Подводник-североморец и. И. Фисанович

Имя подводника, Героя Советского Союза Израиля Ильича Фисановича многократно упоминалось в военных сводках Совинфрмбюро, в советских газетах, в кинохронике. В 1942-43 г.г. почта СССР выпустила две почтовые открытки с портретами И.И.Фисановича (одна из них сопровождалась текстом на английском языке). В восьмидесятые годы по советскому телевидению была показана смонтированная американцами по нашим кинохроникам времён войны 12-серийная киноэпопея „Великая Отечественная“. Там в 6-й и 8-й сериях два эпизода посвящены Фисановичу: встреча его подводной лодки после 3-го похода и вручение Фисановичу американского ордена „Морской крест“. В послании президента США Рузвельта было сказано, что он награждён за выдающуюся смелость, преданность своему делу и инициативу. Илья Эренбург, выступая в Верховном Совете СССР, говорил о Фисановиче как о примере воинской доблести еврейского народа. О Фисановиче неоднократно писал такой известный деятель отечественной литературы, как Вениамин Каверин. Напомню эпизод в «Двух капитанах», когда герой повести – полярный лётчик обнаружил немецкий корабль, сообщил командованию Северного флота его координаты и «известный подводник Ф.» потопил этот корабль. Каверин написал о Фисановиче яркий и поэтичный очерк «История «малютки», опубликованный в «Известиях» 27 июля 1943 г. Имя И.Фисановича можно встретить в произведениях Макса Зингера, Николая Михайловского, Георгия Семёнова, Николая Ланина, Льва Кассиля, Александра Солженицына. О нём писали поэты Асеев и Панов, композитор Евгений Жарковский, скульптор Лев Кербель, нарком ВМФ Николай Кузнецов, адмиралы – дважды Герой Советского Союза Щедрин, Головко, Герой Советского Союза Колышкин, Руссин, Герой Советского Союза капитан I ранга Иосселиани. Его портреты рисовали академики Герасимов и Верейский, его бюсты лепили академики Кербель и Манизер. Его фотографии были выставлены в каждом посёлке Еврейской автономной области. Он был членом Еврейского антифашистского комитета. Среди его друзей и знакомых были Лев Кассиль, Макс Зингер, Вениамин Каверин, Юрий Герман, Евгений Петров, Исидор Шток, Константин Симонов, Квитко, Фефер и многие другие.

В январе 1944 г. Фисанович получил сигнальный экземпляр своей книги «Записки подводника», изданной Военмориздатом и мгновенно разошедшейся среди моряков. Карманного формата книга содержала небольшую часть сохранившейся в семье рукописи. Его вдова Елена Андреевна добилась её переиздания через двенадцать лет. В книгу, выпущенную Воениздатом в 1956 г. под названием „История „малютки“, вошли некоторые ранее неопубликованные главы и снимки известных военных фотокорреспондентов Халдея и Диамента. Книга также была моментально раскуплена моряками. После смерти матери в1985 г. в её архиве я нашёл переписку с Зингером, Германом, Граниным, Симоновым, Кавериным, Тимуром Гайдаром, Кремлёвым, Михайловским, а также рукописи отца. Разбирая их пришёл к мысли, что всё это надо предложить отечественному читателю, не только морякам, но всем, кому интересна и дорога наша история. Завязал переписку со многими мне известными и ранее неизвестными друзьями, соратниками и знакомыми отца. Работал в библиотеках и архивах. Постепенно сформировался план книги. В неё вошли рукописи И.Фисановича, очерки о нём и выдержки из книг других авторов. Идею активно поддержал Вениамин Александрович Каверин. Сборник объёмом в 230 страниц был издан в 1990 г. Харьковским издательством «Прапор» под названием «Не вернулся из боя». Работа над сборником дала мне материал для этой статьи.

Израиль Фисанович родился 10 (23) ноября 1914 г. в Елисаветграде (Кировоград) на Украине. Его отец Илья Львович был призван в царскую армию, воевал рядовым в конной артиллерии и вернулся домой в 1918 г. Через год родился Натан, младший брат Изи. В 1922 г. семья переехала в Харьков. Здесь Изя закончил семилетку и поступил в школу ФЗО при заводе сельскохозяйственных машин „Серп и молот“. По окончании школы ФЗО Харьковский горком КСМУ направил его Военно-морское училище им. М.В.Фрунзе, находившееся в Ленинграде. Среди 600 сокурсников он оказался самым молодым и, по-видимому, самым неподготовленным к флотской службе физически и морально. Но он решил, что море – его судьба, и занялся самовоспитанием. В результате за 4 года учёбы 14 поощрений командования за 200% выработки на субботниках, за бдительность при несении караульной службы, за отличные успехи в учёбе. В свидетельстве об окончании только отличные оценки. Первый по выпуску, он был сфотографирован у развёрнутого знамени училища и получил от Наркома Обороны К.Е.Ворошилова именные серебряные часы. И здоровье его окрепло – сдал нормы ГТО 2-й ступени.

По традиции первому по успеваемости выпускнику военного училища предоставляли право выбора места службы. Но в 1936 г. уже ощущалось приближение большой войны. Советский морской флот срочно пополняли новыми боевыми кораблями. Возникла нехватка подготовленных специалистов, особенно штурманов подводного плавания. Поэтому лучших выпускников училища направили на только что спущенные на воду подводные лодки, ещё не присвоив им офицерского звания. Фисанович был назначен командиром БЧ 1/4 (т.е. ответственным за штурманскую и радиоакустическую службу) на малую подводную лодку М-77, которая базировалась в Ораниенбауме (50 км от Ленинграда). Он появился на лодке в курсантском обмундировании и был встречен командой настороженно. Это понятно: на сложнейшем по устройству боевом корабле тех лет, где было всего 16 человек команды и от грамотных и умелых действий каждого зависела жизнь всех, назначение самого молодого в экипаже, да ещё и курсанта, на одну из самых ответственных должностей, ничего другого вызвать не могло. В этой обстановке Фисановичу предстояло доказать свою состоятельность. Уже через месяц весь экипаж убедился, что на лодке служит не только толковый штурман, но и настоящий подводник. Дело в том, что каждый новый член экипажа на подлодке сдаёт зачёт по устройству корабля и его жизнеобеспечению. Короче, надо было знать и находить впотьмах на ощупь в каждом из 6-ти отсеков каждый вентиль и каждую кнопку, от которых зависело погружение и всплытие лодки и работа её механизмов. На это отводится месяц, но месяца у Фисановича не было – лодка постоянно находилась в учебно-тренировочных походах. Фисанович сдал этот зачёт без дополнительной подготовки. А поздней осенью, когда стали подводить итоги летних плаваний, выяснилось, что на М-77 служит лучший штурман 3-й бригады подплава Балтийского флота. В первый год службы доказать, что ты лучший среди двух десятков штурманов, причём среди них были и офицеры со стажем, это был серьёзный успех. К осени следующего года его, самого молодого лейтенанта подплава, назначают флагманским штурманом дивизиона малых подводных лодок – „малюток“, т.е. ответственным за работу пяти штурманов. Весной 1938 г. Фисанович был назначен командиром малой подводной лодки М-84. Ему присваивают очередное воинское звание старший лейтенант.

Одновременно с Балтийским пополнялись и другие флоты страны, и там тоже не хватало специалистов. В августе 1938 г. Фисановича назначили флагманским штурманом штаба Северного флота, т.е. на должность капитана 1-го ранга. Всю осень и зиму он плавает на различных кораблях и подлодках, детально знакомясь с побережьем, мелями и течениями Баренцева и Белого морей и доказывает свою состоятельность в новой должности. Но тут произошли два события, которые по тем временам могли сломать карьеру любому офицеру. В Харькове арестовали его отца Илью Львовича, обвинили в шпионаже в пользу фашистской Германии и он под пытками подписал «признание». Мне удалось в 1987 г. получить справку из Харьковского управления КГБ, а потом и документ о реабилитации деда ввиду отсутствия улик. Конечно Израиль Фисанович не мог видеть эти документы. Но он не верил в вину отца и, когда тот в апреле 1939 г. умер в тюремной больнице, Израиль Ильич не отказался от отца и поехал на его похороны. В том же 1939 г. исключили из партии тётку его жены (Фисанович женился в 1936 г.) за „потерю политической бдительности“ – не донесла на сотрудницу, рассказавшую политический анекдот. В связи с этими событиями Фисановичу отказали в направлении на курсы усовершенствования, задержали приём в партию и понизили в должности – назначили флагманским штурманом бригады подплава.

В новой должности Фисанович быстро освоился. Он уже был знаком с условиями судовождения в северных морях и хорошо знал специфику подплава. Спустя год (т.е. после четырёх лет кандидатского стажа) его всё-таки приняли в партию и направили на курсы усовершенствования в Ленинград. Без этого продвижение по службе морского офицера в те годы было невозможно. По окончании курсов офицеры получали назначение помощниками командиров крупных подводных лодок. Однако начало Великой Отечественной войны заставило сократить программу. Досрочный выпуск состоялся 5 июля 1941г. За отличные успехи Фисановича наградили значком «Отличник ВМФ» и присвоили очередное звание капитан-лейтенант. Служить предстояло опять на Северном флоте. Фисанович выехал туда 8 июля и, не раз попадая под бомбёжки, добрался до штаба Северного флота в посёлке Полярное 12.07.41, где получил назначение помощником командира подводной лодки Щ-404. Лодка в то время находилась в море. Его временно поставили дежурным по штабу. И тут случай круто повернул его судьбу.

Малая подводная лодка М-172 под командованием старшего лейтенанта Дмитрия Яковлевича Лысенко 16 июля пришла на базу из своего первого боевого похода с серьёзными повреждениями носовой части. Оказалось, что командир, вместо того, чтобы атаковать неприятельский корабль, испугался, и стал уклоняться от боя, маневрируя вслепую. В результате лодка сбилась с курса и, ударившись о береговые скалы, помяла носовую часть. Лысенко отдали под трибунал, лодку поставили на ремонт, а командование стало срочно подбирать нового командира. Выбор пал на Фисановича. Перед ним стояли 2 задачи – ремонт лодки (с ним справились к 11 августа) и восстановление боеготовности команды, потерявшей веру в свои силы. Как только после ремонта лодку спустили на воду, новый командир и экипаж приступили к тренировкам. На флоте это называется сдача боевых задач. Фисанович быстро освоился с кораблём и командой – все 7 задач были сданы за неделю. 18 августа «малютка» М-172 вышла в свой 2-й боевой поход. По флотским правилам нового командира в его первый боевой поход должен сопровождать („обеспечивать“) более опытный моряк. Обычно это делает командир дивизиона. Но командир дивизиона «малюток» капитан 2-го ранга Николай Иванович Морозов был в море на другой подлодке и „обеспечивать“ Фисановича назначили командира дивизиона средних лодок – „щук“ капитана 2-го ранга Ивана Александровича Колышкина (в последствии - Герой Советского Союза, контр-адмирал, командир бригады подводных лодок).

Несколько слов о том, что представляла собой малая подводная лодка М-172. Это был современный по тому времени корабль водоизмещением при полном погружении 200 т, надводной скоростью13 узлов (миль/час), подводной максимальной - 6 узлов и крейсерской - 4 узла. Автономность 10 суток. Вооружение – 2 носовых торпедных аппарата с двумя торпедами (запасных не было) и артиллерийским орудием калибра 45 мм против воздушных целей. Команда 20 человек. Условия обитания чудовищные: не помыться, ни отдохнуть. Даже у командира не было своей койки. Сменные вахты только у главных механизмов, остальные не имели смены вообще. Через два-три дня кожа людей покрывалась «подводным загаром» – смесью пота и испарений масел, кислот из аккумуляторной батареи и копоти от дизеля. Вот в каких условиях сражались моряки малых подводных лодок. „Малютки“ воевали, уходя от базы обычно не более, чем на 100-200 миль, т.к. противник был рядом – фронт почти вплотную подошёл к Мурманску и его морским базам.

Идя в свой первый боевой поход, Фисанович наметил дерзкий план прорваться во вражескую гавань Лиинахамари, расположенную в финском фиорде Петсамо-Вуоно. Там, в непосредственной близости от линии фронта, немцы разгружали суда с боеприпасами, техникой и войсками, пришедшими на смену потрёпанным в боях частям. В эту гавань уже попытался прорваться его друг – командир подлодки М-174 Николай Ефимович Егоров, однако атаковать врага ему не удалось. Колышкин согласился с планом Фисановича, но советовал присмотреться к режиму охраны фиорда. После двух суток тщательного наблюдения М-172 в подводном положении медленно вошла в узкий фиорд. Шли по картам и компасу, изредка на мгновение поднимая перископ. Удалось незаметно проскользнуть под кораблями охранения. Когда согласно расчётам оказались у входа в бухту Лиинахамари, подняли перископ, осмотрелись. Перед ними примерно в полукилометре стоял у причала под разгрузкой пароход. Работали подъёмные краны, суетились грузчики. Из трубы парохода шёл дым. Фисанович направил торпеду, прицеливаясь по трубе. Разворачиваясь на выход из бухты, услышали взрыв. В своих воспоминаниях („В глубинах полярных морей“. М. 1970) Колышкин писал, что на мгновенье он поднял перископ, увидел, как над судном взметнулось облако дыма и пыли, и радостно поздравил экипаж. Тогда на Северном флоте это была всего вторая победа. Немцы, не предполагая такой дерзости советских подводников, долго искали в небе английские самолёты и бросились на поиски подлодки поздно, когда она уже выходила в открытое море. Спустя сутки М-172 второй торпедой утопила ещё одно вражеское судно.

Эта двойная победа изменила представление о боевой ценности «малюток». До этого в них не верили. По оценке командующего Северным флотом вице-адмирала Арсения Григорьевича Головко это была «первая по-настоящему знаменательная победа, определившая наши возможности в борьбе с врагом на его коммуникациях...» (А.Г.Головко. „Потомству в пример“ в сб. «Это было на Крайнем Севере». Мурманск. 1965). После этого похода советские „малютки“ прочно „оседлали“ подступы к прифронтовым портам врага, значительно сократив снабжение фашистских войск на северном фланге и резко ослабив их натиск.

Во втором походе Фисановича «обеспечивал» командир дивизиона «малюток» Н.И.Морозов. М-172 обнаружила и потопила тщательно охраняемый вражеский транспорт. По возвращении из похода весь экипаж лодки был награждён орденами. Но командование приказало в тот же вечер вновь выйти в море. Причины такой поспешности были очень вескими: группа наших разведчиков с боями вырывалась из немецких тылов, но пройти через линию фронта не смогла. Три раза их безуспешно пытались эвакуировать наши корабли, и вот для осуществления четвёртой попытки к берегам противника направлялась М-172. Подводники успешно справились с заданием и получили благодарность командования.

Пятый боевой поход М-172 (и четвёртый под командованием Фисановича) начался 18 сентября 1941 г. Подводные лодки, имеющие форму сигары, в шторм подвержены качке, как никакие другие корабли. А шторм был страшный: на двадцатиметровых волнах при одиннадцатибалльных шквалах ледяного ветра крен лодки достигал 70°, расплёскивался сернокислый электролит аккумуляторов, угрожая аварией. Спасаясь от качки погрузились на глубину 30 м, нейтрализовали разлившийся электролит, но при всплытии всё повторилось вновь, а с разряженными аккумуляторами лодка небоеспособна. Да ещё волнорезы (крышки) торпедных аппаратов под страшными ударами волн перестали открываться. Лодка попыталась укрыться в одной из бухт, но там уже находился наш тральщик. Его команда приняла нашу лодку за вражескую и принялась обстреливать её и бомбить глубинными бомбами. Едва ушли от своих, погрузившись и расходуя последние запасы электроэнергии. Лодка, вернувшись на базу, встала на непродолжительный ремонт.

В шестой поход 4 ноября на лодке произошло смертельно опасное ЧП. Находясь под водой вблизи вражеского берега, лодка несла боевое дежурство. Из-за малочисленности члены экипажа имели по 2-3 боевые специальности. Молодой матрос Василий Немов был вторым торпедистом, командиром орудийного расчёта и коком, когда обстановка позволяла готовить горячую пищу. Занятый поварским делом, он получил команду осушить баластную цистерну, чтобы лодка подвсплыла под перископ. На ощупь найдя маховик, стал его крутить. Лодка камнем пошла ко дну: по ошибке он принял воду в цистерну срочного погружения. На запредельной глубине корпус лодки начал трещать. На помощь Немову бросился трюмный машинист Пётр Пугаев. Им удалось продуть все цистерны и спасти лодку от гибели, но теперь лодка стремительно всплывала на виду артиллерийских батарей противника. Этого тоже нельзя было допустить. Срочно принимается в цистерны забортная вода – лодка устремляется ко дну, продувают цистерны – лодка рвётся на поверхность. После долгой опасной балансировки лодку удалось удержать на нужной глубине. Дав „остыть“ нервам, Фисанович сказал Немову, что такого растяпу надо бы с позором выгнать, но он, понимая, сколько страху натерпелся Немов, убеждён, что урок не прошёл даром и что в будущем Немов не допустит небрежности. И правда, Немов стал одним из лучших членов экипажа, надёжным помощником командира. Он погиб вместе с Фисановичем 27 июля 1944 г. на подводной лодке В-1.

Я специально подробно рассказываю об этих безуспешных боевых походах, чтобы люди, далёкие от моря, узнали о проблемах службы подводников на Севере. В зимние месяцы походы подводных лодок осложнялись обмерзанием надводной части корабля, превращавшем его в ледяную гору. Выручал Гольфстрим – морское течение, начинавшее свой бег в Карибском море. Гольфстрим поддерживал температуру воды в Баренцевом море на глубине +4°С. Приходилось погружаться чаще, чем того требовала боевая обстановка, чтобы вода Баренцева моря растопила ледяной панцирь. Ледяной коркой обрастала и одежда находившихся на капитанском мостике командира, штурмана и сигнальщика, которые в надводном положении лодки вели наблюдение за окружающим водным пространством и воздухом. К этому следует добавить страшной силы удары ледяных волн, способных смыть в море находящихся на капитанском мостике людей и повредить стальные конструкции лодки. Так в 7-м походе был повреждён упорный подшипник вала гребного винта. Лодка в любой момент могла потерять способность двигаться и стать лёгкой добычей врага. Только высокое мастерство и невероятное упорство мотористов, возглавляемых инженером-механиком лодки Георгием Флегонтовичем Каратаевым (после войны капитан 1-го ранга, кандидат техн.наук), позволило привести лодку на базу. Ремонт лодки продолжался 3 месяца. Вскоре Каратаев был назначен флагманским механиком дивизиона и не участвовал в её последних походах. В пятидесятые-восьмидесятые годы он опубликовал серию статей о первых походах подводной лодки М-172 и о её командире.

После ремонта боевые походы 12-го, 15-го и 20-го апреля 1942 г. ознаменовались потоплением двух транспортов и одного танкера фашистов. Сплочённая волей и мастерством командира команда стала коллективом виртуозов подводного боя. В 10-м походе М-172 произошло событие, которое в 1984 г. в большой статье в газете „Правда“, посвящённой подводникам, было охарактеризовано, как „прообраз действий атомного подводного флота“. Старшина 1-й статьи Анатолий Васильевич Шумихин – гидроакустик лодки умел с помощью своей, в те годы довольно несовершенной, аппаратуры не только услышать приближение вражеских судов намного раньше, чем это было доступно акустикам других кораблей и лодок, но и довольно точно указать их количество, курс и скорость. В тот день над морем висел непроницаемый туман. Шумихин на слух определил приближение вражеского конвоя и точно указал его направление. Ориентируясь на показания гидроакустика, командир вслепую подвёл лодку к точке атаки. Только тогда он смог увидеть нечёткий силуэт вражеского судна и уничтожить его торпедами. Согласно автору статьи, такая перископно-акустическая атака была осуществлена впервые в практике подводного флота и стала предметом изучения подводников многих стран. Слава Шумихина – лучшего „слухача“ Северного флота в послевоенные годы была продолжена „Шумихинским движением“ – соревнованим акустиков флотов.

15-го мая 1942 г. М-172 вышла в 11-й боевой поход, ставший для подводников Советского Союза хрестоматийным примером стойкости и героизма. Обнаружив вражеский транспорт в окружении кораблей охранения, М-172 прошла на большой глубине вовнутрь зоны конвоя и торпедировала тщательно охранавшееся судно с близкой дистанции. Вообще, атаки на предельно коротких дистанциях были основой тактики подводного боя у Фисановича. Такие атаки гарантировали попадание торпед в цель, но были очень опасными для подводной лодки. Противник, в свою очередь, мог легко определить координаты лодки и атаковать её.

На этот раз немцы быстро и довольно точно определили положение лодки. Их глубинные бомбы рвались в непосредственной близости от М-172, некоторые в 10-15 м от корпуса, образуя в нём вмятины, расшатывая и выводя из строя механизмы и приборы, травмируя и сбивая с ног подводников. Близкие разрывы повредили корпус топливной цистерны. Соляр, вытекая из неё и появляясь на поверхности моря характерными пятнами, выдавал место расположения лодки. Это давало возможность немцам бомбить лодку прицельно. Только несгибаемая стойкость экипажа, точные данные едва не оглохшего от близких взрывов Шумихина о расположении и курсах немецких кораблей и умелые манёвры командира позволили лодке вслепую, с повреждёнными неработающими компасами в течение 10-ти часов уклоняться от бомбёжки. Уходили к своим берегам, ориентируясь по показаниям эхолота на глубины моря, которые Фисанович изучил досконально ещё до войны, будучи флагштурманом флота и бригады подплава. В этом походе на лодке был флагманский врач бригады Залман Самуилович Гусинский. В поход он пошёл с целью проверки новых способов регенерации воздуха и его знания очень пригодились. В лодке, идущей в подводном положении, постепенно снижалось содержание кислорода воздуха и накапливался углекислый газ, выдыхаемый экипажем. За 10 часов непрерывного боя воздух в лодке стал совершенно непригодным для дыхания. Гусинский, используя свои знания и имеющееся оборудование, старался замедлить процесс накопления углекислоты в воздухе, повысить содержание кислорода. Попутно он считал близкие разрывы глубинных бомб, откладывая спички, а когда их стало нехватать, начал ломать спички пополам. Потом насчитали 324 взрыва глубинных бомб. Наконец лодка, маневрируя, приблизилась к нашим берегам и подводники сквозь толщу воды услышали, как залпы нашей береговой артиллерии отгоняют врага. Дышать было совсем нечем, и М-172 всплыла в пределах досягаемости артиллерии немецких кораблей. Немцы выпустили по лодке до 40 снарядов, но были отогнаны нашей артиллерией. Тогда лодку атаковал немецкий самолёт, сбросив на неё 4 авиабомбы и причинив ей новые повреждения. И всё-таки лодка своим ходом пришла на базу. В музее Северного флота хранится разрушенная электрическая лампочка. Под ней надпись: „Подлодка М-172. 16 мая 1942 года. 324 глуб. бомбы, артобстрел, 4 авиабомбы“. Подводники считают эти данные мировым рекордом жизнестойкости экипажа.

Для ремонта лодки потребовалось 5 месяцев. Огромные вмятины корпуса устранить силами специалистов-североморцев не удавалось. Пришлось вызвать инженеров из блокированного немцами Ленинграда. Экипаж лодки был награждён высокими наградами. Лодку посетили писатель Евгений Петров и поэт Константин Симонов. В этот период Фисанович был кооптирован в Еврейский антифашистский комитет и побывал в Москве.

По завершении ремонта в 12-м боевом походе команда М-172 выполнила ответственное и очень опасное задание. В последней декаде октября 1942 г. лодка подошла к занятому немцами норвежскому побережью и высадила разведгруппу. Следующий, 13-й поход происходил в конце декабря 1942 г. Восемь суток в восьмибалльный шторм подводники искали встречи с врагом, но море было пустынно. Пришлось возвращаться ни с чем. В 14-м походе в ночь с 22-го на 23-е января 1943 г. командир и боцман Николай Павлович Тихоненко увидели немецкий эсминец. Было очень темно и маленькую лодку враг не заметил. Но и подводники обнаружили неприятеля, когда погружатся было поздно. Атаку произвели двумя торпедами почти в упор и увидели, как он тонет. В 15-м походе М-172 в ночь на 1-е февраля двумя торпедами потопила крупный транспорт противника, тоже находясь в надводном положении. Командир и сигнальщик Виктор Семёнов, наблюдавшие гибель вражеского судна, замешкались. Лодка едва успела погрузиться, уходя от атаки кораблей охранения. В 16-м походе 25-го февраля заметили эсминец из числа захваченных немцами при оккупации Норвегии, идущий под немецким флагом, и потопили его двумя торпедами. На боевом счету М-172 стало 11 неприятельских кораблей и судов.

В 17-м походе на подлодке М-172 находился корреспондент центральной морской газеты „Красный флот“ Николай Николаевич Ланин. В 1936-37 г.г. он в должности радиста служил с Фисановичем на М-77. На этот раз М-172 потопила крупный транспорт фашистов, но корабли конвоя обнаружили лодку и более 2-х часов преследовали и бомбили её. Положение создалось критическое. Лодка опять получила повреждения. Вспоминая этот поход, Ланин писал, что, снимая нервное напряжение членов команды, Фисанович с подчёркнуто ироничным уважением произнёс, так чтобы его услышали во всех отсеках лодки: „Да-а, нарвались на мастеров. Ничего, мы их сейчас обманем...“. Несмотря на опасную ситуацию подводники рассмеялись, и, действительно, вскоре удалось уйти от преследования.

5-го мая 1943 г. М-172 ушла в свой 18-й боевой поход, последний под командованием Фисановича. Потопили крупный немецкий транспорт. Обозлённые немцы в течение 3-х часов бомбили лодку с кораблей и самолётов. По приходе в базу израненная „малютка“ опять была поставлена на ремонт, а Фисанович с 3-го августа 1943 г. возглавил 6-й дивизион „малюток“. Командовать М-172 назначили капитан-лейтенанта Ивана Андреевича Кунца. Под его командованием М-172 вышла ещё в 2 похода. Первый из них был безрезультатным, во втором 16-го октября 1943 г. „малютка“ погибла.

Отец тяжело переживал гибель своих друзей. А беда, как говорят, не приходит одна. В боях за Латвию был смертельно ранен и вскоре скончался в госпитале его младший брат командир миномётной роты капитан Натан Ильич Фисанович. В это же время исчезли сомнения в гибели дяди отца по материнской линии капитана Наума Израилевича Шехтера. Отец гордился его воинским подвигом. В газете „Известия“ от 29-го июля 1941 г. была опубликована заметка „Капитан Шехтер“. В ней говорилось, что капитан Шехтер возглавил полк, боевые подразделения которого немцы „отрезали“ от командования. Внезапным ударом полк отбросил фашистов, начавших форсировать водный рубеж. Дважды раненый, Шехтер четверо суток руководил боем, пока не передал командование прибывшему ему на смену офицеру. При последующем отступлении наших войск Наум Шехтер оказался в окружении и пропал безвести.

Итак, за 2 года под командованием Израиля Фисановича М-172 совершила 17 боевых походов. Было потоплено 2 крупных боевых корабля и 11 судов противника. Кроме того были выполнены задания по эвакуации и десантированию разведгрупп в тыл фашистов. Все члены экипажа М-172 были награждены орденами и медалями, многие неоднократно. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3-го апреля 1942 г. флаг подводной лодки М-172 украсил орден Красного Знамени, а в апреле 1943 г. приказом наркома Военно-Морского флота Краснознамённая подводная лодка М-172 была преобразована в гвардейскую. В истории отечественного флота имелось всего 4 гвардейских Краснознамённых корабля и один из них „малютка“ М-172.

Высоких наград и отличий был удостоен и её командир Израиль Ильич Фисанович: 8-го ноября 1941 г. – орден Красного Знамени, 3-го апреля 1942 г. – Герой Советского Союза с вручением Золотой Звезды и ордена Ленина, 27-го мая 1942 г. – капитан 3-го ранга, 2-го июля 1942 г. – второй орден Красного Знамени, 26 января 1943 г. – орден Отечественной войны 1-й степени, апрель 1943 г. – капитан 2-го ранга (самый молодой в этом звании в советском флоте – ему было 28 лет). В июле 1943 г. ему вручили американский орден „Морской крест“.

В должности комдива „малюток“ Фисанович продолжал выходить в боевые походы, контролируя действия командиров подводных лодок своего дивизиона. Так в походе с командиром только что вступившей в строй подводной лодки М-107 капитан-лейтенантом В.П.Кофановым в сентябре 1943 г. им удалось обнаружить и потопить крупное судно врага. Встречать вернувшуюся из успешного похода лодку пришёл командующий Северным флотом адмирал Головко. Заметив смущение молодого командира, пытавшегося укрыться от глаз командующего за спиной Фисановича, Израиль Ильич ободряюще сказал ему: „Вы потопили, Вам и докладывать!“.

Осенью 1943 г. под ударами войск антигитлеровской коалиции капитулировала фашистская Италия и сдала англо-американским союзникам более 65% своего флота (остальную часть перехватили немцы). Правительство СССР потребовало свою долю трофеев. Так как сдавшиеся итальянские моряки выразили готовность воевать с немцами, оккупировавшими север Италии, было решено передать Советам адекватное количество английских и американских кораблей. Для приёмки выделенных кораблей в Англию направили экипажи советских моряков. Один из них возглавлял Фисанович. За 2 месяца команда Фисановича освоила британскую среднюю субмарину „Санфиш“ (в переводе на русский – „Камбала“). После приёмки лодке присвоили индекс В-1 (на флотском жаргоне – Веди-один).

25 июля 1944 г. подводная лодка В-1 под советским военно-морским флагом вышла из Шотландского порта Лервик, но на пути в Полярное погибла. Долгое время причины её гибели оставались невыясненными. Только в послевоенные годы удалось установить, что в 9 ч 39 м по Гринвичу 27 июля 1944 г. лодку атаковал и потопил самолёт британской береговой охраны в 230 милях к северу от Шотландских островов в точке с координатами 64°34‘ северной широты и 1°16‘ западной долготы. На запросы советских военных и дипломатических служб англичане долгое время отвечали уклончиво, но в пятидесятых-шестидесятых годах в Британии и в США были опубликованы монографии Лентона, Лискомба, Роскилла, Конуэя, где был признан факт потопления советской подводной лодки В-1 британским бомбардировщиком „по ошибке“. В начале 90-х годов прошлого века на мой запрос на имя примьер-министра Великобритании М.Тэтчер я получил такой же ответ. В Советской морской историографии высказывали убеждение, что Британское Адмиралтейство попросту не хотело отдать Советам эту лодку.

Имя Героя Советского Союза, гвардии капитана 2-го ранга Израиля Ильича Фисановича навечно занесено в список одной из воинских частей Северного флота. Ему посвящены экспозиции в Центральном Военно-Морском музее в Санкт-Петербурге и в музее Северного флота. Его именем были названы улицы в Полярном, в Кировограде и в Харькове. Барельефы с его изображением установлены в Полярном и в Харькове.

В 2007 году в шотландском порту Данди правительство Великобритании установило памятные стеллы погибшим подводникам, чьи лодки ушли в свой последний поход из Данди. Одна из стелл посвящена экипажу советской подводной лодки В-1. На полированном граните высечен контур лодки и перечислены все погибшие члены экипажа во главе с И.И.Фисановичем. Год спустя я смог посетить Данди и возложил розы к подножью стеллы.