Петербуржская просветительница на Рейне

Принимать такой юбилей с великой мудростью, без тени кокетства, не каждой женщине под силу. Она это делает с высочайшим достоинством и молодецким задором.

Мы радуемся и, одновременно, изумляемся и этому юбилею, и ее творческой молодости.

Каждый год она одаривает нас своими, единственными в своем роде, литературными композициями. К моему удивлению, она насчитала 27 тем. «История евреев в произведениях Фейхтвангера», «Что бы мы были без Вольтера?», «Лео Бек – знаменитый гуманист и раввин», «Александр Скрябин – поэт звука», «Гениальный юноша с трагической судьбой» (М. Лермонтов), «Софья Толстая – ангел и демон?», и т.д.

Поражает многополюсность ее литературных пристрастий, но еще более поражает ее собственный взгляд, весьма далекий от «христоматийных истин». Поэтому и называет она свои композиции авторскими программами. Влюбленная в своих героев, она влюбляет и нас в них. Они, жившие и творившие в разные времена и эпохи, вдруг оживают и становятся близкими нам людьми. Сохраняя глубочайшую скромность, она просто делится с нами своими колоссальными познаниями и своим талантом глубоко проникать в суть поступков и мотивов своих героев.

С какой душевной болью она поведала нам о трагических судьбах сыновей России XX века – Максиме Горьком, Владимире Маяковском, Константине Симонове. Она не с теми, кто в угоду времени сбрасывает с пьедестала вчерашних кумиров, но и нисколько не идеализирует их. Для нее важно понять, что происходит с талантом, когда в угоду идеологии он становится конформистом.

В ее рассказах всегда присутствует живая связь времен, некая зацепочка, соединяющая нас с теми, о ком она ведает.

Мне запомнилось, как, рассказывая о русских меценатах ХIХ века, она провела параллель между Московским градоначальником Н. Алексеевым (братом К.С. Станиславского), вкладывающим свои собственные средства в строительство сиротских приютов и больниц, когда городская казна бывала пуста, с недавним Московским мэром «в кепочке», «не проносящим ложки мимо собственного рта».

Многие, и я в их числе, удивляются, как находит она темы, откуда черпает материалы?

Она живет в ногу с веком всеобщей компьютеризации, и, включая компьютер на своем столе, хорошо понимает, как много сегодня можно извлечь из интернета. Но она была и остается предана своей давней любви – книге. Книга для нее главный неиссякаемый источник при создании композиций. И в этом она исступленный Bucherwurm (“книжный червь”). А темы? – Темы находятся сами собой.

Издание писем А.П. Чехова без купюр, сделанных еще его сестрой М.П. Чеховой, по-новому высветили личность гениального писателя – не выдуманного аскета-интеллигента, а живого человека со страстями и ошибками. Эти письма побудили Марию Абрамовну перечитать Чехова и так родилась новая программа «Чехов и евреи», в которой она блистательно развенчала бытующее мнение об антисемитизме Чехова.

Её выступления создают впечатление легкого непосредственного общения, как будто зрители становятся соучастниками ее рассказов. Она захватывает и завораживает своим словом и своей игрой.

«Театр одного актера» - можно услышать в зрительном зале, хотя у нее есть программы, где она выступает в партнерстве с другими.

Рита Немцова поет псалмы перед ее изложением из книги Судей «Иеффай и его дочь», Аркадий Эстрин читает отрывки из «Скрипки Ротшильда» Чехова, а Надежду Завильон, исполняющую Скрябина в программе «Скрябин – поэт звука» по-праву можно назвать соавтором композиции. В недавней программе «Мой современник – Евгений Евтушенко» ее рассказ о Шестидесятниках переплетался с голосами целой группы чтецов и исполненными Люсей Барон песнями на стихи Евтушенко, а известный украинский документалист Владимир Гергиенко демонстрировал кадры из своего фильма «Бабий яр», где Евтушенко сам читает поэму. И в этот раз дар просветительства ее не подвел – нелепый вопрос «кому интересен сейчас Евтушенко?» повис в воздухе и растворился в громе аплодисментов. Таков был ответ благодарных слушателей.

Господь не поскупился, отпуская таланты Марии Абрамовне. Прошло много лет, а дюссельдофские театралы до сих пор вспоминают спектакль «В поисках Незнакомки», поставленный Вячеславом Лисиным в театре «Кулисы» по одноименной пьесе, написанной Марией Абрамовной, где она выступала еще и в роли Дэлмас. Уже тогда я поняла, что она одаренная актриса, обладающая настоящим блеском и органикой, так необходимыми актеру на сцене.

В ноябре прошлого года – новыя пьеса и новый спектакль, где Мария Абрамовна и автор, и исполнитель, и режиссер - в юбилейный год Шопена моноспектакль «Шопена печальный аккорд». Она в роли стареющей Жорж Санд ведет исповедальный рассказ о годах, проведенных вместе с Шопеном. Внезапно, как вспышка, врывается Шопен со звуками музыки и она, Жорж Санд, умолкает и вслушивается в нее, как делала это всегда, когда они были вместе. А крик боли, который она бросает в зрительный зал, казня себя за разрыв, доходит до самого сердца и комок перехватывает горло и слезы сопереживания на глазах у зрителей. Кто-то, стесняясь, быстро вытираает их, а кто-то и нет. И – «браво, браво, браво!». В этом спектакле у нее тоже есть соавтор – пианистка Полина Меркулова, исполяющая Шопена. И это «браво, браво» зрители даруют и ей.

А кто в нашей земле не побывал в ее «литературной гостинной на колесах»? В этой гостинной каждая экскурсия – это эксклюзив.

Кто бы надумал экскурсию «По дорогам героя романа Л. Фейхвангера «Еврей Зюсс»», или «По дорогам великих сыновей Германии Гёте, Шиллера, Баха» или «В Бад-Наугайм к Блоку», где актеры из театра «Кулисы» в живых декорациях курорта разыграют сцену встречи поэта и его первой возлюбленной Ксении Михайловны Садовской, в день столетия со дня смерти А.П.Чехова путешествие в Баденвайлер, где у памятника русскому писателю приглашенный ею православный священник читает молебен? Незабываемый по эмоциональной наполненности момент. А совсем неподалеку от Баденвайлера – старинный Фрайбург, о котором Марина Цветаева оставила воспоминания и Мария Абрамовна ведет нас к дому, где в начале 20-го века в пансионате, будучи подростками, жили Марина и Анастасия Цветаевы. Потрясенные, слушаем мы рассказ, как немецкая журналистка добивалась установления здесь мемориальной доски. И уже глазами Марины воспринимаем солнечный Фрайбург.

Тема «Русские в Германии» давно захватила Марию Абрамовну.

В Берлине, к примеру, учились М. Глинка, И. Тургенев, М. Бакунин. А «Русский Берлин» 20-х годов прошлого века с русскими издательствами, театрами и колониями писателей, поэтов, философов, ученых? Это ли не магнит для таких искателей, как Мария Абрамовна? И она делает эксклюзивную экскурсию, посвященную русским именам в Берлине, и это в то время, когда еще не издавались широкими тиражами книги о таком явлении, как «русские на европейском небосклоне.»

«На свидание с Ломоносовым и Борисом Пастернаком» назвала она поездку в Марбург, где оба в разные времена были студентами и благодарные немцы оставили потомкам об этом сообщения: одна мемориальная доска установлена на стене университета, другая – на стене дома, где жил когда-то Пастернак, и мы вспоминаем его «Охранную грамоту» прямо у двери этого дома, боясь упустить хоть слово, слетающее с губ Марии Абрамовны. И все это под проливным дождем.

В двух с половиной часах езды от Дюссельдорфа на юг - живописный курорт Бад-Эмс. Здесь тоже обнаружила она русский след – Александр II, Гоголь, Жуковский, Достоевский.

А ведя экскурсию по Дюссельдорфу, как умолчать о русских, его навещавших? И от нее мы теперь знаем, что в конце XVIII века здесь бывал Карамзин, а в начале 19-го в 1813-1814 гг. был расквартирован корпус генерала Раевского во время заграничного похода русской армии. Именно здесь К. Батюшков написал свою балладу «Переход через Рейн», то есть, в том месте, где переход этот совершался. «Мы здесь, о Рейн, здесь! Ты видишь блеск мечей».

Здесь в Дюссельдорфе у Жуковского жил Н.В. Гоголь, в местной Академии Художеств выставлялись работы Шишкина и Леонида Пастернака, из Дюссельдорфа писал в Москву письма Есенин.

Не многие знают, что Мария Абрамовна может и пошутить со своими героями. В год Гоголя она сочинила маленькую фантазию и разыграла ее с другими любителями в театре «Голос» в Эссене. На двойном юбилее (50-летие Пушкина и 40-летие Гоголя) в салоне светской красавицы Смирновой–Россой Николай Васильевич Гоголь предстает не гением, мучительно терзаемым вопросом, что есть благо для России, а душой веселой компании, гитаристом, виртуозно извлекающим из струн, в усладу собравшимся друзьям, божественные звуки «Чёрновишневой шали» Верстовского. И их восторг и шуточные приветствия, смех и шампанское его нисколько не обескураживают. Все было так достоверно и наполняло радостью зрительный зал.

За что бы ни взялась Мария Абрамовна, все у нее выходит талантливо.

Красивый одухотворенный человек, не устающий восхищаться миром, любящий людей и искренно выражающий восторг перед ними. Она такая, каким и должен быть истинный просветитель.

И еще несколько слов о другом.

Мария Абрамовна удивительно преданный своей семье человек. У нее трое взрослых внуков, с которыми она в большой дружбе. Нет большей радости для нее, когда один из них спешит сообщить, что перечитал «Евгения Онегина» и восхищен стихотворной строкой Пушкина, другому она расказала о выставке Ботичелли, на которой побывала. «А каталог привезла? – Нет, дорого» Через день она получает бандероль – роскошный каталог итальянского ходождника. Внуки – это ее гордость и счастье. А еще счастье, когда ее любимый Яков Борисович здоров и радуется вместе с ней новому дню.