Рукописная подпись Гафизова на газете «Дагестанская правда»

НИКТО НЕ ЗАБЫТ, НИЧТО НЕ ЗАБЫТО

Потом я увидел его в колхозной бухгалтерии. Пристроив костыли около себя, Даниял молча щелкал костяшками счет, выводил цифры на бумаге. В комнате было шумно, то и дело к главному бухгалтеру обращались люди, разговаривали с ним, спорили. Но ничто не отвлекало Данияла от работы, только при появлении очередного посетителя он поднимал голову, по-арабски приветствовал:

«СабАх аль хир!» Много раз мне приходилось встречаться с этим человеком, разговаривать о делах колхоза, в котором он исполнял обязанности рядового бухгалтера, о жизни переселенцев Куруша… Но никогда Даниял не упоминал о своем прошлом, о трудных днях фронтовой жизни, и о боевых заслугах.
И вот… в «Дагестанской правде» появилась заметка, озаглавленная «22 года спустя». Автор заметки председатель курушского сельсовета И. Мурадов сообщал, что 22 года спустя бывший воин Советской Армии и участник партизанского движения в тылу немецко-фашистских войск Даниял Гафизов, адрес которого долго не могла «найти» награда, получил орден Отечественной войны 1 степени. Эта заметка и привела меня снова в Куруш. Теперь-то я попросил Данияла рассказать о своих фронтовых буднях, о жизни после войны, о том, почему так долго его «искала» награда.
… Это было в ноябре 1944 года. Воинская часть, в которой служил Гафизов разведчиком, занимала оборону в лесу недалеко от Кракова. Погода стояла сырая, небо над лесом заволокло тучами, оно как будто вот-вот сядет на макушки деревьев и задавит их.

- Вот погодка, - произнес Даниял, высунув голову из блиндажа. - Такая зима часто бывают у нас, в Дагестане…

За его спиной раздался голос командира отделения:

- Гафизов, к командиру роты!

- Слушаюсь!

В землянке командира роты Гафизов увидел человека в генеральских погонах.

- Есть очень ответственное задание, - произнес генерал, оглядывая рослого Гафизова и других разведчиков, собравшихся здесь.

- Войска нашего фронта готовятся к наступлению. Надо сегодня ночью привести «языка».

Он внимательно посмотрел на Гафизова и сказал:

- Вы пойдете с группой захвата. Как смотрите на это?

- Слушаюсь, товарищ генерал-майор, пойду с группой захвата.

Даниял за годы войны не раз ходил за «языком» и всегда отлично выполнял задание. Он был рослым, сильным, крепким, и ни один «язык» от него не ускользал.

Получив указание и уловив задачу, разведчики сделали предварительную вылазку. Боевое охранение противника находилось в двухстах метрах от нашего. Накинув на себя маскировочные халаты, Гафизов и его товарищи бесшумно и незаметно прошли густым лесом. На подступах к боевому охранению они обнаружили минные поля, обошли их и заглянули в блиндаж.

- Кажется, никого нет - шепнул Даниял.

- Пустой, - ответил его товарищ Иван. - Ни души.

- Тогда побудь здесь, Иван, понаблюдай.

А сам пробрался в блиндаж. Опытный глаз разведчика заметил на полу окурки, а в углу ящики с патронами: «Значит, скоро придут, - подумал Гафизов, - ночью придут»

Когда разведчики доложили командиру о своих наблюдениях, тот приказал:

- Приступайте к выполнению задания. Разведчики должны занять блиндаж и ждать появления вражеских солдат. И как только немцы появятся, схватить их и привести. Саперы предварительно сделают проходы. Ясно?
…Вскоре команда из 17 человек приступает к выполнению боевого задания. Бойцы, возглавляемые старшиной Гафизовым, занимают блиндаж и ждут появления вражеского охранения.

На дворе темно, сыро, тихо. Где-то неподалеку разведчики укрылись в лесу и наблюдают за сигналами группы захвата. Даниял, затаив дыхание, терпеливо ждет появления немцев. Напарник Данияла. невысокий коренастый Иван сидит у противоположной стенки блиндажа. Медленно идет время. Очень медленно. Даниял начинает покусывать губы… И вдруг на пороге появляется немецкий автоматчик. Даниял мигом налетает на него, скручивает руки, затыкает рот, и выводит из блиндажа. Даниял старается вести «добычу» по разминированной полосе. Рядом два товарища из группы возятся со вторым «языком». Раздается взрыв. Это схваченный напарником Данияла немец пытался бежать и подорвался на мине.

Со стороны переднего края обороны врага слышны пулеметные очереди. «Надо скорее унести живого «языка», - мелькает мысль у Данияла. - Пока не завязался бой» Он сильной рукой сжимает автоматчика и старается обойти минное поле. Но… «язык» задевает мину. Оглушительный звук. Взорвалась еще мина. Даниял падает, теряя сознание… Потом, будто сквозь сон, он слышит пулеметные и автоматные выстрелы, взрывы мин. Пытается встать, но не чувствует ног. Хочет открыть глаза, не может. Голова падает на землю. Даниял теряет сознание.

Проходит ночь, проходит следующий день. Наступает вечер. Гафизов приходит в себя, но не может открыть глаза. Пытается ползти, но опять не чувствует ног. И вдруг слышит далекий знакомый голос: «Тут никого нет…»

«Наши, наши!» - радуется прикованный к земле Гафизов и кричит:

- Есть, есть тут человек! Костя, друг мой, иди сюда, это я, Гафизов!

Костя - это старшина роты. Он узнал голос Гафизова. Прибежал вместе с солдатами, поднял тяжелого Данияла и унес в роту. Гафизов опять потерял сознание. Очнулся на операционном столе.

- Так вот, дорогой наш разведчик, - произнес хирург, - придется ампутировать обе ноги. Иначе гангрена… Опасно. А вам надо жить. Вы еще молоды. Надо жить.

Что мог ответить на это Даниял?

- Вам виднее, доктор, - сказал он. - Делайте все, что надо…

Это было в ноябре 1944 года. Много месяцев Даниял находился в госпитале, отдыхал в Сочи, и только в августе 1945 года в сопровождении медицинской сестры Шурочки Колесниковой он приехал поездом до станции Белиджи.
Первый, кого узнал Даниял на родной дагестанской земле, это был лезгинский поэт Шах-Эмир Мурадов.

- Даниял, это ты! - Мурадов бросился к Гафизову, обнял его по-братски, расцеловал. - Какая встреча!

О многом поговорили земляки в ожидании машины. А потом Мурадов сам сопровождал Данияла до родного аула.

В высокогорном Куруше быстро пронесся слух о возвращении с фронта Данияла Гафизова. Не все желающие видеть героя вмещались в маленькой горской сакле. С помощью костылей Даниял вышел на улицу. Его усадили на мягкую пуховую подушку, окружили молодые и старые горцы, женщины и дети. Расспрашивали, угощали, желали ему здоровья. Здесь, в этот день Даниял обратил внимание на девушку, которая потом очень понравилась и полюбилась ему. Она была рослая, миловидная и, как ее характеризовали Даниялу, трудолюбивая. Звали эту девушку Таврат. Даниял решил сделать предложение и усомнился. А согласится ли она выйти за инвалида без двух ног? Да, согласилась.

Родители готовили свадьбу. Молодые строили планы совместной жизни.

- Все будет хорошо, - говорил Даниял, оглядывая невесту больными прищуренными глазами. - Все будет хорошо. Вот посмотришь. Я буду работать.

У меня много силы. Хочешь, овладею техникой, хочешь, любую другую работу буду выполнять. Ведь я грамотный. В техникуме учился до войны. Еще и учебу буду продолжать. И работать. Мы еще так заживем!

Она застенчиво улыбнулась, а он нежно обнял ее своими большими сильными руками.

Даниял говорил искренне. Сыграли хорошую свадьбу. Состоялась она в 1948 году. И стали жить душа в душу. Очень хорошей верной женой и замечательной матерью оказалась Таврат. Работала в колхозе, ухаживала за мужем-инвалидом, рожала и воспитывала детей - три дочери и три сына. Старшая дочь Шахсенем в прошлом году окончила среднюю школу, работает в колхозе и намерена продолжать учебу в вузе. Зина окончила восемь классов и трудится в овощеводческой бригаде. Учатся и

работают сыновья Энвер и Даштемир. Ребята хорошо воспитаны, любят труд, учебу и, что самое важное, родителей своих.

Один характерный случай. Даштемиру всего десять лет. Он перешел в четвертый класс. Недавно мальчик зашел в механические мастерские колхоза, где отец выполняет обязанности нормировщика. И удивился. Кто-то из механизаторов кричит на Данияла, требует записать ему больше, чем он выполнил. Даниял отклоняет незаконное требование, а тот грубит. Даштемиру становится не по себе. Он бежит домой со слезами на глазах, говорит матери:

- Мама, зачем ты заставляешь отца работать! Пускай он сидит дома. Мы будем работать. Нас много…

Таврат обнимает мальчика, целует:

- Кто же его заставляет? Он сам не будет сидеть дома.

И верно. Такой не усидит дома. Даниял заочно окончил среднюю школу, учился в сельскохозяйственном техникуме, и в этом году получил диплом экономиста. Разве для того учился Даниял, чтобы сидеть дома? Да и дома, в свободные от работы в колхозе часы, Гафизова не увидишь без дела. Вместе с женой и детьми он, после переселения с гор, вырастил в новом Куруше замечательный фруктовый сад.

Мы были в этом саду. Огненные лучи июльского солнца обжигали все в степи, а в данияловом саду, расположенном в некотором отдалении от селения, было много тени, прохлады. Большие ветки яблоневых, грушевых, абрикосовых деревьев опускались до земли под тяжестью плодов.

- Десять лет назад был заложен этот сад, говорил Даниял. - И уже видите какой…

Даниял - желанный гость у пионеров и школьников Куруша. В школе, во Дворце культуры, везде, где собирается молодежь, Гафизов выступает со своими воспоминаниями, рассказывает о героическом подвиге Советской Армии в годы Великой Отечественной войны, о действиях партизан в тылу немецко-фашистских войск. где ему приходилось воевать, ведет большую патриотическую работу.

Не забывают и курушанцы Данияла. Приглашают на торжественные вечера, посещают его дома, делятся с ним своим думами, советуются, помогают, если надо. За беседой с молодыми колхозниками застал я Гафизова дома. Сидели они в тени яблони, перелистывая книгу «Дагестанцы на фронтах Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.» - так называется она. Здесь собраны воспоминания многих бывших воинов, в их числе и Данияла Гафизова, участника партизанского соединения Винницкой области. А на груди Гафизова сверкает орден Отечественной войны 1-й степени. Это та самая награда, которая нашла воина-разведчика двадцать два года спустя.

- Да, это здорово, - произнес Даниял, когда мы прощались с ним. - Через двадцать два года нашли меня и вручили награду. В нашей стране не забывают заслуги человека. Не случайно же у нас говорят: никто не забыт, ничто не забыто.