Советская модернизация - либеральная архаизация

Советская модернизация - либеральная архаизация.

Скажем честно, мы всего этого не понимали в советское время, все эти слова нам казались скучной пропагандой. Так бывает, хотя верхоглядство не подобает культурному человеку. Грешны мы в этом, почти все. Но совсем непростительно, если сущности не видят и тогда, когда она уничтожается и на смену приходит ее антипод. Ведь в этот момент как раз и приоткрывается самое важное. Оно недолго видно, его затягивает новое, отвлекает на себя все внимание. Важно не упустить момент, когда можно охватить взглядом и сущность старого, и сущность приходящего ему на смену антипода. Контраст помогает понять.

В последние десять лет под аплодисменты влиятельной части горожан новый политический режим остановил советскую аграрную программу, приступил к разрушению построенной колхозно-совхозной системы и быстро насаждает социальные и производственные структуры, предписанные программой МВФ.

То, что мы видим, является замечательно наглядной иллюстрацией концепции периферийного капитализма. Она, как уже было сказано, предполагает создание небольшого модернизированного анклава и одновременную архаизацию большей части прежней, "доколониальной" социальной системы. В России, однако, с передовыми современными анклавами пока что дело не идет, но архаизация проводится полным ходом. Несколькими мазками представим картину - чтобы по контрасту стала понятной суть именно советской программы.

Перед началом сева 2001 г. Минсельхоз РФ доложил, что на 1 марта в сельском хозяйстве России имелось 514,4 тыс. исправных тракторов. В 1986 г. их было 1424 тыс. Сегодня добивают последнее, что осталось, новые купить не на что, да и производить тракторы почти перестали. В феврале 2001 года их произвели на всех заводах России 1200 штук - а в 80-е годы в месяц давали по 25 тыс. штук (см. рис. 14). Свернуто производство даже тех машин, которые были любимым объектом антисоветской пропаганды – в пику "гигантомании плановой экономики" – производство минитракторов. В 1997 г. их было выпущено в 20 раз меньше, чем в 1993 г. – всего 400 штук на всю Россию.

В 1992-93 гг. правительство перекачало ко­лоссальные средства из аграрного сектора за счет искусствен­ных "ножниц цен" на продукты сель­ского и промышлен­ного произ­вод­ства. За 1992 год цены на сель­хоз­продукцию выросли в 8,6 ра­за, а на покупаемую селом продукцию и услуги - в 16,2 раза. В 1993 г. положение еще резко ухудшилось. В целом за 1992-93 гг. закупочные цены на мясо возросли в 45 раз, на молоко в 63 раза, а на бензин в 324 раза! А на трактор К-700 в 828 раз! А на трактор Т-4 в 1344 раза! Выдержать этого хозяйства не могли. В целом на всю сельскохозяйственную технику спрос в России за четыре года реформ снизился более чем на 90%.

И даже при такой скудной емкости рынка множеством способов идет лоббирование иностранной техники (надо думать, бескорыстно помогают западным фирмам). По данным "Ростсельмаша", средняя цена импортного комбайна на нашем рынке составляет 220000 долл., а российского - 50000 ("Ведомости", 9 июля 2001). Но в 2000 г. импортные комбайны захватили 25% российского рынка.

Затихли вопли о фермерах, которые, дай только разгромить колхозы, накормят Россию. Фермера у нас оставили и без машин, и без удобрений. Менее 3 тракторов имеют в среднем наши фермеры на 1000 га пашни - при европейской норме 120. В сорок раз меньше! У меня дом в деревне, и я вижу, во что обошлось это фермерам, а еще пуще их детям. Худые, усталые лица, потухшие глаза. Едет мальчик вечером на этом изношенном тракторе, который глохнет каждую минуту, - пьяный. А ему 13 лет. От непосильного труда в начале ХХ века потребляли спиртное более 60% деревенских мальчиков в возрасте семи-восьми лет. Возрождаете ту Россию, господа?

Деревня сжимается, затихает. Режет скот - свой последний резерв (рис. 15). За 2000-й год еще сократилось стадо крупного рогатого скота - до 28,4 млн. голов (в 1988 г. было 60 млн.). В 1996 г. Россия перешла рубеж, какого даже в войну не переходила, - у нас стало меньше одной коровы на 10 человек (сейчас, в 2001 г. уже осталось 0,89 коров на 10 душ). Коз и овец сегодня вчетверо меньше, чем в 80-е годы.

Вдумайтесь в такую цифру: в январе 2001 г. средняя зарплата в сельском хозяйстве России была 852 руб. в месяц, а у служащих банков и страховых компаний - 13341 руб. В 16 раз больше! Клеркам, протирающим штаны в офисах. Какая подлость - так поступить с тружениками, которые кормят страну. И полезно вспомнить тем, у кого память коротка: в 1988 г. средний месячный доход на душу в семьях колхозников был в СССР 121 руб. (а средняя зарплата в колхозе, вместе с выплатами из общественных фондов - 249 руб.). По среднедушевому доходу колхозники приблизились к горожанам - рабочим и служащим. У них тогда среднедушевой доход был 153 руб.

Горожане не хотят видеть, что уже десять лет в России выполняется невиданная, небывалая программа уничтожения сельского хозяйства огромной страны. Когда-нибудь историки будут ломать голову - как такое могло произойти? Ведь все на глазах, при нашем общем попустительстве. Делается черное и явно антинародное дело - а народ равнодушен. Мало кто вообще этим интересуется.

А ведь о собственной шкуре надо было бы подумать, о детях своих. Сколько еще протянут наши крестьяне? Кто станет работать в таких условиях? На чем будут пахать через два-три года? Каков будет урожай без удобрений и без элитных семян? Угробили систему селекционных станций, которой Россия гордилась на весь мир! То же самое делают с элитным скотом! В ноябре 2000 года я подвез на машине женщину из совхоза. Она пенсионер, вернулась в свою деревню, а до этого была заместителем председателя райисполкома, занималась "диктатом". Вот что она рассказала.

На весь район в двух совхозах (теперь АО) решили сохранить племенное молочное стадо - себе в убыток. Верят люди, что весь этот морок кончится и надо будет поднимать хозяйство, так что-то стараются сберечь на развод. Прекрасные коровы, душа радуется. За ничтожную просрочку платежей, вернее, даже по недоразумению, "Мосэнерго" отключило электричество. Всего на два дня. Но за два дня погибла, испортилась половина стада - не смогли люди руками выдоить этих коров, хотя всех по домам сзывали. Женщина говорит, что в "Мосэнерго" прекрасно поняли, что отключение подачи энергии означает гибель ценнейшего стада, что каждая из этих коров стоит намного больше, чем просроченная сумма платежа - и отключили. Им, государственным чиновникам, теперь абсолютно безразлична судьба этого стада. Я даже удивился, как кратко и ясно изложила эта пожилая женщина суть совершившегося в России поворота.

Сейчас, в мае, приехал я снова в деревню, увидел знакомого фермера. Спрашиваю, как дела. Все, говорит, забили стадо - из двух с половиной тысяч коров осталось 200. Сломались люди, Чубайс торжествует. И он свою ферму свертывает - раньше он к совхозу жался, комбикорма там брал, горючее. Теперь не потянуть.

Переход от длительного периода непрерывной модернизации и улучшения сельского хозяйства к его быстрой деградации и архаизации произошел резко, скачкообразно – как будто подстрелили наше деревню. Приведу выдержки из беспристрастного официального доклада – вразбивку, бессистемно, ибо каждый абзац настолько красноречив, что не требует "обработки":
"МИНИСТЕРСТВО СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ

АГРОПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА РОССИИ

Москва – 2000 г.

Сокращение бюджетного финансирования научных организаций наглядно видно на примере 22 институтов РАСХН различного профиля. Расчеты показали, что в целом по всем указанным институтам бюджетное финансирование в 1996 году по сравнению с 1991 годом сократилось в 8,5 раз. В 1999 г. в среднем по системе Российской Академии сельскохозяйственных наук (РАСХН) средняя заработная плата составила 629 рублей.

Вызывает серьезную озабоченность обвальное сокращение количества исследователей научно-исследовательских подразделений вузов Министерства сельского хозяйства РФ. Их численность уменьшилась за период 1991-1997 гг. с 6989 до 605 человек, т.е. более чем в 11 раз. Из-за отсутствия финансирования научно-педагогический состав вузов не принимает участия в проведении научно-исследовательских работ.

Большинство сортов и гибридов сельскохозяйственных растений рассчитано на значительный уровень ресурсного обеспечения, которого в настоящее время недостаточно. Нужны новые сорта, но из-за недостатка средств отключены теплицы, фитотроны и другие культивационные установки, а это значит, что срок выведения новых сортов увеличивается как минимум в 3-4 раза.

В хозяйствах зачастую используются упрощенные технологии производства растениеводческой продукции, которые отличаются достаточно низким уровнем, что приводит к резкому падению урожайности и технологических качеств сырья. По этой причине резко сократилось производство сильного зерна, сахаристость отечественной свеклы в последние годы на 30-40% уступает зарубежной, понизилось качество овощей, картофеля.

Причинами нарушения технологий возделывания сельскохозяйственных культур стали: отсутствие необходимой в хозяйствах сельскохозяйственной техники, сокращение внесения необходимых минеральных удобрений в почву более чем в 10 раз, усиление процессов закисления, засоления и эрозии почв из-за сокращения мелиоративных работ, резкого уменьшения вложений в известкование и фосфоритование. В целом по стране 45 млн. га пашни характеризуются повышенной кислотностью, 37 млн. га - низким содержанием фосфора, 63 млн. га - низким содержанием гумуса.

Сложившееся положение в растениеводстве во многом объясняется еще и значительным ухудшением в последние годы состояния отечественного семеноводства, которое сейчас находится в глубоком кризисе.

В связи с отсутствием у многих хозяйств средств на покупку дорогих семян элиты и I репродукции, ими используются собственные семена, а семена высших репродукций, в том числе и новых, только что районированных сортов, скапливаются на складах ОПХ-элитхозов, НИИСХ, учхозов вузов, селекцентров, а иногда идут на корм скоту или на мельницу. В результате в последние годы одна треть семян высшей репродукции не была реализована элитхозами по прямому назначению, а товаропроизводители потеряли миллионы тонн высококачественного зерна, картофеля, овощей, технических культур.

В дореформенный период в сельском хозяйстве был достигнут относительно высокий уровень механизации сельскохозяйственного производства. Глубокий экономический кризис в стране и АПК, потеря платежеспособного спроса сельскохозяйственных предприятий на технику, слабая протекционистская политика по сохранению рынков сельскохозяйственных машин и оборудования, отсутствие государственной поддержки предприятий тракторного и сельскохозяйственного машиностроения привели к развалу научно-технического и производственного потенциала отечественного машиностроения.

Объем товарной продукции на предприятиях отрасли сократился почти в 13 раз, в том числе по тракторостроению - в 10, по сельскохозяйственным машинам для растениеводства более чем в 14, по машинам и оборудованию для животноводства и кормопроизводства - в 38, по двигателестроению - в 8, по компонентам машин и запасным частям - в 17, а использованию производственного потенциала - в 13-25 раз.

Нагрузка на 1 трактор пашни (га): в России - 122, США - 28, Англии - 13, Германии - 8, Италии - 6.

Для ухода за существующим парком машин ежегодно требуется около 30 триллионов рублей. Фактически расходуется в 4-5 раз меньше.

Промышленное производство основных видов продовольствия отброшено в среднем на 20-25 лет, а показатели производства молока в стране приближаются к уровню показателей 1914 года. В крупных городах - Москве и Санкт-Петербурге - доля импорта составляет 80% от всего объема пищевой продукции.

По уровню жизни, в соответствии с “индексом человеческого развития” (ФАО/ВОЗ), Россия, до недавнего времени занимавшая седьмое место в мире, опустилась до сорокового".

С большим трудом в СССР создали мо­щ­ную промышленность удобрений - се­го­дня она парализована, остатки ее работают на экспорт. России, как и при Столыпине, удобрения не по карману (см. рис. 4). Известно, что естественное плодородие обеспечивает урожайность не выше 7-8 ц зерна с гектара (в 1909-1913 гг. в среднем за год она составляла 6,9 ц). Больше не может компенсировать почва вынос питательных веществ, надо удобрять. При урожае 18-19 ц, как было в последние советские годы, вынос с урожаем был 124 кг питательных веществ с гектара, а вносилось 122 кг с удобрениями. Мы только-только подошли к равновесию. Оно было резко сломано. Применение удобрений в РФ упало с 14 млн. т в 1987 г. до 2,1 млн. т в 1994 г., а с 1995 г. удерживается на уровне 1,5 млн. т. В четыре раза уменьшилось и внесение органических удобрений.

Подумайте только, Россия сегодня вносит в гектар пашни в 6-7 раз меньше удобрений, чем страны "третьего мира" - Бразилия, Мексика. Не на 20-30%, а в 6-7 раз меньше! За пять лет скатиться с уровня развитой страны на уровень голодающих стран! Начиная с 1995 г. количество вносимых в почву удобрений колеблется в России около 13 кг/га. Для сравнения замечу, что в Китае в 1995 г. на 1 гектар было внесено 386 кг. удобрений! В 30 раз больше! Резко сократилось и внесение в почву органических удобрений (рис. 5).

Россия начинает вос­про­из­­во­дить типичную "двойную структуру" сельского хозяйства "третьего мира" - есть небольшие оазисы относительного бла­го­получия, а остальная земля дичает. В 1992 г. уже 40% площади под зер­но­вые вообще не получило удобрений, а в 1993 г. эта доля до­с­ти­гла 75%! И с тех пор площадь удобряемых земель не повысилась. Эта политика не имеет никаких экономических оп­ра­в­даний - только в 1993 г. из-за лишения села удо­брений недо­по­лучено продукции, эквивалент­ной 15-20 млн. т зерна.

Повышение эффек­тив­ности при переработке зер­на в комбикорм было бы примерно равно всему зерновому им­порту Рос­сии. По этому пути и шли, но реформа резко оборвала эту тен­ден­цию и от­бросила к наихудшему состоя­нию.

В 1992 г. по сравнению в 1989 г. заготовки упали: сена и си­­лоса на 35%, кормовых корнеплодов на 69, травяной муки на 71, производство ком­би­кормов на 35%., и цен­ность их снижается. В 1992 г. по сравнению с 1989 г. по­с­та­в­ле­но: рыбной муки в 3 раза, шрота и жмыхов в 4 раза, тра­вя­ной муки в 6,5 раз и ме­лассы в 15 раз меньше. Выпуск белково-вита­минных добавок упал более чем в 4 раза, азот­ных кормовых доба­вок - в 11 раз. Из­ме­нения такого масштаба оз­на­чают, что производится, по сути, не комбикорм, а размолотое зерно. В "доре­фор­мен­ную" пятилетку 1986-89 гг. в год вводились мощности по про­из­водству ком­бикорма на 3930 т. в сутки, а в 1992 г. - на 100 т. Сегодня строительство прак­ти­чески пре­кра­щено.

Производство добавок для комбикорма, которое стали создавать для ликвидации перекорма зерна и освобождения от его импорта, было уничтожено к 1994 г., когда оно составило 2% от уровня 1990 года, азатем вообще прекратилось. Было уничтожено важное современное производство (см. рис. 6). В то же время, сохранить поголовье скота можно лишь при бы­стром росте потребления зерна, ибо основной его потре­би­те­ль - живот­новод­ство. Поначалу из-за этого пришлось резко увеличить импорт зерна – который антисоветские идеологи ставили в вину советской системе. Если в 1966-70 гг. Россия импортировала в год в среднем 1,35 млн. т зерна, то в 1992 г. - 24,3 млн. т. В тот год Рос­сия впер­вые вошла в режим по­требления импортного зер­на "с колес". Не­од­нократно разбро­ни­ро­вался и неприкос­но­венный зерновой запас, ве­личина которого уже на порядок ниже, чем в 50-е годы. Но ведь зер­новой НЗ - на случай крайнего бедствия и войны. Запустив в не­­го руку, правительство красноречивее всяких слов признало: Рос­сия потеряла про­до­воль­ст­венную независимость, да­же введя по­чти по­ло­вину населения в режим полуголода.

В животноводстве идет снижение то­варности и страшный откат в технологии и санитарии. Если производство мяса за годы реформы упало в целом в два раза, то переработка скота на мясокомбинатах - в четыре раза. Скот забивают на подворьях, и мясо продают на дорогах и в подворотнях.

Вот маленькая и весьма типичная выдержка из "Государственного доклада о состоянии здоровья населения Российской Федерации в 1992 году" (М., 1993): "Настораживает расширение ареала синантропного трихинеллеза и увеличивающееся число заражающихся… Заболеваемость трихинеллезом, имеющая вспышечный характер, регистрировалась в 40 административных территориях Российской Федерации. Все вспышки трихинеллеза возникли в результате бесконтрольной торговли свининой подворного убоя без проведения санитарно-ветеринарной экспертизы… Прогноз по заболеваемости населения гельминтозами неблагоприятный. Отсутствие лечебных средств сводит на нет многолетние усилия учреждений здравоохранения и санитарно-эпидемиологической службы по оздоровлению очагов гельминтозов. Развитие и интенсификация индивидуальных хозяйств (частное свиноводство, выращивание овощей, зелени, ягодных культур с использованием необезвреженных нечистот для удобрения) приводит к загрязнению почвы, овощей, ягод, инвазии мяса и мясопродуктов" (с. 99).

"Бороться на рынке" село не может, т.к. не может охватить весь цикл и выйти с готовым продуктом - мощности хра­нения и переработки в городе. Село с самого начала реформы стало беспо­мощ­но про­тив диктата пере­ра­бот­чика и торговца. Например, овощ­ные базы при­ни­мали осенью 1993 г. картофель по цене 30-40 руб. при себестои­мо­сти 50-70 руб. Когда были нанесены первые сильнейшие удары по колхозам, идеологи этого поворота радовались: "село отступило на подворья". Умиление усилением подворья выз­вано лишь тем, что оно внешне напоминает частное ("фермерское") хозяйство. На деле подворье - уклад сре­д­невековый и со­вершенно не ка­пи­талистический. Его усиление - при­знак разру­хи. Быстро свер­ты­ваются "цивилизованные" формы интенсивного про­изводства. Возрождаются архаичные техно­ло­гии - с огромным откатом из-за того, что на селе уже прак­ти­че­ски отсутствует тягловый скот.

Возникает никогда не существо­вавшая, неизвестная миру система, сочета­ющая остатки совре­мен­ной электротехники с технологией раннего, "безлошадного" зем­ле­делия. Резко снижается энергоснабжение (рис. 7). Идет снижение то­вар­ности. По сравнению с "не­­­ры­ноч­ным" 1985 годом в "ры­ночном" 1992 году то­варность зернового про­изводства снизи­лась с 40 до 24%, а кар­­то­феля - с 22 до 8%. Уже на первом эта­пе перевода ско­­та с ферм на по­д­во­рья при потере 1% по­го­ловья коров то­вар­ность молока в России упала на 26%.

Когда разрушали колхозные и совхозные фермы, много говорилось о том, что их заменят оптимальные, современные частные животноводческие предприятия. Это говорилось неискренне. Уже в 199о г. была опубликована сводка: средняя молочно-товарная ферма оп­тимальных для Рос­сии размеров (70 коров) требует ка­питаловложе­ний, равных ежегодному накоплению в 2 тыс долларов в течение 60 лет. Откуда было взяться у нашего мелкого фермера таким деньгам?

И всякие ссылки честных антисоветчиков на то, что они "хотели как лучше", имеют сегодня ничтожное значение – предупреждения о порочности всего плана реформ им делались уже в конце 80-х годов, а затем, в 1991-1992 гг., эта порочность была красноречиво и с очевидностью показана практикой. Но они, наши честные интеллигенты-демократы, даже не желают вслух признать очевидных фактов.

Посмотрите, какие цены установил новый хозяйственный строй на зерно и на хлеб. Цены на хлеб, производимый частными предпринимателями в городе, чудовищно завышены, но это тривиально. Из крестьян же, напротив, стали добывать зерно, как фактор природы. А он, как следует из политэкономии, вообще не имеет стоимости - стоимость определяется только "затратами на добычу". Это и есть важнейший признак архаизации. Зерно не покупают через эквивалентный обмен, а именно добывают. Архаическая часть хозяйства страны производит ценности, как природа, а модернизированный уклад (скупщики зерна) добывают эти ценности бесплатно. Если добывают хищнически, как китов или зерно у нашего села, то довольно быстро уничтожают - и китов, и наших крестьян.

Все это общество легко приняло потому, что в течение 30 лет велась тихая, но интенсивная антиколхозная пропаганда. И почти все мы приняли в ней большее или меньшее участие - не думая о последствиях и "не зная общества, в котором живем".