Программа курса "метафизика религии. Общее и сравнительное религиоведение."

Изд. 3-е. Спб., 1868. С. 7-26. {Введение. §§ 2 – 4}.

§2. Понятие о христианскихъ догматахъ, какъ предмете православно-догматическаго Богословия.

Подъ именемъ христианскихъ догматовъ разумеются откровенныя истины, преподаваемыя людямъ Церковию, какъ непререкаемыя и неизменныя правила спасительной веры. То есть, въ каждомъ христианскомъ догмате предполагаются три необходимыя черты: догматъ—

1) - есть истина откровенная, и, значить, содержащаяся въ св. Писании, или св. Предании, или въ обоихъ вместе: потому что другихъ источниковъ для христианской Религии нетъ, и учение, незаклю­чающееся въ этихъ источникахъ, никогда не можетъ быть христианскимъ догматомъ. Въ семъ-то смысле истины, принесенныя на землю Христомъ Спасителемъ, въ самомъ Слове Божиемъ называются догма­тами. Этою первою чертою христианский догматъ отличается отъ всехъ догматовъ и вообще истинъ не-христианскихъ, какъ-то: отъ догматовъ и истинъ всякой другой религии, отъ догматовъ въ смысле философическомъ, политическомъ и подобное.

2)—есть истина, преподаваемая Церковию. Ибо хотя все христианские догматы до одного заключаются въ Божественномъ Откровении, но мы, какъ частные верующие, заимствуя ихъ каждый непосредственно изъ Откровения, легко можемъ не понять того или другаго догмата, или понять превратно, или, если и поймемъ правильно, не можемъ быть решительно убеждены, что наше разумение догматовъ совершенно истинно,—тогда какъ Церковь на то, между прочимъ, и учреждена Господомъ, чтобы быть ей хранительницею и истолковательницею Его Откровения для всехъ людей, быть столпомъ и утверждетемъ исти­ны (1 Тим. 3, 15), и съ этою целию соблюдается Духомъ Святымъ такъ, что не можетъ погрешать, ни обманывать, ни обманываться. Въ семъ-то смысле еще Соборъ апостольский, Иерусалимский, представлявший собою всю Церковь учащую, употребилъ слово— hedoxe (изволися Духу Святому и намъ..... Деян. 15, 28), начиная свои краткия определения, обнародованныя потомъ всемъ верующимъ для руководства, а св. Евангелистъ Лука назвалъ эти определения догматами или уставами [dogmata], сужденными отъ Апостолъ и старецъ, иже во Иерусалиме (Деян. 16, 4). Въ такомъ же знаменовании и все, следовавшие затемъ, Соборы вселенские, также представлявшие собою всю Церковь учащую, начинали свои определения, по примеру Собора апостольскаго, словомъ— hedoxe (изволися) и называли эти определения догматами, напримеръ: догматъ ста семидесяти святыхсъ Отецъ шестого вселенскаго Собора о двухъ воляхъ и действияхъ въ Господе нашемъ Иисусе Христе и др.

3)—есть истина, преподаваемая Церковию, какъ непререкаемое и неизменное правило спасительной веры: — последняя существенная черта христианскаго догмата, отличающая его отъ всехъ другихъ истинъ самаго Откровения христианскаго, содержимыхъ и преподаваемыхъ Церковию. Истины христианскаго Откровения, заключающагося преимущественно въ книгахъ св. Писания, разделяются на два рода: на истины веры, которыя должно усвоять умомъ верующимъ, и на истины деятельности, которыя должно усвоять волею и осуществлять въ жизни. Истины веры подразделяются еще на два класса: одни от­носятся къ самому существу христианской Религии, какъ возстановленнаго союза между Богомъ и человекомъ, и содержать учение о Боге и делах Его: они-то и преподаются Церковию, какъ непререкаемыя и неизменныя правила спасительной въры. Другия къ существу христианской Религии непосредственно не относятся, и содержать въ себе или историческия сказания о Церкви Божией ветхозаветной и отчасти новоза­ветной, или истины обрядовыя и каноническия, т.е. определяющия церковное богослужение и благочиние. Изъ всехъ этихъ откровенныхъ истинъ догматами называются въ строгомъ смысле только те, которыя относятся къ самому существу христианской Религии, содержать учение о Боге и Его отошении къ миру и человеку, и определяютъ во что именно и какъ долженъ веровать христанинъ, чтобы спастись. Т.е. догматами, въ строгомъ смысле, на языке церковномъ называются только истины веры, что видно изъ примера самихъ вселенскихъ Соборовъ, которые догматами называли исключительно одни свои вероопределения, называя все прочия постановления свои канонами или правилами.

С самаго начала православная Церковь всегда отлучала отъ себя, и следовательно отъ участия въ вечномъ спасении, людей, которые осмеливались отвер­гать или искажать ея догматы: «аще кто либо изъ всехъ, говорятъ Отцы шестаго вселенскаго Собора, не содержить и не приемлетъ догматовъ благочестия, и не тако мыслитъ и проповедуетъ, но покушается идти противу оныхъ; тоть да будетъ анафема, по определению, прежде постановленному святыми и блаженными От­цами, и отъ сословия христанскаго, яко чуждый, да будегь исключенъ и изверженъ. Ибо мы сообразно съ темъ, что определено прежде, совершенно решили ниже прибавляти что либо, ниже убавляти, и не могли ни коимъ образомъ» (прав. 1). Эта неприкосновенность и неиз­меняемость христианских догматовъ основывается на томъ, что все они открыты самимъ Богомъ и преподаются намъ Церковию, учительницею богоучрежденною и непогрепшмою.

Следовательно, догматы христианские, «это суть истины, существенно входящия въ составъ вероучения, содержимаго и преподаваемаго христианскою Церковию». А потому и православное догматическое Богословие будетъ не что иное, какъ система православного вероучетя. Если же смотреть вместе на самое содержание христианскихъ догматовъ, то ихъ должно определить сдедующимъ образомъ: «это суть истины (содержимыя и преподаваемыя Церковию) именно о Боге въ самомъ Себе и о Боге, какъ Творце, Промыслителе и Спасителе». И вследъ затемъ подъ именемъ православнаго догматическаго Богословия надобно будетъ разуметь науку, которая излагаетъ учение православной Церкви о Боге и делахъ Его, какъ обыкновенно и определяютъ эту отрасль Богословия.

§ 3.Происхождение и раскрытие догматовъ въ Церкви: источники и образцы православно-догматическаго богословия.

Изъ представленнаго понятия о христианскихъ догматахъ открывается, что они все имеютъ происхождение Божественное. Следовательно, ни умножать, ни сокращать ихъ въ числе, ни изменять и превращать, какимъ бы то образомъ ни было, никто не имеетъ права: сколько ихъ открыто Богомъ въ начале, столько и должно оставаться ихъ на все времена, пока будеть существовать Христианство. Но, пребывая неизменными въ самомъ Откровении, какъ по числу, такъ и по существу своему, догматы веры темъ не менее должны раскрываться и раскрываются въ Церкви по отношению къ верующимъ.

Съ техъ самыхъ поръ, какъ люди начали усвоять себъ догматы, преподанные въ Откровении, и низводить ихъ въ кругь своихъ понятий, эти священныя истины неизбежно стали разнообразиться въ понятихъ разныхъ неделимыхъ (такъ бываетъ со всякою истиною, когда она становится достояниемъ людей), — неизбежно должны были явиться и явились разныя мнения, разныя недоумения на счетъ догматовъ, разныя даже искажения догматовъ или ереси, намеренныя и ненамеренныя. Чтобы предохранить верующихъ отъ всего этого, чтобы показать имъ, чему именно и какъ они должны веровать на основании Откровения, Церковь съ самаго начала предлагала имъ, по преданию отъ самихъ св. Апостоловъ, краткие образцы веры или символы. Здесь въ немногихъ словахъ излагалась совокупность всехъ коренныхъ догматовъ Христианства. Такъ было въ продолжение трехъ первыхъ въковъ Христианства. Съ четвертаго века, когда явились гибельнейшия ереси Ария и потомъ Македония, и когда еретики начали особенно злоупотреблять словами, доселе употреблявшимися для означешя разныхъ истинъ въры, и начали издавать собственные символы по образцу православныхъ,— Церковь увидела необходимость составить и обнародовать для руковод­ства всехъ верующихъ одинъ определенный символъ, неизменный даже по букве, и вообще установить значение священныхъ словъ и церковно-богословский языкъ. Такой символъ, действительно, и составленъ на первомъ вселенскомъ Соборе, и, будучи дополненъ на второмъ, подъ именемъ никео-цареградскаго, по правиламъ третьяго и последующихъ вселенскихъ Соборовъ, соделался непреложнымъ образцемъ веры для всего христианскаго мира и на все веки.

Это, однакожъ, не значить, будто съ прекращениемъ вселенскихъ Соборовъ прекратилось дальнейшее раскрытие догматовъ въ православ­ной Церкви. Оно не прекратилось: потому что не прекратились за­блуждения и ереси. Главнейшия изъ таковыхъ заблуждений были, во первыхъ, заблуждения церкви римской, отделившия ее отъ Церкви вселенской, — и на православномъ Востоке не разъ составлялись противъ нихъ соборы и писались точнейшия вероизложения; а во вторыхъ — заблуждения протестантовъ въ ихъ различныхъ сектахъ, не разъ также подвергавшияся въ православной Церкви восточной соборному разсмотрению пастырей.

Нельзя утверждать, чтобы раскрытие христианскихъ догматовъ прекратилось даже теперь: оно не прекра­тится дотоле, пока не прекратятся заблуждения противъ догматовъ. Оно не есть и какое либо умножение числа догматовъ; не есть также какое либо изменение догматовъ, которые и теперь православная Церковь соблюдаетъ и преподаетъ во всей ихъ неприкосновенности и неизменяемости. Все это развитие есть собственно одно только точнейшее определение и объяснение однихъ и техъже неизменныхъ въ существе своемъ догматовъ.

§ 4. Разныя деления догматовъ и значение этихъ делений въ православно-догматическомъ Богословии.

Для раздельности понятия о догматахъ, ихъ обыкновенно разсматриваютъ съ разныхъ сторонъ, откуда и выводятъ разныя деления догма­товъ, которыя, однакожъ, не все могугь быть допущены въ право­славномъ догматическомъ Богословии. И —

1) Разсматривая догматы со стороны ихъ раскрытия, различають догматы раскрытые (explicita) и догматы нераскрытые (implicita). Это деление имееть основание въ существе самаго дела; потому что, действительно, есть въ Церкви догматы, которые определены даже въ подробностяхъ, каковы: догматы о пресвятой Троице и о соединении двухъ естествъ во Иисусе Христе, подвергавшиееся многочисленнымъ искажениямъ отъ еретиковъ и определенные на вселенскихъ Соборахъ; — и есть догматы, которые въ подробностяхъ не определены, напримеръ: догматы о частномъ суде и падении злыхъ духовъ. Церковь учитъ, что, по смерти каждаго человека, бываетъ надъ нимъ частный судъ; но когда именно, где и какъ происходить этотъ судъ, ясно не говорить; учитъ также, что злые ангелы были въ начале добрыми и сами пали, — но какъ произошло ихъ падение и когда, какъ велико число падшихъ, съ точностию не определяетъ. Должно, однакожъ, заметить, что догматы одни могуть назы­ваться раскрытыми, другие — нераскрытыми только относительно; потому что какъ нетъ догматовъ, которые были бы совершенно нераскрыты въ Церкви (о каждомъ непременно существуетъ въ ней какое либо ясное учение), такъ точно нетъ догматовъ раскрытыхъ до малейшихъ подробностей: о каждомъ (даже о догмате св. Троицы) всегда можно предложить такие вопросы, на которые ответа не найдемъ въ положительномъ учении Церкви, и надобно будетъ ограничиваться только частными мнениями, своими ли, или древнихъ знаменитыхъ пастырей Церкви.

2) Обращая внимание на отношение догматовъ къ нашему уму, ихъ разделяютъ на догматы непостижимые для разума или тайны, и на догматы постижимые для него. Первые называють еще догматами чистыми (pura): такъ какъ они основываются на одномъ только сверхъестественномъ Откровении; последние—догматами смешанными (mixta): поколику они известны намъ не только изъ сверхъестественнаго Откровения, но вместе и изъ естественнаго разума. Деление и справедливое само въ себе, и не безполезное въ области православной Догматики. Помня его постоянно, мы будемъ знать, по отношению къ какимъ догматамъ можетъ и даже должно быть допущено употребление разума въ Богословии, и по отношению къ какимъ нетъ, и какъ вообще долженъ держать себя разумъ въ томъ и другомъ случае.

…5) Смотря на догматы по отношению ихъ къ вечному спасению чело­века, хотятъ различать догматы существенные (fundamentales), кото­рые необходимо принимать и исповедывать для получения спасения, и догматы несущественные (non fundamentales), которые можно прини­мать, но можно будто бы и отвергать, безъ всякаго ущерба для спасе­ния: разделние, измышленное протестантами, которое никакъ не мо­жетъ быть допущено въ православной Догматике. Оно, во-первых, противоречить св. Писанию. Христосъ-Спаситель, посылая учениковъ своихъ на всемирную проповедь, сказалъ имъ: шедше научите вся языки, крестяще ихъ во имя Отца и Сына и Святаго Духа, учаще ихъ блюсти вся, елика заповтьдахъ вамъ (Матф. 28, 19. 20)… Такое разделение догматовъ весьма опасно по своимъ последствиямъ. Оно — а) ведетъ къ совершенному ниспровержению христианской Религии: коль скоро предоставить каж­дому определять, какие догматы существенные, и какие несуществен­ные, т. е. какие должно принимать, и какие можно не принимать; то вскоре не останется въ Откровении ни одной догматической истины, которую бы кто либо не вздумалъ отвергнуть, какъ это и показалъ опытъ протестантовъ-рационалистовъ; б) ведетъ къ религиозному индифферентизму: тогда всякъ, уверяя себя въ томъ, что онъ исповъдуетъ существенные догматы Христианства, къ какой бы церкви или обще­ству христианскому онъ ни принадлежалъ, начнетъ смотреть на все различие христианскихъ исповеданий, какъ на дело маловажное...

Если принять во внимание, что догмат – это истина:

а) спасительная, коренящаяся в сверхъестественном Откровении; б) вечная, в сути своей не изменяемая, а догматические формулировки лишь приближаются к ней; в) созерцаема духовными очами и переживаема сердечно; г) неделима, т.е. и один, и много догматов спасительны; д) церковная, или возвещаемая Церковью, - то необходимо сопоставить догмат с научной истиной, для чего сравнить их источники, характер, цель, формы выражения и т.д.; перечислить ряд догматов; показать разницу между догматами и догматическими формулами.