Инсценировка отрывков из пьесы Алексея Толстого
жүктеу/скачать 58.44 Kb.
|
Инсценировка отрывков из пьесы Алексея Толстого «Пётр I»Сцена 1
Буйносов. Послушай, кавалер, как бы нам государя Петра Алексеевича повидать? Ведь мы немалые родом. Авдотья: Князья Буйносовы. Буйносов. Где царь? Офицер. А вон там! Буйносов. Куда ты перстом указываешь? Это же кузница! Офицер. Ну, вот тебе царь и на кузнице. Из кузницы выходит Пётр. Пётр. Из-за чего шум? Буйносов (становится на колени). Государь милостивый, царь Пётр Алексеевич, смилуйся… Авдотья. (Валится на колени) Смилуйся… Ольга (быстро сестре). Тонька, на колени не становись, делай французский политес.(Кланяются). Пётр. А, князь Буйносов!.. Что ты послушался и с чадами приехал к нашему двору, князь Роман Борисович, хвалю…(Обращается к Ольге) Танцевать умеете? Ольга. Тайно от тятеньки учимся контердансу, минувету и немецкой польке. Антонида. Еще не научились. Пётр. Здесь живо научим. Живём весело. И вино пьёте? Ольга. И кофей пьём и вино. Пётр. Отлично. Нам такие красавицы нужны. Жемов. (Показывается в дверях кузницы) Молотобоец! Пётр. Здесь! (Ольге и Антониде) Подождите меня (уходит в кузницу). Ольга. Какой кавалер, Тонька! Антонида. Только что руки чумазые. Ольга. Какой обходительный! Буйносов. Царь… От византийских императоров… Взглянуть бывало страшно, как на бога…Этот – в саже вымазан…Мама, сон мне, что ли снится? Встань, ворона, — боярскими коленями грязь вытираешь…(Дочерям) А вы уж перед ним растопырились, так и защёлкали языками… Ольга. Досыта намолчались в ваших теремах, государь нам нынче говорить приказал. Антонида. И танцевать велел. Ольга. И вино пить велено. Пётр возвращается, читая бумагу. Пётр (отрываясь от чтения бумаги). Князь Роман Борисович, это сынок твой? Буйносов. Недоросль, государь. Пётр. Эка, недоросль, — коломенская верста…Чему его учишь? Буйносов. К учению неразумен еще, мал. Авдотья. Дитя еще нежное. Петр. Вот… Отправляем в Амстердам учиться детей дворянских. (Указывает на бумагу) Один у нас заболел оспой, так мы пошлём твоего взамен. Буйносов. Мишку моего в Амстердам?! Антонида (быстро – сестре) Мишку нашего в Амстердам посылают. Ольга. Вот дураку счастье подвалило… Авдотья (завыла). Не берите от меня сына мово родного…Лучше в могилу нас обоих заройте… Мишка (завыл, но притворно). Родной батюшка, родная матушка, зачем меня на свет родили… Пропала моя головушка… Пётр. Подойди! Мишка подходит, за ним Абдурахман. В Амстердаме учиться будешь или по кабакам шляться? Мишка. По кабакам…(Повалился в ноги.) Абдурахман. Учиться будем. Пётр. Это кто такой? Абдурахман. Абдурахман, холоп. Пётр. Поедешь с княжонком в Амстердам, присматривай за ним, чтобы там не пьянствовал. Абдурахман. Присмотрю, Мишка будет учиться. Пётр. Ладно. А ты что же, Роман Борисович, устав знаешь? (Берет его за бороду.) Быть на ассамблеях всем, равно мужска и женска пола, без места… Пить, танцевать, и табак курить… (Режет ему бороду.) Буйносов. Государь! Батюшка!.. Боже мой! Боже мой! Пётр. Борода – гнусна и бесполезна, ибо есть обычай невежества и старой обыкновенности… Женской породе борода зело не любезна, ибо в ней грязь и вонь… Жемов! Жемов. (Из кузницы). Здесь, Пётр Алексеевич. Петр. Обедать к Меншикову. (Антониде и Ольге.) Обрадовали меня, что приехали… Нам красивые девицы досмерти нужны… А уж плясать научим так, чтобы каблуки отлетали… Все уходят. Авдотья (мужу). Батюшки, оголили, голова-то, слава богу, еще осталась. Бросил бы ты упрямиться. Буйносов. Не видано, не слыхано… Сцена 2. Палаты князя Буйносова. Авдотья. Какой ты стал щепетный, будто длиннее стал, поджарый стал. Мишка (зевает). Зёр шмуциг хир, ин Москау… Авдотья. Чего, сынок? Мишка. Скука, грязища у вас в Москве. Тараканы в щелях, хотьбы вы на стену зеркало, что ли, повесили. Авдотья. Да ты отдохнул ли с дороги, сокол ясный? Сколько же ты ехал от Амстердама-то? Чай, месяц, а то и более? Мишка. Зехс вохен. Авдотья. Чего? Мишка. Фу ты, ну, зехс вохен… Шесть недель. Ну, разучился я по-вашему – русиш шпрехен… (Абдурахману). Не скаль зубы, дурак. Авдотья. Вот и сестры твои, Антонида с Ольгой, тоже по-заграничному всё стараются, да чего-то плохо выходит, язык у них, что ли, не повинуется. Мишка. Где им, кобылам московским! В Ганновере с неделю отдыхал в трактире, да в Берлине отдыхал. Авдотья. В трактире? Мишка. Ну а где ж ещё? Там любой трактир почище ваших палат. Авдотья. А у нас такая жизнь стала тяжелая, Миша. Ни тишины, ни покою. Люди стали, как бешеные. Где это видано, чтобы русский человек торопился? Да столько бы работал… К антихристу торопимся, — все это говорят. Мишка. Пустое… Просто оттого, что варвары… Буйносов (входит). В праздничек нет покоя…И всё из-за вас… Растопырили юбки, нет, чтобы поберечь дорогие платья…В обыкновенных санях они уже не могут ездить, — карету им подавай… Вина им подавай, кофей… А деньги, как птицы, летят из кармана. Да разве княжеское дело – считать кабацкие деньги… Отцы, деды жили… Эх! Едешь тихонько в Кремль, посидишь в государевой думе и покойно едешь домой… Вот и вся забота…Всё было своё, всё досыта…Шубу али турский кафтан от прадеда правнуки донашивали… О деньгах и не думали… Авдотья. Все говорят – на новой копейке антихрист в мир въехал. Буйносов. Цыц… Забудь про антихриста! Указ знаешь? Авдотья. Какой? Буйносов. Настрого велено ныне всем дворянкам зубы чистить. Авдотья. Ба-а-тюшки, да ведь белые зубы только у арапов да у обезьян, у боярынь зубы всегда желтые. Буйносов. Поди, штукатурки возьми кусочек да тряпочку, почисти зубы… Подожди. Надень шелковую бострогу с хвостом. Авдотья. Ой, куда же я так разряжусь! Дома-то стыдно. Буйносов. Царя жду. Мне сказали – Петр Алексеевич к нам хочет быть… Входит Петр. Пётр. Принимай гостей, князь Роман Борисович. Буйносов. Обрадовали, дорогие гости. Садитесь, не побрезгуйте нашим хлебом-солью. Петр (Мишке). Давно прибыл из Амстердама? Мишка. Вчерась ночью, великий государь. Петр. Чему там научился? Мишка. Математике, фортификации, кораблестроению, как было приказано. Петр. Будешь держать экзамен на офицерский чин. Мишка. Слушаюсь, великий государь. Петр (берет со стола сверток – чертеж). Посмотрим. Кто чертил? Не врать, — проверю… Это что? Мишка. Парус. Петр. Дурак. Как сей парус называется? Абдурахман (шепотом). Грот… Мишка. Грот-парус. Петр. А это что? Абдурахман (подсказывая) Бом-брамсель… Мишка. Бом…парус. Петр. Ты, я вижу, в Амстердаме из кабаков не вылезал. Мишка. Вылезал. Петр идет к свечке, чтобы закурить трубку. Громче, Абдурахман. Абдурахман. Говорят тебе, — бом-брамсель. Петр. (Поймал Абдурахмана за ухо). Держи экзамен. (Указывает на чертеж). Это что? Абдурахман (бойко). Бом-брам-стеньга. Петр. Это? Абдурахман. Эзель-копф-брамстеньга. Петр. Это? Абдурахман. Брам-рей…Стеньга… Топ-стеньга… Все сие есть полное парусное вооружение стопушечного фрегата «Ингерманландия», спущенного в августе месяце с петербурхской верфи… Петр. Черт! Все знает! Чертил кто? Абдурахман. Я. Петр. А! Помню – Абдурахман? Абдурахман. Абдурахман, точно так. Петр. Ну, если ты мне так же ответишь по математике и фортификации, навешу тебе офицерский кортик. А княжонка твоего – к тебе же матросом. Абдурахман. Отвечу, Петр Алексеевич. Все уходят. жүктеу/скачать 58.44 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|