Кардинальные изменения в застройке города произошли при осуществлении Генерального плана, утвержденного Екатериной II 11 марта 1774 г. Его разработке предшествовал грандиозный пожар, вспыхнувший 10 августа 1773 г. Сгорело 249 домов, 158 торговых лавок, 12 казенных соляных амбаров, магистрат.

Генеральный план заложил сердцевину планировки современного Воронежа, в целом сохранившуюся до сих пор. Его разработала комиссия во главе со столичным архитектором И.Е. Старовым, которая учла и план, предположительно разработанный воронежским губернским архитектором Н.Н. Иевским. Характерная для средневековых городов планировка с запутанной сетью улиц, хаотичной застройкой была упорядочена. Были спроектированы новые прямые улицы, кварталы, многие старые улицы выпрямлены и перепланированы, устроены небольшие площади перед церквями и более крупные торговые площади. Отныне новые дома разрешалось строить только по отмеченным на плане улицам. Началось более активное возведение двухэтажных каменных домов. Центр города отодвигался на полтора-два километра к северо-западу, где была проложена новая главная улица – Большая Дворянская (пр. Революции).

Из исторического центра города, где тогда располагался комплекс архиерейского двора с Благовещенским собором, в разные стороны тремя лучами расходились улицы: Большая Девицкая (ныне ул. Платонова и 9 января), Большая Московская (ул. Плехановская) и Мещанская (ул. Володарского). Этот «трезубец» был предложен еще планом Н.Н. Иевского.

Одной из основных планировочных осей развивавшегося города стала Большая Московская улица. Важнейшей в городе оставалась прежняя ул. Старо-Московская (ныне часть ул. Карла Маркса). В районе вдоль реки основной была длинная и прямая ул. Большая Успенская (ул. Софьи Перовс­кой). К ней по оврагам и склонам спускались к реке выпрямленные ул. Большая Стрелецкая и множество мелких улиц. От старой планировки сохра­нились и направления основных продольных улиц (ныне Теат­ральная, Алексеевского, Орджоникидзе). Была продолжена новая Поднабережная ули­ца (ул. 20 лет BJIKCM), использовавшаяся до устройства Чернавского спус­ка как дорога к мосту через реку. Изрезанный рельеф местности не позволил сделать все улицы и кварталы прямыми, поэтому на крутых скло­нах сохранились извилистые направления спусков и съездов (например, Севастьяновский съезд).

В ходе осуществления плана 1774 г. границы города были значительно рас­ширены. Они включили бывшие предместья, в том числе Стрелецкий лог и часть слободы Чижовки.

Старый земляной вал (по линии современной улицы Станкевича, площади Ленина, ул. Театральной) был уничтожен. Вместо него в 1774 г. был насыпан новый земляной вал (по линии улиц Кольцовская и Красноармейская). Он существовал до конца XVIII в. Необходимости в таком укреплении в то время уже не было.

В 1785 г. Воронеж делился на новый город, старый город и предместье Акатово. В городе имелось 107 каменных домов (в 1777 г. – 76) и 2041 деревянный. В 1799 г. в Воронеже насчитывалось 49 улиц и 21 переулок. С конца 1810-х гг. город был разделен на три части (района): Дворянскую, Московскую и Мещанскую. Это деление носило скорее формальный характер. В начале XX в. город (без учета пригородных слобод) состоял из 170 улиц, переулков и площадей. В 1920-е – 1930-е гг. за счет присоединения пригородных слобод и роста промышленности количество улиц и переулков Воронежа резко увеличилось.

В петровскую эпоху Воронеж обрел всероссийскую и на время европейскую известность. В это время военная крепость окончательно стала городом – центром торговли и ремесла. Здесь строились гражданские и культовые здания, основывались жилые кварталы. Пожары, Великая Отечественная война разрушили многие сооружения того времени. Нет петровского цейхгауза, Благовещенского собора XVIII в.

Однако планировка центральной части города, установленная Генеральным планом 1774 г., во многом сохранилась до наших дней. Уцелела жемчужина нашего исторического наследия – Успенская Адмиралтейская церковь. И даже в историческом центре города – месте древней крепости – несмотря на плотную застройку, еще можно раскрыть некоторые тайны Воронежа допетровской эпохи, что подтвердили уникальные находки археологов ВГУ в ходе раскопок лета 2011 г. в сквере на Университетской площади и на ул. Севастьяновский съезд.

Бруин К. Путешествия в Московию (отрывок) // Воронежский край XVIII века в описаниях современников. Сост. В.П. Загоровский. Воронеж, 1992. С. 14–35.

Винников А.З. Еще раз о летописном Воронеже // Из истории воронежского края / Отв. ред. А.Н. Акиньшин. Воронеж, 1998. Вып. 7. С. 5–12.

Воронежская энциклопедия: в 2 т. / Гл. ред. М.Д. Карпачев. Воронеж, 2008.

Глазьев В.Н. Воронежские воеводы и их окружение в XVI–XVII веках. Воронеж, 2007.

Елагин С.И. История русского флота. Период Азовский. Воронеж, 1997.

Загоровский В.П. Воронеж: историческая хроника. Воронеж, 1989.

Загоровский В.П. История вхождения Центрального Черноземья в состав российского государства в XVI веке. Воронеж, 1991.

Загоровский В.П. Петр Великий на воронежской земле. Воронеж, 1996.

Историко-культурное наследие города Воронежа. Воронеж, 2009.

Комолов Н.А. Азовская губерния (1709–1725 гг.): территория и высшие администраторы. Ростов-на-Дону, 2009.

Комолов Н.А. Воронеж в биографии членов семьи Петра Великого: Алексей и Наталья // Первому линейному кораблю России 310 лет. Воронеж, 2010. С. 162–165.

Комолов Н.А. Воронежская губерния в биографии князя А.Д. Меншикова // Из истории воронежского края / Отв. ред. А.Н. Акиньшин. Воронеж, 2006. Вып. 14. С. 43–54.

Комолов Н.А. Город Воронеж от начала кораблестроения до губернской реформы Екатерины II. 1696–1775. Воронеж, 2011.

Комолов Н.А. Калейдоскоп воронежской истории. Воронеж, 2008.

Комолов Н.А. Князья Голицыны в Воронеже в петровскую эпоху // Путь Петра Великого: воронежский этап: материалы городской научной конференции. Воронеж, 2010. С. 18–22.

Комолов Н.А. О датировке некоторых визитов Петра I в Воронеж // Проблемы изучения истории Центрального Черноземья: Сборник статей памяти профессора В.П. Загоровского (1925–1994). Воронеж, 2000. С. 146–151.

Комолов Н.А. Подготовка визита Петра I в Воронеж в 1722 г. (по письмам губернатора П.В. Измайлова к кабинет-секретарю А.В. Макарову) // Воронежский краеведческий вестник. Воронеж, 2004. Вып. 6. С. 5–10.

Комолов Н.А. Тайник и вестовой колокол как атрибуты городов-крепостей юга России XVII – середины XVIII вв. // Из истории воронежского края /Ответ. ред. А.Н. Акиньшин. Воронеж, 2005. Вып. 13. С. 3–16 (в соавторстве с К.И. Кузиным).

Комолов Н.А. У истоков Воронежа и Новохоперска: крепости, церкви, верфи. Воронеж, 2011.

Очерки истории Воронежского края. Воронеж, 1961. Т. 1.

Папков А.И. Порубежье Российского царства и украинских земель Речи Посполитой (конец XVI – первая половина XVII века). Белгород, 2004.

Попов П.А. Воронеж. История города в названиях улиц. 2-е изд. Воронеж, 2003.

Солодкин Я.Г. О двух спорных проблемах ранней истории Воронежа // Из истории воронежского края / Ответ. ред. А.Н. Акиньшин. Воронеж, 1998. Вып. 7. С. 13–21.

Солодкин Я.Г. Первые годы существования Воронежа // Из истории города Воронежа. Воронеж, 1984. С. 42–51.

Кандидат исторических наук,

ведущий специалист сектора по образовательной деятельности

и культурному наследию управления культуры администрации