Сборник материалов Московского Гештальт Института

подчас скорее удовлетворить свои потребности, чем разобраться, что происходит с ребенком. В отличие от взрослого ребенок не всегда может поделиться тем, что его беспокоит. Имея небольшой терапевтический опыт работы с рисунком, но оценив его эффективность в познании внутреннего мира ребенка, мне хотелось расширить свои терапевтические возможности за счет использования других арт-материалов. Прочитав в книге Джона Алана «Ландшафт детской души» (1997) главу о песочной терапии, я заинтересовалась этой техникой. Сбив на даче деревянный ящик по указанным параметрам, набрав песка, промыв, прогрев его в духовке, я приступила к работе. На первый свой сессия я пригласила ребенка из второго класса с проблемой поведения в школе и предложила ему построить в песочнице все, что он захочет. Мальчик быстро соорудил дороги, окопы, дома, взял солдатиков, машинки и начал проигрывать войну. Он то и дело кидал «бомбочки», шумел, засыпал солдат. Я с интересом следила за происходящим. Вдруг, неожиданно, он протянул мне машинку и сказал:

• 
  «Возьмите! Вы едете на машине в тыл врага, а вас преследуют». Я растерялась.
  
• 
  «Давайте, езжайте!»
  

Взяв машинку и пристроив ее на песочной дороге, - «поехала». Дальше все происходило по его сценарию, он мне говорил:
- «Ваша машина должна шуметь, у нее мотор работает!»
Я неумело стала озвучивать звук мотора. И тут я осознала, что я не имею опыта спонтанной игры. Насколько себя помню, в 4-5 лет рисовала, лепила и даже вязала и шила, но вместе с кем-то, используя игрушки, не играла, а если и играла, то в социальные игры. На первой сессии песочной терапии скорее я была клиентом у ребенка, который стал моим проводником в мир игры. Вот так я открыла удивительный, непознанный мир.
Что касается работы с этим мальчиком, то после долгих разрушительных войн, выплеска раздражения и обид на «развалинах» города наступило перемирие. Когда было выяснено, что все в очередной раз разрушено, все солдаты убиты, не с кем «поговорить», ему стало грустно.
- «А давайте построим...» - сказал он мне. Работа продолжалась по
созданию нового города, по признанию того, что в реальности существуют
границы между ним и окружающим миром, и как можно показывать другим свое
пространство и свои желания, не нарушая чужих.
Работая с детьми, присоединяясь к ним, я возрождала в себе «внутреннего» ребенка. Игра помогла мне, оказав терапевтическое воздействие на мое запоздалое развитие. Приобретая опыт, я стала более устойчива в терапевтической позиции, находясь рядом с ребенком, не проваливалась в детское неосознанное состояние. Кроме того, получила огромную поддержку в диагностическом и терапевтическом планах. Дети, создавая композиции, рассказывали истории о своих героях, открывали свой мир переживаний. Песочное пространство позволяло вместе с ними проживать судьбы их героев и, конечно, понемногу разбираться в трудностях жизни их создателей.
Организация терапевтического пространства
Первое - это изготовление ящика. Размеры ящика были взяты из книги Аллана. Начав работать, обратила внимание на то, что ребенок, создавая композиции, не охватывает композицией все пространство песочницы. Казалось бы, остается свободное пространство и это - ресурс для рождения чего-то нового или, возможно, остается что-то не высказанное, но это происходило почти постоянно. Я еще раз обратилась к книге, перевела размеры из дюймов в сантиметры и обнаружила ошибку в тексте, ящик должен был быть короче почти на 20 см. Потом прочитала в книге Штейнхард о том, что Дора Кальфф использовала ящик размером 49,5x72,5x7, уменьшив размер ящика, который применяла Ловенфельд. Эти изменения были сделаны для того, чтобы клиент удерживал в поле зрения всю песочную композицию. Так методом проб и ошибок выяснила, что размер ящика зависит от восприятия человека, его поля зрения. Второй ящик заказала в соответствии с этими размерами. Есть опыт терапевтов, использовавших ящики разных размеров, даже круглого ящика, поэтому, мне кажется, каждый может экспериментировать, единственное он не должен быть очень большим. Согласно физиологии, зрительное поле человека приблизительно имеет форму эллипса - больше вытянуто по горизонтали. Песочница заполняется на половину песком.
Ящик изнутри красится водоустойчивой краской голубого цвета. Выбор цвета был сделан основателем юнгианской песочной терапией Дорой Кальфф. Голубой цвет символизировал небо или воду. По словам Уокера, этот цвет обладает транквилизирующим эффектом, способствует секреции нейромедиаторов, вызывающих состояние покоя, замедление пульса, понижение температуры тела и снижение аппетита.
Для наполнения ящика используется речной песок, промытый в чистой воде, просушенный на воздухе и прокаленный в духовке. Песок как арт-терапевтический материал имеет огромный ресурс для творческого использования - это неструктурированный материал. Он может использоваться как двухмерное пространство, так и как трехмерное. Как двухмерное - когда у ребенка или у взрослого возникает тревога при встрече с чем-то новым, то они могут рисовать на поверхности песка, используя посредника - палочку и тут же стирать, исправлять, ликвидировать созданное. Как трехмерное пространство -когда создается ландшафт, основа композиции. Песок при добавлении воды становится достаточно пластичным материалом для создания сооружений, скульптур. Важное достоинство «песка» заключается в возможности быстрого изменения созданной композиции. После терапевтической работы, если для ее создателя открывается новое видение себя или других в какой-либо ситуации, тогда без особых усилий он может переделать ее и что-то проиграть, получая новый опыт.
Игрушки использую в основном из «киндер сюрпризов». Добавляю их различными наборами игрушек (животные, птицы и т. д.). Желательно иметь разнообразный набор, так как при создании композиции клиент стремится