«Особенности Индийско-Пакистанского противостояния»

Факультет мировой экономики и мировой политики

Кафедра мировой политики

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

На тему «Особенности Индийско-Пакистанского противостояния»

Студент группы № 470

Саморукова Д. А.

Доктор наук Лунев С.И.

Москва, 2013

Глава 1. Объект исследования. Предыстория конфликта. Причины и предпосылки индо-пакистанского конфликта………………………………………..8

1.1. Характеристика объекта исследования: география, экономика, этническая структура населения………………………………………………………8

1.2. Предыстория конфликта: Индия на пути к свободе…………...11

1.3. Раздел Британской Индии……………………………………….16

Глава 2. Первый этап индо-пакистанского конфликта……………………….21

2.1. Первая Кашмирская война (1947-1948): причины, ход, основные итоги…………………………………………………………………………………….21

2.2 Индо-Пакистанская война 1965 года……………………………27

Глава 3. Второй этап индо-пакистанского конфликта – война 1971 года. Индо-пакистанский конфликт и основание государства Бангладеш……………….33

Глава 4. Современный этап конфликта: 80-е годы XX века – 2012 г………..39

4.1. Конфликт из-за ледника Сиачен………………………………...40

4.2. Учения «Брэсстэкс»: игра с огнем……………………………….43

4.3. Каргильская война………………………………………………...45

4.4. В третьем тысячелетии: современные эпизоды индо-пакистанского противостояния………………………………………………………..47

4.4.1. Военная тревога 2001-2002 годов: несостоявшаяся война..47

4.4.2. Военная угроза 2008 года: холодная война по-индийски…50

Заключение……………………………………………………………………….52

Список использованной литературы и источников……………………….…..55

Новое и новейшее время вошли в историю человечества как эпоха мировых войн. Начиная с Семилетней войны, особенностью многих конфликтов государств стало одновременное развитие событий на разных концах света. Апогеем этих процессов, несомненно, следует считать Первую и Вторую мировую войны. К счастью, по мнению большинства политологов, такие войны навсегда отошли в прошлое – к такому выводу политологическая наука пришла еще с выходом работ Ганса Моргентау¹. Действительно, новая мировая война маловероятна, т.к. в условиях распространения ядерного оружия и самого широкого членства в «Ядерном клубе», ключевым этапом этой войны, несомненно, станет использование обеими сторонами своего ядерного потенциала. Но если каждая война имеет своей целью (для любого из участников) достижение своих геополитических или экономических целей, то в условиях ядерного конфликта, скорее всего, цель не будет достигнута никем, т.к. складывается реальная возможность уничтожения человечества. Важно, что две главных и старейших ядерных державы – Российская Федерация и Соединенные Штаты Америки, обладают кроме всего прочего и системами оружия «мертвой руки» типа «Периметр», т.е. ядерный удар по ним неотвратимо повлечет за собой гибель человеческой цивилизации². Все эти факторы позволяют нам с облегчением говорить о том, что перспективу мировой войны следует оценить как незначительную.

Однако в настоящее время на этом фоне значительно возросла роль локальных и региональных конфликтов. Крушение Ялтинско-Потсдамской системы мира со сломом социалистического лагеря на рубеже 1980-1990-х обострило новые очаги напряженности³, при том, что сама эта система в своих недрах и на разных этапах своего становления сама породила множество таких очагов. Однако если старые «горячие точки» были плоть от плоти той системы (Вьетнам, Корея, Афганистан, Ангола, ряд более мелких конфликтов), и поражение лагеря СЭВ-ОВД сняло многие вопросы, связанные с ними, то остальные конфликты вспыхнули с новой силой. Карабах, Приднестровье, Чечня, Абхазия, Югославия, Восточная Африка – все это примеры того, насколько дестабилизирующими и опасными могут быть конфликты, ограниченные локальными территориальными рамками. Именно это и обуславливает особую актуальность рассмотрения локальных конфликтов на современном этапе развития мировой политической системы.

Значительная часть межгосударственных и межнациональных конфликтов в истории человечества, начиная с ее самых ранних периодов, имеет религиозную подоплеку, выраженную в той или иной степени. И если для европейских стран, для христианской ойкумены, религиозные войны ушли в прошлое еще в XVII веке - после подписания Вестфальского мирного договора 1648 г. (определенная религиозная компонента сохранялась во время походов Наполеона и в сюжетах противостояния европейских стран с Османской империей, но определяющими здесь эти мотивы не были), то для стран, население которых исповедует другие конфессии, религиозное противостояние, отяжеленное противостоянием собственно межнациональным, является трагической частью повседневной реальности. Соотношение национального и религиозного в разных конфликтах всегда разное, однако, религиозная компонента всегда обостряет их до предела. Как видно на примере противостояния сербов и боснийских мусульман, сербов и хорватов, религиозные противоречия могут ввергнуть в пучину войны даже разделенные части одного народа⁴. Но когда сходятся два народа, исповедующих разные религии, конфликт характеризуется особой ожесточенностью и протяженностью. Современная история российского государства знает примеры двух чеченских войн, в которых идеологическим базисом противостояния России была теория «джихада» - священной войны против неверных, т.е. войны мусульман против христиан, воспринятая населением в трактовке радикального ваххабитского течения в исламе⁵. Таким образом, для историков современности и политологов нашей страны особенно актуально изучение религиозных конфликтов.

Однако для того, чтобы названные факторы особенно актуального для современного состояния науки исследования проявились наиболее ярко, надо тщательно подойти к выбору региона исследования. Рассматривая регионы мира с точки зрения актуальности для геополитики России, нельзя не обратить внимание на Южную Азию. В ключе геополитической концепции «Большой Центральной Азии⁶» эта территория, в границы которой включается Кашмир, Пакистан, небольшая часть Индии – территории к северу, вплоть до среднеазиатских государств-бывших республик СССР, становится ареной противостояния между Россией и США. Как известно, США включили ее в сферы своих интересов именно в 1992 году⁷, после крушения СССР, что не может не свидетельствовать о ее прямой связи с геополитической концепцией правопреемницы Советского Союза – России. Не случайно, именно для выхода к этим территориям Российская империя вела невероятно сложную, обременительную и долговременную «Большую игру» в Центральной Азии⁸ с Великобританией вплоть до самой революции 1917 года. Роль России и ее оппонентов в отдельных моментах истории региона будет рассмотрена ниже, стоит лишь заметить, что мы считаем подтвержденной актуальность рассмотрения региональных конфликтов, имеющих религиозную подоплеку, связанных с Южной Азией. Все эти положения, собранные воедино, обуславливают особую актуальность исследования индо-пакистанского конфликта.

Итак, темой нашего исследования является конфликт Индии и Пакистана второй половины XX – начала XXI века. Объектами нашего исследования являются собственно Индия и Пакистан, а предметом – их взаимоотношения во всей их сложности и неоднозначности. Географические рамки исследования обусловлены локализацией конфликта и ограничены территориями Индии и Пакистана, с преимущественным рассмотрением событий, связанных с регионом спорных территорий Джамму и Кашмира. Хронологические рамки нашего исследования могут быть условно ограничены 1947 годом, как датой провозглашения независимости Индии и территориального раздела доминиона Британская Индия. Однако по нашему глубокому убеждению, подобное исследование бессмысленно без характеристики подоплеки конфликта, его предыстории и причин, которые, естественно, остаются за пределами формальных хронологических рамок исследования.

Что касается методологии исследования, то мы постараемся совместить хронологический и проблемный подходы. Хронологический необходим для анализа динамики развития конфликта, а проблемный – для более четкой концентрации фокуса исследования на группах проблем, связанных с изложенными ниже аспектами исследования.

1. Характеристика предыстории конфликта с особо выделенным анализом причин и предпосылок конфликта.

2. Характеристика начального этапа конфликта до окончания первой индо-пакистанской войны.

3. Характеристика второго этапа конфликта (до окончания второй индо-пакистанской войны).

4. Характеристика третьего этапа конфликта (до начала 1990-х годов).

5. Характеристика современного этапа конфликта (до конца 2008 года).

Из используемых источников особенно значимыми были официальные документы, так или иначе связанные с рассматриваемыми событиями; и законодательные и подзаконные акты, задающие основные координаты правового поля, в рамках которого развивался конфликт.
Следует отметить особенную важность в контексте данной работы сочинений Н. Макиавелли, К. Маркса, М. Вебера, А. Тойнби, в которых заложены методологические основы исследования исторического процесса, причинно-следственных связей, логики развития системы политических отношений, включая политическое и военное взаимодействие между государствами.

Мы обратили внимание и на работы отечественных авторов, затрагивающие ключевые проблемы социально-экономического и политического развития двух стран (см. работы А. Д. Богатурова, М. Ф. Видясовой, А. Д. Воскресенского, В. В. Наумкина, М. С. Мейера, А. В. Меликсетова, В. Г. Растянникова, Н. А. Симония, Л. А. Фридмана, М. А. Чешкова, Г. И. Чуфрина, В. Л. Шейниса, Г. К. Широкова, В. И. Яшкина и др.), глобального уровня межгосударственных отношений (Г. А. Арбатова, В. В. Журкина, М. С. Капицы, А. А. Кокошина, В. А. Кременюка, В. П. Лукина, С. Л. Тихвинского и др.), теории международных отношений (Ф. М. Бурлацкого, А. А. Галкина, В. И. Гантмана, П. А. Цыганкова, М. А. Хрусталева и др.).

Работы отечественных авторов по острым вопросам политической стратегии южноазиатских стран характеризуются богатейшим эмпирическим материалом, достигнутым исследованиями огромной фактической базы, глубоким пониманием проблем современной политики на Индийском субконтиненте

При работе с научной литературой необходимо учитывать два фактора, несомненно, оказывавшие влияние на объективность того или иного источника этого типа. С одной стороны, это время написания работы, с другой стороны – место ее написания и господствовавший там политический режим.

В условиях жесточайшего политического давления, отечественные индологи еще в советский период смогли добиться формирования целостного понимания конфликта, роли и места в нем разных его составляющих. Полезны и интересны работы таких исследователей,, как Л. Б. Алаев, А. Г. Володин, А. Е. Грановский, Б. И. Клюев, Э. Н. Комаров, Г. Г. Котовский, А. А. Куценков, П. В.Куцобин, С. И. Лунев, А. И. Чичеров, Ф. Н. Юрлов. Большую помощь в написании диссертации оказали также исследования советских пакистанистов (В. Я. Белокреницкого, Ю. В. Ганковского, И. В. Жмуйды, С. Н. Каменева, С. Ф. Левина, В. Н. Москаленко). Из работ, в которых изучаются внешнеполитические проблемы, следует особо выделить труды В. Я. Белокреницкого, С.И. Лунева, В. Н. Москаленко, Т. Л. Шаумян и других.

В целом советская историография характеризовалась значительным объемом литературы, в которой затрагивалась тема индо-пакистанского конфликта. К сожалению, в большинстве исследований, эта тема затрагивалась «по касательной», в связи с персоналиями Махатмы Ганди, Индиры Ганди или Джавахарлала Неру. Вторым господствующим направлениям исследования были краткие очерки, содержащие анализ узловых проблем истории стран с древнейших времен до ХХ века. По Индии такие работы выпускались неоднократно, наиболее авторитетным было издание начала 1970-х годов⁹. Хотя такие исследования и нельзя считать монографическими, они помогают составить общее впечатление об объекте исследования и характере происходивших там процессов. Само собой, во всех процессах советская историография искала социально-экономическую подоплеку. Попытка вписать конфликт в контекст прогресса общества от феодального к буржуазному, делается, например, в работе, посвященной взаимосвязи религии и политики на Индийском субконтиненте¹⁰. Переходный период в развитии историографии, связанный с перестройкой, отмечается отходом от марксистских догм, снятием табу на исследование тем, связанных с понятием нации и национального. В этом контексте попытка проследить соотношение понятий этнического и государственного в Индии делается в монографии А.А. Празаускаса¹¹. Наконец, только с полным избавлением от пут марксистко-ленинской методологии, можно связать появление работ, изучающий чисто религиозную подоплеку индо-пакистанского противостояния¹². Наконец, к новым направлениям в историографии можно отнести монографическую характеристику отдельных этапов и даже эпизодов конфликта. Это направление является, как нам кажется, одним из наиболее продуктивных, т.к. именно на примере каждого конкретного события можно увидеть расстановку сил на синхроническом срезе, что не всегда позволяют сделать более широкие исследования¹³. К важным новшествам современной российской историографии следует отнести и появление исследований, посвященный истории Пакистана как отдельного государства, а не как части Британской Индии или Доминиона Индии¹⁴.

Автор стремилась учитывать и достижения науки стран Южной Азии (в первую очередь Индии) и Запада (в первую очередь США), тем более что за рубежом вышло значительное количество публикаций по различным аспектам темы исследования.

Многие эти работы, характеризуясь сильными положительными сторонами, также (как и труды советских авторов) не свободны от стереотипов и идеологической «заточенности». По всей видимости, именно исследования на внешнеполитическую тематику характеризуются наибольшей конъюнктурной заданностью, влияющей на интерпретацию событий. Ряд американских авторов, принадлежа к т. н. "официальному", государственному направлению, пытаются оправдать действия «Большого Сэма» по поддержке Пакистана ссылками на необходимость ответа на "агрессивные" действия СССР и Индии, якобы проводившей "просоветский" внешнеполитический курс. В данных работах, как правило, отсутствует объективный анализ национальных интересов Индии и Советского Союза/России, зато много рассуждений об «общечеловеческих ценностях» и интересах демократии.

Идеологическая "заангажированность" отличает и многие исследования пакистанских ученых, отражающих скорее сиюмитнутно-конъюнктурные политические взгляды на внешнюю политику своих правительств как необходимую "защиту" от Индии, чьи действия неизменно расцениваются как экспансионистские и насильственные.

Относительна научная значимость большинство работ индийских авторов, выступающих с левых позиций. Обычно эти исследования касаются советско-индийских отношений (интересно указать, что в Индии наибольшее количество работ по вопросам взаимоотношений страны с отдельными государствами анализирует именно советско-индийское сотрудничество), являютс пропагандистскими и грешат многочисленными искажениями фактов и теоретическими огрехами.

Стоит отметить: в целом для большинства индийских ученых, которые пишут по проблемам индийско-пакистанских отношений, характерно огромное заметное недоверие к внешнеполитическим курсам США и Китая, повышенная лояльность к советской активности. Эти авторы обычно не доходят до критического анализа внешней политики Индии в регионе и мире и оправдывают силовые действия индийских правительств необходимостью защищать национальные интересы Республики.

Встречаются и работы, написанные с прозападных позиций. Можно отметить там и растущий ресентиментный национализм, однако в контексте данного исследования нам совершенно необходим содержащийся там фактический материал для восстановления событийной истории названных нами процессов.

Хотелось бы особо выделить работы индийских специалистов, в которых содержится научный анализ высокого профессионального уровня. Один из ведущих индийских политологов - Бхабани Сен Гупта, в монографиях и статьях которого исследуются различные аспекты внешнеполитического курса Индии, политики мировых держав в регионе политического контекста советско-афганского конфликта, системы межгосударственных отношений в Южной Азии. Подобным же разносторонним специалистом зарекомендовал себя В. П. Датт, чья фундаментальная монография "Внешняя политика Индии" использовалась нами в русском переводе. К классическим по данной теме следует отнести и работу С. Мансингх "Стремление Индии к власти", в которой рассматриваются вопросы национальных интересов Индии, дипломатический и военно-политический инструментарий внешней политики Республики, ее взаимоотношения с Пакистаном.

Серьезный анализ подходов Индии к деятельности международных и региональных организаций содержится в работах У. С. Баджпаи, Б. Н. Кауля, К. Субраманиама, Б. Чэллани, Г. В. Чоудхури.

Среди западных исследователей в первую очередь выделяются фигуры американских специалистов С. Коэна, Л. Роуза и Р. Хардгрейва, которые прослеживают взаимосвязь внутренней и внешней политики стран Южной Азии, систему их взаимоотношений, глобальные измерения межгосударственных отношений в регионе, подходы Индии к деятельности региональных и международных отношений. Весьма основательны и классические труды американских ученых В. Барндса и Н. Палмера.

Большую помощь в работе над темой оказала печать. Советская и российская пресса содержит богатый фактический материал. В то же время аналитических статей в российских СМИ было опубликовано крайне мало (в этом плане позитивно выделяется «Независимая газета»). Особым значением для нас отмечена индийская и пакистанская периодическая печать, где детально освещаются различные аспекты изучаемого конфликта. Нам они полезны по двум причинам: как собственно источники, и как материалы аналитики, т.к. мы будем работать только с периодикой, посвященной международным отношениям.

Регион исследования – спорная территория Кашмир. На территории Индии расположен штат Джамму и Кашмир, который находится на северо-западе полуострова Индостан. Относительно небольшая территория (222236 кв. км) характеризуется наличием шести ярко-выраженных природных районов. Юго-запад региона связан с небольшой частью Пенджабской долины, территория которой представлена неплодородными почвами, почти совершенно непригодными для земледелия. С постепенным повышением средней абсолютной высоты территории над уровнем моря, к северо-западу регион переходит в отроги Предгималаев и хребет Пир-Панджал – т.н. Малые Гималаи. Основное же население и инфраструктура Кашмира сосредоточено в Кашмирской долине – котловине, ограниченной Пир-Панджалом и Главным Гималайским хребтом. Длина долины достигает 200 километров, ширина – до 40 километров. Высота днища котловины – 1 600 метров над уровнем моря. На дне котловины имеются озера, наиболее значительные – Вулар и Дар. Здесь же протекает река Джелам, важным портом на которой является крупнейший город штата Джамму и Кашмир – Сринагар. На востоке, ограниченное горными странами Гималаи и Каракорум, тянется большое нагорье Ладакх, известное более как Малый Тибет – территория необитаемая и изученная до сих пор недостаточно. К Кашмиру отностится часть территории Каракорума, второй по средней высоте горной системы в мире. Высочайшая точка – «гора-убийца» К2 (местное название Чогори), высотой 8611 метров. Крайний восток – пустынное плато Аксай-чин¹⁵.

Экономическое развитие данной территории при всем желании нельзя назвать успешным. Специфически земледельческий регион, область нашего исследования, и по сей день остается ориентированной на сельское хозяйство. Пожалуй, единственными промышленно значимыми сферами занятий населения являются деревообработка и шелководство. Причем деревообработка имеет местную экзотическую специфику: здесь производятся биты для игры в крикет – кашмирские ивовые биты. На кустарном уровне также производятся ковры и шали. Экспорт же продукции сельского хозяйства намного значительнее и разнообразнее. По разным оценкам экспертов, сюда следует относить яблоки, ячмень, вишню, кукурузу, просо, апельсины, рис, персики, груши, шафран, сорго, овощи, пшеницу. Столь большие объемы сельскохозяйственного экспорта, по мнению экономических обозревателей, дают право судить о значительном экономическом прогрессе ¹⁶. К сожалению, свежих данных о совокупном объеме экспорта нам получить не удалось, однако несколько лет назад при сохранении положительной динамики он составлял 230 692 076 долларов США в год¹⁷. В то же время, из-за крайне тяжелого ландшафта, гористой пересеченной местности, развитие экономики претерпевает здесь даже большие трудности, нежели на остальной территории Индии. Несомненно, именно поэтому исследуемая нами местность является одним из главных получателей субсидий из Нью-Дели. Так, если верить влиятельнейшему американскому агентству Standard & Poors, то в 2005 году только по линии Банка Джамму и Кашмира в регион поступило 369 миллионов долларов¹⁸.

По мнению аналитиков, постоянная напряженность и нестабильность приводят к падению популярности туристических визитов в Джамму и Кашмир. Тем не менее, весьма посещаемыми остаются религиозные святыни Джамму и буддийские монастыри Ладака. Местечко Гульмарг предагает самым обеспеченным гостям поля для гольфа, расположенные на самой большой высоте над уровнем моря в мире. Что касается транспортной инфраструктуры, то Нью-Дели реализует амбициозный проект Кашмирской железной дороги, в который вложено уже более 2,5 млрд долларов США, частью из бюджета Индии, частью из средств инвесторов.

Что касается этнорелигиозной картины на современном этапе, то и здесь штат считается уникальным в своей стране. Дело в том (и это сыграет ключевую роль в нашем исследовании), что только в этом штате большинство населения исповедует ислам. В большинстве изданий (даже авторитетный интернет-дайджест CIA World Factbook даёт статистику с опорой на итоги переписи населения, которая прошла в Индии в 2001 году¹⁹) количественные данные по соотношению мусульман и индуистов приводятся весьма устаревшие. Именно поэтому в данной работе мы считаем, что имеет смысл обратиться к первоисточнику – материалам последней переписи населения Индии 2011 года, что является одним из аспектов научной новизны нашего исследования.

Итак, по итогам переписи было установлено, что в Джамму и Кашмире проживает 3 005 349 индуистов, 6 793 240 мусульман, 207 154 сикха, 113 737 буддистов, 20 299 христиан, 2 518 джайнов, 97 представителей редких местных верований, 1256 атеистов²⁰. Это свидетельствует о том, что соотношение мусульман и индуистов здесь приблизительно может быть оценено в 67 и 30 процентов населения соответственно. Если брать отдельно Кашмирскую долину, то здесь мусульман 97 процентов. Вместе с тем, по оценкам экспертов ЦРУ США, из Джамму и Кашмира в последние годы бежало 507 000 индуистов по состоянию на 2012 год. Таким образом, имеет смысл говорить о том, что наблюдается значительный перевес мусульманского населения, в особенности – в Кашмире. Что касается этнолингвистической картины, то здесь выделяется четверка наиболее популярных языков – хинду, бенгали, телугу, маратхи. Все это представляется нам совершенно точным доказательством глубинности истоков конфликта, коренящихся в религиозной картине края.

Пакистанская часть Кашмира – Азад Кашмир (Свободный Кашмир) - де-факто является частью Пакистана, будучи признанной Исламабадом независимым государством. Граничит с современным индийским штатом Джамму и Кашмир на востоке. Административный центр — город Музаффарабад. Азад Кашмир занимает территорию в 11 639 км² с населением приблизительно 4,5 млн чел. В территории Азад Джамму и Кашмир входит 3 региона: Мирпур, Музаффарабад и Пунч.

Северная часть Азад Кашмира представляет низшую часть Гималаев, включая пик Джамгарх (4,734 м). Долины регионы имеют плодородную почву, дожди идут и летом, и зимой (что чрезвычайно важно для Южной Азии). Средний уровень осадков превышает 1400 мм в год.

Практически все население Азад Кашмира является мусульманами. Официальным языком является урду (как и во всем Пакистане), но кашмирцы говорят преимущественно на пахари, панджаби, кашмири, гуджури (диалект языка раджастхани), пушту (язык пуштунов).

Основой экономики остается сельское хозяйство. Развиты традиционные домашние промыслы. В целом экономика пакистанской части Кашмира уступает индийской.

Новым этапом индийской государственности стали мусульманские завоевания. Известно, что походы аабов сюда предпринимались еще с Мединского периода развития ислама, однако полноценно закрепиться здесь под знаменами ислама удалось только афганским правителям Газневидам. В 1100 году Масуд Газневид переносит в Лахор свою резиденцию. С 1206 по 1526 год Индия находится под властью суннитского государста Делийского султаната. Честь его основания принадлежит династии Гуридов. Государство было настолько сильным, что впервые сплотило миллионы индицев и смогло сначала отразить нашествие монголов, а затем пережить экспансию Тимура (Тамерлана), захватившего Дели в конце XIV века. Эпоха султаната пережила несколько подъемов, последний из которых связан с династией Лоди в XV веке. Конец же истории султаната положили удары династии Великих Моголов под предводительством среднеазиатского правителя Бабура, пришедшего сюда из Афганистана. Период расцвета государства пришлось на период правления Акбара (1556-1605). Главными достижениями его царствования был мир и веротерпимость. Он отменил досаждавший многим налог на немусульман (джизью), разрешал обсуждение догматов Корана, строил и оберегал храмы различных конфессий²³.

Что касается собственно конфликта, то нельзя умолчать и о еще одной тенденции в общественно-политической жизни Индии второй четверти XX века – мусульманском религиозном движении. Всеиндийская мусульманская лига была создана еще в 1906 году, за девять лет до прибытия в страну Махатмы Ганди. Ее основателем был Мухаммад-шах Ага-хан III. Эта небольшая поначалу организация боролась сразу против двух врагов – англичан и господствующей группировки индуистов, которых они обвиняли в диктате и навязывании мусульманам чуждых им политических решений. Именно в рамках этой организации и вызрела идея Пакистана – государства, мусальманское население которого должно выйти из состава Индии, которой руководят индусы. Своеобразный манифест движения был провозглашен одним из его лидеров, сэром Мухаммедом Икбалем «Я бы хотел увидеть Пенджаб, Хибер Пахтункхва, Синдх и Белуджистан собранными воедино. Самоуправление в рамках Великобритании или жизнь без нее – не столь важно, но консолидация северо-западных территорий мусульманской Индии должна быть целью каждого мусульманина³⁰». Так, был задан вектор на формирование обособленной территории индийских мусульман – Пакистана. Последующие события лишь наращивали глубину противоречий, что позволяет нам выделить их в отдельный раздел нашего исследования.

Тем не менее, вплоть до последнего дня колониального владычества, в Англии сохранялись сторонники того, что создавать два государства на руинах Индии не следует. Так, известно, что в 1946 году Кабинетом министров был разработан план децентрализованного государства на основе компромисса между Мусульманской лигой и Индийским национальным конгрессом. Он предусматривал минимизацию полномочий центра, существенную автономию провинций. Однако Джавахарлал Неру отверг план строительства государства без единого центра, а потом и Джинна вернулся к требованиям независимого мусульманского государства³⁹. Планам взаимовыгодного примирения было не суждено сбыться.

Лейбористский кабинет Клемента Эттли (1883-1967) был весьма четко ориентирован на коренные преобразования в Индии. Именно поэтому, когда Эттли посла провала Лондонского соглашения пришел к выводу о том, что политика Уэйвелла на посту вице-короля не принесет должных результатов в этом направлении, он задумался об организационных выводах. Так, вице-королем в Индии стал лорд Маунтбеттен Бирманский, вступивший в должность 24 марта 1947 года. Попутно было провозглашено обещание сделать Индию независимой до июня 1948 года. 3 июня был предложен знаменитый «План Маунтбеттена», предусматривавший следующие условия обретения независимости Индией:

1. Разделение общин Пенджаба и Бенгалии будет осуществляться по решению простого большинства каждой из религиозных групп

2.Вопрос о Сидхе будет решен на его усмотрение.

3. Судьба северо-западной границы и отдельных областей Бенгалии будет решена местными референдумами.

4. Индия будет признана независимой к 15 августа 1547 года.

5. Бенгалия сможет отделиться, как только захочет.

6. Для урегулирования всех вопросов создается пограничная комиссия.

Небольшим княжествам, таким образом, предоставили возможность самоопределения лишь в рамках Индии или Пакистана⁴⁰ (без проведения референдума, а на основе решения князя). Граница между двумя новыми государствами устанавливалась по так называемой линии Рэдклиффа – демаркационной линии, названной по имени сэра Джона Рэдклиффа (1899-1977). Не лишним будет в качестве источника проанализировать и сам текст Акта о независимости Индии⁴¹. Пункт 1 статьи 1 гласит: „В Индии появляются два незвисимых доминиона – Индия и Пакистан“. Территориальное разделение, конституированное пунктами 1-3 статьи 2, предусматривало, что к Пакистану отходит Восточная Бенгалия, Западный Пенджаб, Синд, Белуджистан; Бенгалия при этом разделяется на западную и восточную. Будущее Силхета и Северо-Восточной границы подлежит урегулированию на референдумах. Пенджаб отныне делится на Восточный Пенджаб и Западный Пенджаб. Процес проведения границ проходит под контролем специально назначаемых генерал-губернаторов, власть которых ограничена Актом об управении Индией 1935 года,. Специальная статья посящена отказу монарха Великобритании от власти и отвественности за происходящее в упоминаемых территориях. Оговаривался и процесс законотворчества и формирования армии в двух государствах. 3 июня 1947 года Маунтбеттен, Неру, Джинна и лидер сикхов Балдев Сингх выступили с коммюнике на радио, а 4 июня данный текст был объявлен на пресс-конференции. 15 августа суверенитет Великобритании над Индией перестал существовать как реалия международного права. В каждом государстве оставался генерал-губернатор⁴²: в Индии свою деятельность на этом посту продолжил лорд Маунтбеттен Бирманский, в Пакистане правдами и неправдами добился этого поста Мухаммед Али Джинна. Важным в политической системе новых государств стали и посты премьер-министров, которые отошли, соответственно, к Джавахарлалу Неру и Ликат Али-Хану.