Людмила хухтиниеми

Людмила ХУХТИНИЕМИ

7 февраля (25 января ст. стиля) исполнилось 96 лет со дня смерти А. С. Танеева, отца Анны Александровны Танеевой (мон. Марии), фрейлины Императрицы Александры Федоровны, близкого друга Царской Семьи.

Во второй книге своих воспоминаний, уже будучи в монашеском постриге, А. А. Танеева пишет о своем роде и о себе.

«Знакомство семей как моего отца, так и моей матери произошло в Императорском дворце. Члены родов Танеевых и Толстых были на службе Царствующего Дома еще с ранних времен российской истории. Но значительных высот достиг мой прадед в 1831 году, когда стал управляющим Личной канцелярией Императора Николая I. Мой отец наследовал эту высокую должность от своего отца и уже в третьем поколении управлял Канцелярией, которая находилась в Михайловском дворце.

На ответственности моего отца были финансовые дела Императорской семьи. Это вовсе не было легким делом, так как годовой приход и расход были примерно той же величины, что и в небольшом государстве. Источники прихода и расхода были самые разные, значительная часть прихода была от царских угодий. Из прихода надо было выплатить апанаж[1] Императорской Фамилии, а также жалование персоналу, как Двора, так и угодий. В личное пользование Государю оставалось очень мало. Кроме того, управляющему Гражданским кабинетом относились дела, связанные с протоколом[2], порядками, с представлением к наградам, чинам, назначениям и другие. Регулярно, раз в неделю, мой отец представлял Государю дела, решаемые Государем единолично.

Когда молодая Государыня Александра Федоровна учредила в России известные дома трудолюбия, мой отец также раз в неделю ходил к Государыне представлять их дела. Государыня была президентом этих домов и назначила моего отца вице-президентом.

Но вскоре помимо дел они и другим образом оказались в общении друг с другом. Государыня была чрезвычайно музыкальной, - так же, как и мой отец, - и в то время играла в четыре руки с профессором консерватории Кюндингером. Государыня приглашала и моего отца играть вместе с ней, но он всегда опасался, что не справится, так как Государыня увлекалась лишь сложными произведениями, исполняя их мастерски.

Еще ребенком у меня было желание увидеть Государыню. Она была всегда в душе у меня и у моей сестры. Часто мы просили отца передать ей наше приветствие и изготовляли для нее различные поделки, подставки и рамки для фотографий, которыми хотели принести ей радость. Отец относил их Государыне.

Часто между собой мы говорили об императорских детях. О них также рассказывал отец, описывая, каким образом Государыня держала кого-либо из них на руках во время представления ей дел или как самая юная спала в колыбели возле Государыни. Все, даже маленькие детали, интересовали нас».[3]

Родители А.А. Танеевой «хотели сохранить детей непорочными, и так как боялись пагубного воздействия со стороны приятелей своих детей, то решили вначале воспитывать нас всех, сестру, меня и даже брата, дома». Дети получили домашнее образование по разным школьным дисциплинам, языкам. Весьма большую часть обучения занимала религия.

«Но главным, а также и самым желанным нашим учебным предметом была все же музыка. Ведь мой род, как со стороны матери, так и со стороны отца, был музыкальным. Помимо того, в роду моего отца были два композитора - мой отец и его дядя[4]. Под руководством великолепных учителей я научилась играть на фортепиано и развила свой певческий дар. У меня было высокое сопрано. Вдобавок к полученному домашнему музыкальному образованию мы углубляли свои знания слушанием хорошей музыки - возможностей к этому в то время в Петербурге было предостаточно. Мой отец брал нас с собой на симфонические концерты, и когда мы достаточно преуспели, он организовал нам возможность следить за репетициями перед симфоническими концертами.

Мой отец знал многих великих музыкальных мужей того времени - Чайковского, Вейнгартнера, Шаляпина, Каянуса, Шнеевойгта, Ван дер Палса. Они все бывали у нас. Чайковский был близким знакомым нашей семьи. Он часто завтракал у нас. Артишоки были его любимой едой, не во все времена года их было легко достать. Но моя мать не жалела трудов, чтобы раздобыть их, считая делом чести предложить нашему уважаемому гостю его любимое блюдо.

Незадолго до смерти Чайковского мой отец был у больного композитора-маэстро. Со слезами на глазах он сокрушался о том, что публика не поняла его последнего опуса - Шестой симфонии - и, напротив, равнодушно приняла ее. Вскоре после этого Чайковский умер. Мой отец пришел к нам в детскую сказать об этом. «Le grand et le bon Tchaikovski est mort»[5], - произнес он». [6]

В воспитание детей входили и поездки за рубеж. «Несмотря на путешествия и полученное образование, больше всего нас, детей, все-таки воспитали наши родители. Самым большим счастьем для нас было быть в их кругу, и они, со своей стороны, посвящали нам каждую свободную минуту. Под влиянием наших родителей из нас выросли люди, любящие искусство и все красивое. Вера в Бога, посещение богослужений, безупречная жизнь, молитва были для нас опорой на жизненном пути.

В годы арестов и тюремных заключений родители Анны Александровны делали все возможное, чтобы как-то спасти невинно страдающую дочь.

«Бедные, дорогие мои родители! Сколько вынесли они оскорбления и горя, ожидая иногда по три часа эти десять минут свидания. Папа вспоминал после, что ни разу меня не видал иначе, как заплаканную. Отца я видела три раза в крепости. В начале моего заключения (март 1917 года, Петропавловская крепость. Л.Х.) он заболел от пережитого потрясения, позже, чередуясь с мамой, посещал меня. Как хотелось мне выглядеть более похожей на самое себя. Я умолила надзирательницу одолжить мне на несколько минут ее карманное зеркальце и две шпильки; причесалась на пробор и всю неделю промывала рану на лбу. Отец мой, всегда сдержанный, ободрял меня в эти несколько минут, и я трепетала от счастья увидеть его. Отец сказал мне, что мама тоже приехала, что они три часа ждали свиданья, но ее не пустили, и она ожидает рядом в комнате, надеясь услышать мой голос. При этих словах Чкани вскочил с места и, захлопывая со всей силой дверь, закричал: «Это еще что, голос слышать! Я вам запрещу свиданья за такие проделки!». Отец мой только слегка покраснел, меня же под конвоем увели...».[8]

После заключения в Свеаборгской крепости, оставшись без жилья, живя в большой нужде, в постоянном страхе, Анна Александровна пишет:

«Вскоре после меня постигло самое большое горе, которое я когда-либо испытала. 25-го января 1918 г. скоропостижно скончался мой возлюбленный, дорогой отец, благороднейший, бесконечно добрый и честный человек. Как глубоко уважали и любили его Государь и Государыня, свидетельствуют письма ко мне Государыни после его смерти. Невзирая на всю долголетнюю свою службу - всей душой преданный Их Величествам - он умер, не оставив после себя ничего, кроме светлой памяти бескорыстного человека и глубокой благодарности в сердцах тех многочисленных бедных, которым он помогал.

Я говорила, что отец мой был композитором и музыкантом, и часто, когда его спрашивали о его звании, он отвечал: я прежде всего «свободный художник» Петербургской консерватории, а потом уже все остальное. На его похоронах хор Архангельского вызвался петь литургию его сочинения, отличавшуюся кристально чистой музыкой, - как кристально чиста была и его душа. После его смерти моя мать переехала ко мне, и мы разделяли вместе тяжелое существование».[9]

Государыня Императрица Александра Федоровна, узнав о смерти А.С. Танеева, 5 февраля 1918 года из Тобольска писала Анне Александровне:

«Милая душка, родная моя маленькая. Боже, как мне тебя жаль. Сегодня одновременно получила твои открытки от 26 января и телеграмму о смерти дорогого папá. И я не с тобой, не могу тебя прижать к груди и утешить тебя в твоем большом горе.

Дитя мое, ты знаешь, что я с тобой, молюсь с тобой и разделяю твое горе. Спаситель и Матерь Божия, утешьте дочку мою. Упокой душу дорогого отца. Завтра утром Аннушка пойдет и закажет в соборе сорокоуст у раки святого и помолится за нас всех - мы только можем у себя молиться всем сердцем.

В нем мы оба потеряли верного, милого, долголетнего друга. Папá, дети скорбят с тобой, целуют и передают все, все. Ты чутким своим сердцем все понимаешь, так как телеграмма почтой шла, не знаю, когда Бог его к себе взял, неужели в тот день, что мне писала?

Как я рада, что ты его ежедневно видела! Но как все это случилось? Бедный маленький папá. Какая большая потеря. Знаю, как вы друг друга любили, понимаю и разделяю твое горе, сама все это испытала и знаю эту страшную боль.

Но за него надо Бога благодарить, слишком много тяжелых переживаний, без дома и вообще... помню, наш друг сказал, что после женитьбы Сережи он умрет. И вы, две женщины, одни, и только добрый дядя, чтобы помочь. Я через него как следует напишу тебе и маме бедной. Целую ее крепко, и скажи, как мы оба его любили и ценили, он редкий был человек... Ужасно только сегодня это узнать, быть так далеко. Боже мой. Как ты во всем этом?.. Один ужас, помоги и подкрепи тебя Господь Бог. Какое счастье, что так много вместе были и дружно жили, упрекать себя не в чем.

Ты дала ему всю любовь, и Бог тебя за это вознаградит. Не плачь, он счастлив теперь, отдыхает и молится за вас всех у Престола Божьего. Ужасно не иметь возможности побывать в церкви, помолиться за всех вас, у себя все-таки не то.

И церкви грабят, и ничего больше святого нет, кончится землетрясением или чем-нибудь ужасным - кара Божья страшна. Умилосердись над родиной многострадальной. Боже, как молюсь за ее спасение.

Немного о русском дворянском роде Танеевых, восходящем к половине XVI века. Этот род неотделим ни от российской истории, ни от российской культуры. «Танеевы служили стольниками и воеводами и за службу были жалованы поместьями. Род связан родством с разными старинными и прославленными фамилиями - Кутузовыми и Загоскиными, Толстыми и Грибоедовыми, Языковыми и Бутурлиными.

Село Маринино в Ковровском районе Владимирской области известно с XVII столетия и на протяжении трех веков принадлежало фамилии Танеевых.

В 1608-1609 гг. царь Василий IV Иванович Шуйский пожаловал «пустошь Маринино на речке на Вязе» с другими пустошами в Жегалинской волости Владимирского уезда в вотчину суздальскому сыну боярскому Дементию Никифоровичу Танееву «за царя Васильево московское осадное сиденье». В 1623 г. первый царь из династии Романовых пожаловал эту вотчину сыну Дементия Никифоровича - Тихону Танееву.

К середине XVIII века Маринино унаследовал Михаил Тимофеевич Танеев - от него продолжилась «ковровская» ветвь рода Танеевых, ставшая наиболее известной.

У Михаила Тимофеевича и Надежды Петровны Танеевых, согласно генеалогии, было четыре сына и две дочери. Сыновья вышли в «известные чины» и занимали немалые должности. Все они служили в лейб-гвардии Преображенском полку. Старший, Сергей Михайлович Танеев, командовал Невским пехотным полком, где служил его дед. Его сын Александр Сергеевич Танеев при помощи графа Аракчеева поступил на службу в Собственную Его Императорского Величества канцелярию, где позже занял должность статс-секретаря и управляющего 1-м отделением.

От Сергея Михайловича пошла «аристократическая» ветвь Танеевых - три поколения статс-секретарей Императоров: Александр Сергеевич, Сергей Александрович и Александр Сергеевич-младший Танеевы - прапрадед, прадед и дед Анны Александровны Танеевой (мон. Марии).

Александр Сергеевич Танеев (1785-1866) был на Венском конгрессе при статс-секретаре Марченко, в 1818 г. состоял статс-секретарем на Ахенском конгрессе и с 1831 г. до самой смерти управлял Первым отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии.

Сын его, Сергей Александрович Танеев(1821-1889), окончил курс в училище правоведения; служил сначала в канцелярии Первого департамента сената, затем в Первом отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Дважды был командирован за границу для изучения устройства народных школ. В 1862 г. получил звание статс-секретаря и был назначен помощником главного попечителя Императорского человеколюбивого общества. В 1865 г. С.А. Танеев был назначен управляющим Первым отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии и оставался в этой должности до самой смерти. В 1879 г. назначен членом Государственного Совета». [10]

Со смертью Сергея Александровича Танеева (1887-1975), брата Анны Александровны, жившего в эмиграции в Нью-Йорке, «аристократическая», петербургская ветвь Танеевых прекратилась.

У Бога все живы! И  те, кто отошел в мир иной. Русский народ помнит и чтит память предков. Поминать усопших означает быть в постоянной духовной связи с Богом, «дабы таким образом и им и нам получить обетованные блага», по слову святителя Иоанна Златоуста.

Молитва о других есть дело милосердия, и Господь особенно благоволит к молящимся. В голодные годы на вопрос священнику «Батюшка, а как вы-то устроились с продуктами?», тот ответил: «Да меня покойнички кормят». Оказалось, он часто ходил на кладбище и служил там панихиды на разных могилках.

В самом начале образования Общества памяти святых царственных мучеников и Анны Танеевой в Финляндии, когда уже шла молитва у могилы Анны Александровны, мы занялись поиском захоронения ее родителей. Бывшее кладбище Ристимяки в Выборге, где была похоронена ее мать, оставило удручающее впечатление: перевернутые, разбитые надгробия, разбросанные кресты, кучи мусора.

После безуспешного поиска захоронения отца Анны Александровны на кладбище Александро-Невской Лавры нам посоветовали обратиться в Государственный музей городской скульптуры Санкт-Петербурга.

В официальном письме из музея от 20.05.07 нам ответили, что «На Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры, действительно, находился семейный участок Танеевых. При создании на территории Тихвинского кладбища музейного Некрополя мастеров искусств в 1935-1937 гг. была проведена полная перепланировка. Не сохранилось никаких следов семейного места Танеевых, как и сотен других надгробных памятников».

В письме, полученном из музея, в числе лиц, похороненных на семейном участке в Некрополе, не числился отец Анны Александровны. Только через несколько лет, в 2010 году, с помощью соотечественников, удалось найти в архивах Публичной библиотеки Санкт-Петербурга музыкальную газету номер 7 - 8, стр. 124 за 1918 год, в которой был небольшой некролог, подтверждающим, что А.С.Танеев был похоронен на кладбище Александро-Невской Лавры (орфография сохранена, Л.Х.):

«Танѣевъ, Александръ Сергѣевичъ, талантливый композиторѣ-дилеттантъ, сконч. отъ разрыва сердца 25 января (ст. стиля) въ Пгр. До революцiи А.С. занималъ один изъ наиболѣе высокихъ административныхъ постовъ - управляющаго канцелярiей его величества. Однако, служебныя занятiя не мѣшали ему приниматъ дѣятельное участiе в дѣлах нашего музык. Мiра (онъ былъ членомъ Главной дирекцiи ИРМО) и въ качествѣ композитора. На послѣднемъ поприщѣ онъ заявилъ себя весьма солиднымъ музыкантомъ, предпочитавшимъ крупныя и сложныя оперныя, симфоническiя и камерныя формы. Его опера «Мятелъ», весьма оригинально и сложно задуманная, не была достаточно оцѣнена при постановкѣ в Мар. театръ (1916). Другая опера - болѣе слабая и дилеттанская по характеру, но довольно изящная - «Месть амура», имѣла большiй успех и ставилась неоднократно. Т. написал 3 симфонiи, нѣсколько симфон., камерныхъ (3 квартета), ф.-п. пьесъ и не мало романсовъ. Въ последѣе время работалъ надъ оперой на сюжетъ «Царя Эдипа». Онъ былъ сыномъ Серг. Ал. Т., также въ свое время значительного чиновника и делеттанта. А.С. род. 5 янв. 1850 г. в Спб. Композицiю изучалъ у Рейхеля въ Берлинѣ, Римскаго-Корсакова и А. Петрова въ Птр.; въ свое время пользовался совѣтами Балакирева. Принималъ участiе в коммисiи по собиранiи нар. пѣсенъ. Событiя, предшествовавшiя революцiи и разыгравшяся вслѣдъ за темъ, весьма повлiяли на его нравственное состоянiе и приблизили его кончину. А.С. погребенъ в Александро-Невской лаврѣ».

О.В.

К изложенному выше можно добавить, что отец Анны Александровны, А.С.Танеев, был обер-гофмейстер Императорского Двора, председателем Комитета о службе чинов гражданского ведомства и о наградах, членом Государственного совета, почетным членом Императорской Академии наук.

27.06.2010 была отслужена первая панихида на семейном месте захоронения «аристократической» ветви рода Танеевых в Некрополе, которое указал нам начальник отдела мемориальной скульптуры музея, Ю.М. Пирютко.

В 2013 году Общество получило разрешение Комитета по культуре Санкт-Петербурга на восстановление места захоронения рода Танеевых. Сделанный Обществом эскиз памятника, при содействии члена Общества из Санкт-Петербурга А. Соловьева, доработан о. Иоанном Рейпольским и согласован с музеем.

В настоящее время памятник изготавливается. Материалом выбран гранит как наиболее долговечный, не боящийся температурных перепадов и осадков. На памятнике будут написаны имена погребенных представителей «аристократического» рода Танеевых. Хотелось бы надеяться, что спустя 77 лет вновь будет воссоздано должное памяти дорогого отца Анны Александровны, ее деду и прадеду с супругами, верно служившими Царю и Отечеству.

Общество с большой благодарностью примет любую посильную финансовую поддержку своим делам, в том числе по восстановлению места захоронения рода Танеевых в Некрополе. Память об усопших - дело чести живых.

02.02.2014

[1] Апанаж - содержание членов Императорской Фамилии за счет удельных имений (прим. изд.).

[2] Протокол - свод правил и предписаний, в соответствии с которым регламентируется и регулируется порядок официальных церемоний и мероприятий (прим. изд.).

[3] Из воспоминаний «Анна Вырубова - фрейлина Государыни». СПБ, 2012, стр. 25-26.

[4] Сергей Иванович Танеев (1856-1915), русский композитор, пианист, педагог, ученый, музыкально-общественный деятель (прим. изд.).

[6] Из воспоминаний «Анна Вырубова - фрейлина Государыни». СПБ, 2012, стр. 34.

[7] Из воспоминаний «Анна Вырубова - фрейлина Государыни». СПБ, 2012, стр. 35.

[8] Из воспоминаний «Анна Вырубова - фрейлина Государыни». СПБ, 2012, стр. 198.

[9] Из воспоминаний «Анна Вырубова - фрейлина Государыни». СПБ, 2012, стр. 243.

[10] Фролов Н.В., Фролова Э.В. Село Маринино: «Дворянское гнездо» Танеевых. Ковров, 2005.