ВЕРЖИЛИЙ. Это же провокация

ВЕРЖИЛИЙ. Это же провокация.

ВЕРЖИЛИЙ. Ну что ж, посмотрим… (Нажимает кнопки, говорит в микрофон.) Оливия, у нас тут должна состояться дуэль. Необходимо присутствие врача.

ФРЕДЕРИК. Сходимся на счёт три. Раз… Два… Три!..
Входит ОЛИВИЯ.
ОЛИВИЯ. Вы с ума сошли!.. Прекратите!..

ФРЕДЕРИК. Прекращаем. (Убирает шприцы.)

ОЛИВИЯ. Вы… из-за меня?

ФРЕДЕРИК. Он хотел закрыть медицинский контейнер и выбросить ключ. Чтобы не было возможности воспользоваться медикаментами. Он хочет, чтобы нам всем было мучительно больно. Он садист, Оливия. Я должен был выйти с ним на честный бой. Однако, если ты против его смерти…

ОЛИВИЯ. Я приняла решение. Я согласна стать вашей женой. Твоей и твоей. На первый взгляд это безнравственно. Но мы в циничной ситуации. Давайте раскрасим цинизм человечностью. Я рассматриваю переход к новым отношениям, как изменение полётного задания. Исполнение обязанностей должно быть честным. Для поддержания здоровой атмосферы. Ну что, договоримся и займёмся делами?

ФРЕДЕРИК. Какими?

ОЛИВИЯ. Дел сколько угодно. Собирать космический материал, заниматься животными, птицами, рыбами. Моделирование. Серия медицинских экспериментов.

ФРЕДЕРИК. Зачем, ради чего? Мы же не вернёмся!

ОЛИВИЯ. Этот вопрос задают и на Земле, глядя на небо. Или на себя в зеркало.

ВЕРЖИЛИЙ. Мы должны составить расписание?

ФРЕДЕРИК. Сначала вспомним детскую считалочку. На кого выпадет, тот и первый.
Пауза.
ВЕРЖИЛИЙ (вскрывая упаковку). Тебе сколько?

ФРЕДЕРИК. Парочку. (Берёт капсулы, глотает.) Часов десять беспилотного полёта.

ВЕРЖИЛИЙ (Оливии). Мы заключили договор. Фредерик меня убедил. (Тоже глотает капсулы.)

ОЛИВИЯ. Мужчины всегда думают только о себе. А что мне делать после всего мною сказанного?

ВЕРЖИЛИЙ. Пожалуйста. (Протягивает ей упаковку.)

ОЛИВИЯ. Я не желаю идти лёгкими путями.

ВЕРЖИЛИЙ. Вот так-то. Фредерик, мы сделали что-то не то.

ФРЕДЕРИК. У нас ещё будет время исправиться.

ОЛИВИЯ (найдя оба шприца). Они же пустые!.. Это была шутка?

ВЕРЖИЛИЙ. Капсулы мы проглотили самые натуральные.

ФРЕДЕРИК. Ключ на старт.

ОЛИВИЯ. Счастливого пути. (Уходит.)

ОЛИВИЯ. Вы хотите в чём-то оправдаться? Или читаете мне урок? Я не понимаю.

ВЕРЖИЛИЙ. Какой ещё урок?
Входит ФРЕДЕРИК, одетый в хламиду.
ФРЕДЕНИК. О, боги! Вдохновите меня неразумного, дайте сил, чтобы поведать от вашего имени легенду вечную о Елене Прекрасной.

ВЕРЖИЛИЙ. Фредерик решил показать нам с вами театральное представление.

ФРЕДЕРИК. Ваше общение на «вы» больше не выводит меня из себя. Хотя это нечестно, Вержилий. Я тут понял одну штуку. Они, наши безвременно ушедшие, всё-таки жили собой. Только своими чувствами и переживаниями. А мы жили ради них. Я готов был на всё ради своей ненаглядной. Оливия во всём пыталась угодить капитану. Даже ревность не смела проявить. А Вержилий мужественно делал всё для своего нелюбимого человека. Чтобы только не повредить её чувство. Вы согласны?

ВЕРЖИЛИЙ. Любопытно.

ФРЕДЕРИК. Значит, у нас с вами есть что-то общее. Мы остались одни. Давайте же делать что-нибудь друг для друга. Итак, сказание-пересказание о Елене Прекрасной. Жила-была Елена Прекрасная… И она до того была прекрасна!.. Ну так прекрасна!… Просто невыносимо прекрасна. До того невыносимо, что мужчины не могли этого спокойно переносить. Всё-таки дочь Зевса. Её мать Леда была супругой спартанского царя Тиндарея. Но Зевс в образе прекрасного лебедя посетил её. После чего Леда снесла яичко, из которого вылупилась девочка невыносимой красоты. Папа умудрился не заметить столь необычного появления дочери. Отсутствовал, наверное. Ну там походы, войны, путешествия. Не сидится дома человеку. И вообще в жизни, и в мифах, где большинство событий происходит в то время, когда один из супругов отсутствует. Так вот. Дочь как-то быстро подросла, и её, божественную, сначала похитили Тесей и Пирифой. И как-то очень легко похитили. Без проблем. Как будто и не царская дочь вовсе. Друзья бросили жребий. Елена досталась Тесею. Очень просто, Древняя Греция. Ну до того у них это просто, что поневоле задумаешься. А может это и гениально? Вержилий, я предлагал тебе жребий. Ты не хотел бы стать Тесеем?

ВЕРЖИЛИЙ. Мы следим за сюжетом.

ФРЕДЕРИК. Друзья, похитившие Елену, были очень весёлые друзья. Они любили заниматься похищениями. Потом они похитили царицу амазонок Ипполиту. Потом бесстрашно пошли похищать царицу подземного мира Персефону. И вот, как-то в отсутствии Тесея… Он ушёл кого-то похищать, божественный герой-террорист… В общем, пока его не было, прекрасную девушку похитили её же братья-близнецы. И возвратили в отчий дом. Это было самое невинное из похищений. Дочь вернули папе. Но совершенно отсутствуют диалоги. Как папа её ругал? Что Елена отвечала, чем оправдывала своё долгое отсутствие? Такое впечатление, что произошедшее вообще не обсуждалось. Древняя Греция, заря цивилизации, всё в порядке вещей. После этого отчий дом буквально обложили. Руки красавицы требовали такие герои Эллады, как Одиссей, Менелай, Диомед, Аякс, Патрокл. И даже самый юный Ахил. Которому кентавр Хирон настойчиво повторял: ну вот не надо, не надо!.. Папа Тиндарей бегал и возмущался. Да что это они, совсем обалдели? Как будто других женщин нет. В доме скандал, крик. Лишь одна Елена никак не выражала своего отношения к происходящему. Папу Тиндарея можно было понять. Если отдать предпочтение кому-то одному, то остальные женихи обидятся. Обида своих же героев – это пострашней недоброжелательства врагов. И папа идёт на хитрость. Он связывает всех претендентов на руку дочери клятвой. Чтобы они все в дальнейшем оберегали честь будущего супруга его дочери. Независимо от того, кто станет счастливчиком. Вновь бросается жребий. На этот раз повезло Менелаю. Вержилий, ты не хотел бы стать Менелаем?

ВЕРЖИЛИЙ. Ты повторяешься. Дважды одна и та же шутка.

ФРЕДЕРИК. В жизни всё повторяется, Вержилий. О том-то и речь. Итак, участь решена, идут пересуды, а от Елены ни слов восторга, ни слёз отчаяния. И вдруг за каким-то чёртом в Спарту прибывает троянский царевич Парис. В отсутствии Менелая. Заметьте, опять в отсутствии. Ну где он мог отсутствовать? Был на охоте? Разорял какой-нибудь город-царство? Тогда этим любили заниматься. Спортивные игры придумали позже. Ещё говорили, что уехал на похороны. Ну и в отсутствии мужа Елену запросто похищает этот самый Парис. По другой версии она сама бежала с красавцем, захватив большие сокровища. Трактовать можно по-разному, а суть одна. Случилось то, о чём предупреждала Кассандра, сестра Париса. А ведь она молила брата своего перед отплытием: не надо этого делать, Парисик, милый, не надо!.. Так из-за женской красоты началась война. Уничтожившая целую цивилизацию. Повязанные клятвой герои перед отплытием на Трою требуют принести в жертву дочь своего предводителя Ифигению. На счастье. Ради удачи. И Агамемнон соглашается. Подумаешь, дочь! Тут красоту украли. Десять лет идёт резня. Сначала гибнут второстепенные лица. Но приходит черёд и главных героев. Патрокла убивает Гектор. Гектора убивает Ахилл. Ахиллу попадает стрелой прямо в пятку Парис. И сам гибнет от стрелы Неоптолема. Аякс-большой отбивает тело Ахилла. За это он вправе унаследовать его редкие доспехи. Однако доспехи погибшего героя присуждают отчего-то Одиссею. От вопиющей несправедливости непобедимый Аякс сходит с ума и кончает жизнь самоубийством. А что же Елена? После смерти Париса она тут же становится женой Деифоба. Но когда греки врываются в Трою при помощи злополучного коня, её симпатии уже на стороне своих. Всё мужское население Трои гибнет. Аяк-маленький прямо на алтаре богини Афины насилует Кассандру. Андромаха попадает в плен к Неоптолему. Её сестру Поликсену приносят в жертву на могиле Ахилла. Город гибнет в страшном пожаре. Эней, которому суждено было уцелеть, чтобы перенести троянскую культуру к другим берегам, в ночь огня и крови находит носительницу красоты, из-за которой произошла трагедия. Он хочет уничтожить ей, как роковую первопричину. И не может! Менелай, убив Деифоба, находит свою жену, чтобы казнить за измену, но от её сияющей красоты роняет меч. Или от возбуждения. И прощает. Войско победителей готовится побить Елену камнями, но, увидев её, отказывается от своего решения. Отказывается, и всё тут. На обратном пути это самое войско попадает в бурю, почти все гибнут. Лишь Елена с Менелаем, да ещё Одиссей, возвращаются на родину после долгих скитаний, где она вновь ведёт себя как примерная жена. Но и это ещё не финал. По одной из версий, после смерти Елена переносится на островок, где соединяется вечным союзом с погибшим в Троянской войне Ахиллом. Вот какая неутомимая красота.

ОЛИВИЯ. Отсюда напрашивается определённая мораль?

ФРЕДЕРИК. Да нету здесь никакой морали. Я просто хотел развеселить вас. Вот вы, например, Елена. Я, скажем, Гектор, или брат его Дефиоб, который ждёт, чтобы поскорей убили этого счастливчика Париса. А ты Ахилл или Патрокл. Кто-то из женихов с другой стороны. Мы вступаем в битву, хотя, как сам понимаешь, обречены. А она спокойно за нами наблюдает. Изучая легенды о Троянской войне, я не встретил ни одного высказывания Елены. Ни одного. Ни за, ни против того или иного события. И я пришёл к выводу. Она же была немая! Онемевшая красота. От происходящего вокруг. Представляешь, Вержилий? Немая красавица жена.

ВЕРЖИЛИЙ. Да, за это стоило побороться.

ФРЕДЕРИК. Тогда проявим свой восторг. Елена, ба-ба-ба-ба-ба!.. И – жих-жих-жих-жих-жих!.. (Изображает фехтование мечом.) Елена, му-му-му-му-му-у!.. Джях-джях-джях-джях!..

ВЕРЖИЛИЙ (тоже изображая). Елена, у-у-у-у-у!.. И так десять лет?

ФРЕДЕРИК. До погибели. То есть, всю жизнь. С ней какие-то события происходят. Кто-то делает предложения. То один похитит, то другой, то третий. А у нас борьба, предательства, убийства, месть. В Древней Греции отношения были чистыми, не замутненные догматикой, идеями, законами. Не было таких обязательств как «помолвка», «венчание», «официальная регистрация», «развод». Просто была его женой, а потом другого. Они ведь только-только произошли от богов. А у богов отношения складывались предельно просто.

ВЕРЖИЛИЙ. Да, помню. Зевсу, например, отчего-то не нравились богини. Он постоянно желал земных женщин.

ФРЕДЕРИК. А какое разнообразие совращений! К Данае он является в виде золотого дождя. Селену берёт грубо, громом и молнией. Леду покоряет изяществом лебедя. Европу мужественностью быка. Персифону изысканной лаской, в виде искусительного змея.

ВЕРЖИЛИЙ. И это давало право любому человеку самому проявить фантазию, чтобы возвыситься до божественного.

ОЛИВИЯ. Вы хорошо изложили. Вас интересует моё чувство к капитану? Оно, это чувство, ещё существует. Но стало меня тяготить. Как жизнь обречённого больного. Не лучше ли выздороветь? Что для этого нужно? Чтобы кто-то помог избавиться от болезни. Ну, герои Эллады, кто готов на подвиг?
Пауза.

ОЛИВИЯ уходит.
ФРЕДЕРИК. Жители Эллады, не ограничиваясь в наслаждениях, оставили после себя много прекрасного. Не это ли критерий верной оценки жизни?

ВЕРЖИЛИЙ. Есть другой критерий. Неважно как ты жил, важно как ты будешь умирать.

ФРЕДЕРИК. Умирать я буду как человек. А вот пожить хочется немного и по-свински.

ВЕРЖИЛИЙ. Ты обвинил меня в нечестности.

ФРЕДЕРИК. Я сначала не понял. А потом дошло. Ты начал обращаться к ней на «вы», чтобы изначально перенести отношения из разряда дружеских на более возвышенную ступень. Я вынужден буду поступать точно так же. Не смогу иначе.

ВЕРЖИЛИЙ. Мы обидели её.

ФРЕДЕРИК. Она догадалась?

ВЕРЖИЛИЙ. О чём?

ФРЕДЕРИК. О самом главном. Если я правильно тебя понимаю, а ты меня.
Рукопожатие.

Затемнение.

Звучит рояль.

Набирается свет, на сцене появились антики.

ВЕРЖИЛИЙ и ФРЕДЕРИК

сидят за компьютерами.

ВЕРЖИЛИЙ. О, замечательно!.. Слушай. (Считывает с экрана.) Вольно миг один живём на свете… Не горюй, что рок нам ставит сети… Ибо тела нашего основа… Искра, капля, легкий пар и ветер!

ФРЕДЕРИК. А у меня… (Читает возвышенно.) Ты – светлая звезда таинственного мира… Когда я возношусь из темноты земной… Где ждёт меня тобой настроенная лира… Где ждут меня мечты, согретые тобой…

ВЕРЖИЛИЙ. Так будь прославлен, несравненный лик… Услышь! К тебе с хвалою восхищённой… Как всё кругом, стремлюсь я каждый миг… Ведь Аполлон не менее велик… Когда его листве вечно зелёной… Хвалу доставит дерзостный язык…

ФРЕДЕРИК. Ух ты!..

ВЕРЖИЛИЙ. Ну. Читай.

ФРЕДЕРИК. Да оно длинное. (Когда Вержилий подошёл, указывает на экран.) Отсюда.

ВЕРЖИЛИЙ (считывает с экрана Фредерика). В глуши, во мраке заточенья… Тянулись долго дни мои… Без божества, без вдохновенья… Без слёз, без жизни, без любви… Душе настало пробужденье… И вот опять явилась ты… Как мимолётное виденье… Как гений чистой красоты… И сердце бьётся в упоенье… И для него воскресли вновь… И божество, и вдохновенье… И жизнь, и слёзы, и любовь… (Пауза.) А кто это написал? (Вглядевшись в экран.) Угу. Ты слышал такое имя? Неплохо написал.

ФРЕДЕРИК (вздрогнув и прислушавшись). Идёт!..

Быстро выключив компьютеры, мужчины

ФРЕДЕРИК. Мы? Ищем чем бы заняться.

ОЛИВИЯ. Перебрали всю мировую литературу?

ВЕРЖИЛИЙ. Да. Сколько можно.

ОЛИМВИЯ. Кто сегодня ухаживает за нашим животным миром?

ВЕРЖИЛИЙ (удивленно). Как всегда, роботы.

ОЛИВИЯ. А кто проверяет их работу? Каждый день требуется исполнять конкретную работу. Такова жизненная необходимость.

ФРЕДЕРИК (переглянувшись с Вержилием). Хорошо, я схожу.

ОЛИВИЯ. У вас какая-то неестественная радость в последнее время.

ВЕРЖИЛИЙ. Фредерик открыл новое сочетание таблеток. Одна красная, две белых, одна зелёная. Назвал это бутерброд с красной зеленью. Эффект потрясающий. Он такой кулинар.

ОЛИВИЯ (включает компьютер, за которым сидел Фредерик, читает с экрана). Я помню чудное мгновенье… (Выразительный взгляд на Вержилия.)

ВЕРЖИЛИЙ. За этим компьютером сидел Фредерик.

ОЛИВИЯ. А что ты изучал до моего прихода? (Идёт к нему.)

ВЕРЖИЛИЙ (быстро щёлкает кнопками). Всё, ничего нет.

ОЛИВИЯ. Тебе стыдно показать, что ты читал?

ВЕРЖИЛИЙ. Да это так, баловство.

ОЛИВИЯ. Почему вы избегаете меня в последнее время?

ВЕРЖИЛИЙ. Избегаем? Отсюда можно убежать только в безвременье.

ОЛИВИЯ. Присядь, пожалуйста. (Выводит его на авансцену.) Подальше от иллюминатора и экрана. Не хочется говорить, когда на тебя пялится зияющая вечность. Она как будто смеётся. Вы были правы, инстинкты порождают конфликты. Сказали открыто и честно. Но мы всё-таки астронавты, люди мыслящие. А вы обманули меня. Вы сговорились? Или каждый сам по себе?

ВЕРЖИЛИЙ. Не было никакого обмана.

ОЛИВИЯ. А что было? Не хочешь отвечать?

ВЕРЖИЛИЯ. Я не знаю, что ответить.

ОЛИВИЯ. Правду.

ВЕРЖИЛИЙ. Я устал от неё. Я хочу лжи. Фредерик прав. Жизнь в мире самообмана тоже требует мужества. И требует творчества. Что делает её намного интересней, чем жизнь в правдивой реальности.
Входит ФРЕДЕРИК, останавливается.
ОЛИВИЯ. Вы с Фредериком превратились в двух блаженных. Это игра? Неужели действие таблеток настолько сильно?

ВЕРЖИЛИЙ. Ты волнуешься за нас?

ОЛИВИЯ. Я не могу не волноваться. Если с тобой что-то случится…

ВЕРЖИЛИЙ. То что?

ОЛИВИЯ. На твоём мониторе были стихи?

ВЕРЖИЛИЙ. Стихи ты видела на мониторе Фредерика.

ОЛИВИЯ. Я спрашиваю про тебя. (Пауза.) Твоя депрессия от бессмысленности ушла, это видно.

ВЕРЖИЛИЙ. Думаю, что ненадолго. Ты говорила, что хотела бы как можно скорей похоронить своё прежнее чувство.

ОЛИВИЯ. Я хотела узнать, как вы отреагируете.

ВЕРЖИЛИЙ. Ты разыгрывала нас?

ОЛИВИЯ. Как и вы меня. Я хочу знать, что с тобой происходит.

ВЕРЖИЛИЙ. А про Фредерика ты ничего не хочешь знать?

ОЛИВИЯ. Сейчас меня интересуешь ты.

ФРЕДЕРИК крадётся к медицинскому

ОЛИВИЯ. Полёт и есть иллюзия счастья?

ВЕРЖИЛИЙ. Иллюзия счастья приносит несчастья. А полёт есть полёт. (Передвигается, изображая полёт.)

ОЛИВИЯ. Ты запутался в противоречиях, Вержилий.

ВРЕЖИЛИЯ (наткнувшись на Фредерика). Прилетели.

ОЛИВИЯ. Фредерик!.. (Подбегает, выхватывает упаковки.) Зачем ты взял эти таблетки?

ФРЕДЕРИК. Из них можно составить крутой бисквит. А вы… будьте счастливы.

ОЛИВИЯ. Что?

ФРЕДЕРИК. Ничего.

ОЛИВИЯ. Ты совсем ополоумел? Нашли формулу счастья – находиться вечно в полёте. Я, как врач, должна определить, что с вами происходит. Ты в каком-то странном весёлом состоянии. С чем это связано? С этим? (Показывает упаковки.) Должна наступать сонливость на определённое количество времени. А у тебя приподнятость, бодрость, возбуждение. Почему ты не делаешь выводы? Это же опасно, Фредерик.

ФРЕДЕРИК. Я пошёл к нашим животным и увидел, что у них творится. Сегодня они как сговорились. У них всё так просто. Даже завидно. И до меня долетело. Они счастливы потому, что не понимают, что находятся в клетке своей физиологии и в клетке времени. А мы понимаем. И нам скучна примитивность.

ОЛИВИЯ (закрыв контейнер). Ключ теперь будет только у меня. С сегодняшнего дня никаких полётов.

ФРЕДЕРИК. Это насилие над нами, как над астронавтами. ОЛИВИЯ. Я хочу последовать вашему примеру.

ВЕРЖИЛИЙ и ФРЕДЕРИК. Не надо!

ОЛИВИЯ. Я тоже имею право.

ВЕРЖИЛИЙ. Мы больше не будем улетать.

ОЛИВИЯ. Даёте слово?

ФРЕДЕРИК. Ты его у нас уже взяла.

ВЕРЖИЛИЙ. Фредерик, мыслители прошлого путешествовали по смыслу жизни за чашею вина. Испытанное космическое топливо. У нас огромнейшие запасы перебродившего виноградного сока.

ОЛИВИЯ. О, боги!

ФРЕДЕРИК. Я как-то обнаружил интересное изобретение древности. Грандиозное открытие для своего времени. Как изобретение компьютера в середине двадцатого века. Наши прапрапредки довольно неплохо разбирались в продуктах брожения. Напитки заквашивали из всевозможных растений. Но интеллект сделал рывок вперёд. Аппарат для перегонки. Емкость с перебродившим продуктом нагревают, пары через камеру охлаждения конденсируются, и получается топливо в три раза мощнее вина. Давай попробуем?

ВЕРЖИЛИЙ. Есть же медицинский спирт.

ФРЕДЕРИК. Не то. Важно сделать самому. Чтобы ощутить заботу и душевное тепло.

ОЛИВИЯ. Значит, вы не желаете давать никаких ответов? (Истерично.) Но ведь это же подло! Вы же, вы поставили меня лицом к правде жизни. Я поверила в её неизбежность и необходимость. И дала согласие. А вы вдруг в сторону. Вам этого не надо. Вы такие чистенькие, а я порочная и безнравственная. Вот как я теперь выгляжу, так ведь? Мало того, я теперь для вас ещё и объект иронии, насмешек. Вы поэтому нашли такой простенький уход от действительности? Вам со мною как бы не по пути.

ФРЕДЕРИК. Нет, нет, что ты! Не поэтому, никак не поэтому. Мы смеёмся над собой. Нам радостно от того, что… Оттого, что…

ВЕРЖИЛИЙ. Не говори! Так чудесно, когда есть тайна, Оливия.

ОЛИВИЯ. А если я догадаюсь?

ВЕРЖИЛИЙ. Только не сразу, пожалуйста. У нас ещё столько времени!.. Древние говорили так. Смысл жизни – сама жизнь.

ОЛИВИЯ. Вы нашли свои ориентиры из прошлого. Поздравляю. Что же взять мне? Всегда находили отдохновение в танце. Сочинялась музыка, где главенствовал не мотив, а ритм. Мы как бы смеемся над своей природой, потому что не желаем плакать. Не желаем задумываться всерьёз, чтобы не свихнуться.

ФРЕДЕРИК. Можно послушать?

ОЛИВИЯ (идёт к своему компьютеру). Исполняется для летающих крокодилов. Танцевали в одиночку. Эгоизм набирал мощь. Эгоцентризм трактовался как позитивная философия. Человек полез в дали самопознания, не подозревая, что это путь глубокой тоски. Но следовало пройти до конца и по этой дороге. (Щёлкает по клавишам.) Внимание!.. Танец одиночек!.. Исполнять можно стоя, лёжа, сидя и даже во сне.

Звучит джазовая композиция,

а за ней попурри знакомых тем рок-музыки.

ФРЕДЕРИК. Не-а.

ОЛИВИЯ. Тогда отнеситесь как к полётному заданию. Лет через пятьдесят сюда прибудет новая экспедиция. Нас они не застанут. Но могут найти здесь других. Молодых. Наших детей.

ВЕРЖИЛИЙ. В каком количестве?

ФРЕДЕРИК. Ну, скажем, мальчика и девочку. Чтобы у них тоже могли появиться дети.

ВЕРЖИЛИЙ. У брата и сестры?.. Это кровосмешение.

ОЛИВИЯ. У них будут разные отцы.

ВЕРЖИЛИЙ. А если мальчик и мальчик?

ФРЕДЕРИК. Каин и Авель? Ужас.

ВЕРЖИЛИЙ. Все последствия первородного греха известны. У библейского Адама было две Евы. У нашей Евы два Адама. Мы начинаем новую историю. Та история рода человеческого, идущая от Адама, полна насилия. В вопросах дележа пищи, распределения земель, взимании налогов, распространения религий и политических идей, в конкуренции за рынки сбыта. Кровь и ужасающая нищета при товарном изобилии. Мы это помним.

ОЛИВИЯ. Вы продолжаете кривляться.

ВЕРЖИЛИЙ. Мудрецы тех времен заявляли. Жизнь – это борьба. Время – деньги. Это было верхом человеческой мудрости.

ФРЕДЕРИК. И всю жизнь человек искал компромисс между свободой духа и рабством тела.

ОЛИВИЯ. Сознательное рабство, дорогие мои, несёт миропорядок и созидание. Свобода приводит к хаосу, разрушениям и принудительному рабству.

ФРЕДЕРИК. То есть, в истории от мужского начала человечество подчинялось насилию, ну и боролось с ним. А в истории от Евы будет сознательное рабство? Как же это будет?

ВЕРЖИЛИЙ. От такого рабства легко отказаться. Можно даже не соглашаться.

ОЛИВИЯ. Это ваш ответ?

ФРЕДЕРИК. У некоторых особей животного мира самка соблазняет самца, а затем вышвыривает его как отработанный материал. Ты свободен.

ВЕРЖИЛИЙ. Самка каракурта, после восторгов соития, съедает любимого партнёра.

ОЛИВИЯ. Правильно, чтобы не мешал. Не можешь обеспечить питанием, сам иди на колбасу.

ФРЕДЕРИК. Допустим, у нас появятся дети. Допустим. Когда они подрастут, они же спросят. Как так, мама у нас одна, папы разные, а живёте вместе? Чем это вы здесь занимаетесь?

ВАЕРЖИЛИЙ. Оливия предлагает быть выше этих предрассудков.

ОЛИВИЯ. Да, я готова к подобной ответственности. Я же их буду воспитывать. (Пауза.) Вы не хотите говорить серьёзно. (Пауза.) Всё будет просто, дорогие мои. Ключ от медицинского контейнера у меня. Рано или поздно вы обратитесь ко мне за очередной порцией печенья.

ФРЕДЕРИК. И что?

ОЛИВИЯ. Не догадываешься? Я дам приличную дозу. Вы заснёте. Я возьму семя и трансплантирую себе.

ВЕРЖИЛИЙ. Историю от Евы начинать опасно. Когда пассивному началу даются активные полномочия, это грозит… Это грозит…

ОЛИВИЯ. Погрозит и перестанет. Вы как-то демонстрировали мне легенду о троянской войне. Несколько мужчин добивались одной женщины. Устроили бойню, а потом обвинили её во всех грехах. Если эту историю излагать от пассивного начала, то картина получится другая. Представьте… Возьмем одного из героев… Париса, например… Или Менелая… И на него взирают несколько прекрасных Елен. Вместе с Кассандрой и Пенелопой. Все хотят его в мужья. Возможно, похищают. По очереди. Уверяю, крови пролилось бы намного меньше. Извините за глупые фантазии. (Пауза.) Значит – нет? (Пауза.) Почему? (Пауза.) Спасибо за исчерпывающий ответ. Понятный без комментариев.
ОЛИВИЯ уходит.
ФРЕДЕРИК. Почему она стала открытым текстом говорить о примитивных животных отношениях?

ВЕРЖИЛИЙ. Она забывает, что некоторые животные в неволе не размножаются.

ФРЕДЕРИК. Как думаешь, возможно то, о чём она якобы пошутила?

ВЕРЖИЛИЙ. Она же медик. Представитель самой гуманной профессии. Но мы не сдадимся?

ФРЕДЕРИК. Ни за что!
Затемнение.
Электронная музыка.

Появляется со светильником ФРЕДЕРИК.
ФРЕДЕРИК. Вержилий!.. Вержилий!.. (Нажимает кнопки на пульте.) Вержилий, проснись!.. Я вызываю тебя на пульт… Ты слышишь меня?.. Ответь, Вержилий…

Появляется ВЕРЖИЛИЙ, тоже со светильником.
ВЕРЖИЛИЙ. Я здесь.

ФРЕДЕРИК. Где ты был?

ВЕРЖИЛИЙ. У животных. Смотрел как спит кролик.

ФРЕДЕРИК. Вержилий, я подлец.

ВЕРЖИЛИЙ. От так тревожно спит.

ФРЕДЕРИК. Я нарушил наш договор. Только что. Я достоин презрения.

ВЕРЖИЛИЙ. Не шутишь?

ФРЕДЕРИК. Вержилий, я был у неё!.. Об этом неприлично говорить… Но здесь все свои… Вернее, здесь никого нет… Это получилось как-то… Я даже не знаю, как это получилось.. Я не смею винить Оливию…

ВЕРЖИЛИЙ. Да, интересно…

ФРЕДЕРИК. Что – интересно?

ВЕРЖИЛИЙ. Я тоже был у неё. Два часа назад.

ФРЕДЕРИК (потрясённо). Не может быть…

ВЕРЖИЛИЙ. А вот рыбы спят по-другому. Там есть интересная особь. С огромными глазами. Одна самочка и два самца. Красивые такие. Они не могут закрыть глаз, не мигают. Они не спят. Либо спять как-то по-другому. Чтобы не пропустить ни одного мгновения своей жизни. Вечное созерцание. Или созерцание вечности. Теперь и нам будет не уснуть.

ФРЕДЕРИК. Это правда? Как ты мог?

ВЕРЖИЛИЙ. Задай себе этот вопрос.

ФРЕДЕРИК. Она обманула нас. Перехитрила. В детстве я читал романы о женском коварстве.

ВЕРЖИЛИЙ (наигранно). Соблазнённые и покинутые!..

ФРЕДЕРИК (передергивая плечами). Как неприятно.

ВЕРЖИЛИЙ. Обманутые и совращённые!..

ФРЕДЕРИК. Перестань.

ВЕРЖИЛИЙ. Представляю, что будет с тобой, когда ты узнаешь всю правду.

ФРЕДЕРИК. Ты ещё говоришь о какой-то правде? Ведь ты же посмел!

ВЕРЖИЛИЙ. А ты? Я считал тебя романтиком. Мы клялись, между прочим.

ФРЕДЕРИК. У меня внутри всё кипит. Моё чувство к ней оплёвано.

ВЕРЖИЛИЙ. Но тебе ведь было приятно.

ФРЕДЕРИК. Это тебе было приятно!

ВЕРЖИЛИЙ. Во-первых, я не уверен, что на земле сейчас утро.

ФРЕДЕРИК. Во-вторых, какое же оно доброе, если мы рассказали друг другу о случившемся.

ОЛИВИЯ. Так и должно было произойти.

ВЕРЖИЛИЙ. Вот как?

ФРЕДЕРИК. С твоей стороны это довольно… неприлично. Если не сказать – подло.

ВЕРЖИЛИЙ. Для чего ты это сделала? Я только хотел ему сообщить то, о чём мы договорились, как вдруг узнаю, что он-то на самом деле!.. (Наигранно хохочет.)

ФРЕДЕРИК. При чём здесь я? Это же она придумала такую гнусность!

ОЛИВИЯ. Вы что ребята?.. Вы о чём?.. Вы же затеяли игру. Я тоже решилась поиграть. Оригинальные ситуации, похожие на жизнь, разнообразят унылое существование. Не так ли?

ВЕРЖИЛИЙ. Поиграть? Ничего себе игры!

ФРЕДЕРИК. Хитрость это и злой умысел, или не злой, не важно. Это умысел, в результате которого мы стоим друг перед другом…

ВЕРЖИЛИЙ. Ну. Договаривай.

ФРЕДЕРИК. Как бы поточнее.

ВЕРЖИЛИЙ. Как обделавшиеся! Вот как мы стоим друг перед другом.

ОЛИВИЯ. Простите меня, но я не понимаю… Где ваша ирония, юмор?

ФРЕДЕРИК. Что?! (Хватается за голову, идёт к своему компьютеру.)

ВЕРЖИЛИЙ. Мы должны над этим ещё и шутить? (Идёт в свой угол.)

ОЛИВИЯ (идёт за ним). Я действительно не понимаю, Вержилий. Если моя шутка настолько ужасна, что вы даже не пытаетесь разгадать её, значит я ошиблась? Значит, вы не просто так шутили надо мной?

ВЕРЖИЛИЙ. Когда мы шутили над тобой? Когда?

ОЛИВИЯ. Ну как же… Когда ты серьёзно заявил о нашей сексуальной угнетённости, которая неизбежно приведёт в последствиям, которых не избежать... Ты же говорил здесь!.. Я поверила, ужаснулась, но потом смирилась, убедила себя в необходимости таких отношений, сказала вам, что согласна, дала согласие… А вы подняли меня на смех. Вы же издевались надо мной. Ты демонстративно обращался ко мне на «вы». Я поняла, что это был розыгрыш, но простила его вам. И решила пошутить по-своему.

ВЕРЖИЛИЙ. Мы не шутили. Никто тебя не разыгрывал. Да, я высказался напрямую. Чтобы оговорить все исходные данные, расставить точки и акценты. Чтобы потом никаких кривотолков. Но после я не смел и намекать. Не говоря уже о каких-либо домогательствах. Ты делала провокационные заявления о готовности быть женой, матерью… Но я бы ни за что!

ОЛИВИЯ. Почему? Мне до сих пор не понятно.

ВЕРЖИЛИЙ. Я отшучивался. Я даже избегал тебя.

ОЛИВИЯ. Но почему, почему?

ВЕРЖИЛИЙ. Да потому что я влюбился!.. Почему, почему… Сам не пойму… А ты любишь капитана. Я не мог предпринять хоть что-то, зная, что твоё сердце заполнено. Твоё чувство было для меня так же дорого, как и ты сама.

ОЛИВИЯ. Ты полюбил?.. Меня?..

ВЕРЖИЛИЙ. Ты считаешь, что недостойна?.. Поэтому я и согласился на твоё гнусное предложение.

ОЛИВИЯ. Вержилий!..

ВЕРЖИЛИЙ. Уйди.

ОЛИВИЯ идёт к ФРЕДЕРИКУ.
ФРЕДЕРИК. Ну что, моя любовь? Я сделал всё, как ты просила. И получил замечательный плевок в душу.

ОЛИВИЯ. И ты?.. Тоже?..

ФРЕДЕРИК. Да, я тоже астронавт. Путешественник по жизни.

ОЛИВИЯ. Вы же первыми начали игру! Я испугалась по-настоящему, когда вы прикинулись дуэлянтами. И захотела вас наказать, когда поняла про шутку с пустыми шприцами. Для чего ты экспериментировал со снотворным? Это ведь тоже была игра? А что значит твой спектакль о прекрасной Елене?

ФРЕДЕРИК. Мы не могли не шутить. Когда мы догадались, что оба влюблены в тебя, мы решили беречь наши чувства. Тщательно скрывать их от тебя. От твоей циничной серьёзности. Ты, любящая капитана, вдруг спокойно так, без всяких сомнений…

ОЛИВИЯ. Ты заглядывал мне в душу?

ФРЕДЕРИК. Мы хотели сохранить в чистоте искреннее чувство. Сохранили, как же!.. Мы не могли признаться тебе, потому что наши чувства были бы для тебя в тягость.

ОЛИВИЯ (тяжело вздыхая). Вы поверили… Своим чувствам вы поверили… Вы только своим чувствам и верили… Какой позор…

ФРЕДЕРИК. Это было умопомрачительно!.. Я схватил её!.. А-га-га-га-га!.. Нет, я сначала подкрался… Оливия, говорю, Оливия!.. В самом имени твоём заложено искушение… Что в имени тебе моём?.. Волны, океанский прилив, шквал, можно сказать!.. Я боялся, что она утонет, пойдёт ко дну. Она оказалась на удивление плавучей. Русалка просто. С уникальными способностями видоизменяться. От акулы до медузы. А что было у тебя?

ВЕРЖИЛИЙ. Я был груб, как спартанец. Я сорвал с неё одежды. И сделал из неё статую.

ФРЕДЕРИК. Не понял…

ВЕРЖИЛИЙ. И я не понял…

ФРЕДЕРИК. У меня же с ней ничего не было!..

ВЕРЖИЛИЙ. Так и у меня с ней ничего не было!..

ФРЕДЕРИК. Идиоты… Она рассказала мне, вполне искренне и убедительно, что ты…

ВЕРЖИЛИЙ. Что у меня якобы с ней натянутые отношения, да? Что я тайно её посещаю и склоняю к взаимности, так? Она не знает, как предотвратить развитие моих домогательств, но сделать это нужно ненавязчиво, поэтому не мог бы ты намекнуть, а лучше сказать открытым текстом, что у тебя с ней уже произошла близость, а ты, парень, третий лишний. Верно?

ФРЕДЕРИК. Но ведь ты тоже поверил её рассказу про меня? Что я в тайне от тебя навещаю её с назойливыми беседами.

ВЕРЖИЛИЙ. Да, тоже поверил.

ФРЕДЕРИК. Неплохо мы поклялись друг другу.

ВЕРЖИЛИЙ. Вопрос в другом. Почему мы поверили? Поверили и обманули друг друга по её просьбе.

ФРЕДЕРИК. Я не мог ей отказать.

ВЕРЖИЛИЙ (натянуто смеясь). Оба несли чушь и оба верили, что выслушиваем правду!..

ФРЕДЕРИК. Хороший получился спектакль. На что же она рассчитывала? (Оглядывается, ищёт глазами Оливию.)

ВЕРЖИЛИЙ (замечает открытый контейнер, подбегает, берёт пустые упаковки). Что это?

ФРЕДЕРИК (взяв у него упаковки). Ничего себе!

ВЕРЖИЛИЙ. Найди противоядие! Быстро!

ВЕРЖИЛИЙ убегает.

ФРЕДЕРИК роется в контейнере, находит нужные ампулы, распаковывает большой шприц, наполняет его.

ВЕРЖИЛИЙ вносит ОЛИВИЮ с пустым стаканчиком в руках.
ФРЕДЕРИК. Быстрее, быстрей!

ВЕРЖИЛИЙ. Может быть, сделать промывание?

ФРЕДЕРИК. Она приняла быстрорастворимый эклер. Космическая доза. Наверняка, запила водой. Значит, уже в крови. (Делает укол сквозь одежду.)

ОЛИВИЯ. Любимые мои…

ФРЕДЕРИК. Что?

ВЕРЖИЛИЙ. Как?

ОЛИВИЯ. Простите меня…

ФРЕДЕРИК. Ни за что! Как ты посмела выпить эту гадость? Да ещё такое количество!

ОЛИВИЯ. Я плохая… Я отвратительная…

ВЕРЖИЛИЙ. Не смей так говорить, Оливия!

ОЛИВИЯ. Ведь я же… Я подозревала вас… Понимаете?..

ВЕРЖИЛИЙ. В чём?

ОЛИВИЯ. Я думала, что вы… Что между вами… Ну, это самое… Мне даже противно говорить… Я же полюбила вас обоих!.. И у меня что-то помутилось… От ваших шуток, насмешек… А вы, оказывается, полюбили меня по-настоящему… И уважали любовь друг друга… Ой, как мне плохо!..

ФРЕДЕРИК. Раствор, Оливия!.. (Подаёт ёмкость.) Нужно выпить всё.

ОЛИВИЯ. Почему всё так гнусно устроено?.. Это наказание свыше?.. Что теперь будет?.. Зачем я это сделала?.. Меня переполняло моё чувство к вам, понимаете?.. Я не знала, кому отдать предпочтение, потому что не чувствовала ни от кого из вас встречного чувства ко мне… А вы… А вы!… (Плачет.)

ФРЕДЕРИК. Теперь всё будет хорошо, Оливия!.. Ты же врач, учёный, астронавт, цивилизованный человек… Но мы теперь знаем о наших чувствах. Мы знаем, что они искренни, чисты, и мы не посмеем замутить их. И это понимание даёт нам новое ощущение, Оливия!.. Неужели ты не ощущаешь? Бессмысленность и тоска уходят!.. Есть только радость и гордость друг за друга. От того, что нам по силам победить свои же страстишки. Мы не ползём по жизни, а парим!.. Было такое племя, Оливия. Этруски. У них высшим проявлением человеческой значимости считалось презрительное, ироничное отношение к низменным и животным функциям человеческой плоти. Боги их пантеона, в отличии от древнегреческих, не заключали брачных союзов, не увлекались соблазнами. Они творили, а не примитивно размножались. Этруски стремились к возвышенному ощущению бытия. К приближению лика человеческого до небесной сути творца. Римляне и греки неукоснительно преклонялись перед ними. Что мешает нам стать таким же племенем, Оливия?

ВЕРЖИЛИЙ. Более того, Оливия, послушай!.. Новая экспедиция, которая будет лететь к нам, станет предполагать, что если на станции осталась одна женщина и двое мужчин, значит у них такое происходило, такое!.. Нетрудно догадаться, хи-хи-хи!.. Они знали о своей обречённости, и, наверняка, позволили себе допустимое и недопустимое. Детишек, поди, наплодили, ха-ха!.. Но, прилетев сюда, и ознакомившись с бортовыми документами, они поразятся!.. Здесь жили люди необычной жизнью!.. Действительно космической!..

ОЛИВИЯ. Спасибо, Вержилий… Держите меня… Держите крепче… Если мы освещены возвышенным чувством, то у нас всё ещё будет, поверьте… И теплота, и ласка, и нежность… И, конечно же, дети… Если есть возвышенное, то нет места порочному... Спасибо вам, дорогие мои… Все ощущения и чувства, дарованные жизнью, неизбежно приводят к любви… А она – движение жизни!

Звучит не то космическая,

не то божественная музыка.



Конец.
1997 г. С-Петербург.

ДРОЗД ТАРАС ПЕТРОВИЧ. dtp-spb@mail.ru

жүктеу/скачать 0.79 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: