-5. БИОГРАФИЯ 3 - ПЕРЕЖИВАНИЯ МЕЖДУ 30-М И 33-М ГОДАМИ ЖИЗНИ

3-5. БИОГРАФИЯ 3 - ПЕРЕЖИВАНИЯ МЕЖДУ 30-М И 33-М ГОДАМИ ЖИЗНИ

Семья. Отец, мать, три дочери - я была средней из дочерей. Еврейская семья. Мой отец уехал из России в Бразилию со своими родителями, когда ему было 8 лет. Над ними висел груз преследований, антисемитизма, нищеты, и в то же время воли и необходимости победить. Моя мать была родом из еврейской семьи, уже три поколения которой жили в Южной Америке, то есть была уже очень «приспособленной». Мой отец - художник, интеллигент, бизнесмен. Мать - великолепная хозяйка, хорошая мать, хорошая жена, полная любви, преданности, верности.

Я думаю, что у меня было счастливое детство. Я рано научилась привлекать к себе людей веселым нравом, юмором, творчеством. Этим качествам в нашем доме придавалось большое значение. Тем самым я избегала конфронтации, споров и раздражения. Я рано научилась игре в веселье. Я искала блеска, чтобы быть любимой. И это мне удавалось.

У меня были друзья, много друзей, и семья, которая любила меня и восхищалась мною.Мой отец умер молодым, когда мне было почти 17 лет. Это было тяжело, но жизнь продолжалась.

В 20 лет я вышла замуж. Я была влюблена и открыта для новой жизни. Вскоре появились дети. Я родила троих детей за четыре года. За этим последовало целое десятилетие, которое я посвятила максимальному совершенствованию, чтобы хорошо воспитывать детей, кормить, одевать их, играть с ними, дарить им нежность и в определенной степени давать им то, что я в собственном детстве воспринимала как образец. Все это соединялось с желанием быть «кем-то» для внешнего мира, например, художницей, и прежде всего быть «хорошей» во всем, что я делала.

В это время у меня произошла также встреча с новым видением жизни и мира, человека и Бога. Впервые я очень медленно поняла, а затем - с помощью антропософии - и приняла, что существует духовный мир. Постепенно я превратилась из материалистки в спиритуалистку. Иудаизм моего отца был связан с традициями народа, но он был материалист и агностик до мозга костей и имел на меня большое влияние.

И тогда я раздвоилась. Мне было трудно заявить перед друзьями-материалистами о своей приверженности духовному миру. Еще труднее было признаться в христианском мировоззрении перед своей еврейской семьей. Так я провела десять лет с двумя лицами - или тысячью лиц. Во всех областях у меня был успех, но ни с одной я не срослась.

Когда мне было 29 лет, я почувствовала себя очень неуверенной и раздраженной. Как женщина, которая жила в этом мире в этом веке, одна часть моего существа хотела хорошо выполнять задачи матери, жены, хозяйки дома, и никто не мог сделать это лучше меня. Другая часть существа во мне хотела быть «кем-то», иметь профессию, получить признание, зарабатывать деньги. Кроме того, мне нужно было быть очаровательной и привлекательной и сохранять влюбленность мужа в меня. Короче, я хотела быть «суперженщиной», а это мне не удавалось. Раздражение начало овладевать мною, между тем я пыталась убедить себя, что все в порядке.

В тот год, когда мне исполнилось тридцать, муж и я пережили огромный кризис. Поскольку я никогда даже отдаленно не предполагала, что со мной может случиться подобное, я упала с небес в глубокую пропасть. Испуг, страх, неуверенность охватили меня. Впервые мне пришлось признаться, что я не была ничем из того, что я полагала, более того: я не была ничем из того, чего - в моих глазах - ожидали от меня другие. Депрессия была сильна, и чувство страха не покидало меня. В моих глазах я была нуль - как женщина, как мать, как работник во всем.

Сразу после того, как мой муж и я возобновили отношения, моей матери была сделана операция, так как у нее обнаружили миому матки. Матку удалили, и это произвело на меня очень большое впечатление. Я вспоминаю, что у меня было ощущение, что мое первое жилище, где я родилась и находилась под защитой, что мое «гнездо» выбросили в мусорное ведро. Теперь я должна была полагаться только на себя.

Не прошло и двух месяцев, как я заболела. У меня началось кишечное кровотечение. Диагноз гласил Reto-Colitis-Ulcerativa, психосоматическое заболевание, как мне сказали врачи. Излечить его, за несколькими исключениями, сложно. Болезнь, предположительно, развивается таким образом, что нужно либо удалять толстый кишечник, либо образуются ракоподобные опухоли.

Еще через два месяца было установлено, что у моей матери рак. Тогда я совершенно потеряла почву под ногами, у меня не было больше опоры.

Но я вела себя так, как будто ничего не случилось. Я хотела, чтобы мой врач прописал мне медикаменты, которые бы затушевали мою болезнь. Болезни не было, и я могла продолжать свою жизнь на полных парах как «суперженщина». Казалось, что болезнь и я -это два разных существа, и как будто я тащила ее рядом с собой, как коляску мотоцикла.

Так мы жили два года, моя болезнь и я. Когда моя мать умерла, я почувствовала, что не выдержу потери и разлуки. Мое состояние очень ухудшилось, и внезапно во мне произошла внутренняя перемена. Я видела свою болезнь как саму себя. Я решила принять свою болезнь и приняться за нее в одиночку. Я больше не ходила ни к обычным, ни к антропософским врачам, и произвела полный переворот в своем лечении и питании. Ежедневно я проделывала акупунктуру и больше никого не слушала. Я не принимала также никаких лекарств, не подвергалась никаким обследованиям и не обращала никакого внимания на кровотечения и понос.

Мое тело быстро слабело. Я начала худеть, и была не в состоянии делать что-нибудь кроме того, чтобы следить за собой. Я не могла более работать и учиться, следить за детьми и квартирой, или принимать участие в жизни мужа. Моя жизнь вращалась только вокруг меня самой, срединного пути не было. Только жизнь или смерть. Я так ослабела, что не могла нести даже свою сумочку. Мои руки, ноги и колени были поражены артритом, суставы опухли, и мне приходилось ходить с палочкой. Из-за зашлакованности организма, причина которой гнездилась в кишечнике, у меня повсюду образовались фурункулы. У меня было больше сотни фурункулов, больших, иногда с тремя или семью головка-ми. Все это сопровождалось подъемом температуры до сорока градусов. У меня были сильные боли в теле, которые еще до ухудшения были сильными в нижней части живота. У меня были сильные анемия и истощение, но даже теперь я не хотела слушать никаких советов. Во мне было еще много от «суперженщины», и я думала, что смогу излечиться только своей энергией и акупунктурой.

В конце концов, мне стало так плохо, что в состоянии, внушающем чрезвычайное опасение, я была направлена в больницу. Оперировать меня было невозможно, и выздоровление из-за сильной слабости было чрезвычайно сложно.

В этот момент я почувствовала, что умру, и именно это предполагали все окружающие. Я могла видеть и чувствовать смерть рядом с собой. Я чувствовала, что я на, пороге, я могла видеть другую сторону, оставалось просто соскользнуть. Сначала я чувствовала возмущение, даже ярость. Я думала: почему именно я? Я же так молода, я хотела бы еще так много сделать в жизни, я не реализовала себя. Потом я испугалась, очень испугалась. Не момента смерти как такового, потому что я верила, что я уже пережила самые страшные боли. Скорее это был страх перед неверием. Я, серьезно верующая в существование духовного мира, в Бога, в жизнь после смерти, в развитие человека - я столкнулась внезапно со страхом, что после этого ничего не будет. А если все это было ложью? А если все прекращается со смертью? Если вся моя жизнь не имела смысла? Я начала мысленно прощаться с людьми, когда я их видела, - это могло быть в последний раз. Со своей кровати я смотрела в окно, видела деревья, небо, изменения погоды, запахи, - глазами, ушами и носом, как будто кто-то в последний раз воспринимает все своими органами чувств. Я жадно впитывала каждое слово, каждую ласку своих детей, мужа.

После этого, когда я уже могла реагировать на свое физическое пограничное состояние - я ведь была еще чрезвычайно слаба, - я испытала еще одну неудачу. Из-за ошибки медиков мне две недели пришлось принимать не то лекарство. Этот медикамент вызвал у меня сильную диаррею и содержал, кроме того, токсикологическое и галлюциногенное средство, которое привело меня почти к безумию и к порогу смерти. Мои зрачки расширились, так что я больше смотрела внутрь, чем наружу, у линя 6ыло ужасное сердцебиение мурашки в руках, так что у меня было ощущение предстоящей скоро смерти.

Как будто этого еще было мало - меня охватила паника, которая выразилась шоковой реакцией на все, что меня окружало, обильным потовыделением (транспирацией) и страхом. Кроме того, у меня были галлюцинации, которые вызывали новое чувство страха. Я свернулась, как эмбрион, и даже сосала большой палец. Как сказал мне врач, я едва избежала смерти. Однако у меня снова было ощущение, что я видела смерть совсем близко. Я полностью ощутила, что значит паниковать, и что значит чувствовать себя абсолютно одинокой в мире, изолированной от других людей, неспособной получить помощь от других, хотя они и хотят оказать эту помощь.

Я была так погружена в свою телесную и духовную боль, что мой муж решил поставить в больничной палате телевизор, чтобы отвлечь меня. Но мое восприятие было таким тонким из-за пережитого мной, что я смотрела телевизионные передачи более открытыми глазами. Между фильмами постоянно идет реклама, чтобы предложить самые абсурдные и избыточные вещи обществу потребления. Между ними то и дело передаются новости, - сообщения пестро перемешаны - об ужасных конфликтных ситуациях на другой стороне земного шара, о смерти, убийстве, революциях, извержениях вулкана, автокатастрофах, крушениях судов и самолетов, страшных драмах - обо своем этом говорят, как будто речь идет о прогнозе погоды или бананах. Сразу после этого идет юмористическая программа и на экране танцующие девушки. Все это очень шокировало меня, и впервые в мое сознание глубоко проникло - не только на уровне интеллекта - что значит быть гражданином мира в нынешнее время: все люди - и те, которые живут здесь, рядом со мной, и те, на другой стороне земного шара, и все, кто жил в этот момент, были моими современниками. Мы жили вместе на одной планете, в одном временном пространстве. Каждый со своей судьбой, каждый неся свой крест, но все вместе, и то, что некий человек делал, например, в Китае, в какой-то форме касалось и меня. Я остро чувствовала, что мы, человеческие существа, все были каким-то членом, ногой или головой единого человеческого существа. И я почувствовала, что сейчас я покидала эту мою большую семью, чтобы жить другой жизнью. Моя жизнь здесь, на Земле, была изменена моими проблемами и моими переживаниями, но также и другими. Все это я брала теперь с собой.

Внезапно я осознала: если судьбой мне суждено выжить, то это не могло быть напрасным, если рассматривать хаос, в котором находится человечество. Это должно было иметь смысл. Для какой-то цели я должна была остаться в живых, чтобы быть вместе с людьми - были ли они близко или нет - чтобы жить с ними, действовать с ними, чтобы внести свой вклад, так сказать, штришок в большую картину развития человечества. Я чувствовала внутри себя неизмеримую ответственность и любовь ко всему. Медленно я начала бороться со своей болезнью. Постепенно я стала крепнуть, и у меня появилось больше надежды. В качестве терапии я начала экспериментировать со звуком и заниматься садовыми работами. В конце концов, для того, кто, как я, находится в процессе экскарнации, земля - это лучшее средство, чтобы найти опору, так сказать, якорь. Занимаясь живыми цветами и формами, я давала живой ответ на мою ситуацию. Я занималась тем, что окружала себя красотой.

Я избегала попадать в унизительные и гнетущие ситуации. Я искала прекрасное и милое. Это давало мне пищу. У меня было ощущение, как будто я заново родилась. Казалось, что я достигла дна колодца и теперь снова могла жить. Необходимость снова и снова утверждаться в своем успехе исчезла. Мне стало теперь легче говорить «нет», потому что мне не нужно было нравиться другим, чтобы они любили меня. Я была счастлива, очень счастлива тем, что живу, что могу быть здесь с другими. Я начала больше любить себя, принимать себя, даже не будучи «суперженщиной», и я меньше ожидала от себя. Я была переполнена любовью к человечеству и к тем, кто окружал меня. Я была полна радости.

Я думала о своем возрасте и сделала сравнение. Мне пришел на ум Иисус, Который до 30-го года жизни жил, чтобы подготовиться к вели кой миссии, и в возрасте 30-ти лет начал Свой великий путь страданий и лишений, чтобы быть распятым в 33 и вновь воскреснуть. Я чувствовала - конечно, другим образом, - что прошла через подобный опыт. В 30 лет я начала тяжелый путь в направлении к смерти, пережила сильные телесные боли, страх, панику, одиночество и слабость. Я была в полной зависимости от других и должна была принимать их руку, не в состоянии дать что-либо взамен. Я почувствовала бессилие и умирание, хотя и не до конца. В 33 года падение в направлении моего «распятия» было практически неудержимым. Потом я вышла из этого как новая, как будто бы я родилась вновь. Я чувствую, что моя теперешняя жизнь разделена на «прежде» и «после». Это однозначно.

Дошло до того, что я решилась на шаг, который для человека иудейского происхождения и воспитания, как я, был очень труден. Я решила принять крещение. Тем самым я решилась здесь на Земле, как и в духовном мире, придать конкретные формы тому большому шагу, который я уже сделала. А именно: открыто заявить о принадлежности к тому, что произошло во мне: восприятие духовного мира, который очень силен, к которому я принадлежу и через который я буду действовать здесь, на Земле, пока буду здесь, в обществе тех, кто линя окружает.

Я не исцелилась. Эту болезнь очень тяжело излечить. Но я сильна, у меня есть энергия для действия и работы, для учебы, и для того, чтобы быть вместе с семьей и с миром. И это я не хочу больше терять. Я чувствую, как будто стала немного меньше, но, возможно, именно потому чувствую себя лучше. Я не ожидаю больше так многого от себя, но я больше нравлюсь себе.

Я еще не пришла туда, куда хотела. Многие из старых ошибок еще привязаны ко мне. Часто я ловлю себя на том, что неосознанно борюсь за то, чтобы в любом случае сделать все правильно, и я часто попадаю под влияние старой схемы. Но таким образом я открываю себя, более чем когда - либо, как человека, находящегося в процессе развития, и счастлива каждым днем, который мне позволено провести здесь.