«Письмо счастья» – метавирус в сетевых коммуникациях. От Другого к Иному
жүктеу/скачать 239.34 Kb.
|
| Уханов Е. В.
«Письмо счастья» – метавирус в сетевых коммуникациях. От Другого к Иному. Интенсивное развитие компьютерных технологий и информационной сферы, технических средств и программного обеспечения быстро получает свой отклик – как в сетевых коммуникациях, так и в обыденной жизни. Ныне никого не удивишь беспроводной связью и сообщениями, которые мгновенно отправляются в любую точку планеты. Хотя совсем недавно это казалось фантастикой или мистикой. Возможность передать сообщения за считанные секунды с почти любой точки пространства в почти любую точку земли при наличии мобильного телефона, КПК, ноутбука выводит коммуникацию на новый уровень мобильности. Интенсивное развитие коммуникативных технологий, скорость и мобильность акта коммуникации – взывают к вопрошанию о том – изменилась ли качественно коммуникация между индивидами? Какие угрозы и вызовы, преимущества и возможности открывают современные коммуникативные технологии? Этот круг вопросов определяет актуальность поднимаемой темы. Нашей целью является выяснение качественных изменений в акте коммуникации между индивидами, а также прояснения понимания того, что в себя включает сетевой характер коммуникации. В статье анализируется понятие «коммуникация», раскрывается феномен «письма счастья» как метавируса, который с новой силой актуализирует себя в виртуальной реальности. Для начала проясним, что в себя включает понятие «коммуникация». Communicatio (от латинского - сообщение, передача), согласно философскому словарю, представляет собой «смысловой идеально-содержательный аспект социального взаимодействия» [10]. Основная функция коммуникации – достижение социальной общности при сохранении индивидуальности каждого индивида. К структуре коммуникации можно отнести: 1) двух участников-коммуникантов, наделенных сознанием и владеющих нормами некоторой семиотической системы; 2) ситуацию, которую они стремятся осмыслить и понять; 3) тексты, выражающие смысл ситуации в языке или элементах данной семиотической системы; 4) мотивы и цели, делающие тексты направленными - то, что побуждает субъектов обращаться друг к другу; 5) процесс материальной передачи текстов. Таким образом, тексты, действия по их построению и, наоборот, действия по реконструкции их смысла, а также связанное с этим мышление и понимание, составляют содержание коммуникации. По типу отношений между участниками выделяются межличностная, публичная, массовая коммуникация. По типу используемых семиотических средств можно выделить речевую, паралингвистическую, вещественно-знаковую коммуникацию. Так, например, Л. Витгенштейн рассматривает коммуникацию как комплекс языковых игр, имеющих свои семантико-прагматические правила и свои принципиальные ограничения. Если до него язык полагался просто как средство коммуникации, то теперь сама коммуникация погружается в структуры языка, становится пространством, в котором развертываются те или иные языковые формы. Различают такие виды коммуникации: 1) коммуникация в широком смысле, как одна из основ человеческой жизнедеятельности; 2) информационный обмен в технически организованных системах; 3) мысле-коммуникация как интеллектуальный процесс, имеющий выдержанный идеально-содержательный план и связанный с определенными ситуациями социального действия; 4) экзистенциальная коммуникация как акт обнаружения Я в Другом. В таком качестве коммуникация – основа экзистенциального отношения между людьми (как отношения между Я и Ты) и решающий процесс для самоопределения человека в мире, в котором человек обретает понимание своего бытия, его оснований. Так у К. Ясперса коммуникация становится целью и задачей философии. Коммуникация оказывается в центре и социальной теории. Так Ю. Хабермас, разрабатывая свою теорию коммуникативного действия, рассматривает коммуникацию в качестве базового социального процесса. Он обращается к коммуникации как повседневной практике частных жизненных миров и полагает процессы коммуникативной рационализации жизненных миров в качестве структурирующих общественность. Именно развитие коммуникативных практик и коммуникативная рационализация, а не отношения производства, лежат, с точки зрения Ю. Хабермаса, в основе современного гражданского общества. Д. Питерс, анализируя этимологию слова «коммуникация», указывает на то, что «это слово с большой историей и произошло от латинского communicare» [9, с. 16], что означает «наделять», «разделять», «делать общим». Он отмечает, что корнем является mun-. Латинское munus использовалось для обозначения публичных даров и обязанностей – включая гладиаторские бои и обряды в честь умерших. В латинском языке communicatio не означало общие способности людей общаться с помощью символов, а также не означало надежды на какое-нибудь взаимное осознание. Как и в латинском языке, одно из основных значений «коммуникации» предусматривает наделение. Это понимание является отличным от широко распространенного понимания коммуникации как диалога или диалогического процесса. Таким образом коммуникация может означать «участие», как в слове «communicant», что означает личность, которая стала частью священного общества, приняла в ней участие. Тут коммуникация означает принадлежность к социальному организму через определенное выразительное действие, которое не требует ни ответа, ни осознания. Как указывает Д. Питерс, «причаститься (communicate) через хлеб и вино означает вступить в сообщество (принять в нем участие) святых, живых и мертвых» [9, с. 16]. Однако подобное действие не стоит рассматривать как акт передачи некоторого сообщения. Более того, тут акт коммуникации – это акт получения, а не посылания. А если более точно, то коммуникация тут означает «посылание через получение» [9, с. 17]. Схожее значение, по его словам, имеет понятие научной «коммуникации» (монография). Еще одна составляющая понятия «коммуникация» включает в себя перемещение или передачу. Следующей составляющей коммуникации, по Д. Питерсу, является «коммуникация» как обмен, то есть двустороннее перемещение. Коммуникация в этом значении предусматривает взаимообмен, обоюдность и некоторое взаимодействие. Природа такого обмена может быть разной. Коммуникация может означать что-то наподобие успешного соединения двух конечных пунктов. Еще одно значение слова «коммуникации», согласно Д. Питерсу, разговорное, оно предусматривает обмен в открытом и искреннем разговоре между друзьями или сотрудниками. Тут коммуникация не означает просто разговор, она означает особую разновидность разговора, которому присуще доверие и открытость. Философ указывает, что «еще более интенсивное значение слова “коммуникация” распространилось и на сам разговор, что-то наподобие встречи разумов, психосемантического единения или даже слияния сознаний» [9, с. 18]. Коммуникация предусматривает общность, приобщение к внутреннему опыту. Коммуникация, отмечает исследователь, также может служить общим термином для обозначения разных видов взаимодействия с помощью символов. Она, в этом случае, является описательным термином наших отношений и сигнификаций. Философ акцентирует внимание на еще одном значении слова «коммуникация», введенное Ч. Кули, – коммуникация как механизм, с помощью которого существуют и развиваются взаимоотношения между людьми – «все символы сознания вместе со средствами их передачи в пространстве и сохранения во времени» [9, с. 18]. Согласно Р. Вильямсу, отмечает Д. Питерс, коммуникация – это способы и формы, через которые идеи, информация и отношение передаются, посылаются и получаются. В отличие от этого понимания Д. Питерс употребляет слово «коммуникация» в смысле проекта согласования «я» с «другим». Он считает ошибочным считать, что коммуникации решат проблемы коммуникации. Другая точка зрения, согласно Д. Питерсу, связана с коммуникацией как способом снятия семантических диссонансов, а значит открытия, таким образом, путей к более рациональному построению социальных отношений. Очертив общий горизонт понятия «коммуникация», обратим особое внимание на феномен «сетевых коммуникаций». В наше время коммуникация все больше начинает приобретать сетевой характер. Вызвано это достаточно быстрым развитием коммуникативных технологий, таких как мобильная связь, спутниковая связь с возможностью определения точных координат объекта через GPS (Global Position System), компьютерные сети, IP-телефония и многое другое. Ризоматическая, паутинообразная коммуникация позволяет в наше время связываться почти мгновенно с многими людьми в разных точках пространства. Это снимает пространственные и временные ограничения на коммуникацию. Паутинообразная коммуникация проявляется не только в реальной жизни, но и в виртуальной реальности. Интернет, как реализация технических средств построения сетей, представляет реализацию нового уровня коммуникативных сетей, которые вихрем врываются в «реальную» реальность из реальности виртуальной. Коммуникация в виртуальном мире, который явно не существует в реальном мире, позволяет, тем не менее, осуществлять коммуникацию именно в реальном мире. Однако говорить о том, что сетевой характер коммуникация приобрела только в наше время – достаточно опрометчиво. Для раскрытия степени разработанности темы обратимся к раскрытию феномена «письма счастья». Обратим особое внимание на один из типов письма – почтовые письма. Особый интерес представляет «письмо счастья». Чаще всего оно представляет набор требований, выполнение которых повлечет за собой особые награды, которые также четко описаны [5]. Новое дыхание «письмам счастья» придало развитие транспортных средств: железнодорожного транспорта, телеграфа, появления XIX веке «открытых писем», а впоследствии открыток, получивших начало с середины XIX века и особое распространение получивших с развитием фотографии, а также развития скоростного морского транспорта, автомобилей, самолетов, спутниковой связи и т.п. Следовательно, доставить письмо стало возможным в любую точку планеты за достаточно короткий промежуток времени. Современная жизнь в индивидуализированном обществе, с его жестокими законами мира, в котором необходимо выживать – все интенсивнее вытесняются мечтания о счастье и безоблачной жизни, принося зачастую разочарования от окружающего мира. «Письма счастья» по своей сути являются сетевыми. За счет образования искусственных сетей (или даже виртуальных) этот феномен и существуют. Подобного рода «сообщения» основаны на обращение к трансцендентному опыту, запредельному для понимания. Ожидание чуда, свершение обычных, понятных для всех желаний при выполнении совершенно несложных условий – пересылке письма некоторому числу людей – вот плата за умерщвление бога и уход от трансцендентного. В этом контексте стоит обратить внимание на А. Камю, который в «Бунтующем человеке», анализируя уход от трансцендентного начала, приходит к выводу, что свою силу этот процесс приобрел с периода французской революции. А. Камю, анализируя истоки забвения трансцендентного, обращается к фигуре короля, как наместника бога на земле. В казни Людовика XVI он видит поворот истории «и по своим мотивам, и по своим последствиям суд над королем означает поворот нашей современной истории» [6, с. 210]. Суд, который символизирует десакрализацию и развоплощение христианского бога. До этого бог принимал участие в истории через короля, однако его исторического представителя убивают «Следовательно, остается только видимость Бога, сосланного на небеса» [6, с. 210]. Анализируя критику трансценденции Гегеля, А. Камю указывая на его неоспоримое своеобразие, и отмечает, что он окончательно разрушил всякую вертикальную трансценденцию, и в первую очередь трансценденцию принципов. «Несомненно, он восстанавливает имманентность духа в становлении мира. Но имманентность эта подвижна, она не имеет ничего общего с древним пантеизмом» [6, с. 228]. А. Какмю утверждает, что в своих самых глубинных тенденциях «XIX и XX столетия - это эпохи, попытавшиеся жить без трансценденции» [6, с. 228]. Продолжая свой анализ, он обращается к Фейербаху, который в «Сущности христианства» всякую теологию заменяет религией человека и человеческого рода. Как отмечает А. Камю, Фейербах поставил себе задачу показать, что различие между человеком и божеством иллюзорно, что оно представляет собой лишь различие между сущностью человека, то есть человеческой природой, и индивидом. Тайна Бога оказалась не более чем тайна любви человека к самому себе, а индивидуальность заняла место веры, разум – место библии, политика – место религии и церкви, земля – место неба, труд заменил молитву, нищета стала земным адом, а человек – Христом. «Политика – это религия; трансцендентное христианство, принадлежащее миру иному, отрекшись от раба, укрепляет земных владык и создает еще одного владыку – на небесах» [6, с. 230]. Далее А. Камю обращается к фигуре Маркса как основателя современного атеизма. Он утверждает, что в XIX веке было неопровержимо установлено, что человек не может жить без общества. И вывод А. Камю гласил, что «человек чувствует себя одиноким в обществе только по социальным причинам» [6, с. 273]. Значит, продолжает французский мыслитель, если одиночество объясняется чем-то внешним для человека, то ему открыт путь к трансцендентному. Социальные отношения, напротив, создаются самим человеком. Если вдобавок к этому предположить, что они, в свою очередь, творят человека, то можно считать, что найдено исчерпывающее объяснение этой проблемы, которое позволяет устранить понятие трансцендентности. А. Камю заключает, что тогда человек становится, как это и хотелось Марксу, «автором и действующим лицом собственной истории» [6, с. 273]. Пророческая миссия Маркса революционна потому, что он завершает негативное движение, начатое философами Просвещения. Якобинцы уничтожили тренсцендентность личностного бога, но заменили ее трансцендентностью принципов. А «Маркс основал современный атеизм» [6, с. 273], покончив и с этим видом трансцендентности. В 1789 году вера была заменена разумом. Но этот разум в неизменности своей был трансцендентен. Действуя куда решительнее Гегеля, Маркс, по мысли Камю, свел на нет трансцендентность разума и низверг его в историю. До них разум был регулятивным принципом, теперь он превратился в средство завоевания. У религиозного отчуждения, продолжает А. Камю, тот же источник, что и у отчуждения экономического. Покончить с религией можно, только обеспечив абсолютную независимость человека от его экономических потребностей. Революция, таким образом, отождествляется с атеизмом и царством человека, «вот отчего Маркс вынужден был всячески подчеркивать экономическую и социальную зависимость человека» [6, с. 274]. От эпохи Французской революции, продолжая Гегелем, Фейербахом и подводя «черту» Марксом, А. Камю прослеживает историю «заката» трансцендентного. Вопрошание к бытию стало стуком в закрытые двери. Расширение возможностей средств коммуникации не снимает проблемы качества коммуникации, воздвигая все новые стены между «Я» индивида и Другим, который в информационном вихре обречен неизбежно оставаться Иным. Информационный шум знакового пространства обусловлен засильем реального – симулякрами, которые размывают грань между реальным и виртуальным. Так для Жана Бодрийяра реальное никогда никого не интересовало, для него это место разочарования, «место симулякра аккумуляции у черты смерти [...] Особенно сегодня реальное, кажется, уже не более как груда мертвой материи, мертвых тел, мертвого языка» [2, с. 97-98]. А для С. Жижек человек в социальной виртуальной реальности осознает в своей паранойяльной фантазии что мир, в котором он живет, является спектаклем разыгрываемым перед ним «чтобы убедить его в реальности этого мира, а люди, окружающие его, в действительности простые актеры, занятые в гигантском представлении» [4, с. 19]. Примеры тому хорошо проиллюстрированы в фильмах «Шоу Трумена» и «Игра». Современный мегаполис – это пустыня реального. Где коммуникативные технологии не снимаю барьеры коммуникации, но порождают новые. Особый интерес в этом контексте представляет феномен существования «письма счастья». Суть заключается в том, что феномен жив за счет веры в возможность осуществления желанного, или возможность существования и осуществления мечтаний о счастье. Неверие в осуществление того, что «обещается» в письме, также не снимает факт существования самого феномена, так как тоже основан на вере в невозможность получения счастья таким путем. Снятием же самого феномена является «аналитическое», рациональное, скептическое отношения к «письму счастья». Но зачастую этого не происходит. Так можно провести аналогию с тем, что большая часть научных фактов также воспринимаются на веру, и только для немногих фактом существования его является верификация. Можно заключить, что феномен «письма счастья» зиждется на вере – как в позитивном, так и в негативном смысле. В этом контексте можно провести параллель между «письмом счастья» и идолами Ф. Бэкона. Через идолов, призраков, он обозначает «глубочайшие заблуждения человеческого ума» [3]. Их обман, согласно философу, является результатом неправильного и искаженного предрасположения ума, которое заражает и извращает все восприятия интеллекта. Следовательно, идолы воздействуют на интеллект. Он разделяет четыре вида идолов: «Первый вид мы обычно называем идолами рода, второй – идолами пещеры и третий – идолами площади [...] четвертая группа идолов, которые мы называем идолами театра» [3]. Он отмечает, что идолы, которыми одержим дух, бывают либо приобретенными, либо врожденными. Приобретенные идолы, согласно Ф. Бэкону, вселились в умы людей «либо из мнений и учений философов, либо из превратных законов доказательств» [3]. Врожденные идолы присущи природе самого разума, который «оказывается гораздо более склонным к заблуждениям, чем чувства» [3]. Для борьбы с идолами, Ф. Бэкон предлагает указать на них, «отметить и изобличить эту враждебную уму силу, чтобы не произошло так, что от уничтожения старых сразу пойдут новые побеги заблуждений в силу недостатков самой природы ума и в конечном итоге заблуждения будут не уничтожены» [3]. «Письмо счастья», исходя из градации идолов Ф. Бэкона, можно, на наш взгляд, отнести к идолам рода, к которым также относятся предубеждения, предсказания, суеверия. Особое место феномен «письма счастья» приобретает в сетевых коммуникациях, когда для того, чтобы переслать письмо другому получателю достаточно сделать пару движений мышкой. Чувство одиночества и отчуждения в безбрежном виртуальном пространстве, населенном виртуальными объектами, вносит свою специфику в механизмы коммуникации, самореализации индивида как личности. Суть «письма счастья» заключается в том, что в письме описывается механизм осуществления, реализации счастья в жизнь. Счастье, которое обязательно вот-вот да осуществится через несколько дней после выполнения требований, предъявляемых в письме. Требованием же является разослать письмо определенному числу получателей. Таким образом достигается сразу несколько целей – реализация заветной мечты отправителя сообщения, «забота» о счастье близких, друзей, знакомых, «других». «Письмо счастья» приобрело достаточно много форм и проявлений. Это проявляется не только в содержании письма с обязательной апелляцией к знаменитостям и примерами «прямого» и «обратного эффекта» письма – когда при невыполнении и игнорировании письма происходит обратный эффект – к получателю письма «должно» прийти несчастье. Это механизм «обратной связи» в этой системе. Как и в теории систем управления, здесь реализован механизм отрицательной обратной связи, который стабилизирует систему управления (СУ), иначе система может быть неустойчивой. С «письмом счастья» происходит то же самое. «Письмо счастья» представляет собой СУ с контролем исполнения, и в случае несрабатывания исходных посылок (изначальных сигналов – в терминах теории систем управления – начальных условий – как-то «если я не отправлю это письмо - то ничего не случится»), то происходит корректировка через отрицательную обратную связь в виде негативного посыла «если не выполните все условия, то постигнет вас несчастье». Дополнительным «стабилизирующим» механизмом обратной связи является укреплении мысли о том, что «это письмо действительно имеет большую необъяснимую силу», является замечание о том, что «это письмо уже существует три столетия, а также двадцать раз облетело землю» [5]. Это направлено на формирование трансцендентных интенций в условиях трансцендентного голода – ожидания чуда. Что это письмо «действительно имеет особую силу» [5]. Что совсем скоро осуществится заветное желание, и придет счастье. Чудо в чистом виде? Однако тип сообщения, основанный на трансцендентных надеждах не ограничивается к отсылке заботе о себе через заботу о другом. Так как именно на этом принципе основан механизм «срабатывания» «письма счастья». Через пожелание счастья другому индивид хочет гарантировать счастье себе. Но подобная стратегия обманчива. Так как требует от того, кто получит это письмо, совершить ряд действий, которые могут привести к тому, что за них придет расплата – счастье. Но нет никакой гарантии в том, что другой совершит эти действия. Значит забота о счастье Другого это вовсе не забота, а ширма, прячась за которую индивид получает собственную выгоду. В таком случае нельзя рассматривать круг получателей, которым отправляется «письмо счастья» в роли тех, кому индивид искренне желает счастья. Так как акт дарения не взывает к оплате за дар. Подарить счастье Другому – это наивысшая благодать, безвозмездный дар, трата до последней капли, за гранью возможного. Дар основанный на любви к Другому, безвозмездной и чистой. Где счастье «приходит» не от того, что индивид требует от акта дарения плату – счастья для себя, но как счастье от счастья Другого. Счастья от счастья не для себя, но для Другого. Чем более безвозмездно даришь, без мысли о возврате, расплате, но в акте чистого дарения – тем больше наполняет радость и любовь, счастье от того, что видишь счастливые глаза Другого, неуловимый блеск, игру света, радость которая заполняет пустоту бытия. В «письме счастья» происходит подмена. Форма остается той же – дарение счастья Другому. Однако именно акт «дарения» и является условием того, что наступит расплата за намерение. В данном случае это именно намерение, а не акт чистого дарения, т.к. от факта получения и прочтения письма нет никакой гарантии, что получатель неизбежно «получит» счастье. Актом дарения являются конкретные действия, которые в первую очередь направлены на то, что они вызовут совершенно конкретное чувство – счастье. Следующая подмена в понимании того – что такое счастье. Т.к. сам концепт счастья зачастую себя репрезентирует через коды, конструируемые медиа, через симулякры, рекламу и кодификацию социальной реальности. В акте же чистого дарения Другому происходит направленное действие на счастье в «понимании» (ощущении) Другого. В «письме счастья» «счастье» это настолько общее, что подходит для всех. Но если разобраться, то для каждого индивида счастье свое. В акте дарения счастья другим через посылания «письма счастья», дарится собственное «понимание» (ощущение) счастье, которое вовсе не гарантированно является также счастьем и для другого. Это приводит нас к мысли о том, что в случае «письма счастья» Другой подменяется Иным. Различие заключается в следующем: Другой – это тот, кто радикально отличен от Я индивида, и воспринимается во всей своей Друговости. Другой – это тот, кто неудобен, т.к. не является повторение Того же Самого – Я-индивида. В зеркале собственного Я индивид может увидеть Иного. Иной удобен и всегда улыбается в зеркале нашего Я. Иной – не такой как Я, но Тот же Самый, т.к. в Ином мы видим отражение самих себя, как Нарцисс свое отражение в ручье, или, как отмечает в этом контексте Ж. Бодрийяр, «это и есть наш идеальный современный клон: субъект, из которого вымарано все Другое, который лишен возможности разделения и обречен на метастазирование самого себя, на чистое повторение» [1, с. 181]. Иной – это средство, а не цель. В «письме счастья» и происходит незаметная подмена Другого – Иным. Главным критерием является чистота совести: «Я все сделал, от меня зависящее». Однако все действия направлены на Я-индивида, а не радикальную инаковость, и для достижения счастья Иного. В условиях виртуальных реалий «письмо счастья» несет тот же смысл, что и в обыденной жизни, однако цели, преследуемые при его отправлении, стали более разнообразными. Чувство, надежда на существование оазиса счастья также обостряется за счет виртуальных объектов-симулякров в гиперсимуляционной реальности, частью которых становится сам индивид, погруженный в сетевые коммуникации. Факт отправления письма становится усилительной конструкцией в цепочке виртуальной коммуникации, сводя само счастье к гиперсимуляции, за счет осуществления в действительности акта автокоммуникации. Так как отправляя письмо в виртуальный мир, населенный виртуальными объектами, субъект по сути отправляет письмо себе самому, своему другому Я. Так цепочка, невидимая нить, след, тень Я индивида – блуждает в сети Интернет в поисках счастья. Однако будучи сетью в своей основе коммерческой, Интернет нашел коммерческий выход подобного рода потребностям индивида. Так появилось множество схем манипулирования чувством солидарности индивида, игры на его чувстве одиночества в глухом и жестоком мире. Так лавинообразно «письмо счастья» переродилось в так называемый СПАМ. В качестве навязчивой рекламы, а в последствии и информации, СПАМ приобретает множество негативных проявлений. Начиная с увеличения загруженности сетевого трафика бесполезными потоками информации, заканчивая переполнением почтовых электронных ящиков ненужной информацией. Так «письма счастья» стали частью писем, относящихся к СПАМу. Содержание таких писем также стало модифицироваться в зависимости от складывающейся конъюнктуры виртуального сообщества. Так письма счастья стали преобразовываться в письма (мольбы) о помощи. Можно выделить группу наиболее типичных, ярких примеров функционирования подобного рода писем. Это – «письма счастья», «письма- просьбы», «письма о заработке», «письма с предупреждением о вирусах». Так письма стали манипуляторами сознания человека, самоорганизуясь, в зависимости от потребностей как отдельного человека, так и социума – с его потребностями и желаниями. Полностью соответствуя духу и ритму времени. Эти письма можно вполне отнести к одной из разновидностей вирусов, которые самомодифицируются, самоподстраиваясь к ситуации, к отдельно взятому индивиду. Такие письма, в качестве ключевого механизма стали использовать желание. Ключевым в желании является снятие соблазна через его воплощения. Результатом подобного снятия стало формирование фобий. То есть ситуаций, которые бы угрожали иллюзии, в которую погружен субъект, да и самой жизни индивида. Препятствуя реализации заветной, глубинной мечты индивида, в своем праве, мечтании, возможности, желании счастья. Подобный вид систем управления, которые самомодифицируются и постоянно корректируются в зависимости от обстоятельств, можно отнести к категории вирусов в компьютерном смысле. В компьютерной сфере – вирус это исполнимый код (в текстовом, или бинарном виде), который присоединяется к программам, которые носят практический характер для выполнения определенных задач (так называемые приложения). Вирус, при их активизации, начинает свою вредоносную деятельность. В случае «письма счастья» также происходит активация «исполнимого кода». В данном случае кодом является текст письма. «Исполнимый» он потому, что влечет за собой определенные действия. Подобные вирусы являются психо-вирусами, вирусами сознания. В случае письма счастья вредоносным действием вируса является – информационный шум, информационный «мусор», а порой и финансовые убытки. Создается он за счет того, что объем информации увеличивается в геометрической прогрессии. А в условиях виртуальной реальности он может передаваться от отправителя к получателю почти мгновенно, и в любую точку мира. Потенциально этот вирус развивается очень быстро. Однако спецификой данного вируса является то, что в большинстве случаев происходит разочарование – в виде того, что долгожданное счастье так и не наступает. Но есть и исключения, их мы рассмотрим отдельно. Поэтому подобный тип вирусов как мгновенно возникает, быстро развивается до немыслимых масштабов, и так же быстро исчезает. Другой модификацией вируса является «психо-вирус надежды» только для себя, без посредства явного вовлечения других. Он построен по типу «письма счастья», где гарантируется какая-либо материальная выгода, через выполнение ряда действий относительно отправителя. Зачастую это – отправление денег. Типичным примером в виртуальном пространстве является сообщение типа «Вы стали 10000 посетителем. Зарегистрируйтесь на нашем сайте, чтобы забрать выигрыш». А регистрация стоит 10$. Подобный тип вируса сознания построен на алчности, необоснованных надеждах и эгоизме в условиях трансцендентного голода. Подобного рода вирус не имеет обратной связи, и он не дублирует себя в сети лавинообразно. Есть модификация этого вируса, которая основана на так называемом сетевом маркетинге. Его реализации самые разнообразные – от того, что нужно выполнять определенные действия, как то – просто читать письма, которые приходят на почтовый ящик (эти письма всегда можно отнести к СПАМу), а также построение реферальной сети – т.е. получение бонусов от вовлечения других, и от процента от прибыли вовлеченных. Либо основан на приобретении товаров, и вовлечение других через перепродажу (сетевой маркетинг). В таком случае выстраивается достаточно большая пирамидальная структура. В качестве обратной связи в данной достаточно сложной системе (автоматического) управления выступают небольшие поощрения (денежные), которые никоим образом не покрывают расходы. Подобный тип вирусов постоянно модифицируется и самосовершенствуется. Он является более сложным и трудно распознаваемым, так как нет эффективных механизмов распознавания – является ли это правдой или изощренным механизмом «развода на деньги». Следующей модификацией этого вируса являются инвестиционные вклады депозитного типа. Его еще можно назвать «МММ-вирус». Основаны они на игре. Игра на чувстве надежды, которое граничит с невозможным. Механизм прост – для вклада предоставляется завышенный процент. В условиях реально работающей экономики – выплачивать установленный процент означало бы привести банк, или инвестиционный сайт, или компанию – к неизбежному краху. Однако далеко не все являются профессиональными экономистами, и тонкую грань финансовых рисков, которые могут носить как микро-, так и макро-экономический характер – распознать сложно. Обратной связью данного типа вирусов является то, что на начальном этапе реализован механизм выплаты дивидендов, прибылей от депозитных вкладов (или акций). Также реализовывается механизм вовлечения рефералов, что обеспечивает распространение вируса в сети. Именно поэтому мы вправе говорить о сетевом характере коммуникации. Подобные модификации вирусов деструктивны, так как играют на надежде индивида достичь счастья через посредство материального благополучия. Механизм обратной связи срабатывает безотказно. Получение прибыли «гасит» бдительность. Чем больше пустота ожиданий по ту сторону ничто, тем больше трансцендентные надежды, которые все сильнее «засасывают» в неизбежную пропасть разочарования и потери, перед осколками надежд, взывающих к молчаливому ничто. Итак чувство счастья стало «формируемым» в силу того, что сам субъект стал неотъемлемой частью массового общества, общества потребления, где потребности индивида формируются средствами массовой информации, от которых в мире интенсивного развития информационных технологий и технических средств стало просто не скрыться. Манипуляция индивидом стала также возможно за счет все более расширяющейся сферы информационных технологий. Ярким примером может служить письмо с предупреждением об опасности вируса, когда нужно предупредить как можно больший круг людей об этой угрозе. Таким образом, уже само это письмо является вирусом – метавирусом сознания. Этот вирус может распространяться по любым каналам сетевых коммуникаций и любыми доступными способами: электронные письма с предупреждением о вирусе, ICQ сообщения «Самое распространенное письмо счастья – “не принимайте сообщений по аське от пользователя такого-то - это вирус”» [11], P2P (файлообменные) сети, SMS сообщения в мобильной связи и так далее. Формируется дополнительный стимул к действию для индивида, апеллируя на фоне сформированной фобии, к позитивным эмоциям индивида – чувству солидарности, желания помочь ближнему, сообществу, социальной группе. Обращаясь к желаниям помочь, предостеречь, избавить от «грядущей» опасности. Подобного рода сообщения, особенно на первоначальных этапах, имеют высокую эффективность и распространяются практически мгновенно. Процессы протекающие в сетевых коммуникациях имеют свои отличительные особенности. Сообщение передается хаотически, спонтанно, быстро, похоже на броуновское движение. Ризома правит балом в подобного рода структурах, которые, не успев образоваться, мгновенно распадаются. Если запустить этот процесс с той же самой точки, то траектории движения не повторятся. Сообщения в каждой из «своих жизней» - живет собственной уникальной, неповторимой «жизнью», имея свой неповторимый путь и историю. В одном из мультипликационных фильмов, под названием «Футурама», в иронической форме показана ситуация, когда находится свой вирус сознания для каждого человека. От простого человека до президента США. Показаны самые разнообразные модификации вируса сознания. От лотерей до лекарств, которые приносят долгожданное исцеление. Все вирусы совмещали в себе как информационный шум высокой плотности, реализующийся через СПАМ, так и явное деструктивное действие – потерю материальных средств. Поскольку действие в мультфильме происходит в будущем, то равными правами, наряду с людьми, обладают и роботы. Иронией разыгрываемой ситуации является то, что показан тип вирусов для каждого получателя в отдельности. Когда вирус подстраивается под индивида, его индивидуальные чаяния и надежды. Для робота это оказалось именно программное обеспечение деструктивного действия – вирус, который подчинял его тому, кто внедрил в него вирус. Следствием этого стало то, что робот стал рабом «хозяина» и выполнял любые приказы, в том числе – убить лучшего друга (человека). Что он и сделал. Еще один пример вируса сознания можно найти в фильме «Реквием по мечте», где молодая пара мечтает о счастливой жизни. Но в их жизнь врываются наркотики. Надежда на то, что они приведут к долгожданному счастью приводят к ужасающему краху, как надежд, так и всей жизни. Параллельной сюжетной линией проводится надежда матери молодого человека попасть на телевидение и стать популярной. Вдобавок ко всему от неизвестного к ней приходит приглашение на ее любимую передачу. И дама всеми силами хочет похудеть, чтобы поместиться в свое платье, в котором она прекрасно выглядела двадцать лет назад. Она полностью переходит на таблетки, которые сначала дают хороший результат, а в последствии ведут к полному истощению организма и сумасшествию. Вирус сознания не имеет границ – легко переходя из виртуальной реальности в реальную жизнь. Несбыточность трансцендентных надежд, основанных на вере, порой оборачиваются самым драматическим образом для индивида. Рассмотрим еще один вид вирусов сознания, которые формируются СМИ. Мифологизированная реальность в полной мере проявляет себя в сети Интернет. Рассмотрим наиболее яркие проявления текстовых метавирусов. Носят они повествовательный характер, с расчетом на быстрое распространение. К ним относятся: 1) предупреждения о том, что «милиция подбрасывает в метро наркотики в сумочки» [7]. 2) история про «мальчика, умирающего от рака мозга и желающего перед смертью получить как можно больше писем, чтобы войти в книгу рекордов Гиннеса» [7]. 3) особый интерес представляют сообщения о поиске донорской крови редкой группы для ребенка. Как отмечает Н. Коныгина, эти сообщения распространяются с невероятной скоростью, одновременно трансформируясь и подстраиваясь под географические регионы, «например, на украинских сайтах московский номер мобильного телефона превратился в номер аськи» [7]. Таким образом «редкая группа крови», как отмечает Н. Коныгина, едва ли не стала синонимом навязчивых, непроверенных и бесполезных сообщений. Как отмечают исследователи [7] – распространение таких писем-просьб свидетельствует о стремлении людей к социальной солидарности, где «принцип “прочти и передай дальше” работает только в сплоченных обществах, и за желанием поступить именно так - тоска по такому обществу» [7]. 4) рассказы о ребенке, которого «украли из игровой комнаты в торговом центре, чтобы вырезать у него почку» [8]. 5) истории о зараженных СПИДом иголках, подбрасываемых в различные общественные места. 5) предупреждение о готовящихся терактах «из надежного источника ФСБ» [7]. В Москве это сообщение в 2004-ом году имело особый успех. Как отмечает исследователь Леонид Блехер, большинство людей «массового общества» живут «как будто в легком тумане. Они никогда не представляют, что происходит вокруг них. Поэтому любой рассказ, особенно эмоционально нагруженный, будет воспринят с изначальным доверием» [7]. Как отмечает Н. Коныгина «письма счастья» движимы либо социальной сознательностью индивидов, либо заботой о ближнем. «Поведение всех участников цепочки рационально, а ошибка - в некритическом отношении к непроверенной информации» [7]. И в завершение отметим, что письма счастья являются эффективным инструментом сбора «живых» [8] почтовых адресов для СПАМа, так как в заголовке электронного письма хранятся адреса всех, кто «переправлял» письмо – что тянет за собой шлейф сотен электронных адресов. Письмо счастья как трансцендентальное означаемое надежд индивида, рассмотрено нами в качестве психо-вируса – вируса сознания. Мы пришли к следующим выводам – метавирус сознания основан на представлении о счастье как акте чистого дарения. Трансцендентные надежды вытекающие из «смерти Бога» и взывают к поиску запредельного, невозможного – ожидания чуда. Именно на этих чувствах и происходит «игра» метавируса. Но происходит подмена заботы о Другом заботой о Себе. В современном информационном обществе все больше проявляется виртуализация социальной реальности. Вирусы прижились как в компьютерной виртуальной реальности, так и в социальной реальности. Все четче проявляются тенденции функционирования вирусов в социальной виртуальной реальности. Вирус сознания, распространяющийся через акты коммуникации, является самомодифицирующимся и самонастраиваемым, реализуя принципы системы автоматического управления. Нами было прояснено понятие «коммуникации» – как ключевого акта, для распространения метавируса. Симулякр стал прототипом вируса. А современный город – пустыней реального, которую поглотили симулякры. Также нами были рассмотрены наиболее яркие примеры проявления метавируса в сетевых коммуникациях. Мы пришли к заключению, что медиа-город – город пустоты и одиночества, когда Другой низвергается до Иного, а вирусы виртуальной реальности становятся кошмарным сном реальности. ЛИТЕРАТУРА
Evgeny Ukhanov. «Chain letter» as a metavirus in network communications. From the Other to Another. жүктеу/скачать 239.34 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|