Штомпка П. Социология социальных изменений

ПРЕДИСЛОВИЕ НАУЧНОГО РЕДАКТОРА РУССКОГО ИЗДАНИЯ

Петр Штомпка - один из несомненно выдающихся исследователей в области современной теоретической социологии. Он профессор Ягеллонского университета в Кракове, руководитель секции теоретической социологии. П. Штомпка читал курс лекций во многих ведущих университетах Америки и Европы: в Калифорнийском (Беркли), Гарвардском, Колумбийском, в Университете Джона Гопкинса, Мичиганском университете (Анн-Арбор). Он в разные годы работал в качестве приглашенного исследователя в научных центрах Беркли, Оксфорда, Гарварда, Вены, Берлина, наконец, в Уписала (Швеция), где в 1992 г. и зародилась, как пишет автор, сама идея предлагаемой нашему читателю книги.

Наиболее важные произведения П. Штомпки (а его перу при надлежит 12 монографий и множество статей в академических изданиях) - «Структура и функция» (1974), «Социологическая дилемма» (1979), «Роберт Мертон: интеллектуальный профиль» (1986), «Переосмысление прогресса» (совместно с Джеффри Александером, 1990), «Европейская социология» (1993) и фундаментальные новаторские работы «Общество в действии» (Society in Action) и «Деятели и структуры» (Agency and Structures). Первая была опубликована в 1991 г. издательством Polity Press (Кембридж), вторая - в 1994 г. уже после выхода в свет данной книги.

П. Штомпка является членом Европейской Академии и ее Программного комитета, членом Польской Академии наук, международного Комитета по присуждению Европейской премии по социологии имени Амальфи, ряда других научных обществ и ассоциаций. В 1994 г. он был избран в состав Исполкома Международной социологической Ассоциации от Совета исследовательских комитетов этой Ассоциации.

Остается добавить, что П. Штомпка - обаятельный человек, обладающий превосходным чувством юмора, очень общительный, высокого роста и для славянина на удивление пунктуальный. Последнее выражается и в его публикациях: автор не упускает случая сделать точные ссылки даже на те источники, которые содержат иногда и не самые оригинальные мысли. Это, конечно, не только говорит о пунктуальности автора, но и подчеркивает присущие ему эрудицию и строжайшее следование классическим нормам научной этики.

Предлагаемая в русском переводе книга П. Штомпки обладает многими достоинствами. Одно из них состоит в том, что автор погружает читателя в свою творческую лабораторию, в процесс поиска ответов на главные вопросы теоретической социологии: что есть человеческое общество и как оно изменяется.

В общетеоретической социологии на пороге XXI в. наблюдается своего рода кризисное состояние. Классические теории, в рамках которых общество рассматривается как социальный организм, относительно замкнутая система или акцентируется внимание на особенностях мотивации и субъективных образах социальной реальности, порождающих различные формы социального взаимодействия, - представляются не вполне адекватными для объяснения резко возрастающего динамизма и «непредсказуемости» социальных процессов и изменений.

Обозначились три стратегии преодоления кризиса. Одна со стоит в том, чтобы внести коррекцию в классические парадигмы. Направления данного типа, как правило, обозначаются с при ставкой «нео-»: неомарксизм, неозволюционизм, неоструктурализм и т.д. Другая стратегия, вдохновляемая философией постмодернизма, - стремление к использованию многообразных теоретических подходов при описании, интерпретации и объяснении одних и тех же явлений, процессов. При этом объяснение представляется весьма сомнительным, политеоретическая интерпретация - правдоподобной, а описание, пожалуй, более надежным.

Третья стратегия, которой придерживается и Л. Штомпка, попытка разработать новую теорию, более адекватную современным реалиям и современному видению общественных процессов.

Предлагаемая вниманию читателей теория социального становления есть теория активного взаимодействия структур социальных взаимосвязей и их созидателей, деятельностных субъектов. В своей теории П. Штомпка стремится концептуально социологически раскрыть мысль К. Маркса о том, что человечеству предстоит выйти из «предыстории» и вступить в свою собственную историю, т.е. в «царство свободы» из «царства необходимости». Автор книги развивает эту мысль, но не в терминах естественно-исторического процесса, некоторого направленного формационного развития. Он рассуждает в категориях гуманистической истории, а именно такого процесса, в котором социальные субъекты изменяют не только структуры общественной жизни, но и сам способ их построения. Это значит, что зависимость человека от неподвластных ему сил (природных, экономических, социальных) не является универсальной и вечной, а претерпевает изменения и становится взаимозависимостью.

П. Штомпка использует понятие «интерфейс» для того, чтобы выразить взаимосвязь социальных структур и деятельных социальных субъектов. В компьютерной грамоте «интерфейс» - со стояние совместимости некоторых систем или программ, когда одна система как бы раскрывает свои возможности для взаимодействия с другой системой. Аналогично, социальные структуры раскрывают себя социальным субъектам, обнаруживают свои раз решающие способности, социальные же субъекты мобилизуют собственные ресурсы и видоизменяют, выстраивают структуры так, чтобы «войти в интерфейс» с ними и активно действовать.

Эта метафора наполняется конкретным содержанием в детальном анализе социально-исторического процесса и вырастает в стройную теорию, которую автор излагает в главе 15, суммируя основные положения своей книги «Общество в действии».

Книга П. Штомпки «Социология социальных изменений» представляет собой критическое осмысление всего исторического наследия теоретической социологии и сегодняшних дискуссий по фундаментальным проблемам социальной теории. Вызывает восхищение способность автора, я бы сказал, филигранно вычерчивать парадигмы различных теоретических подходов и таким образом как бы подталкивать читателя к поиску ответов на вопрос: как можно согласовать эти парадигмы (исходные положения теории, концептуальный аппарат, логику доказательств), или каким путем следует идти в рассуждениях далее, чтобы, не утрачивая объяснительную способность одного подхода, обогатить теоретическую парадигму социальных изменений включением других категорий. Что есть движущая сила социальных изменений? - рассуждает автор и прослеживает, как изменялись теоретические представления о субъекте социального процесса. Вначале субъект располагался вне социальной системы (Бог, Абсолютная идея...), затем был помещен внутрь социального организма, но дегуманизированно, как его собственная организмическая способность к развитию, далее персонифицирован в Великом человеке. Исторической личности. Следующий радикальный шаг - обращение к коллективному субъекту. Здесь П. Штомпка выделяет две парадигмы: логику коллективного действия и логику индивидуальных взаимодействий, образующих сложные сети. В предлагаемой им теории субъект, деятель предстает в многообразии своих модусов, в том числе в актах его коллективного творения в форме надындивидных социальных структур. В такой (или примерно такой) логике рассуждения мы охватываем в очень сжатом виде логику поиска великих мыслителей прошлого и одно временно становимся соучастниками творческого процесса теоретиков нашего времени.

Бережное, уважительное отношение автора к идейному наследию и творческой мысли современных теоретиков, помимо всего прочего, демонстрирует российскому читателю научный подход, далекий от самонадеянного или идеологически тенденциозного критицизма, что господствовал в советской социальной литературе, да и сегодня еще не забыт. Л. Штомпка научает студента и напоминает зрелому исследователю: все, что достигается социальным знанием, достигается благодаря творчеству многих умов. Это - процесс. И потому автор, прежде чем изложить свой взгляд на сущность социальных изменений, предпринимает, по его собственному выражению, «инвентаризацию» теорий и под ходов предшественников и современников. В таком своем качестве книга П. Штомпки - подлинная энциклопедия, блестяще организованная по содержанию и структуре изложения, охватывающая в широком объеме и самые современные теории, и их приложения к интерпретации и объяснению исторических событий последних лет.

Надеюсь, что российскому читателю будут особенно интересны разделы, посвященные анализу процессов реформ в странах бывшего социалистического лагеря (например, гл. 9); о теориях модернизации и их приложении к рассмотрению социальных процессов в названных странах; о социалистической ментальности как факторе, влияющем на ход реформ (гл. 10), о процессах и теориях глобализации, расширяющих масштабы социальной системы, в которой и происходят социальные преобразования обществ, не полностью автономных в глобальном пространстве (гл. 6).

Содержание части IV, на мой взгляд, особенно богато идеями, актуальными для понимания и объяснения сегодняшних преобразований и проблем российского общества. Я уверен, что даже самый привередливый читатель найдет для себя немало ценного в книге П. Штомпки, публикация которой на русском языке - это, несомненно, событие и в области социологического образования, и в научной жизни.

Профессор В.А. Ядов

Предисловие к русскому изданию

Страны Восточной и Центральной Европы переживают пери од радикальных и стремительных перемен. Размах и глубину посткоммунистических изменений можно сравнить лишь с «великим переходом» в XIX в., когда аграрный феодальный строй уступил дорогу современному индустриальному урбанизированному обществу капиталистического Запада. Возможно, сегодня нигде не происходит таких фундаментальных изменений, как в России. Сердцевина «альтернативного порядка» - коммунистическая система, в течение долгого времени державшая в тисках почти треть человечества, в конце концов рассыпалась, распалась и оставила после себя монументальные развалины, из-под которых поднимаются освобожденные граждане, чтобы предпринять смелую попытку создать демократическую политику, рыночную экономику, плюралистическую культуру.

В такие периоды все члены общества - политики, лидеры и обычные люди - одинаково испытывают чувство растерянности, неуверенности в будущем, лишаются наложных ориентиров. Широко распространяется анемия в дюркгеймовском смысле этого слова. Такие переживания особенно остры, поскольку следуют за периодом «официальной уверенности», преисполненной утопических обещаний светлого будущего, всеобщего счастья, свободы и изобилия. Расхождение возвышенных чаяний с катастрофическими реалиями жизни воспринимается наиболее болезненно.

Испытывая растерянность и стремясь найти новые ориентиры, люди нуждаются в некоем интеллектуальном компасе, который упорядочил бы их хаотический опыт и объяснил, откуда они пришли, где находятся сейчас и куда движутся. Они должны иметь представление о том, что происходит. К этому люди идут разными путями: ищут помощи у Бога, Провидения или, в более приземленном варианте, у харизматических лидеров, новых вождей, политических демагогов, но приходят к новым разочарованиям. Однако некоторым удается избежать подобных атавистических рефлексов и эмоциональной зависимости и мобилизовать разум, чтобы, наконец, прозреть. Наша книга адресована им, поскольку разумный подход к процессу социальных трансформаций предполагает знание и применение теорий социальных изменений.

Согласно достаточно распространенному утверждению, посткоммунистическое преобразование Восточной и Центральной Европы - совершенно уникальный процесс, беспрецедентный для истории. Это вполне понятная, но вводящая в заблуждение реакция на «синдром удивления», переживаемый и обычными людьми, и обществоведами. Никто не предсказывал крах коммунизма, и поэтому мы были удивлены, когда вновь стали свидетелями безвыходных ситуаций, разочарования, конфликтов, характерных для послереволюционных преобразований. Пробужденный к жизни национализм, этническая разобщенность, религиозный фундаментализм, ракетно-ядерная преступность, жестокие конфликты и разрушения являются ныне серьезными препятствиями на пути к свободе, демократии, открытому обществу. Идея уникальности цинично используется политиками, и можно говорить лишь об еще одном беспрецедентном социальном эксперименте.

Будь процессы, в которых мы участвуем, действительно уникальными, это по крайней мере извинило бы наше неведение, поскольку ни одна из имеющихся теорий по определению никоим образом не могла бы быть использована для их понимания и интерпретации. Мы могли бы забыть всю предшествующую социологическую мудрость и ощупью пробираться сквозь тьму в надежде, что когда-нибудь будет найдена теория, способная объяснить новейшие исторические события. Но беда в том, что со здание теории - напряженное и продолжительное усилие, не гарантирующее результата, а какой-то интеллектуальный ориентир сегодня, в хаосе перемен необходим безотлагательно.

К счастью, уникальность происходящего относительна. Ни один исторический процесс не является всецело и абсолютно уникальным. Конечно, было бы преувеличением считать, что история «повторяет саму себя», но кое-что в истории определенно повторяется. Уникальность всегда относительна и связана с некоторыми аспектами, измерениями или чертами происходящих событий. В посткоммунистических изменениях достаточно таких «неуникальных» аспектов, которые позволяют использовать для

10

их анализа существующие социологические теории. Пока не созданы новые теории социальных изменений, те, что уже имеются, могут пролить свет на происходящие процессы. Мы не так уж бедны, поскольку за полтора века социология выдвинула множество теорий, которые по крайней мере частично соответствуют современным событиям. Эта книга является их инвентаризацией - иногда полезно остановиться под натиском событий и сделать «переучет» наших теоретических знаний. Задуматься на время, а не действовать спонтанно - задуматься, чтобы более рационально и эффективно действовать в будущем.

Я желаю всем российским друзьям, чтобы эта книга стала для них маленькой, но важной частью интеллектуального арсенала, так необходимого для борьбы против призраков прошлого и борьбы за более счастливое будущее Вашей великой страны.

Краков, ноябрь 1994. Петр Штомпка

ПРЕДИСЛОВИЕ

И это справедливо со времен возникновения социологии. Сама наука зародилась в XIX в. как попытка осознания фундаментального перехода от традиционного к современному обществу, возникновения урбанистического, индустриального, капиталистического уклада жизни. Теперь, на исходе XX в., мы находимся в процессе столь же радикальной трансформации от торжествующей современности, постепенно охватывающей весь земной шар, к возникающим формам социальной жизни, которые столь туманны, что заслуживают пока лишь расплывчатого ярлыка «постмодернизм». Необходимость понять происходящие социальные изменения вновь остро осознается и обычными людьми, и социологами. Уже в 70-х годах было ясно, что «наиболее разительной чертой современного мира является его революционное поступательное движение, или социальные изменения. Никогда прежде привычный мир не изменялся так быстро для подавляющего большинства человечества. Изменилось все - искусство, наука, религия, мораль, образование, политика, экономика, семейная жизнь, даже внутренние аспекты нашей жизни. Ничто не избежало изменений» (237; 3). Эти изменения становятся все более явными по мере того, как мы приближаемся к концу XX в. Проницательный наблюдатель современных событий Гидденс писал о происходящем ныне так:

«Мы живем сегодня в эпоху ошеломляющих социальных изменений, отмеченных трансформациями, которые радикально отличаются от трансформаций прежних периодов. Коллапс социализма советского образца, исчезновение глобального биполярного распределения власти, формирование мощных коммуникационных мировых систем, явный триумф капитализма во всем мире... И в то же время глобальные размежевания становятся все более решающими, а экологические проблемы все более и более масштабными. Эти и другие темы стоят перед социальной наукой» (153; xv).

Цель этой книги - рассмотрение основных средств интеллектуального анализа, интерпретации и понимания социальных

12

изменений, особенно на макросоциологическом, или историческом, уровне. Подобные средства можно обнаружить в трех областях: 1) в сфере здравого смысла, на уровне которого люди усваивают общие идеи, понятия, представления о социальных изменениях в той мере, в какой они стремятся осмыслить собственную жизнь; 2) в социальной и политической философии, которая поднимает суждения здравого смысла до уровня самостоятельных, специализированных, рациональных конструкций, про изводящих сложные категории, образы и доктрины; 3) в социальных науках, а именно в истории, политэкономии, социальной антропологии, социологии, которые начинают применять методический, критический анализ к изменяющейся социальной реальности и создают более строгие и эмпирически обоснованные теории. Мы рассмотрим исключительно научные подходы к социальным изменениям, хотя ограничимся лишь теми из них, которые, вероятно, составляют предмет особой социологической дисциплины, называемой «социологией социальных изменений».

Конечно, такая позиция не означает, что нашей целью являются упражнения в составлении подробной интеллектуальной генеалогии, в прослеживании связей, коллизий и следствий всех теорий изменения, которые были явлены свету от рождения социологии. Это не проект в области истории идей, а систематический социологический анализ. Преимущества, которые дает современное знание, позволяют нам выбирать, оставляя вне поля зрения те концепции и даже целые «школы», которые оказались бесплодными или вели в интеллектуальный тупик. Мы сконцентрируем внимание лишь на тех, которые до сих пор живы и име-

13

ют влияние. Кроме того, мы будем следовать скорее систематическому, чем хронологическому принципу в изложении, больше заботясь о логике, нежели о точных датах. Мы примем точку зрения современного наблюдателя социальных изменений в его поисках ясной картины независимо от источника и будем стремиться использовать все богатство и разнообразие социологического наследия.

Большая часть книги посвящена анализу социологических теорий изменений, а аргументация сосредоточена в основном на уровне концепций и взглядов. Конкретные исторические факты используются только в качестве «иллюстраций» к концепциям, моделям и теориям социальных изменений, поэтому читатель сможет лишь косвенным образом узнавать о современных и традиционных обществах, знакомиться с фактами и данными о них. Наша задача не в том, чтобы рассказать, что было или происходило, куда и как движется современный мир, а скорее в том, чтобы смоделировать зеркало, в котором, несколько отдалясь, можно более отчетливо увидеть самого себя. Или, говоря менее образно, мы хотим разработать схемы рассуждения, способы воображения, необходимые для информативного и критического анализа социальных изменений.

Можно ли решить подобную задачу практически? Есть ли польза от таких концептуальных и теоретических знаний, кото-

14

рые мы предлагаем? Здесь мы должны обратиться еще к одной важной социологической идее - принципу рефлексии, согласно которому в человеческом обществе знания имеют прямые и не посредственные практические следствия. То, что люди думают о социальных изменениях, принципиально важно для того, чтобы подвигнуть их к действиям. Следовательно, эти взгляды, концепции самым непосредственным образом влияют на направление и перспективы социальных изменений. Вот почему обогащение теоретических знаний о социальных изменениях одно временно имеет и большое практическое значение - для осуществления самих изменений. Чем более богаты эти источники, чем более разнообразны концепции, модели и теории, чем глубже и критичнее их содержание, тем более осознанными являются человеческие действия - и отдельных индивидов, и групп, организаций, социальных движений, правительств и т.д. Масштабы и глубина социологического знания являются важным фактором формирования судьбы общества.

* Дискурс (discourse) - широко распространенное в постмодернистском лексиконе понятие, означающее стиль мышления и способ аргументации. (Ред.)

15

можно сказать, что социологическая теория смещается от грандиозных исторических схем к более конкретным, локализованным во времени и пространстве социальным изменениям, которые происходят под действием известных факторов и осуществляются индивидами или коллективами. Эта тенденция анализируется в части III, посвященной новому теоретическому на правлению, противоположному девелопментаризму (теории развития) - направлению, которое мы предлагаем назвать «теорией становления» (392). В ее основе лежат теория деятельности и историческая социология. Предполагается, что указанная теория обеспечивает перспективный альтернативный подход к социальным изменениям, создавая более адекватный инструментарий для объяснения перемен в современном обществе. В рамках такого подхода сохраняется возможность для изучения конкретных специфических механизмов изменения и роли различных видов деятельности в грядущих изменениях. В части W рассматриваются процессы, которые уже хорошо изучены в социологической литературе, при этом особое внимание уделяется не осязаемым вещам - идеям и нормам как субстанциям изменений, роли выдающихся личностей и социальных движений как агентов изменений, и сущности социальных революций как высшего проявления изменений.

ВЫРАЖЕНИЯ БЛАГОДАРНОСТИ

Идеи этой книги в течение ряда лет излагались в лекциях, которые я читал студентам Ягеллонского университета в Кракове и Лос-Анджелесского университета в Калифорнии (UCLA). Я многому у них научился, как, надеюсь, и они у меня; однако лишь случайно мои лекции оказались собранными в один том. История этой книги, как и история в целом, является в высшей степени случай ной.

...Я вспоминаю солнечное утро в UCLA и ланч с Саймоном Проссером, редактором издательства «Блэквелл». Именно тогда под обаянием Проссера и под впечатлением очаровательного места, где происходила наша встреча, родился план написать эту книгу, план очевидный и неизбежный. Большая часть работы была выполнена в плодотворной научной обстановке, особенно в Шведской коллегии перспективных исследований в области социальных наук (SCASS) в Уппсале весной 1992 года. Я благодарен также ученым, работавшим в то время в Коллегии, ее руководству и персоналу. Особую благодарность я выражаю моим друзьям Джеффу Александеру и Бьорну Уиттроку.

жүктеу/скачать 1.89 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: