Начальный этап формирования группы служилых татар в составе кузнецкого гарнизона

Под «служилыми татарами» следует понимать только ту группу местного населения, которая «версталась государевым жалованьем», находилась в составе гарнизона определенного города или острога и несла воинскую службу наравне с русскими служилыми людьми. Этим они отличались от «подгородных юртовских» или просто «юртовских татар», которые выполняли отдельные поручения русских властей за уменьшение ясачного платежа или полное освобождение от него, за титулы, подарки и привилегии, а также за эпизодическую выдачу т.н. «государева послужного жалованья». А.П. Уманский заметил, правда, применительно к «выезжим белым калмыкам» (телеутам – А.К.), что их «служба» русским носила характер военной повинности¹. Мы думаем, что то же можно сказать и о «службе» подгородных юртовских татар до того, как они стали служилыми татарами.

Специальных публикаций по проблеме начального этапа формирования групп служилых татар в гарнизонах сибирских городов и острогов нет. Но есть ряд работ, где эта тема рассматривается в той или иной степени.

К публикациям, где достаточно подробно (относительно других работ), говорится о процессе привлечения групп аборигенного населения Сибири «в русскую службу», мы отнесем исследования Г.Ф. Миллера², Х.М. Атласова (Хади Атласи)³, С.В. Бахрушина, Н.Г. Аполловой⁵, Н.Ф. Емельянова⁶, А.П. Уманского⁷, Н.А. Томилова⁸, А. Р. Ивонина⁹, Л.И. Шерстовой¹⁰. Практически во всех этих работах прослеживаются два основных положения. Во-первых, авторы говорят о том, что русская администрация стремилась привлечь на службу, прежде всего, «лутчих людей», т.е. представителей знати сибирских народов. Во-вторых, исследователи отмечают легкость, с которой аборигены сменили старых хозяев (кочевников) на новых (русских).

Что касается Кузнецка, то эта тема рассматривалась относительно подробно только в уже упоминавшейся работе А.П. Уманского. В ней автор говорит о процессе привлечения части выезжих белых калмыков «в русскую службу». О том же процессе, но по отношению к местным подгородным юртовским татарам, в названных публикациях практически ничего не упоминается.

Данное исследование призвано восполнить пробел в изучении проблемы начального этапа формирования группы служилых татар в составе кузнецкого гарнизона в первой половине XVII в.

О процессе привлечения части аборигенного населения Кузнецкой земли «в русскую службу» следует говорить не с основания Кузнецка, а еще со строительства Томска.

В 1604 г. на Томи был основан первый русский укрепленный пункт и город - Томск. Обосновавшись в низовьях реки, русские стремились пройти по ней до самых верховьев для того, чтобы обследовать и освоить новые земли, тем более что еще до основания Томска в Москве было известно, что «…в Томской…вершине живут 200 человек кузнецов, а делают доспехи и железца стрельные (наконечники стрел - А.К.) и котлы выковывают, а у них два князька Базарак да Байдала…»¹¹.

К приходу русских "кузнецы" уже платили дань своим более могущественным соседям - телеутским и кыргызским князькам.

Телеуты были соседями «кузнецких людей» на западе и юго-западе, кыргызы же жили к востоку от "кузнецов", по Енисею.

Основным движущим стимулом к присоединению бассейна Верхней Томи и ее притоков к Российскому государству было стремление правительства расширить район ясачных поступлений. Это, казалось, можно было легко сделать, т.к. «кузнецы» жили оседло и представляли собой удобный объект для сбора ясака.

Но вот жители «Томской вершины», по-видимому, не собирались платить дань еще и русским, вероятно потому, что не чувствовали в них серьезной силы и не думали, что они задержатся в крае надолго.

Поэтому «кузнецкие люди» сначала были весьма враждебно настроены против русских и потому они, вместе со своими более давними соседями, не раз участвовали в вооруженных нападениях на них еще до основания Кузнецка в 1618 г., да и после этого события не всегда отличались лояльностью по отношению к ним.

Первые попытки ясачного сбора в «Кузнецах» были предприняты, судя по письменным источникам, в 1607 и 1609 гг. Они заканчивались для служивых людей неудачно, а томские воеводы даже жаловались в Москву после похода 1609 г., что кузнецких волостей князьки Бадачак, Кубасак и Басарак со своими людьми русских «грабили», «...а ясаку…государю дали

142

Во время похода 1609 г. в «Кузнецы» отряд ясачных сборщиков вообще оказался под угрозой гибели. Спасли служилых людей «…немногие Кузнецкие люди, которые…государю прямят (служат, подчиняются – А.К.), князек Базаяк с своими людьми в Обинской (Абинской – А.К.) волости»¹³.

Князек Базаяк, таким образом, еще до 1609 г. присягал на верность русскому царю и являлся первым из «лутчих людей» Кузнецкой земли, кто стал служить Москве. Служилые люди, бывшие в этом походе, даже звали Базаяка «…в Томской город к…царскому жалованью…», но он отказался, мотивируя это тем, что без него «…Кузнецкие люди ево розграбят и жену де и детей побьют…»¹⁴.

В 1610 и 1611 гг. власти г. Томска предприняли две экспедиции в Кузнецкую землю, не только с целью сбора ясака, но и с целью "...пришед в Кузнецкие волости, зделать крепость, засекою осетца... "¹⁵, т.е. это были первые попытки закрепиться в «Кузнецах». Также, наверное, что в тех условиях было очень важно, эти экспедиции преследовали и другую цель - сбор сведений о настроениях «кузнецов» и их соседей по отношению к русским.

Поход 1610 г. возглавлял атаман Иван Павлов, в его отряде было 40 человек, в т.ч. и томские татары. Как правило, для сооружения новых русских укрепленных пунктов в Сибири в то время посылались группы служилых людей численностью именно около 40 человек. Иван Павлов выполнил задание, правда, как и раньше, ясак собрал «не сполна», но укрепленный пункт построил¹⁶.

Скорее всего, это укрепление русских простояло недолго, потому что в следующем году в «Кузнецы» из Томска отправляется новый отряд служилых людей и томских татар, который возглавляют десятник конных казаков Иван Тихонов и стрелецкий десятник Сидор Соломатов. И опять одной из задач являлась задача закрепления в крае.

Теперь служилые люди должны были прийти в Абинскую волость, к князьку Базаяку, и в этой волости «…учинити крепость, чтоб кузнецкие люди, с киргискими людьми соединясь, служилых людей не побили…»¹⁷. После этого русским нужно было собирать ясак.

Но, когда служилые люди пришли на место, они узнали, что незадолго до этого приходили в «Кузнецы» представители енисейских кыргызов и подговаривали «кузнецких людей» убивать русских, которые будут приходить к ним за ясаком. Поэтому то Базаяк и не пустил служилых людей в волости для сбора ясака, а вместо них были отправлены «Бозаяковы мужики», которые и собрали его только с ближайших волостей, да и тот «...не со

всех людей сполна, которые по волостем живут, всего с человека по соболю и по два»¹⁸.

И в этот раз Базаяк оказал услугу русским, спас служилых людей от верной смерти. Что касается сооружения «крепости», то служилые люди, видимо, с этой задачей не справились, т.к. обстановка была напряженной. В документе говорится лишь о том, что «…Ивашко…Тихонькой с товарыщи сели в осаде по тем вестем...»¹⁹, т.е. служилые люди, после получения тревожных известий от Базаяка, укрепились в его «городке».

Служилые люди с собранным ясаком поспешили в Томск, где и сообщили воеводам о напряженной ситуации в Кузнецкой земле, которая должна была вылиться в восстание против русских. И действительно, в 1614 г. кыргызские военачальники сумели организовать набег на Томск. Это нападение было отражено, но кочевники, вместе со своими «кыштымами» (подвластными народами – А.К.), нанесли большой урон русским поселенцам и томским татарам.

А в 1615 г., в Абинскую волость, на «...государевых изменников на кузнецких людей войною...»²⁰, вина которых состояла в том, что они также принимали участие в нападении на Томск, был направлен отряд томских служилых людей и татар в 200 человек под предводительством стрелецкого сотника Ивана Пущина и казачьего атамана Бажена Константинова.

Как получилось, что «абинские люди», которые ранее служили русским, участвовали в нападении на Томск? Этому есть простое объяснение: видимо, в 1614 г. во главе абинцев стоял уже не Базаяк, а другой человек, который не так лояльно относился к русским. Что касается дальнейшей судьбы Базаяка, то по этому поводу есть две версии: по одной – он к тому времени умер, по другой – с группой абинцев откочевал в другое место. Относительно последнего предположения есть следующее доказательство: в одном из опубликованных источников упоминается Буклинская волость на Енисее, которую томские служилые люди «приискали» для сбора ясака в 1616 – 1617 гг. Во главе этой волости находился князек Базаяк²¹.

И. Пущин и Б. Константинов, добравшись до Абинской волости, «…городок у них (у абинцев - А.К.) взяли и князьков и лутчих людей взяли на драке живых»²². Далее из Абинского «городка» они направили два отряда для наказания «государевых изменников кузнецких людей» в Сарачерский и Баштаков улусы. В первый улус было отправлено 80 человек – 50 казаков и 30 томских татар. Они «…Сарачерской улус повоевали, Сарачорсково князька Кызгу лутчева взяли и привели в городок…»²³. Во второй пошли 42 человека – 27 казаков и 16 томских татар. Они «…Баштаков улус повоевали… Да живых взяли полону 16 человек и привели в городок…»²⁴.

После этого русские узнали, что енисейские кыргызы, а также «белые и черные калмыки» (телеуты и джунгары – А.К.), вместе со своими кыш

тымами, среди которых были и «кузнецкие люди», направляются к Абинскому «городку» для того, чтобы расправиться с отрядом Пущина и Константинова. 15 января 1615 г. началась осада «городка» объединенным войском кочевников и их кыштымов.. Как свидетельствует один из источников, против защитников «городка» было выставлено войско в количестве «…тысяч с пять и больши…»²⁵ человек.

Численное превосходство противника было подавляющим, но осада «городка» продолжалась 10 недель. Отряд Пущина и Константинова не только мужественно выдержал осаду, но и предпринял отчаянную попытку прорвать ее. Самое интересное, что это защитникам «городка» удалось – те, кто уцелел в непростых условиях похода, решились на открытый бой, и не только одержали победу, но и захватили в плен несколько князьков и «лутчих людей» противника²⁶.

После того, как отряд вернулся в Томск, обстановка в Кузнецкой земле по-прежнему оставалась напряженной.

Это подтвердилось в следующем году, когда из Томска «в Кузнецы» был направлен отряд служилых людей. Один из участников этого похода, казак Иван Теплинский, в своей челобитной «на государево имя» писал, что томские воеводы посылали его «…в Тюлюберскую волость, да в Абинскую, да в Сачаровскую, да в Чорскую, да в Елескую, да в Каргу, да в Ковы да в Кобы ко князьком и лутчим людем для…государева ясаку и к шерти (присяге – А.К.) приводить»²⁷. Задачи, которые ставились перед казаками, не были выполнены, т.к. «кузнецкие люди» по-прежнему относились к русским враждебно.

В 1617 г. в Москве было принято решение о строительстве в Кузнецкой земле русского укрепленного пункта. Это необходимо было сделать, т.к. с 1604 г., с момента основания Томска, русская администрация так и не смогла подчинить «кузнецких людей». Нельзя было терять такой перспективный район ясачных поступлений, поэтому Москва торопила томские власти с основанием укрепленного пункта «в Кузнецах».

В конце 1617 г. из Томска вышел отряд строителей нового укрепленного пункта. Этот отряд состоял из служилых людей Тюмени, Верхотурья и Томска, во главе него находился томский сын боярский Остафий Харламов-Михалевский. Пройдя половину пути, видимо, из-за сложных погодных условий, О. Харламов-Михалевский принял решение о зимовке отряда в Тюлюберской волости. Но томских воевод это не устраивало, и 18 февраля 1618 г. они отправляют в помощь основному отряду дополнительную группу конных казаков и томских татар под предводительством казачьего головы Молчана Лаврова и татарского головы Осипа Кокорева.

Весной 1618 г. объединенный отряд строит укрепленный пункт, который стал называться Кузнецким острогом. Для его сооружения было выбрано место «…на усть Кондомы реки…»²⁸, т.е. в Абинской волости. Это

произошло именно в данной волости, потому что русские чаще всего посещали ее, да и местное население, по сравнению с другими группами «кузнецких людей», все-таки к русским относилось доброжелательнее.

Сразу же после основания Кузнецкого острога, коренные жители края «били челом» царю, чтобы он не велел с них собирать ясак в 1618 г., «…потому что де у них нынешнего году лишне нет, а вперед де они государю с себя ясак станут давать ежегод»²⁹. Но, как показало время, «кузнецкие люди» в течение XVII в. не раз «отлагались» от русских и не платили им ясак. Местным воеводам приходилось организовывать военные экспедиции, чтобы силой принудить «кузнецов» к «покорности» и уплате ясака.

Что касается Абинской волости, то она, очевидно, сразу же была отнесена в разряд «подгородних», а не «ясачных» волостей. Абинцы не платили ясак, но за это выполняли различные поручения кузнецкой администрации. В этом не было ничего удивительного, ведь до абинцев то же самое произошло с томскими (эуштинскими) татарами. За то, что первыми из окрестных народов подчинились русским, они, во главе с князцом Тояном, были освобождены от уплаты ясака, но должны были участвовать в деятельности томского гарнизона, или, как написано у Г.Ф. Миллера, «…должны были нести казацкую службу»³⁰. Как мы видели ранее, томские татары, вместе со служилыми людьми, активно занимались покорением «кузнецких людей» и присоединением Кузнецкой земли к Русскому государству. Они участвовали и в сборе ясака, и походе против «государевых изменников», и в основании Кузнецкого острога.

То, что Абинская волость не была ясачной после 1618 г., подтверждают и кузнецкие ясачные «книги» и «списки»³¹.

Освобождая абинцев от уплаты ясака, русская администрация восстановила для них эту привилегию, видимо, учитывая при этом их прежние заслуги во время правления князька Базаяка.

Не случайно, что одно из первых нападений кочевников на окрестности Кузнецка пришлось именно на Абинскую волость. В начале июля 1622 г. «…пришли…в Кузнецкую землю киргиские люди войной и повоевали Абинскую волость…»³². Тем самым они мстили абинцам за то, что те перешли на сторону русских. В этом же документе есть упоминание о том, что «…в те поры был посылан из Кузнецкого острогу для вестей в Абинскую волость толмач Васька новокрещен…»³³. Из этого мы можем сделать вывод, что сразу же после основания Кузнецкого острога абинские татары использовались русскими для сбора информации с ясачных волостей, т.е. в разведывательных целях.

«Новокрещенами» называли принявших православие представителей коренного населения Сибири, бывших до этого язычниками, а также перешедших в православие мусульман и католиков, находившиеся на русской службе.

146

Что касается абинских татар, то они стали креститься по собственному желанию, видимо, сразу же после основания Кузнецкого острога.

А в октябре того же года в Кузнецком остроге произошел конфликт между желавшими креститься «иноземцами», среди которых были представители «литвы» (бывшие подданные Польско-Литовского государства – А.К.) и юртовская татарка Тоибика, и священником Преображенской церкви И. Ивановым. Он не хотел их крестить, даже вопреки распоряжению воеводы, говоря при этом, что «…у меня де литве и татарам крещенья нет»³⁵.

Кузнецкий воевода Ф. Голенищев-Кутузов написал об этом в Москву, на «государево имя». Рассказывая о случившимся, воевода упомянул и местных юртовских татар: «Да Кузнецкова, государь, острогу твои государевы юртовскии тотарове, которые молодые люди, а руской язык знают и в твою государеву службу пригодятца, и те тотаровя в православную крестьянскую веру креститца хотят, и их крестить в Кузнецком остроге некому»³⁶.

Те из абинцев - мужчин, кто все-таки крестился, несмотря не на что, переводились из разряда «юртовских татар» в разряд «новокрещенов», а затем они становились служилыми людьми, записывались в пешие или конные казаки и получали «государево жалованье».

Но «новокрещенов» в составе кузнецкого гарнизона в XVII – первой четверти XVIII вв. было мало. Видимо, их положение не являлось привлекательным в глазах абинцев, ведь крестившиеся татары вынуждены были переселяться к русским, теряли связи со своими некрещеными родственниками и соплеменниками. Кроме того, они должны были больше времени и внимания, чем раньше, уделять военной службе, постоянно совершенствовать свои боевые навыки. Не каждый мог решиться на это.

Большинство же абинцев, видимо, устраивало то, что они были освобождены от уплаты ясака, эпизодически участвовали в деятельности гарнизона и оставались в прежней вере. Кузнецкая администрация, наверное, считала такую ситуацию вполне нормальной.

Абинские юртовские татары собирали в ясачных волостях разведывательную информацию, а также, вместе со служилыми людьми, участвовали
147

в сборе ясака, в походах против кочевников и их кыштымов, в посольствах в качестве толмачей.

В 1625 г. ясачные люди Аскыштымской и Тогульской волостей, а также Занзыбаева улуса откочевали в «Белые Калмаки». А в 1627 г. кузнецкий воевода Федор Голенищев-Кутузов направил служилого человека Василия Васильева, «…да кузнецкаго юртовского татарина ясаула Анмеячка…» к ним для того, чтобы уговорить вернуться «…жить в старые свои волости и в улусы и ясак бы… государю дали». Эта миссия закончилась успешно: ясачные люди возвратились назад и ясак принесли в Кузнецкий острог³⁷. Упомянутый в этом документе «ясаул Анмеячка» возглавлял группу местных подгородных юртовских татар, которые служили русским. Под его «началом» в это время находилось 76 человек³⁸.

В 1627 г. же пришли в Кузнецкий острог из «Белых Калмаков» «…колматцкой выходец Сомнашко, да кузнецкой юртовской татарин Конайко…». В съезжей избе они сообщили воеводе Савве Языкову о том, что белые и черные калмыки собираются скоро напасть на Кузнецкий острог и «…государевых людей и юртовских татар хотят побивать по дорогам, как учнут по… государев ясак ходить»³⁹.

В 1640 г. из Кузнецкого острога, «…для государева ясачного сбору вверх по Кондоме и по Мрассе реке», был направлен отряд служилых людей и подгородных юртовских татар. Ясак платили «…с великим шумом, з большим недобором», потому что «кузнецким людям» это запретил делать кыргызский князец Кулунча. На р. Мрассу Кулунча встретил группу абинских татар, Кубайку «с товарыщи», и уговаривал их откочевать «в Кыргызы». Он при этом угрожал им, говоря следующее: «…ходили де мы под Красноярский острог войною…, и подгородных юртовских татар побили. А достальные отъехали… в Кыргызы, а вам де то ж будет, побьем де вас всех…»⁴⁰. Мы не располагаем документами, в которых говорится о том, что абинские татары (или какая-то их часть) откочевали «в Кыргызы».

В 1643 г. кузнецкий воевода Дементий Кафтырев направил для приведения к «шерти» и сбора ясака «…к керсагальским людем кузнецких служилых людей атамана Петрушку Дорофеева да пятидесятника Куземку Володимерова с товарищи 93 человека да подгородных юртовских татар 15 человек…», а также в верховья Кондомы для ясачного сбора «…кузнецких служилых людей Шестачка Яковлева с товарыщи 20 человек, да татар 3 человека…». Оба этих похода закончились для русских и подгородных юртовских татар успешно⁴¹.

В 1647 г. черные калмыки напали на ясачную Тагапскую волость, ограбили и увели в плен часть местного населения. В погоню за ними из Кузнецкого острога был направлен отряд, состоящий из 30 служилых людей и 10 подгородных юртовских татар, под руководством пятидесятника Поспелки Аврова. В Кондомской волости «черные калмыки» были настиг
148

нуты и разбиты, и преследователи «…взяли черных колмаков 4 человек да ясырь (пленных – А.К.), которой взяли оне в Тагапской волосте 10 человек жонок и робят, взяли назад…»⁴².

В 1649 г. из Кузнецкого острога были посланы к князцу белых калмыков Мачику «для шертованья» таможенный подъячий Иван Васильев, «…да для толмачества подгородной юртовской тотарин Кокайко». В результате деятельности этого «посольства», Мачик царю «шертовал», а также заплатил «государевы поминки» (часть ясака, которая собиралась только в пользу царя – А.К.) в 40 лисьих и куньих шкур⁴³.

Кузнецкая администрация привлекала к «службе» и некоторых «лутчих людей» из ясачных волостей, а наиболее отличившихся из них ждала награда, например, в виде получения престижной должности или звания.

Так, 6 февраля 1651 г. состоялось награждение «…за их…службы и раденье…» мрасских волостей князца Кунестейки Изерекова «…лутчим человеком князцом…», а «улусного человека» тех же волостей Карачайки Ишлычакова – «…улусным ясаулом»⁴⁴.

А уже 15 февраля того же года князец Кунестейка «с товарыщи» участвовал в походе кузнецких служилых людей против «саянских киштымов»⁴⁵.

В конце 20-х - начале 30-х гг. XVII в. около Кузнецкого острога, в т.ч. и на р. Ускате - притоке Томи, стали селиться белые калмыки, которые «выехали на государево имя», т.е. приняли русское подданство и стали платить ясак. За «выезд» ясак им был установлен в уменьшенном виде - 1-2 соболя «с охотника» в год. Такой размер сохранялся для них в течение XVII – начала XVIII вв.⁴⁶

Кузнецкая администрация практически сразу же начала привлекать их к участию в деятельности местного гарнизона. В марте-июне 1630 г. ходил «кузнецкой подгородной колмак» Тенибек к своему зятю «в Белые Колмаки», а когда вернулся, сообщил воеводе князю Ивану Волконскому, что белые калмыки собираются идти войной на Кузнецкий острог⁴⁷. Как мы видим, Тенибек использовал поход к родственнику для сбора разведывательной информации. До этого мы упоминали «колматцкого выходца Сомнашко», который также собирал информацию «в Белых Колмаках».

В сентябре 1633 г. напали «Абаковы люди» (Абак – князь белых калмыков – А.К.) на «государевых кузнецких людей» и «выезжих белых калмыков», живших по р. Ускату. В результате этого нападения, в частности, были уведены «ускатцкие калмаки» Кошпак «с товарыщи», 5 человек. Про них в документе говорилось, что они «…давали государю погодной ясак и государеву службу служили в Кузнецком остроге»⁴⁸. Здесь под «государевой службой» понималась такая же «служба», которую выполняли и абинские подгородные юртовские татары. Мы еще раз согласимся с мнением А.П. Уманского, который считал эту «службу» военной повинностью⁴⁹.

149

Первый источник – «скаска» кузнецкого сына боярского Евтихия Савинова из «Разборной книги» Кузнецка 1681 г. О своем отце, Савинке Микитине, он, в частности, указывает, что «…в 160 г. (1651/1552 г. – А.К.)…приверстан отце мой в Кузнетцком к кузнетцким служилым тотаром (выделено мной – А.К.) головою…». До этого Савинко Микитин «…служил… в городовых татарских толмачах тритцат лет…»⁵⁰

Второй источник – «отписка» томского воеводы Н.О. Нащокина кузнецкому воеводе Ф.Е. Баскакову, датированная второй половиной декабря 1652 г. В ней томский воевода предупреждает своего кузнецкого коллегу о готовности к возможному походу «в Кыргызы»: «…а Кузнецкого острогу государевым служилым людем, конным и пешим казаком, и служилым тотаром (выделено мной – А.К.) велеть готовить свои запасы и лошадей беречь для государевы службы…»⁵¹

Подводя итог, нужно сказать, что начальный этап формирования группы служилых татар в составе гарнизона Кузнецкого острога продолжался более 40 лет, от начала «службы» русским князца абинских татар Базаяка и его людей около 1609 г., до формирования этой группы служилых людей в 1651 – 1652 гг.

По сравнению с другими городами Западной Сибири, где были образованы группы служилых татар, в Кузнецком остроге начальный этап формирования этого подразделения служилых людей продолжался большее количество времени. В Тобольске, Тюмени и Таре он длился менее 10 лет, в Томске – около 25 лет.

До основания Кузнецкого острога в 1618 г., абинские татары исправно «служили» русским только около 5 лет, во время нахождения у власти Базаяка. За свою «службу» они были освобождены от уплаты ясака. Затем абинцы «изменили» Москве и понесли за это наказание.

Со строительством острога в Кузнецкой земле главная привилегия абинских татар была восстановлена, и они вновь стали выполнять различные поручения русской администрации. Таким образом, за освобождение от ясака они должны были нести воинскую повинность.

Русские сразу же после 1618 г. не совсем доверяли абинцам, поэтому поручали им несложные дела. Да и «лутчих людей» - опоры русской администрации, среди них было мало.

Абинцы в военном отношении были подготовлены слабо, поэтому потребовалось довольно продолжительное время, чтобы «воспитать» среди них группу служилых людей, которые могли бы выполнять задания различной степени сложности.
150

Все эти обстоятельства и способствовали тому, что группа служилых татар в составе местного гарнизона появилась только через 40 с лишним лет после того, как абинцы начали «служить» русским.

Бахрушин С.В. Сибирские служилые татары в XVII в. // Научные труды. - М., 1955. - Т. III. - Ч. 2. –

С. 153-175.

⁵ Аполлова Н.Г. Хозяйственное освоение Прииртышья в конце XVI – первой половине XIX в. - М., 1976.

⁶ Емельянов Н.Ф. Население Среднего Приобья в феодальную эпоху (состав, занятия и повинности). –

Томск, 1980.

XIX вв. - Томск, 1981.

Сибири и Северной Америки в XVII-XX вв.: общее и особенное. - Новосибирск, 2003. - Вып. 3. –

С. 33-40.

¹⁰ Шерстова Л.И. Русские в Сибири XVII века: ментальные и социокультурные трансформации. // Про-

блемы социально-экономического и культурного развития Сибири XVII-XX вв. - Новосибирск, 2005. –

С. 16-28.

¹¹ Наказ Б. Годунова сургутскому письменному голове Г.И. Писемскому и тобольскому сыну боярскому

В.Ф. Тыркову о строительстве Томского города от 25 марта 1604 г. // Кузнецкие акты XVII-первой

половины XVIII вв. (Сборник документов). - Кемерово, 2000. - Вып. 1. № 2. - С. 17.

¹² Отписка томских воевод Василия Волынского и Михаила Новосильцева в Москву об их сношениях с

людьми Кузнецкой волости (не ранее 11 февраля 1609 г.). // Миллер Г.Ф. История Сибири… Т. I. При-

ложения. № 62. С. 421.

¹³ Там же.

¹⁴ Там же.

¹⁵ Отписка томских воевод Василия Волынского и Михаила Новосильцова в Москву об их сношениях с

людьми Кузнецкой волости (сентябрь-декабрь 1610 г.). // Миллер Г.Ф. История Сибири… Т. I. Прило-

жения. № 76. С. 433.

¹⁶ Там же.

¹⁷ Отписка томских воевод Василия Волынского и Михаила Новосильцова в Москву об их сношениях с

кузнецкими татарами (не ранее 6 марта 1611 г.). // Миллер Г.Ф. История Сибири… Т. I. Приложения.

№ 78. С. 435.

¹⁸ Там же. С. 436.

¹⁹ Там же. С. 435.

²⁰ Челобитная томских казаков Ивана Недомолвина и Пятки Кызылова о жалованье за службу среди куз-

нецких татар (не ранее 1615/1616 г.). // Миллер Г.Ф. История Сибири… Т. I. Приложения. № 86.

С. 442.

²¹ Челобитная томских казаков Антона Ругодивина и Ивана Недомолвина о жалованье за службу в

Буклинской волости (1616/1617 г.). // Миллер Г.Ф. История Сибири… Т. I. Приложения. № 89. С. 445.

нецких татар (не ранее 1615/1616 г.)… С. 442.

ранее 1615/1616 г.). // Миллер Г.Ф. История Сибири… Т. I. Приложения. № 87. С. 443.

нецких татар (не ранее 1615/1616 г.)… С. 442.

1616/1617 г.). // Миллер Г.Ф. История Сибири… Т. I. Приложения. № 91. С. 446.

Куракину о построении Кузнецкого острога (не ранее мая 1618 г.). // Миллер Г.Ф. История Сибири…

Т. I. Приложения. № 96. С. 453.

²⁹ Там же.

151
³⁰ Миллер Г.Ф. История Сибири… Т. I. С. 315.

Л. 799-832 об.; Сметные и пометные ясачные списки Кузнецкого острога 1661/1662 г. // РГАДА.

Ф. 214. Оп. 1. Ед. хр. 438. Л. 294-301 об.; Ясачная книга Кузнецкого острога 1680/1681 г. // РГАДА.

Ф. 214. Оп. 1. Ед. хр. 716. Л. 1090-1266 об.; Ясачная книга Кузнецкого города 1705 г. // РГАДА.

Ф. 214. Оп. 1. Ед. хр. 1425. Л. 86-139.

³² Отписка тобольского воеводы боярина Матвея Годунова томским воеводам князю Ивану Шеховскому

и Максиму Радилову о нападении киргизов на Абинскую волость и о намерении их итти войною на

Кузнецкий острог и Томск (не ранее 31 июля–августа 1622г.). // Миллер Г.Ф. История Сибири… Т. II.

Приложения. № 186. С. 286.

И. Иванова крестить иноземцев, желающих принять православную веру (ранее 27 августа 1627 г.). //

Кузнецкие акты XVII – первой половине XVIII вв. (Сборник документов)… Вып. 1. № 33. С. 117.

³⁵ Там же.

³⁶ Там же. С. 118.

³⁷ Отписка кузнецкого воеводы Федора Голенищева-Кутузова о покорении новых землиц и о сборе ясака

с их жителей (ранее 27 августа 1627 г.). // Кузнецкие акты XVII – первой половине XVIII вв. (Сборник

документов)… Вып. 1. № 35. С. 122.

³⁸ Сергеев В.И. Основание Кузнецка и его уезда в Западной Сибири. // Вопросы истории хозяйства и

населения России XVII в. - М., 1974. - С. 301.

из острога опальных черкас, подговоривших к побегу и пашенных крестьян (ранее 23 августа 1628г.).

// Кузнецкие акты XVII – первой половине XVIII вв. (Сборник документов)… Вып. 1. № 38.

С. 136-137.

томскими служилыми людьми (не ранее 20 февраля 1640 г.). // Кузнецкие акты XVII – первой полови-

ны XVIII вв. (Сборник документов). - Кемерово, 2002. - Вып. 2. - № 64. - С. 50.

⁴¹ Отписка кузнецкого воеводы Дементия Кафтырева томскому воеводе стольнику князю Семену Клуб-

кову-Масальскому об обложении ясаком людей Керсагальской, Усленской, Салунской, Мундусской,

Тотошской и Кезегелицкой волостей (не ранее 2 апреля 1643 г.). // Миллер Г.Ф. История Сибири…

Т. II. Приложения. № 409. С. 486-487, 487-488.

русские ясачные волости, о жалобе ясачных людей на разорение от ойратов и о посылке служилых

людей для переговоров об их уходе на прежние их кочевья (между 18 июля и 31 августа 1647г.). //

Кузнецкие акты XVII – первой половины XVIII вв. (Сборник документов)… Вып. 2. № 81. С. 160.

Мачика на русские поселения и о разрешении послать против него служилых людей (между 2 июля и

31 августа 1650 г.). // Кузнецкие акты XVII – первой половины XVIII вв. (Сборник документов)…

Вып. 2. № 87. С. 180.

Изерекова князцом, а Карачая Ишлычакова улусным есаулом, за их службы от 6 февраля 1651 г. //

Кузнецкие акты XVII – первой половины XVIII вв. (Сборник документов)… Вып. 2. № 88. С. 182.

⁴⁵ Царская грамота кузнецкому воеводе Ф.Е. Баскакову о принятии мер к приведению в ясачное под-

данство саянских киштымов от 15 февраля 1651 г. // Кузнецкие акты XVII – первой половины XVIII

вв. (Сборник документов)… Вып. 2. № 89. С. 183.

⁴⁶ Например, Ясачная книга Кузнецкого острога 1680/1681 г…. Л. 1255-1262; Ясачная книга Кузнецкого

города 1705 г…. Л. 130-133.

мурзы Тарлава и князя белых калмыков Абака, о возвращении отпавших кузнецких волостей и о

построении нового Нарымского острога (1630 – 1631 гг.). // Миллер Г.Ф. История Сибири… Т. II. При-

ложения. № 285. С. 376.

десятнику Василию Седельникову с товарищами, отправленным в Белые Калмыки к князцу Абаку от

28 сентября 1633 г. // Миллер Г.Ф. История Сибири… Т. II. Приложения. № 314. С. 405.

⁴⁹ Уманский А.П. Телеуты и русские в XVII – XVIII вв… С. 249.

⁵⁰ Разборная книга Кузнецкого острога 1681 г. // РГАДА. Ф. 214. Оп 1. Ед. хр. 716. Л. 996.

⁵¹ Отписка томского воеводы Н.О. Нащокина кузнецкому воеводе Ф.Е. Баскакову о приезде посла от

киргизских князей просить помощи ввиду ожидаемого нападения на них алтын-хана и о готовности