Медный изумруд

“МЕДНЫЙ ИЗУМРУД” КАЗАХСКИХ СТЕПЕЙ. ИСТОРИЯ МИНЕРАЛА И МЕСТОРОЖДЕНИЯ.

С 1959 г. работает в экспедициях кафедры исторической и региональной геологии геофака МГУ .

Источником ярко-зеленых сверкающих кристаллов диоптаза Cu₆[Si₆O₁₈].6H₂O, украшающих витрины музеев и коллекции любителей камня, в течение двух веков служило месторождение Алтынтобе * (Золотой холм) в Центральном Казахстане.

История эта началась в конце XVIII в. Хотя казахи Среднего Жуза (Средней Орды, как писали в России) еще с 1740-х годов считались подданными России, государственная граница вплоть до 1860-х годов проходила по линиям крепостей, окружавшим Казахские степи. Лишь торговые караваны, хозяева которых наладили отношения с султанами и старейшинами родов, рисковали пересекать степи по пути в Бухару, Коканд или Кашгар.

Приблизительно в 1781 г. уроженец Ташкента и бухарский подданный торговец Ашир Зарипов, осевший в крепости Семипалатной на Иртышской линии, “человек бывалый и знающий степь”, встретился в форпосте Коряковском с бригадиром ** Бентамом, англичанином на русской службе, и продал ему образцы медных руд и ярко-зеленые кристаллы, привезенные из древних копей у отдаленной речки Алтынсу (Золотая речка), которые посчитал за изумруды.

С.Бентам (1757-1831), младший брат знаменитого английского правоведа и философа Дж. Бентама, также был незаурядной личностью. Морской офицер и инженер-кораблестроитель, механик и изобретатель, он увлекался горным делом и социальными идеями французских просветителей. Бентам в сопровождении Ашира, двух казахов-проводников и 20 казаков Сибирского линейного войска, проехав 300 верст, добрался до Алтынсу ***. Однако едва заложили шурф, как один из проводников исчез, а на другой день на окрестных сопках показались сотни вооруженных всадников, заставившие отряд повернуть обратно. Не удалось Бентаму выполнить и секретное поручение светлейшего князя г.А.Потемкина: проникнув под благовидным предлогом в земли Средней Орды, “сочинить карту, сколь возможно исправную”. Образцы зеленого минерала Бентам привез в Петербург.

В 1786 г. управляющий Локтевским металлургическим заводом на Алтае В.С.Чулков получил через сотника Д.Телятникова образец, “составленный из изумрудов с их породой”, из того же Алтынтобе. (Казаки, сопровождавшие Бентама, видимо, не потратили даром время пребывания на месторождении.) Образец был передан Чулкову не случайно: в горы Алтая и Кузнецкого Алатау направили экспедицию, нацеленную на поиски не только руд, но также цветных камней и самоцветов. Чулкову же было приказано переоборудовать завод в шлифовальную фабрику.

Между тем зеленые кристаллы представили Екатерине II. Предполагаемую разновидность изумруда стали именовать в честь бухарского купца аширитом, и началась европейская глава истории минерала, соавторами которой оказался целый букет членов Петербургской академии наук. Поскольку значительная часть кристаллов досталась окружению императрицы, а ученым - небольшие образцы, они “…дорожили оными, как скупец золотом или египтянин мумиею, едва осмеливаясь касаться к ним и пальцами: кольми паче подвергать резцу, а еще менее химическому испытанию” [1].

Тем не менее, уже в 1788 г. в немецком журнале Л.Креля “Chemische Annalen” появляются сообщения И.Ф.Германа [2]. Он описал друзу изумрудов на кварцевом основании и сообщил, что они залегают в граните или гнейсе. Тогда же и И.И.Фербер опубликовал у Креля заметку о “восточном изумруде”. П.С.Паллас в статье 1793 г. на основании осмотра образцов со свойственной ему тщательностью описал форму и качество кристаллов, отметив, что минерал похож на изумруд только видом и цветом, но не кристаллической формой. Гора, в которой он найден, судя по образцам, сложена мергельными флецовыми (слоистыми) породами, и кристаллы сидят на мергельном известняке [3]. Это было уже близко к истине.

Тем временем Чулкова, которому спустившиеся с гор изыскатели привезли образцы яшм, порфиров, кварцитов и других непрозрачных (цветных) камней, пригодных для шлифовки, весьма беспокоила редкость на Алтае и недостаточно высокое качество прозрачных минералов (самоцветов), что не позволяло сделать шлифовальную фабрику (по примеру Петергофской и Екатеринбургской) также и ограночной. В Локтевский завод пригласили Ашира, подавшего заявку на нахождение в степях различных руд и минералов, но поездки с ним за Иртыш результатов не дали.

Наконец, еще один академик - химик Т.Е.Ловиц, - пожертвовав свой образец науке, доложил в 1799 г. академическому собранию, что ему удалось разложить аширит на окись меди, кремнезем и воду: “изумруд” оказался неизвестным ранее силикатом меди. В 1801 г. французский кристаллограф Р.-Ж.Гаюи окончательно установил, что это самостоятельный минеральный вид, назвав его за прозрачность диоптазом (от греческого “dioptevo” - смотрю насквозь).

Следующая глава связана с именем горного офицера (берггешворена) И.П.Шангина. В 1816 г. его отряд при военной экспедиции, пройдя около 3 тыс. верст по Казахстану, открыл и обследовал, помимо рудных месторождений, также проявления поделочных яшм, порфиров, “зеленого агата” (хризопраза?), нефрита и составил первую карту этих мест. Осенью Шангин вышел на речку Алтынсу, оказавшуюся одним из притоков Нуры, где было повторно открыто, впервые описано и нанесено на карту месторождение медных руд и диоптаза. Было установлено, что оно разделено на два участка, где в известняке залегает меднорудное тело. Диоптаз находят лишь на восточном участке [4]. В 1821 г. Шангин прочитал в Петербургском минералогическом обществе доклад об Алтынтобе, опубликованный посмертно [5]. Привезенные им образцы были дополнительно исследованы. В частности, г.Гесс в Петербурге и Л.-Н.Воклен во Франции уточнили состав минерала.

Несмотря на исключение из списка “настоящих” драгоценных камней ****, диоптаз по-прежнему привлекал всеобщее внимание внешним видом и редкостью. Спрос на минерал подогревался трудностью достижения его источника. В 1823 г. минеральный кабинет Горного кадетского корпуса в Петербурге (будущий музей Горного института) приобрел друзу кристаллов диоптаза за 600 руб. - очень большие по тому времени деньги.

После учреждения у Каркаралинских и Кокчетавских гор первых “внешних округов” с военными гарнизонами (1824), один из потомков горнопромышленника Н.Демидова обратился к Александру I с предложением перенести пограничные линии в глубь Казахстана до верховьев Нуры, мотивируя это тем, что там открыты “не только самые благонадежнейшие золотые и серебряные рудники, но даже и дорогих каменьев породы (записки и донесения о сем Екатерине II англичанина Бентама)” [6]. Так диоптаз превратился в аргумент геополитики. Но проблемы были сложнее, чем казалось Демидову. Упразднение ханской власти и новая система управления вызвали волнения в степях, и в Петербурге с переносом линий не спешили.

Попадавшие же в степи Среднего жуза использовали любую возможность заглянуть на Алтынтобе. К месторождению была протоптана “народная тропа”, в дальнейшем не зараставшая. Ботаника К.А.Мейера в 1826 г. сопровождал с Иртышской линии в Каркаралинский округ казачий унтер-офицер Вяткин, участник экспедиции 1816 г. В Каркаралинске, пишет Мейер, “местный мулла из татар… вызвался быть проводником до диоптазового рудника. Этот мулла… превосходно знает местность и раньше уже был проводником у Шангина и Вяткина” [7].

А.Гумбольдт, путешествовавший в 1829 г. по Уралу и Азиатской России под патронажем всесильного министра финансов Е.Ф.Канкрина, попасть в Казахские степи не смог. Это окончательно выяснилось в Тобольске, где Гумбольдта и его спутников - Г.Розе и Х.Эренберга - тепло принимал генерал-губернатор Западной Сибири Вельяминов. Путешественники, однако, получили неожиданный презент. Как писал впоследствии минералог Розе: “Через г-на Вельяминова г-н Гумбольдт получил целую коробку кристаллов диоптаза, частью свободных, частью наросших на плотный известняк, которые являлись для нас особенно ценным подарком, поскольку диоптаз все еще принадлежит к самым большим минералогическим редкостям” [8].

Для золотопромышленника и купца С.Попова, первым приступившего к разработке серебро-свинцовых руд в верховьях Нуры, границы не были препятствием. Его люди не только пересекали по торговым делам степи по пути в Среднюю Азию, но бывали и в Китае. Принимая Гумбольдта и его спутников в Семипалатинске, он показывал им достопримечательности тех мест. Как отметил с некоторым разочарованием Розе: “…мы видели у него и редкие минералы, например, несколько превосходных штуфов диоптаза, которые можно свободно достать в Семипалатинске едва ли не из первых рук”.

Не отставало и военное начальство. В 1833 г. горного офицера Б.А. Калитеевского, приданного военным топографам, проводившим рекогносцировку Кокчетавского округа, неожиданно командировали за сотни верст “для разведывания месторождения диоптаза”. Ничего нового он там не открыл, указав лишь: “…месторождение сего редкого минерала так богато оным, что… все минеральные кабинеты в Европе были бы им снабжены” [9].

Француз Ж.Эйрие, путешествовавший по Уралу и Сибири, заехал в степи в 1830-е годы с единственной целью: “…осмотреть хребет Кар-Каралы и копи медистого изумруда в горах Алтын-Тубе: изумруды находятся в известняке, лежащем на пластах глинисто-сланцевых.., эти драгоценные камни прекрасного медно-зеленого цвета” [10]. (Как видим, любители еще долго считали диоптаз разновидностью изумруда.)

В 1842 г. географ Г.С.Карелин, затеявший экспедицию по Казахским степям, Алтаю и Саянам, в ходе которой остался без средств, обратился за помощью к Московскому обществу испытателей природы (МОИП), в котором состоял. Ответ, по-видимому, содержал встречное предложение. Карелин добрался до Алтынтобе, обнаружил там шесть жил с диоптазом и отправил Обществу пять ящиков с кристаллами. Далее, как свидетельствует архивный документ [11], по поручению основателя и вице-президента МОИП г.И.Фишера фон Вальдгейма купеческий дом Кренц и Ко в Берлине приобрел и выслал Обществу взамен диоптазов 865 образцов с отпечатками ископаемых животных, особо - ихтиозавра (!), а также пять гипсовых слепков редчайших ископаемых животных и коллекцию мхов (340 ящиков).

Во второй половине XIX в. минералоги уточняли состав, оптические и кристаллографические характеристики диоптаза. Его нашли в золотых россыпях Сибири: в 1853 г. Р.К.Маак - на приисках Енисейской тайги, а в 1885 г. П.В.Еремеев - в Забайкалье [12].

Уже в советское время Ф.В.Чухров, исследовавший остатки выработок на Алтынтобе, обратил внимание, на то, что на Западном участке, где диоптаз отсутствует, обычная для зоны окисления “медная зелень” представлена в основном не малахитом (карбонатом), а значительно более редким и внешне сходным с ним водным фосфатом меди - элитом, образующим, как и малахит, почки концентрически-зонального строения [13]. Причины того, что медь в одной и той же (карбонатной) среде и одинаковых на первый взгляд условиях формирования зоны окисления сульфидов на разных участках представлена столь различными химическими соединениями, остались невыясненными. В работе Чухрова приведены сведения о других местонахождениях диоптаза - в штате Аризона (США), в Чили, Перу и Французском Конго (ныне - Заир). Однако и современные минералоги отмечают, что кристаллы и друзы такого размера и качества, как на Алтынтобе, нигде больше не встречались.

Диоптаз привлекал внимание не только профессионалов-минералогов и подлинных любителей камня, но и любителей другого сорта. Тропа к речке Алтынсу по-прежнему не зарастает. Если в первой половине XX в. охотников за минералами сдерживала неясность географического положения Алтынтобе (подробных карт в продаже не было), то позднее на Птичьем рынке в Москве продавались листки с детальным описанием маршрутов на казахстанские месторождения горного хрусталя (Кент), хризопраза (Сарыкулболды), огромных кристаллов пирита (Акчатау) и диоптаза… Месторождение растаскивалось самым беспорядочным и хищническим образом. Друзы хрупкого минерала не столько извлекались, сколько дробились, усеивая поверхность россыпью обломков. Нашлись “умельцы”, использовавшие для ускорения дела взрывчатку…

Если сульфидные медные руды месторождения предварительно разведаны бурением с составлением геологического отчета и оценкой запасов, то сколько-нибудь серьезного изучения, оконтуривания и оценки диоптазовой минерализации в зоне окисления не проводилось. Остается надеяться, что сейчас, когда минеральные богатства Республики Казахстан рассматриваются как главный источник ее экономического развития, остатки месторождения наконец возьмут под охрану и изучат должным образом.
 

 * Принятое в последнее время русскоязычное написание топонима; раньше писали “Алтын-Тюбе”.

** Воинское звание, промежуточное между полковником и генерал-майором.

*** Поездка Бентама по местам добычи руд и переработки металлов в России, включая Сибирь, началась в 1780 г. и завершилась докладом императрице в 1782 г.

**** Диоптаз превосходит изумруд по двупреломлению (0.053 против 0.004-0.008) и дисперсии преломления (0.036 против 0.014), вызывающим характерную игру кристаллов, но значительно уступает в твердости (5 против 7.5-8 по шкале Мооса).
Литература

1. Шангин И.П. Исторические известия об открытии диоптаза с кратким описанием месторождения

оного // Тр. СПб. минер. об-ва. 1830. Т.1. С.390-399.

2. Hermann B.F. Briefliche Mitteilung an Dr. Lorenz Crell (ьber eine Druse von Smaragden aus der Kirgisensteppe). Crell, Chem. Annalen fьr… etc., 1788. I. S.325-326, 519-520.

3. Pallas P.S. Mineralogische Neuigkeiten aus Sibirien. 5. Von einen merkwьrdigen smaragdgrьnen Spat. Neue Nordische Beitrдge, 1793. V.5. S.283.

4. Бурштейн Е.Ф. У истоков рудного Казахстана // Природа. 1999. №6. С.27-39.

5. Бурштейн Е.Ф. Шангины - исследователи Южной Сибири и Казахских степей. М., 2003.

6. Записка коллежского советника Демидова на имя императора Александра I о переносе Сибирской и Оренбургской укрепленных линий в глубь Казахстана // Казахско-русские отношения в XVIII-XIX вв. Алма-Ата, 1964. С.217-221.

7. Мейер К.А. Путешествие по джунгарской Киргизской степи. Дневник путешествия по Киргизской степи к Нор-Зайсану и Алтын-Тюбе в 1826 г. // Ледебур К.Ф., Бунге А.А., Мейер К.А. Путешествие по Алтайским горам и джунгарской Киргизской степи. Т.2. Новосибирск, 1993. С.218-345.

8. Rose G. Mineralogisch-geognostische Reise nach dem Ural, dem Altai und dem Kaspische Meere. Bd.I. Berlin, 1837. S.488.

9. Калитеевский Б.А. // Горн. журн. 1833. IV. Кн.12. С.385.

10. Эйрие Ж. Живописное путешествие по Азии… Т.1. М., 1839.

11. Архив МОИП. Люлинецкая З.Н., Страшун И.Д. Материалы к истории МОИП. 1805-1917 гг. Т.VI: Путешествия. М., 1958. С.1005.

12. Обручев В.А. История геологического исследования Сибири. Период третий (1851-1888). Л., 1934.