Нато и россия
жүктеу/скачать 56 Kb.
|
| НАТО И РОССИЯ:
К ПОЗИТИВНОМУ ПОДХОДУ В ЦЕЛЯХ НАШЕЙ ОБЩЕЙ БЕЗОПАСНОСТИ Пол Ф. Фритч Начальник отдела по связям с Россией и Украиной Управления по политическим вопросам и политике в области безопасности Международного секретариата НАТО В этом году мы отмечаем десятилетие со дня подписания Основополагающего акта Россия-НАТО и пятилетие с момента учреждения Совета Россия-НАТО. Оба эти события были продиктованы стремлением создать прочное, взаимовыгодное партнерство между НАТО, крупнейшим военно-политическим союзом мира, и Российской Федерацией, наиболее влиятельной в мире силой в вопросах безопасности за пределами НАТО. Причины, по которым два старых противника решили объединить свои усилия в борьбе с современными угрозами безопасности, среди которых терроризм, распространение оружия массового поражения, региональная нестабильность, торговля оружием, наркотическими веществами и людьми, были чрезвычайно вескими. Однако стороны пришли к этому решению, отягощенные непростой историей взаимных отношений, и этим объясняется то, что первый этап их стратегического партнерства, пятилетний период, когда связи развивались в рамках положений Основополагающего акта и под руководством Совместного постоянного совета (СПС) Росссия-НАТО, был посвящен главным образом преодолению тяжелого наследия прошлого. В то время, как солдаты стран НАТО и России были в силу обстоятельств вынуждены действовать совместно, преодолевая самую серьезную угрозу безопасности Европы со времен конца холодной войны, узел гражданской войны и межэтнического насилия на территории бывшей Югославии, СПС оставался сосредоточенным на деятельности внутри организации, занимаясь вопросами контроля над вооружениями, мерами по укреплению доверия и обеспечением взаимной прозрачности в отношении военной инфраструктуры и доктрин. Важнейшей целью для нас тогда, как и было сказано в самом Основополагающем акте Россия-НАТО, оставалось преодоление остатков прежней конфронтации и соперничества1. Что-либо сверх этого представлялось нереальным. Следующий этап партнерства НАТО и России имел более конкретное начало и был отмечен более далеко идущими целями. Террористы, организовавшие нападение на Нью-Йорк и Вашингтон в сентябре 2001 года, пробудили не только Брюссель, но и Москву, и созданный в мае 2002 года Совет Россия-НАТО с самого начала своей деятельности был проникнут духом неотложности и важности стоящих перед его участниками общих задач. Сложный крупномасштабный террористический акт, спланированный и подготовленный в одной из беднейших стран мира и в точности осуществленный в сильнейшей из мировых держав, заставил нас взглянуть на проблемы безопасности принципиально иным образом, чем прежде. Угроза терроризма, как оказалось, не признает ни границ, ни национальностей. Вновь стала ясна важность ограничения распространения оружия массового поражения (применение которого в будущих терактах могло бы привести к еще более чудовищным последствиям) и контроля над не вызывавшими прежде пристального внимания региональными и субрегиональными кризисами, которые удобно использовать для торговли оружием и подготовки террористов. Для России и стран-членов НАТО эта новая угроза стала убедительным подтверждением того, что проблемы, стоящие перед нами сегодня, гораздо важнее, чем то, что нас разделяло вчера. Совет Россия-НАТО был создан как уникальная структура сотрудничества, сфера деятельности которой шире, чем ее внутренние проблемы, и в рамках которой Россия и страны НАТО могут работать как равноправные партнеры над поиском общих ответов на общие угрозы. Сегодня снова становится модным говорить о том, что Россия и НАТО стоят на пороге «новой холодной войны» и что наши отношения переживают «период глубочайшего упадка» со времен холодной войны. И хотя это лишь громкие слова, не берущие в расчет тот весьма реальный путь, который мы прошли за последние пять лет, несмотря на все кризисные моменты, такие как косовский кризис 1999 года, – все же имеет смысл сегодня, когда мы готовимся отметить свой пятилетний юбилей, задаться вопросом, чего можно ожидать от следующих пяти лет взаимоотношений НАТО и России, и что должно быть положено во главу угла «третьего этапа» нашего партнерства. Ответ на этот вопрос отнюдь не предрешен. Евроатлантическая зона сегодня переживает период политических перемен, проявившихся в смене лиц на руководящих постах в Германии, Италии и Франции. Через несколько недель в Великобритании к власти придет новый премьер-министр, а в течение ближайших полутора лет пройдут президентские выборы в России и США. Новое поколение лидеров захочет по-новому выстраивать курс партнерства России и НАТО, подобно тому, как то поколение, которое провозгласило создание Совета Россия-НАТО в Римской декларации 2002 года, скорректировало курс, взятый их предшественниками в 1997 году принятием Основополагающего акта. Перед всеми из нас, кто сегодня работает над укреплением сотрудничества НАТО и России, – дипломатами, военными, экспертами, учеными – стоит задача укрепления основ этого сотрудничества, приведения реальности отношений НАТО и России в возможно более точное соответствие с целями, поставленными нашими политическими руководителями (как в Основополагающм акте, так и в Римской декларации 2002 года), построения диалога, в том числе с широкой общественностью, учитывающего все наши совместные достижения и общие интересы, и предоставления в распоряжение тех, кто будет завтра принимать политические решения, возможно более широкого арсенала инструментов сотрудничества. Задел у нас неплохой. За последние пять лет мы расширили сферу военного сотрудничества НАТО и России и запустили масштабные совместные программы по противоракетной обороне театра военных действий и управлению воздушным и космическим пространством. Мы разработали и ввели в действие комплексный План действий Россия-НАТО по борьбе с терроризмом, провели серию крупномасштабных учений по преодолению последствий терактов и привлекли российские суда к совместному с силами НАТО антитеррористическому патрулированию акватории Средиземного моря. Недавняя ратификация Россией Соглашения о статусе вооруженных сил в рамках программы Партнерство ради мира дает нам прочную законодательную базу для еще более тесного практического сотрудничества и открывает новые возможности: например, НАТО может теперь использовать российские авиатранспортные ресурсы на стратегическом уровне и на уровне ТВД, а Россия может предоставить тыловое обеспечение Международных сил по поддержанию безопасности в Афганистане, действующих под руководством НАТО. Если прибавить к этим новым возможностям наш реальный и все возрастающий успех в деле совместной организации подготовки и обучения специалистов по борьбе с наркотиками в Афганистане и Центральной Азии, то можно понять наше большое удовлетворение нынешним состоянием дел в области практического сотрудничества. Поэтому вопрос, который встанет перед будущими руководителями Совета Россия-НАТО, должен звучать так: что нужно сделать, чтобы политический аспект наших взвимоотношений не отставал от того, что уже происходит на практическом уровне, чтобы мы видели друг в друге потенциальных партнеров, а не воспринимали друг друга инстинктивно как потенциальный источник угрозы? Хотя ответ на этот вопрос нужно будет искать в столицах всех стран, входящих в СРН – ведь СРН представляет собой не что иное, как объединение 27 равных партнеров – особую роль будет играть позиция, которую займет президент России, так как именно стратегическое руководство России будет определять, в какую сторону будет продвигаться партнерство НАТО и России и как далеко оно пойдет по этому пути. Что касается остальных 26 государств, входящих в СРН, их принципиальный курс был намечен уже давно и закреплен в сложной сети партнерских документов, согласованных после окончания холодной войны и уточненных впоследствии решениями, принятыми на встречах руководства государств на высшем уровне и на уровне министров обороны. Как сказано в последнем по времени из этих документов, Коммюнике по итогам саммита НАТО в Риге в ноябре 2006 года, НАТО рассматривает Россию в первую очередь как потенциального партнера, располагающего огромными возможностями для участия в совместных международных усилиях по реагированию на общие вызовы. Союзники приветствуют прогресс, которого удалось добиться в развитии сотрудничества между НАТО и Россией, но хотели бы, чтобы этот прогресс былл гораздо более значительным. Позиция России гораздо менее ясна. Как политическое руководство страны, так и российская общественность гораздо более четко представляют себе, чего они не хотят от НАТО и его членов, чем чего они хотят. Российские официальные лица и политики часто дают понять, что они не хотят, чтобы государства-соседи России вступали в НАТО, чтобы силы Североатлантического союза или его военная инфраструктура приближались к границам России, чтобы американские системы противоракетной обороны располагались в Центральной Европе. В итоге, этот «негативный» подход служит поддержанию устаревших стереотипов. Если рассматривать сегодняшние вопросы через призму вчерашнего дня, то можно не разглядеть, что НАТО, страны-партнеры НАТО и государства, стремящиеся вступить в эту организацию, во многом имеют дело с теми же самыми вызовами времени, что и Россия. Возьмем для примера политику «открытых дверей», которую проводит Союз: если изменения в области безопасности, произошедшие в мире, побудили в свое время Москву усилить сотрудничество России с НАТО, логично предположить, что Киев и Тбилиси придут к тому же решению. Вопросы безопасности перестали быть «черно-белыми», это более не «игра с нулевой суммой», в которой выигрыш одной стороны автоматически означает проигрыш другой. Еще один пример: противоракетная оборона. Эксперты могут спорить – и часто спорят – о том, следует ли разворчивать ту или иную систему, или о темпах разработки технологий, необходимых для создания баллистических ракет в том или ином государстве, которое вызывает озабоченность мирового сообщества, но в целом все согласны, что распространение баллистических рачет представляет собой угрозу и не может остаться без внимания, как со стороны стран-членов НАТО, так и со стороны России. Мы добились бы гораздо больших успехов в деле обеспечения нашей общей безопасности, если бы научились рассматривать наиболее серьезные проблемы сегодняшнего дня объективно, а не сквозь призму исторически сложившегося недоверия. Негативный подход – споры относительно того, чего мы не хотим друг от друга – также мешают разработать столь необходимый позитивный подход к вопросам безопасности, направленный на максимальное использование нашего совместного потенциала для решения задач, с которыми ни Россия, ни НАТО не могут справиться в одиночку. Вместо того, чтобы спрашивать, чего еще мы не хотим друг от друга, нам следовало бы заняться поисками областей, в которых мы могли бы работать вместе на наше общее благо. Такое же мнение выразил и президент Путин, когда во время выступления на заседании Совета безопасности России в январе 2005 года он сказл: «В Афганистане нам удалось нанести серьезный удар по международному терроризму и тем самым укрепить безопасность южных рубежей Содружества [независимых государств]. Во многом это стало возможно благодаря беспрецедентно тесному взаимодействию России и НАТО, России и отдельных членов альянса 2». Однако если усилия НАТО по приданию большей стабильности нестабильному региону на южных границах России могут «укрепить безопасность южных рубежей» СНГ, то резонно будет спросить, почему строго проводимый процесс принятия заинтересованных стран в члены НАТО, в ходе которого наибольшее внимание уделяется развитию в них демократии и реформированию структур безопасности, не рассматривается Россией как подобное же укрепление ее западных границ. Боюсь, что ответ на этот вопрос лежит не столько в сфере объективного анализа существующих сегодня угроз и возможных ответов на них, сколько в области старой привычки к недоверию. Именно эти привычки должны измениться для того, чтобы партнерство НАТО и России могло реализовать свой потенциал в полной мере. Пошло ли бы на пользу России, если бы в мире не было НАТО? Разумеется, нет. Как сказал президент Путин, миссия НАТО, имеющая самый высокий приоритет из всех, предпринимаемых в настоящее время этой организацией, – а именно, миссия Международных сил по поддержанию безопасности в Афганистане (ISAF), несомненно, отвечает интересам национальной безопасности России. Именно поэтому Россия оказывает поддержку ISAF, предоставляя право транзита через свою территорию и тыловое обеспечение занятым в ней силам НАТО, а также делится разведывательной информацией и принимает участие в действиях НАТО по перекрытию каналов незаконного оборота наркотиков. Обсуждаются также идеи по расширению и углублению этого сотрудничества. Но даже помимо миссии ISAF, нет сегодня такой операции НАТО, которая не пользовалась бы полной поддержкой России в той или иной форме, от голосования в Совете Безопасности ООН до участия российских военнослужащих. Думая о будущем партнерских отношений России и НАТО, мы должны видеть не нынешние моменты конфронтации, а наши долгосрочные интересы и высокие цели, к которым мы стремимся. Если мы будем подходить к решению этой задачи честно и объективно, мы обнаружим, что объединяет нас гораздо больше, чем нас разделяет. 1 Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией североатлантического договора, Париж, 27 мая 1997. 2 Президент Российской Федерации, Выступление на заседании Совета безопасности, 29 января 2005 года. жүктеу/скачать 56 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|