Глава XXV РЕФОРМАТОРСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В КИТАЕ. ВОССТАНИЕ ИХЭТУАНЕЙ

Глава XXV

РЕФОРМАТОРСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В КИТАЕ. ВОССТАНИЕ ИХЭТУАНЕЙ

Размывание натуральных форм хозяйства, развитие торговля, товарно-денежных и капиталистических отношений способство­вали расширению экономических связей между различными районами страны, постепенному созданию национального рын­ка. Как и само становление капитализма, формирование едино-

го национального рынка в Китае крайне осложнялось феодаль­ными пережитками, внутренними таможнями, разделом страны на сферы влияния империалистических держав, чрезвычайно плохим состоянием транспортных коммуникаций. В этой обста­новке развитие товарно-денежных отношений стимулировало складывание местных, региональных рынков, что создавало определенную экономическую базу для обособленности отдель­ных провинций. Тем не менее рост экономических связей между разными районами, начало железнодорожного строительства, введение пароходного сообщения способствовали складыванию китайской (ханьской) нации.

Это был сложный и противоречивый процесс. С одной сто­роны, действовали факторы, ускорявшие превращение китай­ской народности в нацию. Издавна сложились общность тер­ритории, единый язык, иероглифическая письменность и грам­матический строй которого были общими для всех китайцев, развитая национальная культура. Усилившаяся в конце XIX в. угроза полного колониального порабощения и раздела страны империалистическими державами способствовала пробуждению национального самосознания и усилению чувства единства инте­ресов китайского народа в борьбе против колонизаторов. В противоположном направлении продолжали действовать такие' факторы, как пережитки феодальной раздробленности, раздел страны на сферы влияния, засилье иностранного капитала, гос­подствующее положение маньчжурской знати, большие разли­чия разговорных диалектов китайского языка в разных районах.

В конце XIX — начале XX столетия процесс формирования китайской нации значительно продвинулся. На этой основе возникло буржуазно-национальное движение, одним из первых проявлений которого была деятельность реформаторов, развер­нувшаяся в конце XIX в.

Зарождение реформаторского движения

Среди китайской интеллигенции, помещичьей и чиновничьей по своему происхождению, появилась прослойка, выражавшая ин­тересы формирующейся национальной буржуазии. Из ее среды вышли люди, призывавшие к осуществлению реформ, которые могли бы укрепить страну и спасти ее от иностранного порабо­щения.

Призывы к реформам стали раздаваться вскоре после фран­ко-китайской войны 1884—1885 гг. Появились книги и брошюры, авторы которых настаивали на проведении серьезных экономи­ческих и политических преобразований. Выдвигались идеи со­зыва парламента и превращения Китая в конституционную мо­нархию. В одной из таких книг говорилось: «При монархии власть достается высшим, при народовластии — низшим; если Же у власти находятся одновременно и монарх и народ, то

власть распределяется равномерно». К этому времени наиболее видным представителем реформаторского движения становится Кан Ювэй (1858—1927). Кан Ювэй был знатоком древней ки­тайской литературы, истории и философии. Он проявлял также большой интерес к истории и политическим теориям капита­листических стран Запада и Японии и пытался соединить неко­торые положения конфуцианского учения с буржуазными идея­ми Запада. В своих книгах Кан Ювэй призывал проникнуться духом патриотизма. Он выдвинул программу реформ, которая, по его мнению, могла спасти Китай от порабощения. При этом Кан Ювэй выступал как убежденный сторонник монархической власти, считая, что реформы должны быть осуществлены им­ператором.

В 1888 г. в качестве экзаменационной работы на право заня­тия государственной должности он составил «Письмо к импе­ратору», в котором говорил об опасности, угрожавшей Китаю, и призывал императора «изменить существующий порядок, проникнуть в душу народа». «Письмо», которое придворная клика сочла крамольным, не было передано императору, а экзаменатор забраковал его, заявив в адрес Кан Ювэя: «Он словно помешанный! Не пройдет!». Однако идеи, выдвинутые Кан Ювэем, приобрели большую популярность среди передовых представителей китайской интеллигенции.

Сильный толчок усилению реформаторского движения дала японо-китайская война 1894—1895 гг.

В апреле 1895 г. более 1200 претендентов на высшие ученые степени, съехавшихся для сдачи экзаменов в Пекин, одобрили и попытались передать императору составленный Кан Ювэем «коллективный меморандум», призывавший отказаться от под­писания Симоносекского договора, продолжать войну с Японией и немедленно провести реформы. Эта петиция широко распро­странялась и встретила общественную поддержку. Деятельность реформаторов начинала приобретать характер общекитайского политического движения. В Пекине сторонники реформ образо­вали свой политический клуб — «Ассоциацию усиления государ­ства» — и начали выпускать газету.

В 1896—1897 гг. Кан Ювэй вел пропаганду в Цзянсу, Чжэц-зяне, Гуандуне, Гуанси. В провинциях стали возникать группы и общества сторонников реформ, учреждавшие свои школы, из­дававшие газеты. Число газет и журналов, издаваемых рефор­маторами, достигло тридцати. Ближайшим сподвижником Кан Ювэя стал видный китайский историк и литератор Лян Цичао.

В провинции Хунань реформаторское движение возглавлял один из наиболее радикальных его представителей — Тань Сы-тун. В отличие от Кан Ювэя и большинства других реформа­торов Тань Сытун считал, что борьба за реформы должна принять острый, боевой характер. «Ныне, — говорил Тань Сы­тун, — Китай может надеяться на возрождение лишь после то-

го, как в борьбе между старыми и новыми партиями прольются реки крови. Сегодня нужно лишь смотреть — кто смелее и упорнее».

Реформаторы превращались в заметную политическую си­лу. Начавшийся в 1897 г. захват «арендных территорий» еще более активизировал их деятельность. Весной 1898 г. Кан Ювэй основал «Союз защиты государства», центры которого находились в Пекине и Шанхае. Это была первая попытка создать в Китае политическую партию.

«Сто дней реформ»

Движение за реформы совпало с обострением борьбы в лагере правящей маньчжурской феодальной верхушки между сторон­никами императора Гуансюя и кликой Цыси. Сторонники им­ператора склонялись к сближению с реформаторами, рассчи­тывая таким путем оттеснить клику Цыси и укрепить свою власть.

В начале 1898 г. Гуансюй, ознакомившись с программой Кан Ювэя, одобрил его планы. 11 июня был издан императорский указ «О планах государства», провозглашавший политику ре­форм. Проекты реформ были разработаны Кан Ювэем, Лян Цичао, Тань Сытуном и другими деятелями, получившими те­перь доступ к политической власти. В течение 103 дней, с 11 ию­ня по 21 сентября 1898 г., которые вошли в историю Китая под именем «ста дней реформ», реформаторы, опираясь на поддержку Гуансюя, пытались осуществить свои планы.

За это время были изданы указы, предусматривавшие реор­ганизацию государственного аппарата и сокращение числен­ности «знаменных» войск, провозглашалось, что на государст­венные посты будут назначаться «талантливые люди из народа». В указах говорилось о поощрении национального желез­нодорожного строительства, фабрично-заводской промышленно­сти, ремесла, об улучшении техники сельского хозяйства. Они предусматривали серьезные преобразования в области культу­ры: реорганизацию школ, открытие специальных технических училищ, разрешение свободной организации издательств и на­учных обществ, освобождение всех газет от налогов. Подготав­ливалось открытие Пекинского университета.

Однако политика реформаторов встретила решительное со­противление реакционеров, объединившихся вокруг Цыси. Боль­шинство чиновников в центре и на местах саботировали выпол­нение императорских указов о реформах. Единственным реальным успехом реформаторов в этот период было завоевание ус­ловий для легальной деятельности их организаций и пропаган­ды их идей. Но реакция, в руках которой находились армия и государственный аппарат, быстро перешла в наступление. В не­которых провинциальных городах были разгромлены помещения обществ и редакций газет реформаторов. В столице про­тивники реформ, возглавляемые Цыси и генерал-губернатором столичной провинции Жун Лу, готовили переворот.

В этой сложной обстановке реформаторы пытались прив­лечь на свою сторону офицеров «новой армии» во главе с ее командиром Юань Шикаем, рассчитывая при их помощи пре­дотвратить захват власти кликой Цыси. Однако Юань Шикай, видя слабость реформаторов, выдал их планы Цыси. 21 сентяб­ря клика Цыси совершила дворцовый переворот. Гуансюя от­странили от власти и заточили в одном из дворцов. Тань Сытун и несколько других видных реформаторов были казнены. Кан Ювэю удалось бежать в Гонконг, а Лян Цичао — в Японию. В течение месяца почти все указы о реформах были отменены правительством Цыси.

Поражение реформаторов не было случайностью. Социаль­ную опору движения составляли верхушечные слои буржуазии, которые сами вышли из помещичьей среды и были еще очень слабы. Реформаторы были далеки от народа, боялись развер­тывания массовой борьбы. Отсюда соглашательская тактика Кан Ювэя и большинства его соратников, их монархизм и при­верженность маньчжурской династии. Кан Ювэй любил ссы­латься на «реформы Мэйдзи» в Японии. Но ведь они были ре­зультатом незавершенной буржуазной революции. К тому же обстановка в Китае в конце XIX в. коренным образом отлича­лась от обстановки периода «преобразований Мэйдзи» в Япо­нии. Китай стал уже полуколонией, здесь сложился единый фронт империализма и внутренней феодальной реакции. В этих условиях только демократическая революция, осуществленная при участии широчайших народных масс, могла бы открыть путь к подлинному обновлению Китая.

Несмотря на поражение, реформаторское движение конца XIX в. имело важное прогрессивное значение. Его целью было создать необходимые предпосылки для независимого капитали­стического развития страны. Реформаторы выступали зачинате­лями буржуазно-национальной идеологии и буржуазно-нацио­нального движения в Китае.

Кан Ювэй и его сторонники представляли правое, соглашатель­ское крыло зарождавшегося в Китае буржуазно-национального движения. Но одновременно с либерально-реформаторским дви­жением в Китае возникло и революционно-демократическое на­правление буржуазно-национального движения, возглавляемое Сунь Ятсеном.

Сунь Ятсен родился в 1866 г. в одной из деревень провинции Гуандун в крестьянской семье. Его брат эмигрировал на Гавай­ские острова, вел там торговлю. В 1878—1883 гг. Сунь Ятсен жил у брата в Гонолулу, где учился в миссионерской школе. На его глазах проходила борьба гавайцев против американских колонизаторов. После поражения Китая в войне с Францией Сунь Ятсен решил посвятить себя борьбе за возрождение ро­дины. Он выбрал профессию врача, считая, что она будет спо­собствовать его политическай деятельности.

Еще будучи студентом медицинского института в Гонконге, который он окончил в 1892 г., Сунь Ятсен начал вести рево­люционную агитацию. Медицинская практика позволила ему глубже узнать жизнь и чаяния народа. Вначале Сунь Ятсен примыкал к реформаторам, но со времени войны с Японией он выступает решительным сторонником революционной борьбы против цинской династии, за республику.

Вскоре после нападения Японии на Китай Сунь Ятсен на­правился в Гонолулу, где стал объединять прогрессивно на­строенных китайских эмигрантов и подготовлять создание тайной революционной организации. В феврале 1895 г. в Гон­конге состоялось формальное основание «Общества возрожде­ния Китая».

«Наши сильные соседи, — говорилось в программной декла­рации общества, — смотрят на нас злобными глазами тигра и сокола, они давно пускают слюну, зарясь на рудные богатства Китая, на обилие всяких продуктов. В прошлом они подобно червям беспрестанно отъедали у нас кусочки и подобно киту , проглатывали целые части нашей страны. Теперь они думают полностью разделить Китай на куски, как тыкву, разделить его на части, как бобы. Каждый, кто имеет сердце, должен воск­ликнуть во весь голос, срочно спасти народ из пучины бедствий, спасти здание от падения, чтобы все наши внуки и правнуки не были бы рабами чужеземцев».

В клятве, которую давали члены общества, содержался призыв: «Изгнать маньчжуров, восстановить Китай!»

Сунь Ятсен понял, что одними реформами Китай не спасти, он призывал к революционной борьбе. В 1895 г. под его руко­водством готовилось восстание в Гуанчжоу. Однако власти раскрыли революционную организацию. Несколько соратников Сунь Ятсена были казнены. После этой неудачи Сунь Ятсен в течение нескольких лет посещает ряд стран Азии, Европу и Америку, где вербует себе единомышленников среди китай­ских эмигрантов. Он знакомится с общественными идеями За­пада. В 1900 г. Сунь Ятсен делает еще одну попытку организо­вать вооруженное восстание на юге Китая, но и эта попытка окончилась неудачей.

Если Кан Ювэй и его группа представляли верхушечные слои национальной буржуазии, вышедшие из феодальной сре­ды, то Сунь Ятсен выражал интересы мелкой и средней китай­ской национальной буржуазии. Он искренне и глубоко сочувст­вовал нуждам и чаяниям китайского крестьянства.

Культура Китая в конце XIX — начале XX в.

Все более углублявшийся кризис феодальных отношений опре­делил упадок феодальной культуры господствующих классов Китая. В литературе культивировались эпигонские направле­ния, проповедовавшие слепое подражание классическим образ­цам. Поэзия основывалась на нормах, выработанных в III— XI вв. Господствовавшая в прозе школа всемерно отстаивала конфуцианские идеи в литературных произведениях, написан­ных в канонизированной форме и носивших схоластический характер. Система государственных экзаменов, немногочислен­ные казенные школы не способствовали подлинному развитию науки, сковывали распространение знаний.

Превратив Китай в полуколонию, империалисты поставили одной из своих целей духовно поработить китайский народ, создать послушные им, лишенные национальных традиций, идейно опустошенные кадры интеллигенции.

Но и в этих трудных условиях китайский народ продолжал развивать прогрессивные тенденции своей национальной куль­туры, создавать значительные культурные ценности.

В последней трети XIX в. уже была подорвана былая само­изоляция Китая. Передовые представители интеллигенции стре­мились ознакомиться с достижениями западноевропейской науки и общественной мысли. Большое значение имела дея­тельность Янь Фу, активного пропагандиста западной буржуаз­ной культуры и просвещения. В 1897 г. он начал издавать в Тяньцзине газету «Говэнь бао», в которой публиковались пере­воды наиболее значительных иностранных книг и сообщения о политических событиях за границей. Получили распростра­нение переведенные им «Теория эволюции» Гексли, труды Адама Смита, Монтескье, Спенсера. Одновременно появляются пере­воды ряда произведений Бальзака, Диккенса, Ибсена. Начи­нается знакомство китайцев с произведениями русской литера­туры.

Важную роль в распространении буржуазной культуры в Китае сыграло реформаторское движение. Его вожди Кан Ювэй, Лян Цичао, Тань Сытун и др. были видными деятелями китай­ской культуры — учеными, писателями, публицистами. Рефор­маторы стремились сочетать взгляды древних китайских мыс­лителей с современными западными идеями. В их газетах пуб­ликовались многочисленные материалы об идейной и культур­ной жизни иностранных государств. Много внимания уделялось проблемам образования.

В конце XIX в. появилась острая потребность в реформе ли­тературного языка. Был сделан шаг вперед в распространении байхуа, основанного на нормах разговорной речи, понятного широким массам. «Новый литературный стиль» активно пропа­гандировал Лян Цичао. Его статья «О молодом Китае» стала образцом литературного стиля, сближавшегося с разговорным языком. На байхуа появились прозаические произведения, за­воевавшие популярность у читателей. Разрабатывались проек­ты создания фонетического алфавита взамен иероглифиче­ского письма.

Новые явления в культурной жизни страны отразились на литературе. Были созданы произведения, проникнутые патрио­тическими и демократическими идеями. Эти идеи ярко прояви­лись в творчестве связанного с реформаторами крупнейшего поэта того времени Хуан Цзунсяня (1848—1905). Его стихо­творения, собранные в двух книгах, «Заметки в стихах из хижины в мире людей» и «Стихи о японских событиях», призы­вали к борьбе за спасение от иноземного порабощения. Он призывал идти «с отвагой на смертный бой». Ряд стихотворений Хуан Цзунсяня посвящен событиям японо-китайской войны («Горе тебе, Люйшунь», «Оплакиваю Вэйхайвэй»), потере Тай­ваня. Возмущаясь сдачей бездарными генералами городов и крепостей, он прославляет мужество китайских солдат-патрио­тов, которые «бились, даже искалеченные, сражались, ранен­ные». Хуан Цзунсянь стремился приблизить язык поэзии к языку разговорной речи. Он призывал «писать так, как говорят уста».

В конце XIX и особенно в первые годы XX в. широкое рас­пространение получили «обличительные романы», авторы кото­рых подвергали резкой критике различные стороны феодаль­ных порядков. Они развивали традиции сатирического романа XVIII в., и в частности «Неофициальной истории конфуци­анцев».

Большой популярностью пользовались романы Ли Баоцзя (1867—1906). В его лучшем романе «Наше чиновничество» ост-росатирически изображено разложение государственного аппа­рата тогдашнего Китая. «Все продается, и все покупается, а в промежутках этих торгов рушатся человеческие судьбы, угне­тается народ», — писал Ли Баоцзя. Его роман «События 1900 года» характерен своей антиимпериалистической направ­ленностью.

С романом «Наше чиновничество» перекликается роман У Вояо (1866—1910) «За двадцать лет». Большой популярностью пользовался роман Лю Э (1857—1909) «Путешествие Лао Ца-ня». В 1905 г. вышел роман Цзэн Пу (1871—1935) «Цветы в море зла», первое произведение китайской литературы, в кото­ром сочувственно показывались революционеры.

Большинство авторов обличительных романов не занимали последовательно прогрессивных позиций в основных вопросах общественной жизни страны. В творчестве У Вояо, например, постепенно начинают преобладать сентиментальные и эротиче­ские мотивы, у Лю Э обличение чиновников и сочувствие угне­тенному народу сочетаются с реформистскими иллюзиями и

прямой враждебностью к революционерам. Однако обличение этими авторами правящей верхушки имело огромное общест­венное значение. Их романы привлекли внимание прогрессив­ной общественности, способствовали росту национального само­сознания и подъему революционного движения.

Прогрессивные стороны творчества этих писателей подгото­вили почву для художественной и публицистической деятельно­сти великого китайского писателя-демократа Лу Синя (1881— 1936)—основоположника реализма в современной китайской литературе и искусстве. В начале XX в. Лу Синь выступал глав­ным образом как публицист и переводчик. Он пропагандировал русскую литературу, в 1909 г. совместно с братом издал два сборника «Зарубежных рассказов», включавших переведенные Лу Синем произведения В. Г аршина и Л. Андреева.

Новые явления в общественной жизни оказали влияние на китайский театр. Продолжалось развитие завоевавшей большую популярность еще с начала XIX в. столичной, или пекинской, музыкальной драмы. Прогрессивные деятели театра высказы­ваются за приближение театрального искусства к современно­сти. В 1907 г. китайские студенты, обучавшиеся в Японии, соз­дали театральное общество «Весенняя ива», поставившее «Даму с камелиями» А. Дюма-сына и «Хижину дяди Тома» Г. Бичер-Стоу.

В изобразительном искусстве наметилось движение к совер­шенствованию национальных форм. Новое направление в ки­тайской живописи создал крупный художник Жэнь Бонянь (1840—1896), обогативший традиционную китайскую живопись «гохуа» (картины на шелковых или бумажных свитках, кото­рые пишутся тушью или краской, разведенной на воде). Его традиции продолжил замечательный художник Ци Байши (1861—1957). Народный лубок и гравюра откликались на круп­нейшие политические события. Популярностью пользовался цикл гравюр, посвященный франко-китайской войне 1884— 1885 гг. В начале XX в. впервые появилась политическая кари­катура.

Некоторые успехи были достигнуты и в архитектуре. Нацио­нальные традиции нашли воплощение в построенном в конце XIX в. в Пекине императорском летнем дворце «Ихэюань» («Парк безмятежного отдыха»). Замечательные образцы парко­вой архитектуры были созданы в других городах. Дальнейшее развитие получили также художественные ремесла (керамика, вышивание и т. п.).

Нарастание стихийных выступлений народных масс. Движение «Ихэтуань»

Усиление бедствий, переживаемых трудящимися города и де­ревни в связи с превращением Китая в полуколонию, вызвало новый взрыв возмущения народных масс.

Если в начальный период агрессии капиталистических дер­жав колониальная эксплуатация затронула главным образом приморские провинции Южного и Центрального Китая, то в последней трети XIX в., особенно после японо-китайской войны 1894—1895 гг., она распространилась и на население Север­ногоi Китая. В Шаньдуне начал хозяйничать германский импе­риализм. Строительство иностранцами желёзнйх дорог, откры­тие ими пароходных линий вдоль китайского побережья обрек­ли ка безработицу и голод сотни тысяч кули и моряков, обслу­живавших Великий канал, соединявший Северный Китай с Янцзы. Контрибуция Японии, новые кабальные займы привели к увеличению налогов и поборов. Помещики повышали аренд­ную плату.

Тяжелое положение крестьян и городской бедноты усугуб­лялось стихийными бедствиями. В 1885 г. река Хуанхэ сменила русло и потекла через провинцию Шаньдун. Разрушительные наводнения повторялись из года в год.

Ненависть населения вызывала усилившаяся деятельность иностранных миссионеров.

Среди китайского крестьянства по-прежнему большим влия­нием пользовались тайные общества, в частности «Ихэтуань» (сОтряды мира и справедливости»), или, как его иногда назы­вают, «Ихэцюань» («Кулак во имя мира и справедливости»). Его социальный состав был пестрым. Преобладали крестьяне, но было и немало разорившихся ремесленников, кули, солдат, чиновников, шэныни. Организации общества «Ихэтуань» начали превращаться в центры, возглавлявшие стихийные выступления крестьянства и других слоев населения против иностранных ко­лонизаторов.

Ареной деятельности общества стала провинция Шаньдун. Общество выдвинуло лозунг: «Поддержим Цинов, смерть ино­странцам!» Члены общества поставили своей целью изгнать «заморских дьяволов» из Китая. Их призывы находили всеоб­щую поддержку среди населения. В 1898 г. общество, раньше действовавшее в глубоком подполье, начинает открытую пропа­ганду. По его призыву формируются вооруженные отряды. С начала 1899 г. ихэтуани стали контролировать значительную часть провинции Шаньдун.

Вступавшие в отряды ихэтуаней давали обещание: «Не быть жадным, не развратничать, не нарушать приказаний родите­лей, не нарушать существующих законов, изгнать чужеземцев, убивать чиновников-взяточников. В городах быть скромными и не глазеть по сторонам. При встрече с единомышленниками приветствовать их». Они верили, что выполнение соответствую­щих обрядов и заклинания сделают их неуязвимыми для враже­ских пуль и снарядов. В число обязательных обрядов после­дователей общества «Ихэтуань» входили особые приемы кулач­ного боя (поэтому в западной литературе ихэтуаней стали на-

зывать «боксерами»), которым тоже придавался мистический смысл. Они говорили: «Мы изучаем священные приемы ихэцю-аней, чтобы защитить Китай, изгнать заморских грабителей, уничтожить местных христиан и таким образом избавить сооте­чественников от страданий».

В отрядах повстанцев было много молодежи, в том числе 12—13-летние подростки. В отдельные специальные отряды объединялись девушки, замужние женщины, вдовы.

Ненависть к «заморским дьяволам» проявлялась в разгроме христианских церквей, выступлениях не только против иност­ранных миссионеров, но и против китайцев, принявших хри­стианство. В одной из песен повстанцев говорилось: «Изорвем электрические провода, вырвем телеграфные столбы, разломаем паровозы, разрушим пароходы». Ихэтуани осуждали движение за реформы.

Среди высших чиновников провинции Шаньдун, да и при дворе в Пекине не было единой позиции по отношению к ихэ-туаням. Маньчжурская знать и китайские феодалы боялись расширявшегося стихийного выступления масс. Но та часть маньчжурской знати и китайских феодалов, которая выступала против всего иностранного с консервативных, феодальных по­зиций, надеялась использовать ихэтуаней в своих интересах, обуздать и приручить их вождей. Губернатор Шаньдуна Юй Сянь вступил с ними в переговоры и согласился включить ихэтуаней в сельское ополчение.

Вожди ихэтуаней проводили в тот период по отношению к ино­странцам тактику «устрашения», требовали их ухода из Китая, угрожая в случае невыполнения этого требования свирепой расправой, однако воздерживались от открытых нападений. Несмотря на это, дипломаты империалистических держав об­виняли повстанцев в бесчинствах и зверствах и требовали от китайского правительства «принятия решительных мер».

В конце 1899 г. по требованию американского посланника Юй Сянь был смещен с поста губернатора. Новый губернатор, Юань Шикай, двинул против ихэтуаней войска, которые вместе с находившимися в Цзяочжоу немецкими солдатами усмиряли население.

В декабре 1899 г. на совещании посланников иностранных государств было выработано совместное требование китайскому правительству жестоко расправиться с участниками движения ихэтуаней. В марте 1900 г. империалистические державы по­требовали от китайского правительства усиления репрессий, открыто угрожая военным вмешательством. В апреле в Дагу прибыли военные корабли Англии, США и других: империали­стических держав.

Действия Юань Шикая и открытое вмешательство колонизато­ров вызвали новый подъем народного движения. Весной 1900 г. антиимпериалистическое восстание вслед за провинцией Шань-дун охватило столичную провинцию Чжили. Отряды ихэтуаней направились к столице. К маю движение охватило не только сельские местности, но и города. Десятки тысяч крестьян и ре­месленников, среди которых преобладала молодежь и были женщины, с красными или желтыми повязками на головах, вооруженные большими мечами и длинными пиками, неся ог­ромные знамена с надписью: «Следуйте по правильному пути Неба, да здравствуют Цины, смерть иностранцам!», приближа­лись к Пекину.

Тысячи солдат правительственных войск переходили на сто­рону повстанцев. Вооруженные выступления ихэтуаней охвати­ли Маньчжурию. Их прокламации распространялись в Цент­ральном и Южном Китае.

Положение цинского правительства стало угрожающим. Его армии были бессильны преградить повстанцам путь на Пекин. В правящем лагере не было единства. Цыси колебалась. Мно­гие представители правящей верхушки опасались, что продол­жение открытой борьбы с ихэтуанями приведет к быстрому перерастанию антииностранного движения в антифеодальное, направленное против правящей цинской династии. «Войско бог­дыхана, — говорил один из вождей ихэтуаней, — будет драться заодно с нами, но если цинская династия не станет помогать нам и не будет на нашей стороне, то знайте, что тогда мы низ­вергнем династию, но спасем китайский народ от заморских дьяволов».

Страх перед народным восстанием заставил Цыси маневри­ровать. Она пригласила на аудиенцию вождей ихэтуаней. В июне 1900 г. несколько десятков тысяч повстанцев вступили в Пекин и Тяньцзинь. Правительство лицемерно заявило, что берет их под свое покровительство.

Капиталистические державы, давно подготовлявшие интер­венцию, перешли к военным действиям. Их войска после бом­бардировки с моря заняли форты Дагу и повели наступление на Тяньцзинь.

Открытое вмешательство держав вызвало новый взрыв него­дования. Повстанцы начали громить религиозные учреждения иностранных миссионеров, осадили концессии в Тяньцзине, разрушили железнодорожные и телеграфные линии. В ряде случаев повстанцы сжигали правительственные учреждения и казнили наиболее ненавистных чиновников.

В обстановке антиимпериалистического восстания, когда повстанцы фактически контролировали столицу, Цыси подписа­ла 21 июня указ об объявлении войны державам. Отряды ихэ-

туаней осадили посольства, в которых под охраной нескольких сот иностранных солдат забаррикадировались иностранные дип­ломаты. Германский посланник и советник японского посольст­ва были убиты на улице. Началось 56-дневное «пекинское си­дение» иностранных дипломатов.

Интервенция восьми держав

Империалистические державы использовали пекинские события для расширения захватнической войны. В иностранной прессе публиковались лживые сообщения о гибели всех иностранных дипломатов в Пекине, об истреблении европейцев .и т. п. Под прикрытием разглагольствований о «желтой опасности» в Китай

были посланы десятки тысяч солдат. В подавлении восстания ихэтуаней участвовали войска восьми государств: Германии, Японии, Англии, США, России, Франции, Италии и Австро-Венгрии. Командующим объединенной армией карателей был назначен германский фельдмаршал Вальдерзее. Державы стре­мились использовать интервенцию для новых захватов.

Отряды ихэтуаней оказали упорное сопротивление интервен­там. На стороне повстанцев сражались некоторые части прави­тельственных войск. Бои в окрестностях Тяньцзиня продолжа­лись около месяца. Только 14 июля интервентам удалось полностью овладеть городом. Правительство эвакуировалось из Пе­кина в Сиань. Оно потребовало прекратить осаду иностранных посольств и поручило Ли Хунчжану вступить в переговоры с иностранными державами. 15 августа пал Пекин. Цыси, пол­ностью капитулировав, приказала правительственным войскам присоединиться к интервентам и вместе с ними истреблять пов­станцев. После занятия Пекина Вальдерзее послал каратель­ные экспедиции в различные районы Северного Китая.

Интервенты подавляли восстание китайского народа с неви­данной жестокостью и варварством. Тысячи повстанцев и мир­ных жителей истреблялись озверевшими карателями. Вождь немецких рабочих Август Бебель, выступая в рейхстаге, цити­ровал письмо немецкого солдата, в котором говорилось: «Что здесь происходит, дорогая мама, описать невозможно — на­столько безумны происходящие убийства и резня. Китайцы находятся совершенно вне закона, в плен их не берут; для того чтобы сохранить патроны, их не расстреливают, а закалывают штыками по воскресеньям после обеда — вероятно, чтобы пол­ностью соблюсти святость воскресенья. Мы вынуждены были заколоть штыками 74 китайца».

Подавив восстание, иностранные колонизаторы навязали Ки­таю новый неравноправный договор. 7 сентября 1901 г. Ли Хун-чжан и посланники восьми держав подписали «Заключитель­ный протокол», устанавливавший, что Китай обязан в течение 39 лет выплатить державам огромную контрибуцию — 450 млн. лян серебра, а с учетом процентов — около 1 млрд. лян (при­мерно 1,5 млрд. руб. золотом по курсу того времени). В Пекине создавался особый посольский квартал, где каждое посольство могло иметь свою вооруженную охрану с пулеметами и ору­диями. Иностранцы получили право держать в Китае свои вой­ска и флот. «Заключительный протокол» обязывал китайское правительство наказывать смертной казнью за антииностран­ные выступления.

Восстание ихэтуаней было ярким примером стихийной борьбы народных масс Китая против иностранных колонизаторов. Де­лавшее в то время первые шаги буржуазно-национальное движение не оказало на него какого-либо влияния. Реформаторы были решительными противниками народных выступлений. Воз­главляемое Сунь Ятсеном демократическое направление не нашло еще путей к сближению с народными массами. Китай­ский пролетариат тогда только начинал складываться и не мог стать вождем народного восстания. Не удивительно, что вос­стание ихэтуаней носило религиозно-мистический характер и отражало отсталую идеологию. Слепая ненависть ко всему иностранному, смыкавшаяся с китаецентристскими идеями феодального Китая, варварское разрушение железных дорог и телеграфных линий свидетельствовали о сильном влиянии реакционных традиций на народные массы.

Пестрый состав участников восстания, отсутствие четкой программы и единого руководства, реакционные черты движе­ния, иллюзии его руководителей относительно возможности сотрудничества с цинской династией, превратившейся уже в опо­ру иностранных колонизаторов, единый фронт всех империали­стических держав, организовавших интервенцию против китай­ского народа, — все это привело к поражению антиимпериали­стического восстания китайского народа.

Поддержка русской революционной социал-демократией освободительной борьбы китайского народа

В то время как русский царизм вместе с другими империалисти­ческими хищниками участвовал в подавлении восстания китай­ского народа, революционные русские социал-демократы во главе с В. И. Лениным решительно выступили в поддержку его справедливой освободительной борьбы. В первом номере газе­ты «Искра» рядом с другими программными статьями В. И. Ле­нина была напечатана его статья «Китайская война», выражав­шая сочувствие революционной России антиимпериалистиче­ской борьбе китайского народа.

«Да, китайцы, действительно, ненавидят европейцев, — пи­сал В. И. Ленин, — но только каких европейцев они ненавидят, и за что? Не европейские народы ненавидят китайцы — с ними у них не было столкновений,— а европейских капиталистов и покорные капиталистам европейские правительства. Могли ли китайцы не возненавидеть людей, которые приезжали в Китай только ради наживы, которые пользовались своей хваленой ци­вилизацией только для обмана, грабежа и насилия, которые вели с Китаем войны для того, чтобы получить право торговать одурманивающим народ опиумом... которые лицемерно прикры­вали политику грабежа распространением христианства?»*.

Статья В. И. Ленина «Китайская война» была первым важ­ным актом поддержки китайского народа со стороны рабочего класса Росси

В. И. Лени н. Поли. собр. соч., т. 4, с. 379.

С решительным протестом против империалистической ин­тервенции в Китае выступили также В. Либкнехт, А. Бебель, Р. Люксембург и другие деятели международного рабочего движения.