Союз русских ветеранов,Освободительная война, София 1929 г

под редакцией А. И. Золотухина и майора запаса И. Н. Николаева, изд.

Союз русских ветеранов ,Освободительная война, София 1929 г.

стр. 113 - 117

Генерал - майор Владимир К. Манштейн

Родился в 1853 году. В Освободительной войне учасатвовал в качестве рядового 35-го пехотного Брянского полка в сражениях при Свиштове, Ловече, Севлиево, Етыре и Шипке. Награжден двумя боевыми наградами и за боевые отличия произведен в офицеы.

Сейчас живет в Софии.

28 декабря 1877 г. прославленный двухдневный бой под Шейново закончился полной победой – атакованный с трех сторон Вейсель Паша вместе со всей своей армией сдался в плен. В долине Тунджи не умолкает громкое ”Ура”. Об этом радостном событии нам, защитникам горной вершины “Св. Николай” , сообщил сам генерал Столетов. Наступила неописуемая радость с поздравлениями, шутками и благодарственными молитвами Богу...

Ну, побратимые – говорили одни другим –“ теперь уж домой целехонькими, и не без рук или одноногими!”

И как же нам бессменным защитникам “Св. Николая” было не радоваться. Что мы выстрадали и пережили в конце ноября и весь декабрь не поддается никакому описанию : десятки умирали замерзая от холода, сотни становились инвалидами отмораживая руки, пальцы, ноги. За полтора месяца от переохлаждения вымерли целых три полка 24-ой дивизии.

До сих пор у меня мурашки по телу от воспоминаний того ада – пронизывающий ветер, гололед и метель на этой Гольготе , названной “Св. Николай”. “Орлиное гнездо” – позиции Брянского полка; никакого движения, все ползком; лищь приподнимешься и снизу из груд валунов подстерегает тебя смерть; сменялись ползком – сменяясь мы отползали по пластунски.

29.XII хоронили убитых и сопровождали пленных до Габрово. Там, разумеется уже знали о пленении турок, и когда наши роты приводили пленных, мы видели как в Габрово все как с ума посходили: все бегали как пьяные, кричали, стреляли, останавливали солдат распросами : из какой дивизии? И если солдат оказывался из 9-ой или 14-ой дивизии, говорили – нет, кричали : Ну, здорово, пойдем выпьем по стаканчику! А если из 24-ой дивизии, то воздерживались предлагать.

31 декабря наши боевые друзья из 14-ой дивизии отошли к Казанлыку , а на “Св. Николае” для охраны турецкой артиллерии и в помощь обозам при переходе перевала остался только наш Брянский полк. Наконец то на Шипке воцарилось спокойствие. Только бесконечная вереница обозов и забалканских беженцев бредущих группами или в одиночку. Невозможно было сдерживать слезы: шли сгорбленные старики и старушки, с детьми и даже с грудными, тощие как скелеты, прожившие около полгода в землянках, пещерах, в голоде и холоде. Узнав, что турок больше нет, они спешили в родные места, где они родились и выросли , где жили, трудились и умирали их деды ,отцы и матери.

Начало января ознаменовалось тихими безветренными днями, но после Богоявления погода изменилась – со стороны Малых Балкан появились облака, проплыли над долиной Тунджи и покрыли вершины гор, поднялся ветер и закружилась метель. Все вокруг покрылось снегом и горе тому, кто не успел вовремя спрятяться в солдатской землянке. Много замерзших трупов, а и живых людей находили после вьюги, а однажды нашли замерзшего осла.

Помню, после одной такой метели, рядовой 1-ой роты Иван Ананский отправился посетить своего друга и по дороге заметил торчащую из под снега ногу. Раскопав снег он увидел под сугробом молодого мужчину и женщину, а руках у нее запеленатый ребенок и как будто живой. Взял Ананский ребенка и бегом к Коту, фельдшеру. Через достаточно продолжительное время ребенок ожил. Это была маленькая, слабенькая, черненькая девочка полутора-двух лет. Принесли ее, а вот других болгар, очевидно ее родителей, вопреки всем усилиям спасти не удалось и это при том, что мы все уже были достаточно опытными – каждого из нас растирали и каждый из нас знал как растирать при отмораживании.

Сначала ребенок все плакал, может из за того, что правая рука у него была сильно отморожена и вспухла, но через два-три дня она свыклась с окружающими ее бородачами и заулыбалась. Острый ум ребенка очень радовал солдат, и они начали умолять никому не отдавать девочку, а отправить ее с полком в Россию. Ротный капитан Пономаренко доложил обо всем командиру полка полковнику Елерсу и тот разрешил оставить ребенка в роте. В тот же день для ребенка мы подобрали няню – огромного многометрового солдата с рыжей бородой. По всему полку сразу же разнеслась весть о том, что 1-ая рота нашла болгарского ребенка и тут же со всех рот зачастили посетители с самодельными куклами из тряпок, из дерева а также приносили деньги на молоко. Ребенку необходимо было дать какое то имя, ибо его родители еще будучи в бреду, произносили всего два звука ра – да. Рассказали попу и тот объяснил, что у болгар существует имя Рада. Так она и осталась Радой. Кроме солдат произошедшим заинтересовались и офицеры полка; собрали девочке денег на приданное и маленькая Рада , усыновленная нашим полком обрела имя Рада Брянская.

В конце января пришел приказ нашему полку собираться в поход к Цариграду для соединения с Корпусом. 31 января пришла смена и 1-2 февраля спустились с обозом с перевала, простились с могилами наших друзей, отслужили в их честь панихиду и все плакали, когда священник сказал: «Молитесь братья за своих друзей, которых мы оставляем здесь на чужбине – ни отец, ни мать, ни братья или сестры, ни жены или дети никогда не придут помолиться на их могилы, никогда, никогда...»

3 –го февраля наш полк по дружинам построили в селе Шипка, наша 2-ая дружина собралась первой а за нами и первая дружина. Рыжебородый нянь разнашивал перед полком Радочку, а она отдавала честь, кивала головкой и посылала воздушгые поцелуи.

Мы быстро прошли Казанлык, Стара Загору, Опан, Тырново-Сеймен. Здесь нас догнал некий санитарный поезд, в котором старшая сестра милосердия оказалась сестрой командира полка. Узнав о маленькой Раде она уговорила своего брата передать ей девочку до конца войны и обещала по окончании войны вернуть Раду в полк. Так Рада уехала в Россию. В первой роте осталось много обиженных, особенно няня, который заявлял: я хотел отвезти ее к нам в деревню в качестве дочери. (Под Цариградом бородач умер от тифа). На следующем привале в Мустафа-Паша командир собрал офицеров и предложил усыновить Раду и определить взнос на ее содержание. Разумеется предложение было принято и господа определили месячный взнос в размере 32 копеек с человека.

Война закончилась и мы вернулись в Россию. Радушка жила у сестры Елерса в Харькове. Там она училась за государственный счет. Почти каждое лето вместе со своей воспитательницей она приезжала к нам в гости в Кременьчуг , где дислоцировался наш полк. Все офицеры и Ананский, который оставшись на сверхсрочную службу стал фельдфебелем 1-ой роты, каждый раз с музыкой встречали ее на вокзале. Каждый раз, когда Рада гостила у нас, в ее честь устраивались танцы, прогулки на лодках или на параходе по Днепру. Окончив образование и после смерти своей воспитательницы Рада переехала жить в Кременьчуг. В 1897 году Рада вышла замуж за поручика Брянского полка, имени которого не помню. Кумовьями у них были Иван Ананский и жена командира полка. Рада получила свадебные подарки от полка, от офицеров и полковых дам, от 1-ой роты и от Ананского. Разумеется Рада не была единственным спасенным ребенком, которого наши солдаты подобрали и перевезли в Россию. Знаю, что была еще и Мара Кексгольмска и конечно же много других.

Не только на Шипке есть братские могилы, а и в Свиштове, Никополе, Плевне, Ловече, Джуранли, Горни Дыбнике, Телише, Араба-Конаке, Ташкесене, Горни Богрове и в сотнях других мест. Могилы в которых похоронены не только единицы, но и десятки и сотни, а под Плевной и на Шипке тысячи воинов и

“Спите, орлы боевые,

Спите с покойной дущой-

Вы заслужили, родные

Славу и вечный покой”

Когда Архангел Михаил призовет вас из ваших тесных гробов, скажите тогда братушкам: Мы знаем, вы не забыли, что мы положили свою жизнь за ваше освобождение от многовекового турецкого рабства; когда наши братья, дети и внуки , спасаясь от неслыханных зверств невиданных злодеев , пришли к вам, вы приняли их как своих, чем могли помогли им и сделали все, чтобы облегчить их страдания беженцев. За все это вам, братушки, спасибо, русское спасибо.