"Кауфман жинағы" қазақтардың отбасылық дәстүрі туралы

"Кауфман жинағы" қазақтардың отбасылық дәстүрі туралы

Түркістан өлкесінің тұңғыш генерал-губернаторы К.П. фон-Кауфман (1818 - 1887) - "Түркістан жинағын" өзінің тікелей тапсырмасы бойынша ұйымдастырушы, Түркістан өлкесінде баспасөз ісін дамыту ісінің басы-қасында болған аса ірі тарихи тұлға.

Жалпы белгілі бір өлкенің, тарихи тұлғаның немесе оқиғалардың құрметіне ғылыми-зерттеу еңбектерінің жинақтарын шығару ісі патшалық Ресейде дәстүр ретінде қалыптасқан еді. Мысалы, К.П. Кауфманның қайтыс болғанына 25 жыл толуына байланысты құрастырылып, Мәскеуде 1910 жылы басып шығарылған "Кауфман жинағы" [1] ғылыми ортада жүзеге асырылған осындай ізденістің нәтижесі болуымен бірге Түркістан өлкесінің тұңғыш генерал-губернаторы болған, патшалық Ресейдің отаршылдық саясатын жүйелі түрде жүзеге асырған осынау әскери лауазым иесінің публицистік портретін айқындауға мүмкіндік беретін журналистік материал ретіндегі дерек көзіне айналды.

Жоғарыда айтылғанындай, 1907 жылы К.П. фон-Кауфманның дүниеден өткеніне 25 жыл толды. Осындай атаулы мерзімге арналған "Кауфман жинағын" шығару ісі Түркістан өлкесінің бұрынғы генерал-губернаторы, кейін Мемлекеттік Кеңес мүшесі болып сайланған Н.И. Гродековтің бастамасымен жүзеге асырылған. Генерал Н.И. Гродеков пен генерал-губернатор кеңсесінің меңгерушісі В.А. Мустафин жинақты ұйымдастыруға және басып шығаруға үлкен үлес қосқан. Олар К.П. Кауфманның сол кездегі көзі тірі барлық қызметтес, әріптестеріне, сондай-ақ, Орталық Азияны зерттеу жұмысымен айналысқан көптеген зерттеуші-ғалымдарға хат жазып, Түркістан генерал-губернаторлығының алғашқы басшысы жайында естеліктері мен мақалаларын жолдауларын сұрайды. Бұл жинақтың материалдарын жинақтауға генерал Н.И. Гродековтен кейін Түркістан генерал-губернаторлығын басқарған генерал-губернаторлар П.И. Мищенко және А.В. Самсонов та үлес қосып, әртүрлі ғалымдарға, әскери тұлғаларға және қоғам қайраткерлеріне өтініштерін жолдайды. Осындай сұраныстарға үн қосып, өз материалдарын жолдаған авторлар мақалаларының негізінде К.П. фон-Кауфманға арналған осы жинақ құрастырылып, басылып шығарылады [2, 1].

"Кауфман жинағына" А. Семенов, В. Бартольд, В. Колосовский, Б. Литвинов, Д.Н. Логофет, А. Самойлович, Н. Остроумов, Н. Пантусов, А. Илькин, А. Диваев, П. Комаров, Г.И. Гизлер, Н. Калмаков, Н. Веселовский сияқты авторлардың барлығы 16 мақаласы енгізілген. Жинақта К.П. фон-Кауфманның, Бұқар хандығының әмірі Сейіт Мұзаффареддин Баһадұр ханның, кейбір қала, елді мекендердің суреттері берілген.

"Кауфман жинағында" жарияланған Н. Калмаковтың Сырдария облысының солтүстік уездері қазақтарының отбасылық салт-дәстүрлеріне арналған мақаласын ұсынып отырмыз.

В выставленных юртах размещаются все приглашенные и преимущественно по родам; хозяин праздника и члены его семьи угощают приезжих на той. Вдали от юрт, на берегу арыка или ручья, помещаются юрты-кухни, около которых режут баранов, лошадей и верблюдов; все это в громадных котлах варится и рассылается по юртам гостей в известное время дня; около почти каждой юрты стоят готовые самовары; прибывшие гости среди беседы попивают чаек и ждут предполагающихся удовольствий. По обычаю, все прибывающие на той приносят подарки [222]. Подарки эти по преимуществу состоят из баранов, лошадей, халатов; каждодневно на то идет козлодрание; игра эта продолжается по 3 - 4 часа; зрителями являются обыкновенно все приехавшие на той и даже не приглашенные; в Аулиэтинском уезде я видел на тое много русских крестьян, приезжавших из близ лежащих поселков. Приглашенные киргизами обыкновенно помещались в отдельных юртах, а вечером парни и молодые девицы затевали песни и игры, которые продолжались далеко за полночь; благозвучная киргизская песня разносится далеко по необъятной степи, здесь и там около юрт слышится смех, прибаутки, загадки, и молодежь веселится во всю.

Старики в своих юртах, поужинав, также ведут разговоры о разных новостях и рассказывают не мало легенд о прежнем житье-бытье киргизского народа.

На третий или четвертый день на тое назначается байга (скачки). Скачут обыкновенно по прямому направлению, приблизительно верст 20 - 30.

Все участники сначала отправляются на то место, [223] откуда начинается скачка, их сопровождают 2 - 3 человека, которые устанавливают порядок байги, т. е.: чтобы скачущие не вылезали вперед до общего начала скачки; на месте, откуда начинается скачка, дают передохнуть лошадям, затем по сигналу все разом пускаются скакать по прямому направлению к назначенному месту. На скачках зрителей бывает по нескольку тысяч. Когда заметят издали скачущих, то хозяева скачущих лошадей бросаются навстречу и принимают все меры к тому, чтобы скакуны дошли до условленного места. Если скакун ослабел, или есть основание предполагать, что он не дойдет до условленного места, то выехавшие навстречу тянут скакуна за повод, подпихивают сзади, с боков; достигнув до места назначения прибывшие всадники бросают свои шапки и кушаки перед тем лицом, которое поставлено в месте окончания скачки. После прихода всех скакунов происходит раздача призов. Число призов зависит от числа скакавших, - приблизительно, один приз на 5, 6 лошадей. Призы бывают денежные, доходящие иногда до больших сумм, или же они состоят из скота, халатов и материи. В Аулиэтинском уезде у киргизов назначаются денежные; скот, отдаваемый в призы, по большей части плохого качества: лошади с пороками, верблюды, бараны и козлы худые. На скачках заинтересовано не то лицо, которому принадлежит скакун, или лицо скачущее, а все родственники, можно сказать целый род, а поэтому и приз, выигранный скакуном, раздается всем присутствующим их рода. Я видел пример, когда взявший приз, роздав часть полученных денег родственникам, вздумал с нерозданной частью ускакать. Сородичи его догнали и заставили раздать оставшуюся часть денег.

В случае, если скаковая лошадь, не дойдя до места остановки, будет загнана и издохнет, то за нее хозяин получает вознаграждение или по своей оценке, или по оценке посредников; если же лошадь, взяв приз, [224] издохнет, то приз остается за нею. Две лошади, прибывшие к призовому месту одновременно, голова в голову, или получают приз пополам, или им делается на следующий день, или через несколько дней, перескачка; обычай этот древний и существует почти у всех киргизов2. Он свято хранится при современных условиях скачек у киргиз.

У горных киргиз (каракиргиз) часто на тоях происходит единоборство; конного единоборства мне не приходилось видеть, но пешие борятся плохо: ни искусства, ни ловкости в борьбе нет, тянется борьба очень долго и не потому, что один другого не может побороть, а потому, что поборов, вновь начинают бороться, являются и другие желающие. Я всегда изумлялся тому порядку и дисциплине на борьбе, которые поддерживают присутствующие киргизы, разместившиеся правильно вокруг места, предназначенного для борьбы; победитель получает приз обыкновенно скотом, но много скота в последнее время не дают даже на богатых тоях, обыкновенно выигравший получает жеребенка или пару баранов.

Относительно присутствующей на тое публики следует заметить, что она состоит из званных на той, и незванных, к числу последних принадлежат жители близь лежащих аулов, которые, пробыв день, к вечеру, по окончании увеселений, уезжают в свой аул, к ним пристраиваются на ночлег и те из званных, которым приходится далеко ехать ночевать. Русские крестьяне окрестных сел с охотой посещают той, приезжая верхами и на телегах; здесь же они открывают базар, торгуя арбузами, дынями, хлебом, квасом и семенами; особенно русские охотно посещают те дни, когда назначены скачки или борьба.

Той вообще представляет из себя своеобразную картину народного киргизского праздника с своими [225] незатейливыми развлечениями, не приехать на той лицам приглашенным считается большой невежливостью. Не обходятся тои и без различных курьезов и трагикомедий. Как пример, позволю привести один случай, происшедший на тое в Туркестанском участке. Этот той устроил один бий по случаю обрезания сына: в числе приглашенных явились и киргизки, для которых отведена была особая юрта; когда поздно вечером киргизские дамы разошлись, то в юрте был найден мертвый ребенок; находка эта испортила целый день праздника; пришлось вызвать следственную власть, ибо среди безтолковых показаний киргизов и киргизок никак нельзя было выяснить - мертвым ли родился ребенок, или был задушен; с трудом следователю удалось установить мать ребенка, которая преждевременно разрешилась мертвым младенцем (что удостоверено было вскрытием) и из ложного стыда оставила в юрте мертворожденного, так как родила первенца. Очень долго просил хозяин тоя, чтобы не разглашать среди гостей о несчастной матери, дабы не конфузить ее перед киргизскими женщинами. Все событие рассказала чистосердечно мать роженицы; эта уже старая, сравнительно, женщина так ловко помогла дочери в родах, что никто не заметил, тем более, что в юрте сидело 30 - 40 киргизок. Бедная роженица была тихонько уведена с тоя мужем домой и долго потом болела от преждевременных родов [226].

Киргизские тои, как выше было упомянуто, назначаются по случаю какого либо семейного торжества: свадьбы, поминок и т.п.; позволю хотя бы в коротких словах описать эти обряды.

Когда большая часть калыма уплачена и сосватанным подошло время сочетаться браком, жених только начинает посещать невесту, не показываясь тестю, обыкновенно жених помещается в кибитке у старшего брата невесты и при посредстве жены последнего он видится с своей невестой, но за эти свидания жених приносит подарки посредниками. Эти свидания составляют древний свадебный обычай; на них жених ближе знакомится со своей невестой и если она ему нравится, то здесь же решается вопрос об окончательной уплате, калыма, а если жених родственникам невесты очень нравится, то не задерживают свадьбу - отдают невесту, доверяя жениху, что недоданную часть калыма он уплатит после свадьбы. Так как женитьба сопряжена с большими расходами, как со стороны жениха, так и родственников невесты, то иногда жениху, уплатившему весь калым полностью, разрешают увезти невесту тайно, и этим избегают излишних расходов. О тайном увозе невест возникает много жалоб и в том случае, когда родственники жениха и невесты не сошлись в условиях, а жених и невеста любят друг друга и долго ждать переговоров вовсе не намерены; обыкновенно эти жалобы оканчиваются небольшим штрафом в пользу родственников невесты. Приезжая на свидания, жених привозит с собой [227] подарки для женщин, родственниц невесты, и вечером, когда постель готова для жениха, то его зовут, осыпают зерном или сушеным урюком и вводят невесту. Жених с невестой ложится на постель, но около невесты ложится и родственница, которая крепко ее держит; такие свидания жениха с невестой до отпуска ее в кибитку жениха производятся несколько раз, и чем они чаще, тем они дороже стоят жениху, ибо он каждый раз должен отдаривать родственниц невесты, а киргизки вообще очень падки на всякие подарки.

У богатых киргизов при отпуске невесты в аул жениха устраивают той (праздник), к этому тою жених приежает одетый в лучшее платье и на коне с разукрашенным седельным прибором. Богатая невеста также красиво одевается и надевает на голову особый головной убор, который переходит из рода в род в семье, из которой оне выходят замуж. Все угощения на тое устраивает жених. На свадебном пиру старики смотрят на козлодрание, молодежь состязается в пении, женщины стараются увести невесту из среды подруг, но последния ее отстаивают; но затем все-таки уводят к себе и подруги делают вид, что плачут по уведенной к женщинам невесте. Родственницы невесты готовят брачное ложе и результаты проведенной молодыми брачной ночи сообщают родителям невесты. На утро молодых угощают тесть и теща, гости приносят молодым вареную баранину.

Самый обряд бракосочетания происходит так: мулла читает молитвы, в это время наливают в чашку воду, куда невеста бросает или серьги, или кольца, чашку закрывают платком. По окончании молитвы брошенные вещи вынимают и из чашки жених и невеста выпивают по глотку воды; эту же воду отпивают глотками и присутствующие, как свидетели. Мулла за бракосочетание получает или подарок, или деньги, смотря по состоянию брачующихся.

После обряда родственники новобрачных поздравляют их, делают им, собственное наставление и отправляют [228] невесту в аул жениха; жених же временно остается и уже потом догоняет брачный поезд, с которым и привозит молодую жену в свои аул; при проводах дочери иногда тесть устраивает байгу. По прибытии в аул свекра, последний устраивает или скачки, или козлодрание; невесту в ауле снимают с верблюда или лошади и девицы ведут ее пешком в юрту свекра, где за пологом она должна находиться три дня, не показываясь свекру и свекрови. ее даже не посещает муж и она проводит время с девицами, родственницами мужа, на утро же 7-го дня открывают полог и показывают всей родне мужа; свекор также устраивает той, который продолжается неделю и более, смотря по богатству его; молодая в продолжение года не может ездить к своему отцу и матери. Узнает об их жизни от своего мужа, который должен часто посещать родню жены.

Похороны у киргиз происходят или в день смерти, или утром на следующий день; если могила вблизи аула, то переносят покойника на носилках самого примитивного устройства, а если могила далеко, то труп обвертывают в кошму и везут на верблюде. За похороны муллы получают или верблюда, или лошадь, или барана, смотря по состоянию родственников умершего. После смерти родственника в некоторых киргизских родах в продолжение нескольких дней оставшиеся в живых не варят пищи.

Поминки об усопших совершаются в седьмой, девятый и годовой дни после смерти; в эти дни обыкновенно режут скотину и угощают приехавших на поминки. На поминках в годовой день устраивается большой той, собирается много приглашенных, много режут на угощенье баранов, лошадей и верблюдов, устраивается байга на призы; вдове покойного с этого дня разрешается выйти вновь замуж и траур по покойном кончается; поминки продолжаются несколько дней у богатых и один день у бедных.

1. Одна из таких легенд особенно мне памятна, киргиз-рассказчик повествовал о том, что у хана Тохтамыша было пять жен, первая из них жила в Каратауских горах на ур. Ак-Сумбе и звали ее Ак-Бикеш, вторая жила на ур. Белен-Ата, звали ее тем же именем, третья жила при впадении р. Кенгиря в р. Сары-Су, звали ее Балгаш-Ата, остальные две жены жили на север по р. Ишиму. Хан жил при старшей жене Балгаш-Ата при устье р. Кенгиря и имел привычку за ночь на своем быстроногом коне объезжать всех жен, живших на расстоянии 1500 верст и к утру возвращался к Балгаш-Ата, последняя очень ревновала хана к другим женам, а особенно к Ак-Бикеш, которую хан посещал каждодневно и любил больше других жен.

Балгаш-Ата считалась в народе чародейкой, в одну из поездок Тохтамыша к Ак-Бикеш, на Ак-Сумбе, Балгаш-Ата погналась за ним на своем коне, но не догнала его и воротилась полная злобы и ревности, и на возвратном пути три раза отдыхала, и там, где она ложилась на отдых и касалась земли своей нагайкой, получались возвышенности, таким образом образовались три параллельные друг другу возвышенности: Баш-Косоун, Урта-Косоун и Аяк-Косоун, возвратившись к устью Кенгиря и вспомня, что быстроногий конь Тохтамыша пьет только пресную воду, от которой у него развивается быстрота, злая ханша своим чародейством испортила воду Сары-Су, сделав ее соленой, и с этих пор вкус воды Кенгиря и Сары-Су резко отличается: в Кенгире вода пресная, в Сары-Су соленая Только чрез три дня возвратился домой на измученном коне хан Тохтамыш, и, любя своего коня, он стал редко посещать Ак-Бикеш к большому удовольствию чародейки Балгаш-Ата.

2. На него указывает, между прочим, и Н. И. Гродеков в своей книге: "Киргизы и каракиргизы Сыр-Дарьинской области", стр. 255.

3. Из прошлой истории северной части Сыр-Дарьинской области мне, между прочим, на одном из тоев пришлось услышать небезынтересный рассказ от старика киргиза о целой водной системе Сыр-Дарьи за 700 - 800 лет тому назад. Киргиз рассказывал, что в то время Сыр-Дарья от бывшей почтовой станции Яны-Курган разделялась на два рукава, один из них шел по Кызыл-Кумским пескам, а другой у подножья Каратауских гор. Как в Кызыл-Кумах, так и у подножья Каратауских гор, была полная культура, средина же между рукавами представляла из себя песчаную пустыню, река по песку прорывала свое новое, настоящее русло и соединялась в один рукав. У Каратауских гор культура исчезла; когда-то была попытка провести арык из Сыр-Дарьи к древнему городу Беш-Таг и следы этого арыка у бывшей почтовой станции Тумень-Арыка имеются до сих пор; рассказчик добавил, что по приказанию одного хана (имени его рассказчик не знал) Тумень-Арык работало неисчислимое число рабочих, но результатов никаких не было достигнуто: вода по Тумень-Арыку не пошла. С точки зрения современного положения вещей правдоподобное в этом рассказе то, что действительно у станции Тумень-Арык есть следы трех арыков глубокой профили и что в Каратауских предгорьях, против железно-дорожной станции Чийли, есть развалины древнего города Беш-Таг, развалины эти находятся в предгорьях, в 25 вер. от станции Чийли и в 40 - 35 верстах от ст. Тумень-Арыка. У станции же Яны-Курган следов двух русел Сыр-Дарьи нет, хотя на всем пространстве от Яны-Кургана вплоть до гор. Перовска река, благодаря своему переменчивому руслу, имеет много старых русел, образующих озера-старицы, но надо предполагать, что эти старицы позднейшего происхождения. Поэтому утверждать, что легенда киргизов имела под собой какую-либо правдоподобную почву, нет никаких пока оснований впредь до обследования этого пространства в научном отношении.

Пайдаланылған әдебиеттер