Николай алексеевич умов

Член-корр. АН СССР проф. А. С. Предводителев

Обыкновенно люди только живут: высшая культура состоит в том, что люди не только живут, но и оправдывают свою жизнь.

(Из записной книжки Н. А. Умова).

Николай Алексеевич Умов является одним из крупнейших физиков-теоретиков дореволюционной России. До Н. А. Умова, конечно, были в России талантливые физики, как, например, Александр Григорьевич Столетов. Но эти ученые не имели столь ярко выраженного интереса к вопросам математической физики, как это было у Н. А. Умова.

Умов — физик-теоретик чрезвычайно широкого диапазона. Он не был узким специалистом; в нем сочеталась огромная творческая инициатива с не менее широкими и глубокими знаниями из всех областей физики. Нравственно цельный и законченный человек, Н. А. Умов был ученым, который ставил служение науке выше всего в мире.

Умов родился в 1846 году в городе Симбирске (ныне Ульяновск). Родоначальником семейства Умовых был помещик Казанской губ. Павел Михайлович Наумов, который от крепостной крестьянки Матрены Тихоновны, не пожелавшей выйти за него замуж, чтобы не рассорить его с родными, имел нескольких сыновей и дочерей.

Всем детям П. М. Наумова по «высочайшему повелению» была дана фамилия Умовых.

Младший сын помещика Наумова, Алексей Павлович, отец Н. А. Умова, получил образование на медицинском факультете Казанского

университета. Он был страстным любителем естественных наук и под влиянием профессора Эверсмана пристрастился к собиранию чешуекрылых; нашел новый вид их, который Бутлеровым был назван в честь его Briophilia Umovi. Когда Η. А. Умову минуло 11 лет, отец его со всей семьей перебрался в Москву. Через год Н. А. вместе со своим братом был принят в третий класс 1-й Московской гимназии.

. В гимназии под влиянием своего отца и талантливого преподавателя физики Якова Игнатьевича Вейнберга Н. А. Умов пристрастился к естественным наукам и физике. В гимназии же выявились недюжинные способности Н. А. в математике.

В 1863 году была окончена гимназия и в том же году Н. А. поступил студентом на физико-математический факультет Московского университета.

Лекции по физике на факультете читал тогда Н. А. Любимов; на последнем курсе несколько месяцев Н. А. слушал математическую фи-

82 Член-корр. АН СССР проф. А. С. Предводителев
зику у молодого профессора А. Г. Столетова. Кроме Любимова на математическом отделении физико-математического факультета имелся тогда ряд блестящих профессоров: А. Ю. Давыдов, В. Я. Цингер, Ф. А. Бредихин, Ф. А. Слудский, Н. В. Бугаев. Последний из профессоров имел серьезное влияние на математическое образование талантливого студента, усердно занимавшегося самыми глубокими вопросами математической физики.

Но не одной физикой и математикой занимался в студенческие годы Н. А. Умов. Он познакомился со студентом юридического факультета А. И. Чупровым, около которого группировалось много молодежи. В то время студент А. И. Чупров состоял в числе устроителей студенческого клуба самообразования; в этом клубе дебатировались вопросы общественные, философские, научные; здесь решались проблемы о свободе воли, морали и т. д. Наконец, здесь же был поставлен вопрос о народном образовании. А. И. Чупров составил обширную и обстоятельную записку. Эта записка распространялась среди студентов и профессоров Московского университета. Н. А. Умов вел пропаганду идей, высказанных в записке, среди студентов и профессоров физико-математического факультета. Однако затея студенческого клуба самообразования не вызвала сочувствия у профессуры Университета. Только проф. Н. В. Бугаев сочувственно отнесся к предложениям студенческой организации. Между прочим, это обстоятельство послужило поводом к сближению студента Н. А. Умова с проф. Н. В. Бугаевым.

Неудача записки Чупрова среди профессуры не обескуражила студенческую молодежь. А. И. Чупров со своими товарищами сформировал кружок лекторов, который открыл свою деятельность чтением лекций артельщикам Кокоревского подворья (за Москва-рекой). Читались лекции по истории, космографии, естественным наукам. Деятельность кружка продолжалась недолго. Произошло покушение на Александра II. Полиция поднялась на ноги. Студенческий клуб самообразования был закрыт, члены его взяты под полицейский надзор.

После ликвидации чупровского кружка лекторов Н. А. Умов, совместно со своими товарищами-математиками, организовал математический кружок. Члены кружка вели весьма деятельную жизнь; делали доклады, принимали активное участие в Математическом обществе. Н. А. Умов был душой всего дела. В издававшемся обществом «Математическом сборнике» появилась статья известного, немосковского математика. Изучая эту статью Н. А. Умов обнаружил, что статья представляет собой плагиат. Он составил записку с приведением параллельных мест и без подписи отправил ее в Математическое общество. Записка вызвала сенсацию.

Окончил Университет Н. А. Умов в 1867 году со степенью кандидата, но не сразу был оставлен при Университете для подготовки к профессорскому званию. Это обстоятельство побудило его изменить свои первоначальные намерения стать ученым-физиком.

Намереваясь поступить в Петербургский технологический институт и желая предварительно познакомиться с практикой технических производств, он работал некоторое время на вагоностроительном заводе Вильямса и Бухтеева. В Технологическом институте он пробыл вольнослушателем только два месяца. К счастью для науки, к этому времени состоялось решение физико-математического факультета оставить Умова при Московском университете для приготовления к профессорскому званию по кафедре физики. В Москве, параллельно с работой в Университете в качестве оставленного, Н. А. Умов преподавал физику во 2-й женской гимназии и читал лекции по физике на женских Лубянских курсах.

В 1871 году, после окончания магистерских экзаменов, Умов был утвержден штатным доцентом в Одесском университете, где сразу произ-

83 Николай Алексеевич Умов

Этот маленький кружок, в котором принимал также активное участие крупнейший русский бактериолог И. И. Мечников, имел девизом науку в самом возвышенном значении.

В Одессе Умов преподавал свыше 22 лет, последовательно занимая должности штатного доцента, экстраординарного и, наконец, ординарного профессора. Это время совпало с расцветом физико-математического факультета Одесского университета.

В 1893 году Н. А. Умов возвратился в Московский университет. Здесь он сперва читал общий курс для студентов-медиков и курс теоретической физики для студентов-математиков; после смерти А. Г. Столетова Умов занял его кафедру экспериментальной физики.

В течение 18 лет протекала профессорская деятельность Умова в Московском университете. Эту свою плодотворную работу он вынужденно прекратил в 1911 году. Всегда чистый, всецело преданный науке, он не мог отступить от своих убеждений, когда царский министр просвещения Кассо посягнул на автономию Университета, на свободу науки и ученых. Н. А. Умов вместе с лучшими из профессоров в знак протеста против произвола царского министра покинул Московский университет.

Принципиальность в рассуждениях, непреднамеренность в поступках являлись отличительной чертой этого выдающегося человека. Н. А. Умов всегда действовал так, как подсказывали ему его совесть и разум. Никакие косвенные соображения не могли поколебать его принципов и заставить поступать вопреки его собственным взглядам и убеждениям. Эта особенность характера Умова сыграла неожиданную и исключительную роль в судьбе его друга И. И. Мечникова. В заметке, посвященной памяти Н. А. Умова, И. И. Мечников так описывает эпизод, в котором Н. А. Умов действовал во всей своей непорочности и принципиальности, не очень задумываясь над тем, как отзовется это действие на участи той или иной личности, друга или недруга. И. И. Мечников пишет:

«Я находился с ним в самой близкой дружбе и общение с ним не осталось без влияния на мою судьбу. Привив себе возвратный тиф, я лежал больной, когда были назначены ректорские выборы в Одесском университете. Положение дел было в высшей степени натянутое и трудное, так как выборы эти состоялись в начале периода реакции, последовавшей за убийством Александра И. Главными кандидатами в ректоры были два профессора,— разумеется, из консервативного лагеря,— из которых один отличался большим умом и необыкновенной ловкостью в обделывании дел своей партии, тогда как другой, не хватавший звезд с неба, мог своим неуменьем лишь навредить делу реакции. Положение сложилось таким образом, что в интересах спасения университета от невыносимого гнета, здравый смысл заставлял предпочесть недалекого реакционера талантливому.

Не имея возможности по болезни присутствовать при выборах, я доверил мой голос Умову, в уверенности, что он положит черный шар опасному для университетской свободы кандидату. Но мой закадычный друг, верный своим принципам, применил к выборам ректора ту же мерку, которой мы следовали при выборах профессоров, и положил мой шар в пользу кандидата, гораздо более достойного в научном отношении, но несравненно более вредного с точки зрения интересов университетской свободы. Этими выборами была решена моя

84 Член-корр. АН СССР проф. А. С. Предводителев
участь и я сразу понял, что искусно организованное реакционное течение выбросит меня из университета.

Само собой разумеется, что мне и в голову не приходило обвинять Умова в распоряжении моим шаром. Чистота его намерений была настолько очевидна, что не могло быть сомнения в его уверенности, что он действовал исключительно на пользу университета.

Мы, конечно, остались друзьями и после моего ухода в отставку».

Н. А. Умов написал много статей по научно-философским вопросам и по проблеме человеческой морали и человеческого поведения. Даваемые им решения всех вопросов и проблем указанного рода всегда носили черты возвышенного душевного склада, свойственного этому большому человеку. В одной из своих замечательных работ, посвященной человеческим отношениям, которую Н. А. Умов озаглавил греческим словом Αγάπη, он пишет:

«Вас смущает, читатель, непонятный заголовок: в недоумении вы ставите себе вопрос, читать или нет эти строки? Я отвечу: читайте — и потому, что Αγάπη — есть любовь к человеку не ради симпатий и особых отношений к его личности; это не любовь мужчины к женщине, не привязанность дружбы; нет, это — чувство, с которым гостеприимный хозяин встречает в своем доме чужеземца гостя; это любовь к человеку, как к человеку. Она живет издавна в нашем мире, она воспета еще бессмертным Гомером!»...

И это умонастроение Н. А. Умова не было только в его мечтах; он стремился превратить свою любовь к человеку в действие.

Н. А. Умов познакомился с братьями Фишер и вместе с ними организовал Общество распространения технических знаний. Это общество действовало много лет и весьма плодотворно. К сожалению, в дальнейшем общество уклонилось от первоначально намеченных задач его учредителями; распространение технических знаний в народе было подменено общеобразовательными целями, что делалось, правда, с большим успехом.

После переезда в Одессу Н. А. Умов в течение ряда лет был членом комитета «Когановских учреждений». Учреждения имели целью предоставлять дешевые квартиры «лицам и семействам, посвятившим себя труду, но, по независящим от них обстоятельствам, впавшим в бедность».

Н. А. Умов был также членом Общества помощи порочным детям и в 1881 году он принимал участие в заведовании «Убежищем» для этих детей.

С переездом в Москву в 1893 году общественная деятельность Н. А. Умова приняла другую окраску. Он был избран непременным членом Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, а также членом Московского общества испытателей природы. Президентом этого последнего общества он состоял с 1897 года до своей кончины в 1915 году.

Н. А. Умов был одним из учредителей Московского педагогического общества, состоял в течение многих лет председателем его физического отделения и, наконец, после ухода проф. П. Г. Виноградова, председателем общества.

Вместе с приват-доцентом Московского университета Г. К. Рахмановым Н. А. Умов на средства Рахманова задумал издание популярного журнала «Научное слово». К сожалению, этот журнал, всегда насыщенный содержанием, просуществовал недолго и в 1906 году перестал выходить, принеся большие убытки его зачинателям.

В 1902 году к Н. А. Умову обратился за советом Христофор Семенович Леденцов. Этот человек обладал большими средствами и лелеял мечту учредить общество, «которое имело бы своей целью содействовать научным открытиям и исследованиям в области естествозна-

85 Николай Алексеевич Умов

Леденцовское общество оказало серьезное влияние на развитие естествознания и техники в дореволюционной России. Благодаря этому обществу знаменитый русский физик П. Н. Лебедев, вместе с Умовым вынужденно покинувший весной 1911 года Университет, не был лишен возможности продолжать научные изыскания.

Многие профессора и начинающая молодежь обязаны своим научным движением вперед «Обществу содействия успехам опытных наук и их применения», созданному X. С. Леденцовым при активнейшем участии Н. А. Умова.

Сорок лет своей жизни отдал Умов делу преподавания в университетах. Разносторонние его дарования и на этом поприще расцвели пышным цветом. Когда Н. А. Умов читал экспериментальную или теоретическую физику, аудитория его была переполнена студентами. Приходили слушать Умова не только студенты физико-математического факультета, но и других факультетов, особенно если это была лекция вступительная или заключительная к читаемому им курсу. Люди стекались послушать на этих лекциях вдохновенное слово о Космосе, о мироздании, в котором неизменно действуют физические законы.

Несмотря на свою многолетнюю привычку и опытность, Н. А. Умов весьма тщательно готовился к каждой своей лекции; каждый раз он заново обдумывал лекции, постоянно внося в них новые изменения и дополнения. Его лекции, как по теоретической, так и по экспериментальной физике одинаково отличались свежестью, всегда отражали в себе ход развития и смену научных идей.

Лекции по экспериментальной физике отделывались тщательно не только по форме и содержанию, но и в части экспериментальных иллюстраций. Опыты на лекциях Умов показывал с большой торжественностью, как волшебник, маг. В физическом кабинете Московского университета сохранилась целая коллекция остроумных и поучительных «умовских» приборов.

Для примера укажем на интересный прием, с чрезвычайной отчетливостью выясняющий так называемый гидростатический парадокс. «Короткий отрезок стеклянной трубы, сильно расширяющийся книзу, закрывается снизу стеклянной пластинкой и опускается нижней частью в воду, так что пластинка постоянно прочно удерживается давлением воды и на нее можно поставить гирю значительного веса. Вес гири недостаточен для того, чтобы оторвать пластинку от трубы; но если вместо гири в трубу вливается вода в количестве по весу равному весу гири, то пластинка отрывается. Различие между величиной веса жидкости и величиной давления жидкости на дно сосуда выступает здесь с поразительной рельефностью». (Цингер.)

Н. А. Умов стремился даже сложные явления иллюстрировать самыми простыми опытами, причем их простота была иногда изумительна. Например, говоря об упругости твердых тел, Умов для доказательства преимущества трубчатой конструкции балки прибегал к такому опыту. Он показывал, что полулист обыкновенной писчей бумаги, будучи положен своими концами на подставки, прогибается от действия собственного веса, равного всего 3 г; но если этот полулист склеить в трубку, то он прочно удерживается, даже нагруженный посередине гирей в 100 г. Этот опыт, поразительный по своей простоте, является также иллюстрацией того, как достигается значительная прочность при минимальной затрате материала.

86 Член-корр. АН СССР проф. А. С. Предводителев
Не приборная сложность эксперимента поражала воображение студента на лекциях Умова, а удивительная простота и глубина мысли, которую он иллюстрировал. Педагогический такт Н. А. Умова достоин подражания.

В Московском университете Н. А. Умов заведовал небольшой физической лабораторией, ютившейся в нескольких убогих комнатках полуподвального этажа старого «ректорского дома». (Ныне этот маленький двухэтажный домик во дворе старого здания Университета приспособлен для жилья рабочих и служащих). В этой более чем скромной лаборатории обучались студенты экспериментальной науке — производились опыты, имевшие ученический характер, и опыты, представлявшие более или менее серьезные исследования.

Н. А. Умов не подавлял студентов своим авторитетом, колоссальной эрудицией и опытностью. Он предоставлял своим ученикам полную свободу, все, что требовалось для проявления личной инициативы. Может быть, эта излишняя мягкость и излишняя свобода в проявлении творческой инициативы студента, отсутствие всяких поползновений навязывать свои мысли другому, и не позволили Н. А. Умову создать крупную научную школу. Из его учеников, ставших впоследствии крупными исследователями, можно назвать только Пасальского в Одессе, А. И. Бачинского и А. В. Цингера в Москве.

Этот недостаток своей научно-педагогической деятельности Н. А. Умов с лихвой искупил своими блестящими проповедями «извечности науки». Н. А. Умов был самым вдохновенным апостолом и пророком точных знаний.

Перед Московским университетом Н. А. Умов имеет исключительные заслуги и в деле организации и постройки здания нового Физического института. В этот период кроме Н. А. Умова профессорами физики в Московском университете были П. Н. Лебедев и А. П. Соколов. Отношения между ними не были блестящими, что сильно осложняло работу Н. А. Умова в комиссии по постройке Физического института, но все эти затруднения, а подчас и огорчения, Н. А. Умов переносил со стоическим мужеством и незлобивостью.

Большой Физический институт был построен по проекту, основные принципы которого изложены Н. А. Умовым в особом докладе, поданном в совет Университета. Этот доклад замечателен в том отношении, что выясняет всю необходимость и потребность широкого строительства физических институтов в такой необъятной стране, как Россия... «Такое положение дел (отсутствие физических институтов), несогласное ни с обязанностями, ни с достоинством русской нации — пишет Умов — должно окончиться... Учреждение в Москве Физического института согласно всем требованиям, предъявляемым современной наукой, соответствовало бы действительно назревшим потребностям и тому значению, которое имеет в деле просвещения России Московский университет»...

В большом Физическом институте Н. А. Умов получил в заведование физический кабинет и небольшую лабораторию, а после выхода в отставку проф. В. Ф. Лугинина к Умову перешло и заведование термической лабораторией Лугинина, которая была перенесена в большой Физический институт. Благодаря влиянию Н. А. Умова, эта лаборатория, организованная на личные средства В. Ф. Лугинина, не ушла в Киевский политехникум, куда В. Ф. Лугинин вначале предполагал ее передать.

Все, кто хоть раз видел величественную фигуру Умова, кто хоть раз видел «кудластую голову льва» с отяжелевшими веками глаз; кто хоть раз заглянул в них и был овеян мудростью и голубой ласковостью их, кто слышал слово его,— все не забудут этого большого человека, ученого и философа, умевшего гармонично сочетать в себе все кра-

87 Николай Алексеевич Умов
соты жизни — науку, мудрость, искусство (Н. А. Умов был также неплохим живописцем).

Необычайно точно и ярко очертил величавый образ Н. А. известный писатель Андрей Белый (сын проф. Н. В. Бугаева) в своей книге «На рубеже двух столетий»:

«Умов был тоже скучен (в быту), но даже в скуке в нем было нечто монументальное, не просто скуку он выявлял, а саму энтропию мирового рассеяния энергии.

Но эта скука получала и объяснение, и раскрытие, когда Николай Алексеевич всходил на кафедру: сверкать умом, жизнью, блеском, срывать голубой покров неба и показывать коперниковскую пустоту в величавых жестах и в величавых афоризмах, которые он не выговаривал, а напевно изрекал, простерши руки и ставя перед нами то мысль Томсона, то мысль Максвелла, то свою собственную: «На часах вселенной ударит полночь».... Пауза. «Тогда начнется — час первый»... Или: «Мы — сыны светозарного эфира»..., или «Ньютоново представление силы описало магический круг вокруг атома»... Он любил пышность не фразы, а углубленной мысли, к каждой долго подбирал образ... И образы его были крылаты; он ширял на них и ставились они перед сознанием нашим всегда неожиданно, при демонстрации очень помпезно обставленного опыта. Он любил помпу в хорошем смысле и поражал наше студенческое воображение.

Никогда не забуду, как однажды по взмаху его руки упали все занавески в физической аудитории: мы остались во мраке; вспыхнул луч проекционного фонаря; с потолка спустилась веревка с гирей, которую раскачали тут же; и мы внятно тогда увидели на экране появление тени и отлетание тени; а мрак пропел голосом Умова: «Мы присутствуем при вращении земли вокруг оси».

А как он готовил нас к событию обнародования трех принципов Ньютона! И, подготовив, вывесил гигантский плакат с аршинными буквами («принципы или законы движения»); войдя, мы ахнули, а он, подхвативши наш «ах», с великолепной простотой, но образно, вскрыл нам Ньютонову мысль...

...Умов был вдохновителем и интерпретатором высокой научной мысли.

Высокий, полный, седой, с огромным челом, с развевающимися «саваофовыми» власами, с прекрасной седой бородой и с мечтательными голубыми глазами, воздетыми горе, с плавно дирижирующей каким-то кием рукой,— кием или жезлом, которым он показывал то на доску, то на машины, приводимые в движение тоже в свое время знаменитым ассистентом Усагиным, он пел, бывало, и некое — «да будет свет» слетало с его уст».

Таков был Н. А. Умов, профессор Московского университета, умерший 2-го января (по ст. стилю) 1915 года.

Н. А. Умов — ученый и мыслитель

Первая научная работа Н. А. Умова была напечатана в «Математическом сборнике» 21 марта 1870 года. Работа носила заглавие: «Законы колебаний в неограниченной среде постоянной упругости».

В этой работе сразу же обнаружились «когти льва». Проблема колебаний в неограниченной среде поставлена была во всей своей широте и разобрана с большим изяществом и глубиной. Результаты работы не устарели и по сие время. Эта работа своим идейным содержанием и приемами исследования должна и может еще оказать влияние на развитие науки. В настоящее время одной из существенных проблем молекулярной физики является построение теории тепловых явлений

88 Член-корр. АН СССР проф. А. С. Предводителев

Для укрепления и развития этих идей цитируемая работа Н. А. Умова принесет несомненную пользу. Несмотря на свою сорокалетнюю давность, мысли, развиваемые в ней, так свежи и существенны, что ей, безусловно суждено выйти из прошлого и стать в рядах современных работ, трактующих о природе тепла.

Большой знаток бессмертных трудов французского геометра Ламе, с которыми Умов познакомился, еще будучи студентом, он с большим мастерством использовал метод криволинейных координат Ламе при рассмотрении колебательных процессов в неограниченной среде постоянной упругости. Отнеся среду к такой системе криволинейных координат, в которой волновая поверхность представляет одно из семейств координатных поверхностей, и, приняв за параметр этого семейства отрезок луча, Н. А. Умов доказывает, что соответственный дифференциальный параметр первого порядка будет равен единице. Такой выбор координат позволил ему разделить задачи о поперечных и продольных колебаниях в неограниченной среде. Таким способом ему удалось получить ряд интересных заключений. Оказывается, в изотропной среде постоянной упругости все волновые поверхности разделяются на три группы,— согласно возможности иметь прямолинейную поляризацию по направлениям линий кривизны. К первой группе относятся сфера и круглый цилиндр; здесь возможна поляризация по каждой из двух линий кривизны. Ко второй группе относятся волновые поверхности, допускающие поляризацию по одной из двух линий кривизны. Сюда относятся все поверхности вращения, в которых поляризация может иметь место только по меридиональной плоскости, но не в плоскости к ней перпендикулярной. К третьей группе относятся все остальные поверхности, которые не могут иметь прямолинейной поляризации ни по одной из линий кривизны.

В задаче о продольных колебаниях метод Н. А. Умова привел его к тем же результатам, к которым ранее пришел Пуассон иным путем.

Полученные выводы относительно поперечных колебаний в неограниченной среде Н. А. распространяет на оптические явления. Принимая во внимание некоторые дополнительные предположения относительно свойств среды, которая является носителем световых колебаний (идеальная упругость, малая плотность и т. д.), Н. А. Умов получает уравнения оптики. Следует отметить, что найденные уточнения совпадают с тем результатом, который получил Буссинеск. В этом Н. А. убеждается путем преобразования к криволинейным координатам дифференциальных уравнений Буссинеска, полученных им в его работе «Новая теория световых волн» (1868 г.).

В следующем 1871 году Н. А. Умов представил новую работу в качестве диссертации на соискание ученой степени магистра физико-математических наук. Эта работа была посвящена также актуальной проблеме, касающейся термомеханических явлений в твердых упругих телах.

Публичная защита диссертации прошла весьма успешно. Она состоялась в Московском университете в 1872 году под председательством тогдашнего декана физико-математического факультета известного математика А. Ю. Давыдова. В своем резюме А. Ю. Давыдов с большой похвалой отозвался о новой работе молодого ученого, который к этому времени получил приглашение занять кафедру математической физики в Одессе.

Профессор Шведов, бывший в то время профессором экспериментальной физики в Одесском университете, на запрос своего факультета

89 Николай Алексеевич Умов
высказался в следующих выражениях об Н. А. Умове как ученом и о его диссертации, посвященной термомеханическим явлениям в твердых упругих телах:

...«Преподаватель такой новой и неустановившейся науки, как математическая физика, должен критически относиться к ее вопросам, большей частью окончательно не решенным; вот почему я просил факультет отложить баллотировку до тех пор, пока г. Умов не даст мне возможности судить, в какой мере он способен обращаться с сырым материалом науки.

В настоящее время г. Умов решил мои сомнения самым удовлетворительным образом и притом в свою пользу, прислав мне подробное содержание своего нового труда, магистерской диссертации, представленной в факультет Московского университета и одобренной последним. Цель этого сочинения — связать теорию упругости с механической теорией тепла. Не ограничиваясь исследованием частных случаев одинаковой температуры и одинаковых нормальных давлений и натяжений во всем теле, чем уже занимались Томсон, Клаузиус и Цейнер, г. Умов взглянул на вопрос с возможно общей точки зрения: когда температура неравномерно распространена во всем теле, и последнее испытывает различные давления и натяжения в разных частях. В этом случае вопрос особенно усложняется, так как вследствие теплотворности температура различных точек тела изменяется вместе со временем, и г. Умову пришлось бы иметь дело разом с двумя теориями — упругости и теплопроводности, основанными на различных принципах, если бы он не пришел к счастливой мысли связать эти теории одним общим примером. Для этого ему послужил известный принцип сохранения энергии. Как критерий основательности и общности исследований г. Умова может служить то обстоятельство, что из его уравнений вытекают как частные случаи: 2-й закон механической теории теплоты, уравнение равновесия твердых упругих тел и уравнение теплопроводности. Основываясь на таких достоинствах этого труда, я пришел к убеждению, что факультет наш в лице Умова может приобрести не только преподавателя, способного передать результаты, добытые другими, но и специалиста, способного двигать науку вперед».

Магистерская диссертация Н. А. Умова интересна не только с точки зрения чисто теоретического исследования, но она имеет очень существенное значение и для целей практики. Научиться рассчитывать упругие напряжения, возникающие вследствие неоднородного поля температур в теле,— является нерешенной, но практически чрезвычайно существенной задачей сегодняшнего дня.

Различные попытки, существующие в настоящее время, в основном базируются на уравнениях Дюамеля и имеют частный характер. Постановка задачи, сделанная Н. А. Умовым, нам кажется, интереснее и общее, поэтому она может дать новые ценные результаты для теории и для практики, если только найдет последователя, способного приблизить основные идеи этой замечательной работы к потребностям и условиям настоящего времени.

Н. А. Умов принимает, что взаимодействие между материальными частицами твердого упругого тела может слагаться из двух частей: одна из них не зависит от термического состояния частиц, а другая зависит от этого состояния. Первое взаимодействие представляет из себя механическую силу, действующую по линиям, соединяющим материально частицы, и зависит только от взаимного их расстояния.

Второе взаимодействие определятся термическим состоянием частиц. Это состояние может выразиться в двух явлениях:

1) Термическое состояние частиц вызывает механические действия, которые зависят от расстояния между частицами и их температурами;

90 Член-корр. АН СССР проф. А. С. Предводителев
2) Термическое состояние вызывает обмен тепла между частицами твердого упругого тела, который тоже совершается по линиям, соединяющим материальные частицы, и зависит от расстояния между ними и от их температур.

Развивая эти идеи дальше, Н. А. Умов приходит к уравнениям, которые так высоко оценил проф. Шведов и которые могут быть использованы при решении многих задач по термоупругости.

В 1872 году, в VI томе «Математического сборника», Умов напечатал новое исследование под заглавием «Теория взаимодействия на расстояниях конечных и ее приложение к выводу электрических и электродинамических законов», а в следующем году развивает результаты предшествующего исследования и в том же «Математическом сборнике» печатает статью «Теория простых сред». Эти две статьи послужили основой для докторской диссертации Н. А. Умова, которую он защищал в Московском университете в 1874 году.

Докторская диссертация Умова «Уравнение движения энергии в телах» вызвала большие споры и резкую критику со стороны официальных оппонентов проф. А. Г. Столетова и проф. Ф. А. Слудского. Неофициальный оппонент проф. В. Я. Цингер тоже выступал в решительных тонах против идей Н. А. Умова. Диспут продолжался шесть часов и на всю жизнь оставил у Н. А. неприятное воспоминание. История повторилась. Свежие, необычные взгляды не могли проложить себе путь в жизнь без боя, без того, чтобы их автор не пережил неприятной встречи с косной, консервативной мыслью.

В своей диссертации Н. А. Умов проповедовал, что потенциальная энергия не может образоваться в одной простой среде; необходимы, по крайней мере, две среды, из которых вторая, не поддающаяся непосредственному наблюдению (скрытая среда), принимает на себя часть кинетической энергии и тем самым определяет наши предположения о существовании потенциальной энергии.

«Потенциальная энергия — говорит Умов — есть не что иное, как живая сила движений некоторых сред, неощутимых для нас».

С этой точки зрения Н. А. формулирует следующим образом закон сохранения энергии:

а) «Всякое изменение в величине живой силы обусловливается ее переходом с частиц одной среды на частицы других сред, или же с одних форм движений на другие»;

б) «Определенное количество живой силы остается себе равным при всякой смене явлений»;

в) «Количество живых сил природы неизменно». Исходя из этой концепции, Н. А. Умов, путем некоторых простых

допущений о движении частиц скрытых сред, показывает, как можно придать количественное выражение основным законам взаимодействия электрических зарядов, магнитных полюсов, электрических токов и т. д.

Кинетическая энергия всегда связана с движущейся частицей и находится там, где находится частица. Отсюда возникло понятие о движении энергии.

Умов первый из ученых утвердил это понятие и широко его пропагандировал. Он не придерживается того взгляда, что любой вид энергии можно свести к кинетической. Но он настойчив в том отношении, что для любого вида энергии считает возможным ввести понятие о плотности энергии и скорости ее движения.

Он составляет дифференциальные уравнения движения энергии в твердых телах постоянной упругости и в жидких телах. Интеграция этих уравнений в различных случаях приводит его к выводам большой принципиальной важности.

Применяя свои взгляды к распространению волн в упругой среде, Н. А. Умов приходит к утверждению, что энергия целиком перено-

91 Николай Алексеевич Умов

В 1881 году голландский ученый Grinwis показал, что этот «закон Умова» (он его так называет) можно с успехом применять к толкованию явления соударения упругих тел.

Идеи Н. А. Умова, развитые им в его докторской диссертации, к сожалению, мало известные в русской научной литературе, оказали серьезнейшее влияние на укрепление представлений об энергии, как о субстанции, движение которой можно определить однозначно и точно. Позднее, в 1884 году, идеи Умова воспринял и развил английский физик Пойнтинг в применении к электромагнитному полю. Н. А. Умова, по справедливости, следует считать предшественником Пойнтинга. Об этом совершенно четко свидетельствует немецкий исследователь Auerbach в «Geschichttafeln der Physik» (82 стр.).

Примерно за два года до своей смерти Н. А. сделал попытку применить свои воззрения о скрытых средах к толкованию природы «кванта», введенного в науку знаменитым Планком. Эта работа столь интересна в свете современных представлений квантовой механики, что о ней следует сказать подробнее.

Современная волновая механика родилась из попыток решить проблему взаимодействия между электромагнитным полем и материей (вернее, электроном). В основу ее положен принцип, который можно формулировать следующим образом: невозможно определить экспериментально абсолютно точно два канонически сопряженных параметра, определяющих состояние системы.

Это определение можно совершить лишь с известным приближением.

Степень приближения определяется неравенствами: для координаты положения и соответствующего импульса имеем

Λ x•Λρ_x ≥h

Для энергии частицы имеем

Λt•Λ Ε≥h

Посмотрим, как думает Н. А. в своей работе «Возможный смысл теории квант», вышедшей в свет за 12 лет до появления основных идей волновой механики.

«Электромагнитное поле, по отношению к неупорядоченным движениям частиц, обладает различной степенью чувствительности». Другими словами, нельзя иметь совершенно точное количественное выражение взаимодействия между электромагнитным полем и неупорядоченным движением частиц. Мы можем составить себе представление лишь о средних величинах, определяющих состояние системы.

Не существует такого аппарата, который бы обладал такой степенью чувствительности к определению всякого рода взаимодействий, какою обладает демон Максвелла.

Только этот аппарат обладает бесконечной чувствительностью; всякий же другой регистрирует явление с известным и конечным приближением. Если воспользоваться электрическим полем как средством оценки взаимодействия скрытой среды и «видимой» материи, то чувствительность этого аппарата тоже должна быть конечна. Этот аппарат по отношению к неупорядоченным движениям молекулярных систем обладает некоторой средней чувствительностью. Величина этой средней чувствительности должна наложить свой отпечаток на все

92 Член-корр. АН СССР проф. А. С. Предводителев
средние величины, с которыми мы встречаемся в процессе познавания природы. За меру средней чувствительности электромагнитного поля как аппарата, с помощью которого мы познаем явления природы,

Н. А. Умов принимает величину равную 1/hv где ν есть повторяемость

естественных колебаний молекулы системы, а h — постоянная Планка. С точки зрения развиваемых представлений, постоянная h характеризует только скрытую среду, а потому универсальна.

Излагаемая концепция позволила Умову, пользуясь только законом распределения Максвелла, установить формулу для средней энергии резонатора Планка.

Таким образом мы видим, сколь близко Н. А. подошел к современным воззрениям волновой механики. По сути дела он первый в истории развития теории квант осмелился сказать о невозможности измерить абсолютно точно параметры, определяющие состояние системы.

В 1875 году, во время своей заграничной поездки, Н. А. Умовым была представлена профессору Кирхгофу работа, носящая заглавие «О стационарном движении электричества на проводящих поверхностях произвольного вида». До указанной работы задача решалась для различных частных случаев. Кирхгоф решил задачу для плоскости, Больцман — для сферы и круглого цилиндра.

Только в упомянутой работе Н. А. давалось решение в самом общем виде. Вопрос о распределении электрических токов на поверхности любого вида Умов свел к вопросу о распределении токов в плоской пластинке; эта пластинка представляет собой конформное изображение рассматриваемой поверхности на плоскости.

Задача о такого рода изображении поверхности произвольного вида на плоскости в принципе была разрешена Гауссом. Таким образом весьма трудная задача, не поддававшаяся усилиям таких корифеев науки как Больцман и Кирхгоф, была разрешена Н. А. Умовым просто и изящно.

К сожалению, с этой выдающейся работой Умова произошел исторический конфуз. Кирхгоф немедленно опубликовал результаты, полученные Умовым, в «Monatsberichte d. Königl. Akad. d. Wiss. zu Berlin» от своего имени, правда, использовав для доказательства основных положений свой метод, который применял при решении задачи о стационарном течении электричества в проводящей пластинке. Хотя Кирхгоф в этой своей работе и отдает должное Умову, тем не менее, благодаря Кирхгофу, имя Умова не приобрело по этому вопросу того веса, которого оно заслуживало.

Описанное событие не прекратило бурного потока классических работ большого русского ученого. В 1877 году была представлена для напечатания в «Математическом сборнике» новая работа Н. А. Умова, посвященная пондемоторным взаимодействиям между телами, погруженными в среду постоянной упругости.

Проблемой пондемоторных взаимодействий тел, погруженных в жидкость, много занимался Кирхгоф и в особенности Бьеркнес-старший, а Бьеркнес-младшему решение многих задач, относящихся к этой проблеме, принесло мировую известность. Умов поставил несколько иную задачу. Он сделал попытку определить характер и условия, при которых возможны кажущиеся взаимодействия между телами, погруженными в стационарно деформированную среду постоянной упругости. Основные результаты этой работы свелись к доказательству следующих теорем:

1. «Фиктивное действие одного или нескольких тел на остальные может быть заменено фиктивным действием поверхности, заключающей внутри себя эти тела».

93 Николай Алексеевич Умов
2. «Взаимодействие между группой тел j₂ и поверхностью S₂ тождественно с взаимодействием поверхностей S₁ и S₂, из коих последняя вполне обнимает первую и не заключает в себе ни одного из тел

группы j₂».

Указанные две теоремы дают возможность при исследовании взаимодействий между телами произвольной формы изменять форму поверхностей, ограничивающих эти тела, не нарушая закона и характера этих взаимодействий.

3. «Слагающие сил упругости по осям и момент вращения около оси, действующие на какое-нибудь постороннее тело, равны сумме слагающих по осям и моментов вращения около осей, действующих на произвольные сферы, описанные около точек постороннего тела, определяющих перемещение среды».

4. «Механическое действие упругой среды на погруженное в нее тело, в случае продольных перемещений, сходится к трем взаимно перпендикулярным силам, из коих каждая имеет отдельную точку приложения».

5. «Если в среде существуют одни поперечные перемещения, то слагающие по осям фиктивных сил, с которыми тела, погруженные в среду, действуют друг на друга, равны нулю».

Далее Умов показывает, что при известных условиях взаимодействие между телами, погруженными в среду постоянной упругости, количественно может выражаться в форме закона Ньютона.

По-видимому, истинный смысл этой работы сводился к объяснению электрических и магнитных взаимодействий давлениями и натяжениями мирового эфира. Цель не была достигнута и, согласно современным воззрениям, не может быть достигнута. Тем не менее, работа не теряет своего значения для решения тех задач, которые относятся к явлениям, имеющим место в неоднородной упругой среде.

Последующее пятилетие из своей жизни Н. А. Умов частично израсходовал на создание учебников по математической физике, частично на решение теоретических вопросов, которые, по-видимому, у него возникли при работе над учебниками.

В 1883 году Н. А. Умов опубликовал две статьи: 1) «Теория бесконечно-малых колебаний консервативной системы около положения устойчивого равновесия» и 2) «Колебания системы с одной степенью свободы. Созвучие и абсорбция». В этих работах Н. А. неизменно показывает, как глубоко он может мыслить и сколь могуч его талант математика.

В 1885 году Умов напечатал работу по предмету, который казался исчерпанным, в котором нельзя уже усмотреть поле для работы исследователя. Однако история науки показывает, что крупные таланты часто могут усмотреть и в хорошо изученном вопросе такие стороны, которые раньше ускользали от внимания ученых. Действительно, что можно сказать об интегралах Френеля, по этому стародавнему, окончательно решенному вопросу?! Умов нашел, что' сказать в своей статье «Геометрическое значение интегралов Френеля». В этой статье он дал теорию прибора для вычисления интегралов Френеля.

Начиная с 1886 года направление научной деятельности Н. А. Умова приобретает иную окраску. Помимо теоретических исследований он начинает усиленно интересоваться экспериментальной физикой, и этот интерес не пропал у него до самой кончины.

Наиболее крупные экспериментальные произведения Умова относятся к явлениям растворимости солей, к явлениям диффузии водных растворов и, наконец, к оптике мутных сред. Диффузией водных растворов Н. А. занимается длительное время—около 3-х лет (с 1888 по 1891 год). Здесь им достигнуты значительные результаты.

94 Член-корр. АН СССР проф. А. С. Предводителев

Попутно он разработал ряд остроумных приборов для наблюдения явлений гидродиффузии — «сифонный диффузиометр», «диффузионный крючок» и «диффузионный ареометр».

Самой крупной экспериментальной работой Умова следует считать работу, посвященную явлениям оптической поляризации в мутных средах. Этими явлениями Н. Ä. занимался с особой любовью даже в последние дни своей жизни.

Еще в 1852 году Провостэ и Дессэн заметили, что матовые или шероховатые поверхности белого цвета деполяризуют свет. Обратное явление наблюдается на матовых черных, т. е. поглощающих поверхностях. При отражении от этих поверхностей не только не уничтожается поляризация света, но даже свет неполяризованный оказывается поляризованным в известных направлениях отражения. Этими двумя, крайними в цветном отношении случаями не исчерпывается явление. Теперь установлено правило: «Если на окрашенную матовую поверхность пустить лучи различного цвета, то в тех цветах, которые диффузно отражаются без поглощения, имеет место деполяризация света; наоборот, те лучи, которые частично поглощаются данным веществом, при известных условиях поляризуются им». Например, красное сукно деполяризует красные лучи и поляризует зеленые.

Вот именно это явление Умов положил в основу своего метода спектрального анализа матовых поверхностей. Устроенный им прибор для этих целей представляет спектроскоп с горизонтальной осью; на столике этого спектроскопа помещают исследуемое вещество. Лучи, идущие от щели коллиматора, отражаются диффузно от исследуемой поверхности; часть этих лучей попадает в трубу, которая снабжена пластинкой Савара, николем и призмой, дающей спектр.

Если отражающая поверхность поляризует свет, то в трубе будет наблюдаться спектр с долевыми темными линиями, которые получаются благодаря интерференционному действию пластинки Савара. Если при отражении от исследуемой поверхности свет не претерпевает поляризации, то указанные темные линии пропадают.

Если с помощью такого прибора вести наблюдение окрашенных поверхностей, которые имеют спектр поглощения, то картина будет следующей:

В тех местах спектра, где не имело места поглощение, где, следовательно, не было поляризации света, будет наблюдаться сужение или даже полное уничтожение полос Савара; напротив, в тех местах, где имелось поглощение, будет наблюдаться усиление и уширение этих полос. Таким образом спектр отраженных от исследуемой поверхности лучей представится в виде пятен или «четок», нанизанных на линиях Савара. Эта картина получается от двух причин сразу: от поляризации диффузно отраженного света и от ослабления его вследствие поглощения в данном веществе.

Картина, видимая в спектроскоп Н. А. Умова, характерна для каждого исследуемого вещества, как это показано им на многочисленных образцах, приводимых в его работе.

95 Николай Алексеевич Умов

Тем не менее, ценность его неоспорима. Приборы Н. А. Умова в прежнее время изготовляла немецкая фирма Фюсс. В настоящее время принципы его нашли свое применение к исследованию минералов под микроскопом. В этом отношении следует указать на работы Н. Веденеевой и С. Грум-Гржимайло, которые первые использовали результаты, полученные Н. А. Умовым для анализа минералов.

Последние годы жизни Н. А. ознаменовались также рядом крупных теоретических исследований. Здесь особо следует отметить его работы по геомагнетизму и две работы по теории относительности.

В 1899 году профессор Московского университета Э. Лейст представил физико-математическому факультету докторскую диссертацию на тему «О географическом распределении нормального и аномального геомагнетизма». Физико-математический факультет Университета поручил Н. А. Умову составить рецензию на работу Э. Лейста.

С обычной для него тщательностью он не только изучил диссертацию Э. Лейста, но поставил ряд новых вопросов, которые занимали его в течение пяти лет. В результате этой пятилетней работы Н. А. Умова наука о земном магнетизме обогатилась тремя в высшей степени важными работами, а именно:

1. «Ein Versuch die magnetischen Typen des Erdmagnetismus zu ermitteln»,

2. «Построение геометрического образа потенциала Гаусса, как прием изыскания законов земного магнетизма».

3. «Die Konstruktion des geometrischen Bildes des Gauss'schen Potentials, als Methode zur Erforschung der Gesetze des Erdmagnetismus».

Основой для этих работ послужила теория Гаусса или, вернее, 24 мертвых, эмпирически определяемых коэффициента разложения потенциала земного магнетизма в ряд по сферическим функциям.

С течением времени глубокое теоретическое значение этих коэффициентов затерялось и гауссово разложение потенциала земного магнетизма было низведено до простой интерполяционной формулы. Вместо того чтобы искать физический смысл главных коэффициентов разложения, стремились вычислять высшие члены потенциала для получения более полной согласованности формулы Гаусса с действительным распределением земного магнетизма. Например, Адамс вычислил 48 коэффициентов, а Фритше — 63, но и это усилие не спасло положения и последний из названных ученых признал, что прибавление членов с шаровыми функциями даже седьмого порядка не дает нужной точности.

В руках Н. А. Умова коэффициенты Гаусса оживились и он сумел придать им нужный физический и геометрический смысл. Только его изумительное чутье как геометра и физика позволило решить труднейшую и запутанную задачу о распределении земного магнетизма.

Сопоставляя геометрические свойства сферических функций с известным фактором о географическом распределении земного магнетизма, Умов приходит к мысли, что не все коэффициенты разложения потенциала Гаусса по сферическим функциям имеют одинаковое значение. Некоторые из них объединяются в законченные группы и образуют так называемые главные магнитные типы; другие — представляют лишь дополнение к главным типам, уточняют географическое распределение земного магнетизма, даваемое коэффициентам, относящимся к главным магнитным типам.

Все 24 гауссовых коэффициента Н. А. Умов свел к 4 главным типам и тем самым внес в запутанную картину эмпирических соотношений, касающихся распределения земного магнетизма, необходимую ясность и научную обоснованность.

96 Член-корр. АН СССР проф. А. С. Предводителев

Работами Умова по земному магнетизму был сделан столь значительный шаг, что в этом вопросе он, безусловно, стоит рядом с Гауссом.

Профессор Э. Лейст в заключение своего очерка, посвященного трудам Н. А. Умова по земному магнетизму, говорит, и справедливо говорит, следующее:

«Гаусс исходил из геометрического представления и составил потенциальную формулу с эмпирически определяемыми 24 коэффициентами.

Умов, наоборот, составил комментарий к этим коэффициентам и перевел их опять в геометрический образ, но в совершенно новых плоскостях.

Так дополняют друг друга два гениальные мыслителя Карл Фридрих Гаусс и Николай Алексеевич Умов».

В 1910 году в немецком журнале «Physikalische Zeitschrift» появилась первая работа Н. А. Умова, посвященная теории относительности, созданной А. Эйнштейном в 1905 году. Эта работа носила следующее заглавие в русском переводе: «Единообразный вывод преобразований, совместных с принципом относительности». Спустя два года появилась новая его работа по тому же вопросу. Эта работа напечатана была по-немецки и по-русски под заглавием «Условия инвариантности волнового уравнения».

По свидетельству знаменитого русского ученого Η. Ε. Жуковского, эти работы Н. А. Умова являются лучшим математическим толкованием принципа относительности. «Подобно тому, как неэвклидовская геометрия и геометрия многих измерений опираются на инвариантность обобщенного представления об элементе дуги, принцип относительности, по Умову, имеет свое математическое содержание в инвариантности волнового уравнения распространения света» (Η. Ε. Жуковский).

Для решения поставленной задачи Умов преобразует волновое уравнение для пространства четырех измерений, вводя вместо координаты времени мнимое переменное ζ = cti, где с — скорость света; затем требует, чтобы это уравнение оставалось инвариантным при переходе от координат х, у, z, τ к координатам х', у', z', τ' . Оказывается, этого можно достичь только тогда, когда вторые дифференциальные параметры функций х', у', z' и τ, выраженных через переменные х, у, τ и будут равны нулю.

В случае, когда х, у, τ суть параметры Декартовой системы координат, а z = z' = 0, то инвариантность волнового уравнения требует, чтобы х', у', τ' были параметрами изотермической системы криволинейных триортогоналыных координат.

В частном случае можно считать х', у', τ' параметрами Декартовой системы координат, повернутой около оси у - ов на мнимый угол

φi. Положив далее tgφ=v/c Η. А. Умов приходит в конечном счете к

формулам преобразования Лорентц — Эйнштейна.

Упомянутые две работы Н. А. Умова по теории относительности плюс его работа «О возможном смысле теории квант» явились лебединой песнью крупного ученого и мыслителя. После выхода в свет этих работ Н. А. не смог написать больше ни одной научной работы; болезнь, а затем смерть быстро скосили крепкого физически, с большим разумом и совестью человека.

Замечательная особенность большинства научных работ Н. А. Умова состоит в том, что на них лежит отпечаток философски настроенного ума, которому тесно жить в рамках узкого научного вопроса; это ум, ищущий и беспокойный, всегда стремящийся проникнуть в самые глубокие тайны природы. Ему необходимо проникнуть туда, он не мо-

97 Николай Алексеевич Умов
жет жить, не решая проблем науки и жизни. Н. А. Умов не только замечательный ученый; он не только всем сердцем и душой был предан науке, но в нем горел огонь человека и глубокого мыслителя.

Ник. Ал. Умов написал много статей философского характера, в общей сложности более трех десятков, но самые замечательные из них, это «Эволюция живого и задача пролетариата мысли и воли», затем «Характерные черты и задачи современной естественнонаучной мысли» и, наконец, «Роль человека в познаваемом мире». В этих статьях с особой четкостью выступает мировоззрение Умова, которое А. И. Бачинский охарактеризовал как натуралистический гуманизм.

В своей автобиографии Н. А. очерчивает это мировоззрение в следующих выражениях: «В своих статьях он (Н. А. У.) обращал внимание на борьбу с предрассудками, незамечаемыми людьми и связанными с представлением о неизменности природной обстановки, в которой живет человечество. Проводя принцип эволюции, Н. А. развивает мысль, что естественные предложения природы становятся все более и более недостаточными для жизни человечества, которое должно создавать среди старой новую природу, соответствующую его изменяющимся потребностям. Действие эволюции в человечестве должно выражаться в нарушении его единства, в увеличении различий между классами индивидов. Законы природы остаются неизменными, но наука дает человеку власть изменять естественное течение явлений, т. е. законы процессов, происходящих в природе.

Признавая во всех явлениях жизни только действие естественных законов и указывая на ничтожную долю, занимаемую во вселенной материей, а тем более живым миром, Н. А. причисляет появление его к осуществлению событий, имеющих ничтожно малую вероятность, почему и призывает людей к заботе об охране жизни. Факт превосходства могущества науки в области нужд человеческих над могуществом предполагаемых внеестественных сил и невозможность вне науки найти силу, которая соединяла бы атрибуты могущества и возможность общения с человеком, приводит к мысли о несовместимости двух атрибутов внеестественных сил — всемогущества и общения с человеком. Н. А. намечает элементы гражданской обрядности, которая осуществила бы общение людей в целях служения идеалам человечества».

Таким образом, центром интересов философской системы Н. А. Умова является человек, который непрестанно может создавать культурные ценности — научные, этические и эстетические. Именно ценности этих трех категорий, по его мнению, могут повышать культуру человека, сумму стройностей в его быте. Намечая путь истинно культурного развития человечества, Умов не забывал также его слабостей и пережитков. Он указывал на необходимость введения обрядности в отношениях между людьми для того, чтобы создать условия для отмирания элементов человеческого быта, противоречащих смыслу существования самого человека.

По своим философским взглядам Н. А. Умов — безусловный материалист. Однако его материализм не революционен.

Н. А. Умов материалист-созерцатель, а не борец, способный революционным путем вести человечество к лучшему будущему.