Михаил Максимов очерк о серебре

М15 Очерк о серебре. 3-е изд, перераб. и доп. — М : Недра, 1981. - 207 с. ил.

Книга написана инженером-геологом, уже известным читателю по ряду ранее опубликованных книг, в которых автор популярно излагает историю развития горного и геологоразведочного дела, иллюстрируя ее фотографиями старинных монет

Книга предназначена для широкого круга читателей специалистов-геологов и неспециалистов, интересующихся развитием горного промыс­ла. Она будет интересна и коллекционерам монет — нумизматам.

20804 — 484 043(00-81) — 80 1904050000

© Издательство «Недра», 1981

ПРЕДИСЛОВИЕ
В «Очерке о серебре» дана история открытия месторождений серебра, показаны условия их эксплуатации, рассказано о чеканке монет из серебра, которое дали конкретные месторождения и рудники. Тем самым в книге показано, как на сты­ке монетного производства, учения о рудных месторож­дениях, истории горного де­ла и политэкономии возник­ли основы нового минераль­но-сырьевого направления в нумизматике.

Книга иллюстрирована монетами и опирается на литературные источники. Следовательно, она начина­ется со времени появления писаной истории и чеканки монет. «Нитью Ариадны» в изложении являются моне­ты, и по ним уже анализируются литературные данные о месторождениях, рудниках, районах добычи серебра и другие исторические сведения, Вместе с тем свя­зать монеты с источниками сырья оказывалось невоз­можным в тех случаях, ког­да в государствах происхо­дили переходы к единой централизованной чеканке монет, ликвидировались мелкие монетные дворы на рудниках и прекращалась, а чеканка на самой монете упоминаний о происхожде­нии ее серебра.

При сборе материала автору, к сожалению, пока не удалось выявить литератур­ные материалы и монеты с известным происхож­дением серебра по странам Востока — Индии, Китаю, Японии и т. д, Не привязываются к конкрет­ным месторождениям серебра монеты США и некоторых других стран. Однако «детективный» поиск в избранном направлении может продол­жаться с тем, чтобы найти новые интересные детали­зирующие данные, выявить разновидности античных и средневековых монет, дополнительно истолковать за­мысловатые сюжеты монет, например, века Просвеще­ния, а также исправить возможные неточности в старых литературных данных. В то же время, говоря словами академика В.И.Вернадского, в ходе подготовки этого издания книги приходилось «вновь находить забытых исследователей и забытые работы», в частности, в «Гор­ном журнале» прошлого века.

В этом, третьем издании книги приведены подроб­ные материалы по месторождениям серебряных руд: Шнееберг, Ильменау, Гольцапфель — в Германии, Рио Тинто — в Испании, Копиапо и др. — в Чили, Шель-джа - в Средней Азии. Существенно переработан и до­полнен текст и даны новые иллюстрации по месторож­дениям Германии, Австрии, Чехословакии, Польши, Венгрии, Трансильвании, Норвегии, Швеции и Мексики.

В книге приведены высказывания К. Маркса о день­гах, монетах, о месторождениях металла, использован­ного для их чеканки.

Идея провести исследования на стыке нумизматики и горнорудного дела была высказана в «Главе о деньгах» К. Марксом, которого очень заинтересовала история развития добычи золота и серебра:

«с) Теперь следует рассмотреть источники получения золота и серебра и связь их с историческим развитием.

d) Деньги как монета. Краткие исторические дан­ные о монетах. Понижение и повышение их достоинст­ва и т. д.».

«В виде особых разделов надо добавить:

1. 
   Деньги как монета. Весьма кратко о монетном деле.
   
2. 
   Исторические данные об источниках добыва­ния золота и серебра. Открытие их и т. д. История их добывания.
   

Позднее К. Маркс отказался от подробной разра­ботки вопроса истории открытия и эксплуатации место» рождений золота и серебра. Но в намеченной К. Марк­сом очень интересной теме выявилась возмож­ность выделить разделы, исследование которых, казалось бы, было по силам геологу нумизмату-люби­телю, тем более что в «Главе о деньгах» собран и пред-ставлен читателю исключительно богатый материал, который определил и направление, и существо изложе­ния.

В «Очерке о серебре» по возможности последова­тельно описаны важнейшие этапы и эпизоды процесса развития серебряного монетного обращения в разных странах, протекавшего на фоне имевших там место от­крытий месторождений. Выделенные разделы неодина­ковы по объему и по существу содержания, так как о разных периодах развития и о разных районах в лите­ратурных трудах, памятниках письменности и мате­риальной культуры сохранился неодинаковый материал.

Отечественные памятники письменности, литера­турные научные труды русских авторов заключают наиболее обстоятельные данные именно о серебре и о золоте, их месторождениях, истории открытия, раз­витии в них добычи, геологических особенностях и т. д.

Серебро и золото, будучи основными для чеканки рус­ских монет металлами, строго учитывались на всех ста­диях добычи и переработки, многие данные о них фиксировались в документах горнорудных предприятий и учреждений, монетных дворов. А сами монеты позволя­ют установить время и место их выпуска, а иногда и место добычи того металла, из которого они отчекане­ны.

Большой объем чеканки серебряных монет каким-ли­бо государством обычно свидетельствует о наличии в этом государстве своих месторождений серебра или о его широких торговых связях. Увеличение чеканки и ввод в обращение новых типов серебряных монет при одном и том же царствовании или правлении в большинстве случаев свидетельствует о начале эксплуата­ции или открытии новых месторождений серебра.

И еще одно обстоятельство надо иметь в виду: че­канка зарубежных монет нередко носила не экономи­ческий, а политический характер.

Разработанная В. И. Вернадским теория образова­ния руд со вторичным самородным серебром помогла объяснить появление ряда монет XVII — XVIII вв. с сюжетами из горнорудного дела или надписями о проис­хождении серебра, чеканенных в мелких германских го­сударствах очень ограниченными тиражами — своего рода «нумизматических комет», промелькнувших в де­нежном обращении.

Старые серебряные монеты поступали и сохрани­лись в коллекциях, как правило, из захоронений: кла­дов, могил, случайных потерь монет и т. п. и с тех пор переходят по нумизматической эстафете из рук в руки. Вновь выявляемые клады являются достоянием госу­дарства и, в первую очередь, музеев.

«Извлечение денег из потока обращения и предохра­нение их от общественного обмена веществ проявляет­ся также внешним образом в закапывании денег в зем­лю...» [Маркс К. и Энгельс Ф, Соч, 2-е изд, т. 13, с. 112.], — пишет К. Маркс. Сознательный клад можег быть «краткосрочным», когда намеревались спря!агь на короткое время монеты, имевшиеся в наличии. Дру­гой тип сознательного клада — клад «скопидомский»: в нем бывает больше монет, а монеты подбираются пол­новесные, не стертые, без каких-либо изъянов. К. Маркс отмечает: «золото или серебро, приведенные таким образом в виде денег в неподвижное состояние, суть сокровище» [Там же, с. ПО.]. Собиратель сокровищ накапливал именно новенькие полновесные, т. е. не стертые, моне­ты. Это особенно важно для экземпляра, попадающего в коллекцию, так как дает возможность прочесть все надписи и изображения.

«Собиратель сокровищ презирает светские, времен­ные и преходящие наслаждения, гоняясь за вечным сокровищем, которого не ест ни тля, ни ржа, которое является всецело небесным и в то же время всецело земным» [Там же, с. 111.]. Элементы этой характеристики в некоторой сте­пени можно отнести и к собирателю нумизматической коллекции — увлеченному энтузиасту. Все коллекции старых музеев в основе состоят из частных коллекций, которые на протяжении многих лет создавались кропот­ливым трудом людей, «гонявшихся» за своеобразным «сокровищем», каким является редкая или просто нуж­ная для коллекции монета, Безусловно, между собира­телями есть огромная принципиальная разница: собира­тель сокровища видит золото и серебро, а монета лишь помогает ему вести счет сокровища; собиратель же нумизматической коллекции видит прежде всего монету, а металл, из которого она отчеканена, фиксирует лишь в качестве одного из элементов характеристики монеты.
НЕКОТОРЫЕ СВОЙСТВА СЕРЕБРА
Серебро как драгоценный металл считалось «вторым высоким металлом». М. В. Ломоносов так описал его свойства: «Второй высокий металл называется серебро. Сие от золота разнится больше цветом и тягостию. Цвет его толь бел, что еже­ли серебро совсем чисто и только после плавления вы­лито, а не полировано, то кажется оно издали бело, как мел. Весу его пропор­ция к воде как 10535 к 1000, то-есть около десяти раз оной тяжелее, а золота почти вдвое легче. Однако протчими свойствами золо­ту едва уступает... В земле находится оно часто очень чисто, а больше в листках или волосам подобно тон­кой и кудрявой проволоке, а иногда в нарочито вели­ких глыбах. В Академиче­ской Минеральной камере есть самородного чистого серебра кус весом 7 фунтов. Самое чистое серебро имеет почти всегда в себе немного золота». Этот упомянутый М. В. Ломоносовым «кус серебра» показан на рис. 1. В настоящее время свой­ства серебра изучены очень подробно. Из свойств, кото­рые сделали его важным сырьем для чеканки монет, отметим следующие. В пер­вую очередь — благородст­во: неокисляемостъ в обыч­ных условиях, красивый бе лый цвет и блеск при полировке; затем — высокую плот­ность (10,49), сравнительно низкую (960,5° С) темпера­туру плавления, небольшую твердость (по шкале Mo-оса 2,7), высокую ковкость (из серебра можно выливать пластинки толщиной до 0,00025 мм, причем из 1 г вытягивается проволока длиной 1800 м).
Рис. 1. Самородок, найденный в 1732 г. на Медвежьем острове

(1/2 натур. вел.)

Самородное серебро имеет кубическую кристалличе­скую решетку, но в виде многогранников встречается редко: наиболее часты вытянутые кристаллы, имеющие вид тонких нитей до 25 см длиной, которые обычно скручены. И мельчайшие самородки, и огромные пла­стины серебра в общем представляют сростки кри­сталлов. Наблюдаются дендриты, двойниковые сраста­ния, губчатые массы.

В прошлом самородное серебро играло значитель­ную роль. По происхождению самородное серебро В. И. Вернадский разделяет на первичное и вторичное.

Месторождений первичного самородного серебра изве­стно немного. Из старых по времени открытия месторо­ждений (в 1623 г.) крупнейшим является Конгсберг в Норвегии. Более распространен и лучше изучен тип ме­сторождений со вторичным серебром. Самородное се­ребро в этом случае находится в теснейшей связи с дру­гими соединениями серебра и происходит за счет их раз­ложения при участии воздуха и воды. Исходными сое­динениями для такого серебра являются сульфосоли и сернистые соединения, реже электрум и некоторые дру­гие минералы, В верхних частях месторождений все соединения серебра в конечном счете образуют три ти­па минералов: самородное серебро, сернистое серебро и галоидные соединения серебра. Эти минералы иногда находятся между собой в состоянии равновесия, но в конце-концов преобладает самородное серебро. «Се­ребро при этом переносится в растворах, — писал В. И. Вернадский, — далеко от мест нахождения своих первичных соединений; так, во Фрейберге оно в виде «налетов» (цементного серебра) находится в верхних частях жил, в окружающих их породах, проникая в них по трещинам». Эти слова интересны тем, что показы­вают, насколько правильно понимал процессы в верх­них частях жильных месторождений (в том же Фрей­берге) М. В. Ломоносов, первый из русских ученых писавший об этом. Так, атмосферным осадкам он отво­дит следующую роль:

«Между тем дождевая вода сквозь внутренности горы процеживается и распущенные в ней минералы несет с собою и в оные расселины выжиманием или капанием вступает; каменную материю в них остав­ляет таким количеством, что в несколько времени на­полняет все оные полости».

Зона же выщелачивания охарактеризована такими образными словами: «Нередко случается, что руды еще в земле... в прах обращаются, из которого после не по­лучают плавлением больше никакого металла. Таковые места с мертвым, как рудокопы называют, металлом, когда в жилах трудом своим найдут, тогда обыкновен­ную говорят пословицу: «Мы пришли поздно!» Далее с глубиной следует зона руд, богатых самородным сере­бром- «Хотя... к вершине жилы руда не богата, однако нередко бывает, что в глубине, а особливо около 30 и 40 саженей, в богатую превращается».

А завершается характерстика жильного месторож­дения следующими словами: «Глубже хотя руд больше, однако простых металлов. Выше к поверхности самих руд меньше. Сие примечание, хотя не служит за общее правило, но частые примеры побуждают, чтобы к до­быванию руд тому следовать. Весьма глубокие рудни­ки, хотя не серебром или золотом, однако, знатным ко­личеством свинцу и меди и другими минералами к тру­ду привлекают».

В настоящее время основными источниками серебра являются комплексные руды цветных металлов, из ко­торых серебро извлекается попутно со свинцом, цинкОхМ, медью, никелем, золотом, ураном; собственно серебря­ные месторождения встречаются сравнительно редко, и в общих мировых запасах и добыче значение их неве­лико: более 50% серебра в капиталистических странах извлекается из свинцово-цинковых руд, 15% из медных, 10% из золотых и только 25% из собственно серебряных руд.

Нижний предел содержания серебра в промышлен­ных рудах экономически выгодных для эксплуатации ко­леблется от 45 — 50 до 200 г/т в зависимости от количе­ства сопутствующих металлов, мощности месторож­дения и цен на мировом рынке.
СЕРЕБРО В ДРЕВНЕМ МИРЕ
Задолго до того как из се­ребра стала чеканиться мо­нета, оно выполняло основ­ные функции денег. Но эти функции выполняли не только металлы (в слит­ках, лепешках, брусках, браслетах, кольцах и т.п.), а и другие материальные ценности, и чаще всего скот. В 594 г. до н. э. Со­лон установил стоимость серебра в сравнении с бы­ком, приравняв штраф в одного быка пяти драх­мам. По традиции бык не­редко изображался на те­традрахмах греческих го­родов-государств (рис. 2). Но для торговых целей и быки, и разного рода слит­ки были неудобны. Появи­лась необходимость в мо­нете. К. Маркс пишет: «Возь­мем, во-первых, монету: первоначально она не что иное, как определенная ве­совая часть золота: штем­пель сюда добавляется как гарантия, как показатель веса, так что пока он еще ничего не меняет; штемпель, являющийся формальным уведомлением о стоимости, превращается в самостоя­тельный знак, символ стои­мости и посредством самого механизма обращения ста­новится вместо формы суб­станцией; здесь необходимо вмешательство государства, так как подобный знак дол­жен быть гарантирован получившей самостоятельное бытие мощью общества, го­сударством. Но на самом деле деньги действуют в об­ращении именно как деньги, как золото и серебро; быть монетой — это всего лишь их функция» [Маркс К и Энгельс Ф Соч, 2-е изд, т 46, ч II, с 419].

Рис. 2. Тетрадрахма Фаестуса
Население территории нашей страны, начиная с до-славянских времен, пользовалось серебром, поступав­шим из других стран, главным образом в виде монет-пришельцев. Много разных иноземных монет обнаруже­но в кладах. По северному и восточному побережью Черного моря и в Средней Азии в кладах встречены (правда, в очень малых количествах) монеты античных греческих городов-государств, чеканенные до нашей эры. На территории юго-запада РСФСР, Украины и Белоруссии обнаружено большое количество кладов с римскими монетами, относящимися к первым столетиям нашей эры. В Восточной Европе, включая Прибалтику, найдено много кладов с восточными арабскими моне­тами VIII — X вв., и нумизматы утверждают, что терри­тория здесь усеяна такими кладами. Позднее в кладах снова встречаются западноевропейские монеты: на за­паде России — денарии (XI — XII вв.), здесь же, к запа­ду и юго-западу от Москвы, пражские гроши (XIV — начало XVI в.) и, наконец, на Украине, в Белоруссии и Прибалтике — талеры (с начала XVI в.).

Эти основные группы монет-пришельцев, разновели­кие по количеству находок, по типам монет, а также по числу месторождений, давших металл для их чеканки, будут описаны ниже в хронологическом порядке, по возможности на фоне создания и становления денежной системы Русского государства.

Одним из показателей культуры исторического пе­риода является наличие в стране собственной добычи серебра, ибо, как говорит К. Маркс: «Открытие серебря­ных рудников зависит от технического прогресса и от общего уровня цивилизации» [Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. т. 46, ч. II, с 440].

В трактате «О месторождениях и рудниках в старое и новое время» Г. Агрикола следующим образом пока­зывает месторождения серебра побережья Средиземно­го, Эгейского и Черного морей — культурной полосы ан­тичного времени: «То, что в Испании добывалось много серебра и что там находились очень доходные рудники, мы узнали от Плиния, который писал, что рудник под названием Бебело давал Ганнибалу доход ежедневно 300 фунтов серебра... На острове Сардиния также было много серебряных рудников. Серебряные рудники Ма­кедонии располагались в области Дамастион (в Эпи­ре) и на Персиасзумпф. Александр, этот покоритель многих народов [Агрикола, пересказывая Геродота, здесь ошибается: Геродот писал о другом Александре — сыне Амичты], получал из них большой доход, ежед­невно 1 талант серебра. Отец Александра Филипп за­хватил в Фессалии серебряные рудники. Среди рудни­ков афинян самыми древними являются рудники в горах Лаврион и в местности, называемой Торикос. Наряду с другими о них очень много писали Ксенофонт и Геро­дот. Во Фракии было также много серебряных рудни­ков, а именно на горах Пангей; эти рудники были захва­чены македонским царем Филиппом. Наконец, остров Сифнос был богат не только золотыми, но и серебря­ными месторождениями...

В Азии в окрестностях «Новой деревни» во Фригии находятся серебряные рудники; Колхида была чрезвы­чайно богата серебром; Алиба, как говорит Гомер, была «источником серебра». Были ли в Африке обнаружены серебряные руды? Об этом летописцы не сообщают». Большинство из этих названных Агриколой место­рождений дало металл для чеканки монет в государст­вах античного мира.

Хеттская серебряная доска с текстом мирного дого­вора, выгравированным клинообразными письменами, была, возможно, самой ранней «подписанной» и «дати­рованной» огромной плакеткой из серебра и примерно на 600 лет древнее первых монет.

О значительном распространении серебра среди на­родов, населявших Черноморское побережье Малой Азии, пишет в «Илиаде» Гомер: «Рать гализонов Годий к Эпистроф вели из Алибы стран отдаленных, откуда исход серебра неоскудный».

И, действительно, на территории современной Турции имеется много древних серебряных рудников, которые разрабатывали и хетты, и персы, и греки, и римляне. Памятниками добычи серебра в этих местах служат монеты.

После падения Хеттского царства на территории его области Ассува, к западу от реки Галис возникло государство Лидия.

Лидийский царь Гигес (687 — 654 гг. до н. э.) стал известен, в частности, тем, что во время его царствова­ния появилась первая в истории чеканенная монета — статер из электрума в 14 г, на которой изображался лев — геральдический символ столицы Лидии г. Сарды (рис. 3). Так, Геродот в «Истории» пишет: «Первыми из людей они (лидийцы. — M_t M,), насколько мы знаем, стали чеканить и ввели в употребление золотую и сере­бряную монету и впервые занялись мелочной торговлей».

Характеризуя Лидию, Геродот пишет: «Природны­ми достопримечательностями, как другие страны, Ли­дия совсем не обладает, кроме, может быть, золотого песка, приносимого течением реки Тмола». Ниже это _ указание несколько уточняется. Рассказывая об осаде г. Сарды и возникшем пожаре, Геродот сообщает, что жители «стали сбегаться на рыночную площадь и к ре­ке Пактолу (Пактол, несуынй с собой золотой песок, течет с Тмола через рыночную площадь и потом впада­ет в реку Герм, а та — в море)».

Рис 3 Статер Гигеса
Как отмечает В. И. Вернадский: «Приблизительно за семь столетий до нашей эры электрум был найден в довольно значительном количестве в речном песке и аллювии некоторых рек Малой Азии — Тмола, Сипила, Пактола. В Пактоле находили значительные самородки этого металла. Эти месторождения дали начало моне­те из электрума в Лидийском государстве». Р. В. Шмидт уточняет: «В Лидии золото добывалось как из золотоносных жил гор Тмола и Сипила, так и из зо­лотоносных песчаных россыпей рек Пактола и Герма», т. е. разрабатывались не только россыпи, но и коренные месторождения.

Происхождение электрума Пактола древние греки объясняли следующим образом.

Однажды бог виноделия Дионис бродил с шумной свитой по лесистым скалам Тмола. От гуляк отстал учитель Диониса Силен, забредший на поле. Там кре­стьяне связали его гирляндами из цветов и привели к царю Мидасу. Узнав пленника, Мидас девять дней че­ствовал его роскошными пирами, а затем отвел к Дио­нису. Обрадованный бог позволил Мидасу в награду выбрать любой дар. Мидас воскликнул:

— О, великий бог Дионис, повели, чтобы все, к че­му я прикоснусь, превращалось в чистое, блестящее зо­лото!

Желание Мидаса было исполнено. Ликуя, срывает он зеленую ветвь с дуба, и она превращается в золотую. Срывает колосья — золотыми становятся зерна. Он мо­ет руки — вода стекает с них золотыми каплями, Но ког­да за столом он прикасался к пище и золотыми стано­вились хлеб, яства и вино, Мидас понял, что погибнет от голода. Простер он руки к небу и воскликнул:

— Смилуйся, смилуйся о, Дионис! Прости! Я молю тебя о милости! Возьми назад этот дар!

Явившийся Дионис сказал Мидасу:

— Иди к истокам Пактола, там в его водах смой с тела этот дар и свою вину.

И когда Мидас пришел к истокам Пактола, погру­зился в его чистые воды, — смыли они с тела Мидаса дар, полученный от Диониса, и заструились золотом. С тех пор Пактол стал золотоносным.

Эта легенда позволяет уточнить время открытия россыпей Пактола — Мидас царствовал в середине VIII в. до н. э.

На первых лидийских монетах нет ни дат, ни надпи­сей, что затрудняло их определение. Поэтому так важен (ее возраст бесспорен) лидийский электровый статер с именем Алиата (VI в до н. э ) правнука Гигеса и отца Креза — последнего царя Лидии.

Лидийские месторождения электрума на горах Тмоле и Сипиле и по рекам Пактолу и Герму эксплуатирова­лись интенсивно и к началу нашей эры были полностью исчерпаны. Вероятно, они были богатыми. Персидские цари после захвата Лидии стали владеть огромным количеством золота. Но личную собственность лидий­ского царя персы, видимо, не тронули. Так, Пифий, внук Креза, по словам Геродота, имел наличными «..2000 талантов серебра, золота 4000000дариевых ста-теров без 7000», т. е 67,3 т серебра и 33,6 т золота. Но на территории Лидийского государства позд­нее велась также и добыча серебра, о чем свидетельст­вуют древние рудники на месторождении серебросодер-жащих свинцовых руд Бальямаден в 60 км от Из­мира.

В древности добывались богатые окисленные ру­ды с самородным серебром.

Из серебра месторождений Малой Азии был отчека­нен еще ряд более поздних монет. Так, греческая коло­ния Синопа (ныне г. Синоп), основанная в VIII в. до н. э, чеканила в III — I вв до н э серебряные монеты из металла месторождений, разрабытывавшихся в рай­оне г. Мерзифон в нижнем течении р. Кызыл-Ирмак. Позднее эти месторождения стали именоваться Гюмюш-хаджикей( гюмюш — по-турецки серебро),

Из других серебро-свинцово-цинковых месторожде­ний, дававших серебро для чеканки монет еще при Александре Македонском, известно знаменитое Гюмю-шане. Из серебра этого месторождения чеканились монеты греческого государства, ставшего затем римской колонией — Кесарией Каппадоклйской.



Рис 4 Монеты малоазиатских государств
а — драхма Синопы 360 г до н э , б — тетрадрахма Александра Македонского, (²/з натур. вел.), в — дидрах­ма Каппадокии римского им­ператора Адриана г — тет­радрахма Антиоха II.
К западу от г Эльязыга на р Евфрат бьпи древние рудники на месторождении Кебанманден, где жилы га­ленита, содержащего серебро, приурочены к контакту жил порфира и метаморфических пород. Из добытого здесь серебра чеканились монеты династии Селевкидов (рис. 4).
Фракия. Предполагается, что добыча серебра на Пангее была начата еще финикийцами, и с ним связа­но легендарное богатство Кадма. Как указывает Ксе-нофонт, коренными жителями здесь были «фракийцы, не управляющиеся царями», т. е. жившие в то время в условиях родового строя. Это облегчало захват земель и эксплуатацию месторождений Геродот сообщает, что золото Фракии помогло афинскому тирану Писистрату (541 — 527 гг до ч э ) второй раз овладеть Афинами «Он упрочит свое государево сильными отрядами наемников и денежными сборами как из самих Афин, так и из области на реке Стримоне» Об этом же пишет Ари­стотель: «Сначала Писистрат основал поселение около Фермейского залива, а оттуда переехал в окрестности Пангея».

Геродот, упоминая месторождения серебра и золота Фракии, пишет, что когда полководец Дария Мегабаз отправил послов к царю Македонии Аминте с требова­ниями «земли и воды» (т. е, подчиниться), путь их на­чался от озера Прасиады. «К озеру, — пишет Геро­дот, — непосредственно примыкает рудник, который впоследствии приносил Александру ежегодный доход талант серебра. За этим рудником возвышается гора под названием Дисорон, а за ней уже — Македония»

Когда сын Дария Ксеркс пришел во Фракию, он «миновал затем города пиерейцев, из которых один на­зывается Фагрет, а другой Пергам. Здесь он шел мимо самих городов, оставляя вправо Пангей, большую и вы­сокую гору с золотыми и серебряными рудниками. Оби­тают в этой стране пиерейцы, одоманты и, прежде всего, сатры».

Ряд походов во Фракию с целью овладеть рудника­ми и приисками горы Пангея и реки Стримона, по мере укрепления государства, предпринимали Афины. В 466 г. до н. э. началась война Афин с Фасосом, владев­шим рудниками в Скаптегиле на Фракийском побе­режье.

Война с Фасосом окончилась победой афинян. Как пишет Фукидид, «фасосцы отказались от владения на материке и от приисков» В 436 г у устья р Стримона был основан город Амфиполь, который также стал че­канить свои монеты.

Одним крупным рудником во Фракии во времена Геро­дота владел, как сказано, царь Македонии Александр I (сын Аминты). Из серебра этого рудника отчеканена монета города Неаполя Македонского В IV в до н. э. рудники Пангея были захвачены Филиппом Македон­ским. Позднее при Филиппе были открыты богатые ме­сторождения в районе Крэниды (переименованной в Филиппы) к востоку от горы Пангей, которые приноси­ли более 1 тыс. талантов в год. В связи с этим широкое распространение поцучили серебряные тетрадрахмы Филиппа, а затем его сына Александра.

Как известно, в Родопах на территории Болгарии свинцово-цинково-серебряные месторождения относят­ся к гидротермальным. Можно предположить, что ана­логичными по генезису являются и коренные месторож­дения южной Фракии в районе Пангея — Стримона.

Геродот так характеризует рудники Фасос: «Золотые рудники в Скаптегиле приносили им обычно 80 талан­тов; рудники же на самом Фасосе — несколько меньше, но все же столь много, что фасосцы были не только сво­бодны от налогов на хлеб, но все, вместе взятое, — до­ходы от владений на материке и от рудников — составляло ежегодно сумму в 200 талантов, а в лучшие годы — даже 300 талантов».

Наиболее успешно добыча серебра на Сифносе ве­лась в VI в. до н. э., свидетельством чего является че­канка монет — дидрахм (рис. 7).

Первое упоминание о Лаврионском месторождении имеется у Геродота, когда он рассказывает о на­чавшейся по совету Фемистокла подготовке греков к морскому сражению с персами при Саламине (480 г. до н. э.). «Еще раньше этого совета Фемистокла, — пи­шет Геродот, — афиняне приняли другое его удачное предложение. В государственной казне афинян тогда было много денег, поступивших от доходов с Лаврийских рудников. Эти деньги полагалось разделить между гражданами, так что каждому приходилось по 10 драхм. Фемистокл убедил афинян отказаться от де­лежа и на эти деньги построить 200 боевых кораблей, именно для войны с Эгиной. Эта-то вспыхнувшая тогда война с Эгиной и спасла Элладу, заставив Афины пре­вратиться в морскую державу».

Несмотря на то что античный период оставил ог­ромное количество литературных памятников, невоз­можно точно установить момент открытия и начало эксплуатации крупнейших и известнейших в древности рудников Лавриона. На основании археологических ис­точников указывают, что эксплуатация рудников нача­лась, по-видимому, в микенский период, так как здесь найдены следы микенских поселений. Это до некоторой степени совпадает с данными Г. Агриколы: «Четвертый король Аттики (Ерихфоний — М, М.) приказал, чтобы рабы добывали серебряную руду из горы Лаврион. Он начал править за 307 лет до захвата Трои Неоптоле-мом», имевшего место в 1184 г. до н. э. Таким образом получается, что эксплуатация Лавриона началась око­ло 1500 г. до н. э.

Рис. 8. Дидрахма (статер) Эгины

На Лаврионе было пройдено огромное число гор­ных выработок (только шахт насчитывается около 2000, некоторые глубиной до 120 м, а общая длина штолен и штреков составляет 120 — 150 км), позволивших деталь­но проследить историю разработки этого месторожде­ния.

Район Лавриона сложен чередующимися пластами известняка и сланца; серебросодержащий сульфид свин­ца — галенит залегает только в контактах этих пластов, два из которых выходят на поверхность. В бронзовом веке открытым способом отрабатывалась залежь по верхнему контакту пластов. Более сложной была про­ходка штолен по среднему контакту с целью поисков обогащенных участков и их отработки. Этот способ так­же был чисто эмпирическим: горняк проходил выработки по руде и за рудой.

По-видимому, в VI в. до н. э. в Лаврионе были от­крыты -новые участки месторождений и были увеличе­ны с них доходы. При Солоне была проведена (в 594 г. до н. э.) важная денежная реформа — переход от эгин-ской денежно-весовой системы к эвбейской. В это время Афины стали чеканить свою монету из серебра Лаври­она. Писистрат также осуществил некоторые денежные преобразования и, в частности, чеканку серебряных те­традрахм, так называемых лаврийских сов. Позднее имел место также и выпуск подобных декадрахм (рис. 9).

После ее открытия началась систематическая отра­ботка месторождения. На определенной площади на че­тырех углах закладывались четыре шахты. После пере­сечения ими рудоносного контакта выяснялось его по­ложение в недрах и закладывались штреки. Но по­скольку контакт нигде не проходил строго горизонталь­но, штреки также проходились с подъемами и уклонами, чему способствовало отсутствие в выработках грун­товых вод. При отработке по контакту продвигался опережающий разведочный штрек для скорейшего выявления наиболее богатых гнезд и участков Переход к этому методу, основанному на изучении и знании ге­ологического строения месторождения, относят к нача­лу V в до н. э. Об этом же времени имеется письмен­ное свидетельство Аристотеля о Лаврионских рудниках - «При архонте Никодиме (433 — 432 гг, до н. э. — М, М ), когда открыты были рудники в Маронии и го­род выручил сто талантов от разработки их, Фемистокл воспрепятствовал принятию совета некоторых граждан поделить серебро между народом»

В дальнейшем разработки на Лаврионе велись в тех же районах, но по мере отработки известных рудных тел велись поисково-разведочные работы, при этом, как указывает Ксенофонт: «нашедший хорошую разработку становится богатым, а не нашедший теряет все, что он истратил, ввиду такой опасности немногие теперь охотно идут на это».

По поводу организации поисково-разведочных работ Ксенофонт дает следующий совет: «Есть десять афин­ских фил. Если бы государство предоставило каждой из них по равному числу рабов и они приступили бы к разработке новых жил на общий риск и страх, причем одна какая-либо из них натолкнулась бы на жилу, бо­гатую серебром, то польза от этого при всех обстоя­тельствах была бы им всем».

При положительных результатах разведки и нахож­дении богатых залежей руды применялся способ выем­ки руды уступами, что давало возможность применять большее количество рабочей силы и таким путем уско­рить работу, оставляя большие полости, которые могли содержать до 100000 м³ руды При отработке сохраня­лись целики Крепление производилось в виде каменной кладки Проходились вентиляционные шахты.

Узость штолен и штреков (где жилы были бедны, 60X60 см), а также извилистость их совершенно исклю­чали возможность пользоваться тачками для перевозки руды Подъем породы из шахт осуществлялся вручную по ступенькам в ее стенках Плиний писал:«Горняки вы­носят куски днем и ночью, передавая их в темноте друг другу: дневной свет видят лишь стоящие у входа». Почвенная вода удалялась из шахт и штолен ручным спо­собом при помощи ведер. При работе пользовались же­лезными молотами, клиньями, кайлами, заступами и лопатами, кожаными мешками, корзинами.

Руду на поверхности дробили вручную железными пестами в каменных ступах до размера горошин, затем она размалывалась на мельницах. Мука промывалась в особых промывальных сооружениях. Следующей опера­цией после промывки руды был предварительный обжиг и плавка в печах с целью извлечения из руды серебра. Готовый металл шел на производство монет и других изделий.

Во второй половине IV в. до н. э в связи с усилением Македонии значение Лаврионских рудников падает, так как Македония захватила более богатые источники дра­гоценных металлов — фракийские рудники. Когда Афи­ны были завоеваны Александром Македонским, они по­теряли право чеканить монету.

Лаврионские рудники продолжали разрабатываться и римлянами. Но в римское время их значение падает, так как появляется новый конкурент, богатейшие место­рождения в Испании, захваченные римлянами у Кар­фагена. К тому же в результате систематической и хищ­нической выработки наиболее богатых пород к I в. н. э Лаврионские рудники уже были в значительной степе­ни выработаны. Страбон указывал, что в его время в Лаврионе приступили к повторной плавке старых шла­ков, что свидетельствует об исчерпании источников до­бычи и об усовершенствовании техники извлечения. Ко времени Павсания (II в. н. э.) рудники уже окончатель­но бездействовали.

На ранних этапах развития производства в античное время горное дело» металлургия и металлообработка находились главным образом в руках мелких свободных ремесленников, владеющих средствами производства. Количество аттических горняков-ремесленников было настолько велико, что они составляли отдельную касту наряду с купцами и земледельцами. Об этом пишет Плутарх: «У государства был материал, были и ремес­ленники, способные выделять его и обработать, были ра­бочие, занимающиеся прокладкой дорог, и рудокопы; каждое ремесло, как полководец свою собственную ар­мию, имело своих чернорабочих и подмастерьев в артелях, которые служили орудием и живой силой служеб­ного назначения». Однако основной рабочей силой на рудниках были рабы.

Месторождения серебросодержащих руд в Коркуэль-се имеют свои особенности. Руды связаны с выступаю­щими на поверхность гранитами, вокруг которых зо­нально распределены рудные жилы. В оруденении име­ет место не только горизонтальная, но и вертикальная зональность. По оси интрузии — оловянная зона, затем медная, свинцово-цинково-серебряная и железорудная. По вертикали — до глубины 125 м руды представлены карбонатами железа и марганца; в интервале 125 — 550 м свинцово-цинковые серебристые руды; в интервале 550 — 750 м — медные с примесью вольфрамита, ниже — касситерит с вольфрамитом вверху. Свинцово-серебря-ные руды сформированы несколько позднее жил и за­лежей оловянных и медных руд, но несколько раньше руд железа и марганца. Рудные тела со свинцом и се­ребром не так многочисленны, как олово-медные,

В. А. Обручев сообщает, что в середине прошлого ве­ка в Корнуэльсе разрабатывалось 180 месторождений, дававших ежегодно до 20 тыс. т меди и 7 тыс. т олова.