Сочинение Она насыщена такими неожиданными подробностями, которых не найти ни у

Афанасий Никитин был совершенно одинок, очень тосковал по родине и стремился

вернуться домой "А Русскую землю Бог да сохранит На этом свете нет страны,

подобной ей, хотя бегляри [княжеские наместники] Русской земли несправедливы Да

будет Русская земля благоустроена, ибо справедливости мало в ней"

16. БАЛЬБОА ВАСКО НУНЬЕС ДЕ

(ок 1475 - 1517)

Испанский конкистадор. В поисках золота первым из европейцев пересек Панамский

перешеек и достиг берега "Южного моря" - Тихого океана (29 сентября 1513 года).

Открыл Жемчужные острова.
102

100 ВЕЛИКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ

Васко Нуньес де Бальбоа родился в Херес де-лос-Кабаллерос (Бадахосская

провинция). В молодости он вел разгульную жизнь. Участвовал в экспедиции

Бастидаса, затем поселился на острове Эспаньола (Гаити). Здесь он получил "ре-

партимьенто" - земельный участок с прикрепленными к нему индейцами; однако, как

и большинство "репартимьенто", его хозяйство не приносило дохода. Бальбоа

наделал так много долгов, что вынужден был скрываться от преследовавших его

кредиторов. Но капитанам судов, отправлявшихся из Эспаньолы, было строжайше

запрещено принимать на борт несостоятельных должников. Тогда Бальбоа забрался в

пустую бочку и вместе с грузом попал на корабль, державший курс к Дарьенскому

заливу; таким образом, начальнику экспедиции, капитану Мартину Эрнандесу Энсисо,

поневоле пришлось содействовать побегу отважного искателя приключений.

Корабль вез колонистов и припасы в Новую Андалусию. Возле устья Магдалены Энсисо

встретил судно Франсиско Писарро с 25-30 людьми на борту. Но до карибского

берега добрался только один корабль, второй же, с припасами, потерпел крушение.

Колонистам с самого начала угрожал голод Тогда по предложению де Бальбоа они

переправились на Панамский перешеек, формально являвшийся частью "Золотой

Кастилии"" Нерваэса. Сразу же конкистадоры разграбили покинутое индейское

селение, где нашли съестные припасы, ткани и золото. После этой удачи на Бальбоа

стали смотреть как на предводителя, его избрали судьей, а Энсисо лишили

полномочий на том основании, что его права не распространялись на "Золотую

Кастилию".

Встав во главе колонии "Золотая Кастилия", Бальбоа посадил основателя испанского

поселения на Панамском перешейке Никуэса с несколькими верными ему людьми на

ветхое судно и без всяких припасов пустил в океанское плавание. Никуэс пропал

без вести.

В распоряжении Бальбоа к 1511 году было только 300 матросов и солдат, из которых

не больше половины могло еще держаться на ногах. С такими небольшими силами он

начал завоевание внутренних областей "Золотой Кастилии". Бальбоа понимал, что

его сил недостаточно для покорения страны. Поэтому он воспользовался враждой

между местными племенами и заключал союзы с одними, чтобы побеждать других.

Союзники снабжали испанцев припасами или отводили им земли и сами их

обрабатывали. Вражеские селения конкистадоры разоряли, а пленных продавали.

Вождь одного из племен, изумленный жадностью, с какой европейцы набрасывались на

золото, сообщил, что в нескольких днях пути к югу от Дарьенского залива лежит

густонаселенная страна, где много золота, но для ее покорения нужны большие

силы. Вождь прибавил, что там с горных вершин можно видеть другое море, по

которому ходят суда, по размерам не уступающие испанским кораблям.

На поход к этому "Южному морю" Бальбоа решился только через два года, когда из

Эспаньолы пришла весть, что правительство рассматривает его обращение с

наместником Никуэсом как мятеж против королевской власти. Бальбоа понимал, что

только великий подвиг может спасти его, "скудно одаренного человека, не из

дворян", от суда и виселицы.

БАЛЬБОА ВАСКО НУНЬЕС ДЕ

103
В 1513 году он двинулся на судах от устья Атрато на северо-запад, вдоль

Атлантического побережья, и, пройдя около 150 километров, высадился на берег.

Чтобы устрашить индейцев, Бальбоа лицемерно обвинил в мужеложестве мужчин,

которые прикрывали наготу короткими кусками ткани, напоминающими женские

передники. "Преступники" были затравлены собаками, сопровождавшими конкистадоров

в походах.

Бальбоа сумел нагнать на индейцев-карибов страх не только собственной

жестокостью, но и кровожадносгью своего свирепого пса Леончилло, который "один

стоил двадцати солдат". Впрочем, Бальбоа был дальновиднее своих предшественников

и без особой надобности не прибегал к расправам.

1 сентября Бальбоа отправился открывать "Южное море" с отрядом из ста

восьмидесяти наиболее смелых и выносливых солдат. Экспедицию сопровождали

шестьсот индейцев-носильщиков и свора борзых.

Панамский перешеек, который нужно было пересечь, чтобы добраться до берега

неизвестного моря, имеет не более шестидесяти миль в ширину, но зато он

перерезан на всем протяжении цепями высоких гор, у подножия которых образовалась

наносная, необыкновенно плодородная почва, поросшая буйной тропической

растительностью. Испанцам пришлось прорубаться через непроходимые чащи лиан,

папоротников, гигантских деревьев, преодолевать вязкие болота с тучами москитов.

Этот лес был населен множеством птиц и животных, чей покой доселе человеком не

нарушался. Ядовитые испарения болот, желтая лихорадка и дизентерия,

свирепствовавшие в этих местах, изматывали силы и убивали энергию самых здоровых

людей.

преимуществами хорошо защищенной местности, совершали на испанцев неожиданные

нападения. Бальбоа старался поддерживать в своих людях бодрость духа и заставлял

их двигаться вперед.

После двадцатидневного перехода, сопровождавшегося непрерывными боями с

индейцами, Бальбоа, поднявшись на гребень горы, увидел, наконец, широкий

Панамский залив, за которым открывалось безбрежное "Южное море" - Тихий океан.

29 сентября он вышел к бухте, которую назвал Сан-Мигель. Дождавшись прилива,

Бальбоа вошел в воду и, с обнаженной шпагой в одной руке и с кастильским

знаменем в другой, торжественно прочитал грамоту, составленную нотариусом: "...

вступаю во владение для кастильской короны... этими южными морями, землями,

берегами, гаванями и островами со всем, что в них содержится... И если иной царь

или вождь, христианин или сарацин .. заявит свои притязания на эти земли и моря,

то я готов во всеоружии оспаривать их у него и воевать с ним во имя государей

Кастилии, как настоящих, так и будущих. Им принадлежат и власть, и господство

над этими Индиями, острова, как Северный, так и Южный материки с их морями от

Северного полюса и до Южного, по обе стороны экватора, внутри и вне тропиков

Рака и Козерога. . и ныне и во веки веков, пока будет существовать мир, до

Страшного суда над всеми смертными поколениями".

Сведения, которые Бальбоа удалось собрать у окрестных касиков, покорив-

104

100 ВЕЛИКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ

туземцев на берегу Дарьенского залива.

Бальбоа узнал, что на юге находится обширная страна, "до того богатая золотом,

что из него делают даже обиходные орудия"; жители той страны приручают лам и

используют их как домашних животных для перевозки тяжестей. Эти интересные

сведения вместе с большим количеством жемчуга, полученного здесь Бальбоа от

туземцев, окончательно убедили его, что он находится в азиатских странах,

описанных Марко Поло, недалеко от империи "Сипанго", сказочные богатства которой

не давали покоя алчным авантюристам.

Бальбоа пересек Панамский перешеек в нескольких направлениях. "А страна здесь

такая, что если тот, кому доверено управление, заснет, то по своему желанию ему

не проснуться, ибо правитель здесь должен всегда бодрствовать. Страна трудно

проходима из-за многих рек, и многие наши люди мрут здесь из-за тяжелого труда и

лишений, и каждый день мы тысячу раз глядим в глаза смерти".

Вернувшись к берегам Дарьенского залива, Бальбоа послал в Испанию донесение о

великом открытии, приложив "королевскую пятину" (пятую часть добычи) - груду

золота и двести прекрасных жемчужин. Правительство сменило гнев на милость.

Для наиболее проницательных людей открытие "Южного моря" стало решающим

доказательством, что Колумб открыл вовсе не Индию, но Новый Свет.

Но Бальбоа на этом не остановился. Он начал готовиться к новой экспедиции в

"Южное море", собираясь построить на берегу залива Сан-Мигель несколько каравелл

и отправиться с ними завоевывать новую страну. Где-то на юге от "Золотой

Кастилии" лежит, как рассказывают индейцы, страна, где едят и пьют на золоте, -

сказочно богатая страна Биру (то есть Перу). Однако его планам не суждено было

осуществиться.

Новый наместник "Золотой Кастилии" - подозрительный и жадный старик Педро Ариас

(Педрариас) де Авила повел с собой к Панамскому перешейку целый флот (22

корабля). Около десяти тысяч "безработных" идальго согласны были без всякого

жалованья пуститься за океан. Но отправить можно было только 1500 человек,

принадлежащих к "цвету испанского дворянства". Прибыв в колонию, Авила прочитал

Бальбоа королевские грамоты, которые предписывали милостивое обращение с тем,

кто открыл "Южное море", а сам немедля начал против него тайное следствие.

Желтая лихорадка косила новоприбывших. Для большого отряда не хватало провизии,

и нередко рыцари в шелку и бархате умирали с голоду. Авила разбил испанцев на

небольшие отряды и разослал их во все стороны за провиантом, золотом, жемчугом и

рабами. "Цвет испанского дворянства" жег и грабил индейские селения и убивал

несчастных индейцев, и они, как писал Бальбоа в Испанию, "превратились из ягнят

в лютых волков". Бальбоа сам впервые потерпел поражение во время похода вверх по

реке Атрато. В то же время он получил новое высокое назначение от короны, и

Авила стал смотреть на него как на опасного соперника. Чтобы выиграть время,

Авила предложил выдать за Бальбоа замуж свою дочь, жившую в Испании. Брачный

договор был подписан, и мать

I

рИСАРРО ФРАНСИСКО

отправилась за невестой на родину. Авила поручил Бальбоа продолжать открытия в

"Южном море", дал ему для этого отряд и разрешение построить корабли у

Панамского залива. А затем он обвинил Бальбоа в том, что тот на собственный

страх замышляет экспедицию и оттягивает туда слишком много солдат, и присоединил

к этому старые обвинения в мятеже и убийстве Никуэса. Арестовать Бальбоа было

поручено отряду под командой Франсиско Писарро. По приказанию Авилы человек,

открывший "Южное море", был осужден за измену и обезглавлен. Открытие

европейцами Перу задержалось на целых пятнадцать лет.

В 1519 году Педрариас Авила построил на южном берегу перешейка город Панаму,

первый испанский опорный пункт на "Южном море", и вскоре перенес туда

административный центр "Золотой Кастилии".

17. ПИСАРРО ФРАНСИСКО

(1470 или 1475 - 1541)

Испанский конкистадор. В 1513-1535 годах участвовал в завоевании Панамы и Перу,

открыл часть Тихоокеанского побережья Южной Америки с заливом Гуаякиль и

Западную Кордильеру Анд, разграбил и уничтожил государство инков Тауантинсуйу,

основал города Лима и Трухильо.

Эльдорадо.. Среди конкистадоров во второй половине XVI века распространилась

легенда о том, что среди индейских "королей" (вождей) Южной Америки есть один,

правящий такой богатой золотом страной, что он каждое утро покрывает свое тело

(смазав его предварительно жидкой глиной) золотым песком и Каждый вечер смывает

золото в водах священного озера. Легенда эта основана на Действительных

религиозных церемониях, устраиваемых некоторыми индейски-

п

106

ми племенами в бассейне реки Магдалены. Поиски богатейшей страны Эльдорадо (в

переводе с испанского - "позолоченный человек") сыграли определяющую роль в

истории открытия бассейнов рек Магдалены и Ориноко и Гвианского нагорья, то есть

всей северной части Южной Америки.

Франсиско Писарро родился в Трухильо, провинции Эстремадура, в 150 километрах к

юго-западу от Мадрида. Он был незаконнорожденным сыном Дона Гонсало Писарро, по

прозвищу "Высокий", отличного солдата, получившего знатный титул за храбрость в

сражениях против мавров. Его мать, Франсиска Гонсалес, была дочерью

простолюдина. Мальчика никогда не учили читать, он играл со своими сверстниками

в окрестностях Трухильо, иногда присматривая за овцами или свиньями. С ранней

юности он мечтал о приключениях.

По всей вероятности, Писарро покинул Трухильо в 19-летнем возрасте и

присоединился к испанской армии в Италии. Это закалило его и подготовило к

трудным экспедициям в Южную Америку. Достоверно известно, что в 1502 году он

отправился в Америку уже опытным солдатом. Молодой Писарро участвовал в кровавом

походе против индейцев на острове Эспаньола (нынешний Гаити).

С 1507 года в течение пятнадцати лет Франсиско Писарро пытался разбогатеть в

Западных Индиях. За это время он служил различным сеньорам на Эспа-ньоле и Кубе,

совершал на Панамском перешейке походы и вместе с Бальбоа, и против Бальбоа.

Судьба преследовала его и на островах, и на материке: походы на панамских

индейцев, в которых он участвовал, кончались чаще неудачей, а если были и удачи,

то почти всю добычу отбирал Педрариас Авила. Обделен был Писарро, как почти все

солдаты и младшие офицеры-конкистадоры, и при дележе земельных владений: за свою

службу он получил лишь небольшое поместье у города Панамы.

Жил тогда в Панаме и другой конкистадор, Диего Альмагро, прибывший на перешеек в

1514 году, как и Писарро, обиженный судьбой подкидыш и неудачник, неграмотный и

нищий. Известие об "империи" Перу пробудило в обоих надежду на быстрое

обогащение. Только средств у них ни для открытия, ни, тем более, для завоевания

Перу не было.

Между тем в Панаме жили тогда люди, располагавшие необходимыми на первое время

денежными средствами и согласные пойти на риск в надежде еще больше разбогатеть:

священники и коронные чиновники - казначеи, контролеры и т. п. И вот в Панаме

организуется своеобразное "общество на паях", куда вошли влиятельный и богатый

католический священник Эрнан де Луке и два конкистадора, обладавшие большим

опытом в военных действиях против индейцев, - Франсиско Писарро и Диего

Альмагро. В качестве компаньона был, конечно, привлечен и Педрариас Авила, так

как без его "покровительства" было смертельно опасно пускаться в "плавание для

открытий". И лучше других это понимал бесстрашный Писарро, арестовавший на

службе у Авилы его зятя Бальбоа. Но губернатор, как всегда, соглашался

участвовать только в прибылях, но отнюдь не в расходах на экспедицию.

Не располагая большими средствами, компания могла навербовать только сотню

солдат и снарядить два корабля В 1524 году Писарро и Альмагро пред-

ПИСАРРО ФРАНСИСКО

107

приняли первое плавание к берегам Перу, но дошли только до дельты реки Сан-

этом жарком и влажном лесном районе с редким бродячим населением. Из-за

недостатка продуктов испанцам пришлось ни с чем вернуться в Панаму.

В 1526 году конкистадоры повторили попытку и снова высадились на берег близ

устья Сан-Хуана, а на юг послали на разведку один корабль под командой кормчего

Бартоломе Руиса. Тот продвинулся вдоль берега приблизительно еще на 800 км,

открыл дельту реки Патии (Виру) и бухту Тумако, а затем пересек экватор. Моряки

видели вдали гигантскую снежную вершину Чимборасо (6272 метра). Руис захватил в

плен нескольких перуанцев, плывших на встречном бальсовом плоту. Пленники

подтвердили рассказы о громадных размерах и богатствах страны, лежащей к югу, и

о могуществе инков, которым она принадлежала. Руис доставил Писарро несколько

ценных образцов перуанских изделий.

Инки - одно из племен многочисленного народа кечуа - приблизительно за сто лет

до прихода испанцев возглавили союз нескольких племен, подчинили себе другие

племена кечуа и покорили соседние народы, из которых самым многочисленным был

народ аймара в Центральных Андах. К 1438 году инки образовали крупнейшее из всех

индейских государств, когда-либо существовавших. Это раннерабовладельческое

государство простиралось к югу от реки Патии до реки Мауле более чем на 4000

километров и занимало площадь около 2 000 000 квадратных километров с населением

около 6 миллионов человек. Власть там принадлежала верховному инке, который

опирался на господствующую группу своих единоплеменников. Столицей государства

был город Куско, лежащий в высокогорной долине реки Урубамбы, в верховьях Укаяли

- Амазонки.

Писарро и Альмагро в следующем, 1527 году в третий раз отправились к берегам

Перу, но и на этот раз не дошли до экватора. Из-за нехватки съестных припасов

компаньоны решили разделиться. Упрямый Писарро остался на прибрежном островке,

где считал себя в безопасности от набегов приморских индейцев, озлобленных

грабежами и насилиями, которые испанцы учиняли как в районе залива Буэнавентуры,

так и севернее его. Альмагро отправился обратно в Панаму за подкреплениями и

новыми припасами.

Педрариас Авила к этому времени был отстранен от власти. Его преемник решил

положить конец "безумным" попыткам, начатым до его прибытия, и притом человеком

такого "темного происхождения", как Писарро. Губернатор послал за Писарро и его

людьми корабль с категорическим приказом немедленно вернуться в Панаму. И на

островке произошла сцена, которую некоторые историки считают театральной и

потому неправдоподобной. Она, однако, вполне соответствует характеру Писарро,

каким его рисуют самые достоверные исторические документы.

Многие из спутников Писарро обрадовались случаю вернуться обратно в Панаму, к

своим поместьям. Тогда Писарро выступил вперед, извлек меч из ножен, провел им

черту на песке, шагнул через черту и сказал, обращаясь к своим оробевшим

товарищам: "Кастильцы! Этот путь (на юг) ведет к Перу и богатству, тот путь (на

север) - к Панаме и нищете. Выбирайте!" Только полто-

108

100 ВЕЛИКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ

Херес, ставший историографом экспедиции, завоевавшей Перу. Капитан панам-ского

корабля взял на борт остальных и отчалил, бросив "бунтовщиков" без припасов на

произвол судьбы.

Писарро и его товарищи, не чувствуя теперь себя в безопасности на прибрежном

островке, построили бальсовый плот и перешли на лежащий в 50 километрах от

берега остров Горгона. Больше полугода провели они там в добровольном изгнании,

добывая себе пищу охотой на птиц и сбором съедобных моллюсков. За это время

компаньоны Писарро снарядили еще один корабль, но губернатор не разрешил послать

на нем ни солдат, ни военных припасов. Команда должна была только доставить

Писарро и его людей в Панаму.

Однако Писарро использовал корабль для дальнейшей разведки в южном направлении.

Когда берег круто повернул на юго-восток, испанцы вступили в обширный, далеко

вдающийся в сушу залив Гуаякиль, крупнейший на всем Тихоокеанском побережье

Южной Америки. На суше они видели хорошо возделанные поля, на южном берегу

залива лежал большой и богатый город Тумбес.

Чтобы лично убедиться в богатстве и обширных размерах "империи" Перу, Писарро

продолжил плавание дальше На юг. Природа побережья резко изменилась: вместо

влажноэкваториального леса, характерного для всей приморской полосы от

Панамского залива, южнее залива Гуаякиль покрытые скудной растительностью

участки чередовались с совершенно бесплодными. Высокие горы (Западная Кордильера

Перуанских Анд) видны были сначала вдали, но на юге они почти вплотную подходили

к берегу. Корабль прошел приблизительно до 8° южной широты (ю. ш.). Но даже в

этой очень засушливой полосе выделялись земледельческие оазисы, возникшие в

долинах. Там были искусственно орошаемые поля, расположенные террасами,

встречались малые и крупные селения, связанные мощеными дорогами. А в

окрестностях селений паслись ламы - единственный вид крупного домашнего скота в

Новом Свете.

Испанцы добыли на этом участке перуанского берега двух живых лам, тонкие ткани

из шерсти вигони, золотые и серебряные сосуды и захватили в плен нескольких

молодых перуанцев. С такими трофеями Писарро мог с честью вернуться не только в

Панаму, но и в Испанию. Никто теперь не мог сомневаться в существовании золотой

страны Перу, которую открыл он, Писарро, и которую предлагал завоевать. Но

первыми "приветствовали" конкистадора на родине кредиторы, немедленно посадившие

его в тюрьму за неуплату долгов.

Рассказы Писарро, подтвержденные такими убедительными доказательствами,

произвели в Испании очень сильное впечатление. Королевским приказом он был

выпущен из тюрьмы. Он получил от Карла I патент на завоевание Перу и был

назначен губернатором страны. Ему были отпущены и большие денежные средства, но

только не настоящие, а будущие - из доходов той страны, которую еще нужно было

завоевать, срок же для снаряжения экспедиции был поставлен короткий - полгода

Разумеется, нашлись люди, в том числе Эрнандо Кортес, которые финансировали

предприятие, обещавшее огромные прибыли. Франсиско Писарро немедленно начал

вербовать добровольцев в своей родной области

ПИСАРРО ФРАНСИСКО

109

числе трех единокровных братьев: старшего, Эрнандо, и младших, Хуана и Гонсало.

Альмагро не получил высокого назначения. Он видел, что Писарро окружил себя

родней, которая оттеснила его на задний план. Но он еще рассчитывал на договор о

разделе добычи и не терял окончательно доверия к своему компаньону. А когда тот

прибыл в Панаму с малочисленным отрядом, казалось бы, недостаточным для

завоевания огромной страны, Альмагро согласился временно остаться в тылу и

организовать посылку подкреплений, надеясь явиться в Перу с большим отрядом в

решающий момент.

В 1531 году Франсиско Писарро с братьями вышел из Панамы на трех кораблях с

отрядом в 180 человек, включая несколько десятков всадников: на лошадей он, как

и Кортес в Мексике, возлагал большие надежды. Он высадился на берег у экватора и

двинулся оттуда на юг сухим путем. В 1532 году он подошел к заливу Гуаякиль и

захватил было остров Пуна, у северного берега залива. Но местные индейцы так

мужественно защищались, что Писарро через полгода с сильно поредевшим отрядом