Сборник научных трудов / Отв ред. Н. Б. Попова. Челябинск: Изд-во ииумц «Образование», 2007. С. 41-47

Социальная востребованность эколингвистики определяется возрастающим интересом общества к проблемам окружающего мира, в том числе к проблемам метафорического моделирования действительности в массовом сознании. Вызывает удивление, что языкознание до последнего времени не интересовалось тем, какое влияние оказывает язык на актуальные проблемы современного мира, на проблему «экологического» кризиса.

Эколингвистика как наука, объединяющая экологию и лингвистику, изучает взаимодействие между языком, человеком как языковой личностью и его окружающей средой. Язык при этом рассматривается как неотъемлемый компонент цепи взаимоотношений между человеком, обществом и природой. Функционирование и развитие языка представляется как экосистема, а окружающий мир – как языковой концепт.

Впервые понятие экологии к языку применил американский лингвист Айнар Хауген в 1970 г. в докладе «Экология языка» и ввел аспект взаимодействия в социолингвистику и психолингвистику. Главная идея Хаугена заключается в том, что языки, подобно различным видам животных и растений, находятся в состоянии равновесия, конкурируют друг с другом, и само их существование зависит друг от друга, как внутри государства и других социальных групп, так и в сознании человека, владеющего несколькими языками. Хауген определил и предмет эколингвистики – язык и экология, т.е. «изучение взаимосвязи между языками в уме человека и в многоязыковом обществе» [Haugen 1972:325].

С тех пор эколингвистика бурно развивалась в разных направлениях. Вслед за Хаугеном понятие эколингвистики разрабатывалось и уточнялось рядом других лингвистов. Харальд Хаарман выделяет 7 «экологических переменных», или факторов, которые определяют языковое поведение как языковых групп, так и отдельных личностей: демографические, социальные, политические, культурные, психические, интеракционные и лингвистические. Их нельзя рассматривать изолированно, т.к. они связаны и взаимодействуют друг с другом и сами образуют «экологическую систему».

Основу экологического мышления составляет понимание системных взаимосвязей. Система – состоящее из нескольких частей целое, множество элементов, находящихся в определённых отношениях между собой. Это относится и к экологии, которая имеет своим основным объектом изучения экологические системы (экосистемы), т.е. любое сообщество живых существ вместе со средой их обитания, связанное с внутренним и внешним миром сложной системой взаимоотношений.

При исследовании вопросов языкового многообразия и связей между человеком и экосистемой язык рассматривается как часть экосистемы, которая включает природное и социальное взаимодействие человеческих коллективов и отдельных индивидов, в рамках которой формируются и развиваются те или иные языковые образования.

«Экологию языка можно определить как науку о взаимоотношениях между языком и его окружением, где под окружением языка понимается общество, использующее язык как один из своих кодов. Язык существует только в сознании говорящих на нём и функционирует только при взаимоотношениях с другими говорящими и с их социальным и естественным (природным) окружением. Частично экология языка имеет физиологическую природу (т.е. взаимодействие с другими языками в сознании говорящего), частично социальную (т.е. взаимодействие с обществом, в котором язык используется как средство коммуникации). Экология языка зависит от людей, которые учат его, используют и передают другим людям» [Haugen 2001:57].

В дальнейшем этой проблемой занимается английский лингвист Михаель Халлидей, который в 1990 году в своём докладе поднял вопрос о взаимодействии языка и окружающей среды: Насколько языковые структуры и единицы текстов задействованы в освещении вопросов, связанных с проблемами окружающей среды? Может ли язык сделать эти проблемы более понятными, доступными и близкими для человека?

Вопрос о целях и задачах эколингвистики впервые достаточно глубоко дебатировался на конференции Международной ассоциации прикладной лингвистики, проходившей в Греции в 1990г.

Р. Харре, И. Брокмайер, П. Мюльхойслер развивают первое методическое положение эколингвистики. Язык и языковые структуры (к которым относятся и метафоры) рассматриваются не как замкнутые и существующие только для самих себя единицы, а как система единичных структур, взаимодействующих с окружающим миром, и невозможно изучать язык в отрыве от его естественного и культурного окружения [Harré/Brockmeier/Mühlhäusler 1999: 91-118].

Алвин Филл впервые разрабатывает чёткую терминологию для разных областей эколингвистики:

На наш взгляд, было бы достаточно выделить в эколингвистике 2 направления:

- экология языка (по А. Хаугену), которая метафорически переносит на язык экологические понятия (само понятие экологии, окружения, экосистемы): работы В. Трампе, А. Филла, И. Шторк, П. Финке.

- языковая экология (по М. Халлидею), в которой языки и тексты рассматриваются с точки зрения их «экологичности» и исследуется роль языка в описании проблем окружающего мира – подчёркивание и усиление их или решение: труды М. Дёринга, П. Мюльхойслера.

Эколингвистика привлекает внимание и отечественных учёных. Проблемам эколингвистики посвещена монография Нечипоренко В.Ф. [Нечипоренко 1998], в которой он обосновывает значение экологии и лингвистики для изучения человеком происходящих вокруг него процессов и собственной природы. В ранее опубликованной монографии о биолингвистике [Нечипоренко 1984] он постулировал становление биологической лингвистики, руководствуясь тем, что исследование и описание языковых форм, элементов и конструкций невозможно в отрыве от функционирования целостного человеческого организма, от его психического состояния, т.е. от его души и тела.

Если структурная лингвистика разделяет язык на отдельные элементы, изучает оппозиции этих единиц, разграничивает синхронию и диахронию, язык и речь, то экологическая лингвистика подчёркивает вместо разделения связь элементов, вместо оппозиций их отношения и избегает разграничения синхронии и диахронии. В структурализме значение элемента определяется его положением в системе. Система – нечто скорее статичное, где каждое изменение влечёт за собой изменение равновесия всей системы. Напротив, экосистема – открытая, живая, динамичная структура. Главный объект исследования эколингвистики – не состояние или развитие, не отношения между элементами, а сами процессы и их взамодействие, приводящее к изменению элементов.

В отличие от исторического языкознания, которое изучает влияние одного языка на другой в процессе их развития или индивидуальное развитие языков, экологическая лингвистика занимается исследованием процессов вытеснения или выживания между конкурирующими языками в определённом пространстве, будь то сознание отдельного человека или какое-либо общество.

По сравнению с прагматикой, для которой язык является средством коммуникации для обмена знаниями, влияния на других людей, эколингвистика изучает функции языка, которые не исчерпываются простым обменом «речевыми актами». Функция языка, состоящая в установлении связи между людьми, приобретает большее значение, чем просьба, объяснение, вопрос. Эколингвистика изучает роль языка как инструмента поддержания общности, функционирование этого инструмента в конкретных ситуациях общения. Помогая осознать механизмы обострения конфликтов и возникновения споров, эколингвистика пытается способствовать мирному сосуществованию людей в различных социальных группах и в обществе.

Одним из важнейших критериев экологичности языковых единиц является их соотнесённость с антропоцентризмом. Эколингвистический подход предполагает свою трактовку антропоцентризма, которая отличается критическим отношением к антропоцентрическому фактору, считая, что он порождает различные эколингвистические проблемы: андроцентризм, идеологию неисчерпаемости природных ресурсов, категоризацию мира с точки зрения человека и др. [Fill 1998: 9-10]. Антропоцентризм проявляется и в языковой номинации явлений действительности, рассмотрении их с точки зрения полезности и неполезности для человека. К антропоцентризму относятся и стратегии дистанцирования, подчеркивающие отграничение человека от природы. Если в период становления человечества такой подход к природе был необходим для выживания людей как вида, то в настоящее время раскрытие языковых манифестаций данных проблем будет способствовать, с одной стороны, большей осведомленности общества о существовании данных проблем, с другой – их решению.

Эколингвистика потому и названа экологической лингвистикой, что стремится к очищению окружающей среды чисто лингвистическими средствами. Ведь умное человеческое слово может многого достигнуть, многое исправить, изменить и направить на пользу всего человечества.

1. Нечипоренко В.Ф. Биолингвистика в её становлении (Биолингвистические основы системы памяти, мышления, языка и речи). М.: МГПИ, 1984. – 124 с.

2. Нечипоренко В.Ф. Лингвофилософские основы эколингвистики. – Калуга: Калужская облорганизация союза журналистов России, 1998. 210 с.

3. Fill A. Sprachökologie und Ökolinguistik. Referate des Symposiums «Sprachökologie und Ökolinguistik» an der Universität Klagenfurt, 27.-28. Oktober 1995. Tübingen, 1996.

4. Fill A. Ecolinguistics – State of the Art 1988 // Arbeiten aus Anglistik und Amerikanistik. – Band 23. Heft 1. – Tьbingen, 1998.

5. Harre R., Brockmeier J., Mьhlhдusler P. Greenspeak. A Study of Environmental Discourse. Thousand Oaks, London, New Delhi, 1999.