О НЕКОТОРЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ КОНФОРМИЗМА В ЗАРУБЕЖНОЙ ПСИХОЛОГИИ*

* Чудновский В.Э. О некоторых исследованиях конформизма в зарубежной психологии//Вопросы психологии. 1971. № 4. С. 164-173.

241

психологии личности, социальной психологии и социологии. Многие исследователи в опытах Аша увидели отражение тех конфликтов и противоречий, которые существуют в отношениях между людьми в современном капиталистическом обществе. Они исходят из опреде-ленной концепции, согласно которой общество подразделяется на две резко противоположные группы людей: конформистов и некон-формистов («нонконформистов»). Конформизм объявляется неизбеж-ным результатом развития общества. «Наш век может быть назван ве-ком конформизма», — заявляют Д. Крэч, Р. Кратчфилд и Е. Баллэчей, и дальше: «Есть свидетельства, что современные культуры различают-ся по степени внедрения склонности к конформности своим членам». «Цена социального принятия есть конформизм и потеря независимо-сти»,— пишет Д. Генри в работе с красноречивым названием «Культу-ра против человека». «Тенденция к конформности — фундаменталь-ное свойство личности», — утверждает Р. Кратчфилд. <...>

Мы имеем здесь упрощенное разделение людей на две категории, причем в одном случае абсолютизируется подчинение людей диктату общества, в другом — превращается в абсолют эмансипация человека от общества. Анализируя указанные работы, можно прийти к выводу, что именно неконформисты (как их описывают авторы) отличаются устойчивостью личности: они характеризуются самостоятельностью, эмансипированностью во взглядах, суждениях, поступках от окружа-ющей их общественной среды. Однако устойчивость личности некон-формистов, мягко выражаясь, является своеобразной, ибо неконфор-мисты противостоят обществу, которое враждебно им и стремится путем давления на неконформную личность привести ее «к общему знаменателю» — сделав такой же, как все остальные. <...> Едва ли справедливо говорить об устойчивости личности, «свободной от об-щества», об устойчивости, так сказать, «робинзоновского толка». Для многих из указанных выше работ характерно расширительное толко-вание результатов исследований по конформизму — стремление не-посредственно перенести экспериментальную ситуацию Аша на усло-вия общественной жизни, придать этой ситуации широкий социальный контекст. В этой связи существенное значение имеет продолжение эк-спериментального исследования данной проблемы. Наряду с этим необходимо, как нам представляется, возвращаться к результатам «классических» экспериментов по конформизму, анализируя их по возможности обстоятельно и всесторонне. <...>

Обратимся теперь к изложению работ «классических» ис-следователей конформизма— Аша и Кратчфилда. Следует сказать, что результаты исследований по конформизму интересны во многих от-ношениях. Отметим прежде всего, что указанные исследования путем сравнительно четкой методики экспериментально показывают тот вообще-то известный и теоретически обоснованный факт, что лич-ность человека, его поступки, мнения, оценки, взгляды существен-242

ным образом зависят от поступков, мнений, оценок, взглядов других людей.

С.Л. Рубинштейн писал: «... мое бытие как субъекта для меня самого опосредствовано, имеет своей необходимой предпосылкой, обусловле-но моим бытием как объекта для другого. Значит, дело не только в том, что мое отношение к себе опосредствовано моим отношением к друго-му (формула Маркса о Петре и Павле), но и в том, что мое отношение к самому себе опосредствовано отношением ко мне другого».

Далее, нельзя не отметить, что в указанных исследованиях полу-чен ряд фактов, значимых для дальнейшего исследования данной про-блемы. Так, например, Аш устанавливает зависимость количества ошибок испытуемого от размеров группы. <...>

Если в опыте участвует, кроме испытуемого, лишь один человек, эффект внешнего «давления» почти не проявляется; если испытуемо-му противостоит группа из двух человек — эффект незначителен; эф-фект проявляется в полной мере, если группа состоит из трех чело-век, дальнейшее же увеличение группы не ведет к усилению эффекта — факт несомненно интересный, заслуживающий изучения.

Указанные исследователи устанавливают зависимость влияния груп-пы на испытуемого и от состава группы — от авторитета членов груп-пы, их эрудиции, профессиональной принадлежности и пр.; показы-вают зависимость эффекта «давления» группы от ее единодушия, груп-повой согласованности: если в группе находится хотя бы один «партнер», который высказывает то же мнение, что и испытуемый, это существенно снижает эффект «давления» группы. Интерес пред-ставляют и данные о возрастной динамике эффекта влияния группы.

Склонность к конформизму зависит также от половых различий. Ряд исследователей, в том числе Аш и Кратчфилд, отмечают несколько большую податливость групповому влиянию у женщин по сравнению с мужчинами. При этом делается попытка объяснить это своеобрази-ем роли, которую выполняют в семье мужчина и женщина. Заслужи-вает внимания стремление исследователей дать психологический ана-лиз конформного поведения и наметить индивидуальные различия, в зависимости от своеобразия психологических процессов, которые име-ют место у различных испытуемых при конформном поведении. Так, Кратчфилд и его коллеги отмечают, что в ходе эксперимента у испы-туемых возникает когнитивный (познавательный) диссонанс; опи-сываются различные пути, при помощи которых испытуемый стре-мится устранить разногласия с группой: а) испытуемый обвиняет са-

В результате экспериментов Аш пришел к выводу, что примерно треть испытуемых в экспериментальной группе подчинялась группо-вому «давлению» и, следовательно, обнаруживала конформное пове-дение. Это подтверждается и другими исследователями. Остановимся в связи с этим на экспериментах Кратчфилда, который усовершенство-вал технику Аша и сделал ее более экономной. Кратчфилд так харак-теризует созданную им экспериментальную ситуацию: члены группы, состоящей из 5 человек, сидели в индивидуальных кабинах перед ус-тановкой, состоящей из пяти смежных электрических панелей. Пос-ледние были расположены так, что испытуемый, сидя в кабине перед .панелью, не видел панели другого испытуемого. Экспериментатор объяснял, что установка смонтирована таким образом, что каждый испытуемый может послать информацию всем другим при помощи замыкания каких-либо из одиннадцати переключателей, установлен-ных внизу его панели. Эта информация должна была появляться в форме световых сигналов: 5 рядов по 11 сигналов в каждом ряду в соответствии с имеющимися 5 панелями. После того как испытуемые знакомились с работой аппаратуры, начинался эксперимент. На стене перед испытуемым проецировались диапозитивы. Каждый диапозитив представлял собой вопрос-задание для испытуемого, последний от-вечал, выбирая одну из нескольких альтернатив, замыкая соответству-ющие переключатели на панели. Порядок ответа данного испытуемого зависел от указаний, посылаемых пятью красными сигналами, в фор-ме 5 букв АВСДЕна его панели. Если зажигалась буква А, испытуемый отвечал первым, если В— вторым и т.д.Давались задания различного рода: определение длины линий, площади фигур, логические задачи, оценка мнений других, личного предпочтения и т.д. (о некоторых из этих заданий будет сказано ниже). Будучи в позиции Е, испытуемый видел, например, что испытуемые АВСДЕ отвечают, что линия 5 рав-на стандартной, хотя он сам был убежден, что равна стандартной линия 4.

Суть эксперимента заключалась в том, что на самом деле экспери-ментальная ситуация была не такой, как представлял себе испытуе-мый в соответствии с инструкцией: информация, которую он полу-чал, была иной, ибо кабины не были связаны между собой, а всю информацию (от имени подставной группы) подавал эксперимента-тор. Таким образом, все 5 испытуемых находились в равном положе-нии. «Более того, — пишет Кратчфилд, — указания на порядок отве-тов от Л до Е также были идентичны для всех испытуемых... все испы-туемые переживали одну и ту же ситуацию: они все начинали с позиции

244

Характеризуя результаты эксперимента, Кратчфилд отмечает, что 15 испытуемых из 50, т.е. 30%, конформно следовали за неправильным мнением группы. Таким образом, у Кратчфилда так же, как и у Аша, примерно треть испытуемых обнаружила конформное поведение. При-знавая, что факт такого постоянства в распределении испытуемых яв-ляется весьма интересным и нуждается в дальнейшем изучении и ин-терпретации, остановимся на самом характере этого распределения, ибо мы встречаемся с односторонним его толкованием: подчеркивает-ся, что значительное число испытуемых (1/3) следует за большинством, но при этом, как это ни странно, упускается из виду (или во всяком случае недостаточно учитывается), что 2/3 группы (т.е. явное боль-шинство) не обнаруживают конформного поведения. <...>

Что можно сказать по этому поводу? Анализируя работы Аша за ряд лет, трудно отделаться от впечатления, что Аш — исследователь-экспериментатор и Аш — социальный психолог стоят на разных пози-циях. В более ранних работах, посвященных изложению полученных им экспериментальных материалов, Аш достаточно объективен, весьма осторожен в выводах, неоднократно предупреждает о недопустимос-ти их односторонней интерпретации. В частности (об этом уже упомина-лось выше), анализируя экспериментальные данные, он подчеркива-ет не только факты конформности, но и случаи независимого поведе-ния испытуемых. В отличие от этого Аш как социальный психолог больше подчеркивает роль конформного поведения в жизни людей.

Далее, публикуя экспериментальные материалы, Аш достаточно убедительно показывает, что величина конформных ошибок суще-ственно зависит от трудностей, с которыми сталкивается испытуе-мый, в частности от величины разногласия с группой. Аш неодно-кратно возвращается к этому факту: «Частота ошибок изменялась по-зитивно с размером стандарта и негативно с влиянием противоречия». «...При предъявлении более толстых линий (т.е. с уменьшением труд-ности задания) количество ошибок уменьшалось». В другой работе, опубликованной в 1963 году, но выполненной гораздо раньше, он пишет: «независимость, как и подчинение, зависит от характера сти-мулов...» Лишь в «Социальной психологии» мы находим утвержде-ние, не согласующееся с тем, о чем говорилось выше: а именно, Аш утверждает здесь, что увеличение противоречия с группой в несколь-ко раз не влияет сколько-нибудь заметно на частоту ошибок. Это ут-

245

верждение сделано после изложения данных одного эксперимента. Рас-смотрим его более подробно.

Едва ли стоит доказывать, что этого слишком мало по сравнению с 24 критическими пробами в опытах Аша, показавших зависимость частоты ошибок от величины разногласия с группой. Далее, следует отметить существенное различие в трудности заданий среди указан-ных 5 проб. Так, в двух из них (4 и 10) стандартная линия в одном случае в 3, а в другом —в 3,3 раза превышает сопоставляемую линию. Но, вместе с тем, в 4-й пробе абсолютное различие между стандарт-ной и сопоставляемой линиями находится в пределах «умеренного», ранее употреблявшегося в опытах Аша противоречия (1 дюйм), в то время как в 10-й пробе такое противоречие — крайнее (7 дюймов). В следующих трех пробах (5, 7, 8) стандартная линия соответственно в 2,3 раза, в 2 раза и в 2,2 раза больше сопоставляемой, но при этой в 7-й пробе абсолютное различие лежит в пределах умеренной ошибки, в то время как в 5-й и 8-й пробах это различие крайнее (4 и 2,5 дюйма). Такое существенное различие в характере заданий следовало бы учесть при изложении и анализе результатов, однако Аш не делает этого. Следует отметить далее неоднородность экспериментальной группы. Если, излагая результаты своих основных опытов, Аш специально оговаривает, что для участия в эксперименте была отобрана однород-ная по половому признаку группа (студенты-мужчины), то в описы-ваемом эксперименте группа была смешанной — из 13 испытуемых было 9 женщин. Но, как уже упоминалось выше, имеются указания на несколько большую податливость женщин влиянию группы по срав-нению с мужчинами. И, наконец, что самое удивительное, получив эти «эффектные» данные, Аш подает их изолированно от ранее ус-тановленных им же и во многом противоречащих этим данным фак-тов без попытки сколько-нибудь обстоятельного сопоставления и ана-лиза всех полученных результатов. <...>

Из сказанного можно заключить, что описанный выше экспери-мент едва ли может служить основанием для далеко идущих выводов и что автору «Социальной психологии» в данном случае изменяет то стремление к объективности, четкости, обоснованности, которое было присуще Ашу — экспериментатору-исследователю. <...>

Перейдем теперь к вопросу о том, насколько правомерно рас-сматривать данные методики как средство изучения личностных «об-

246

разований», в частности устойчивости личности. Мы видели, что «тех-ника» Аша и Кратчфилда довольно четко дифференцирует испытуе-мых по характеру реагирования на «давление» группы. Кроме того, не-верно было бы считать, что реакции испытуемых в экспериментах были лишены «личностного характера». Можно сослаться в этой связи на интересное наблюдение Аша, заключающееся в том, что испытуемые с большим количеством конформных ошибок «не могли принять факт оппозиции группы без снижения чувства личной ценности». В другом месте Аш отмечает: «Насколько мы можем судить, не было ни одного испытуемого, который не чувствовал бы озабоченности по поводу груп-пы, даже когда был убежден, что последняя была неправа». Тем не менее, если иметь в виду, что устойчивость личности, как отмечалось выше, обусловливается наиболее значимыми личностными факторами: убеждениями, направленностью и т.д., то придется признать, что эти факторы, по сути дела, оставались за пределами специально созданной экспериментальной ситуации. Следовательно, правомерность непосред-ственного распространения результатов экспериментов на поведение личности в целом сомнительна. Это понимал и сам Аш, когда писал, что «экспериментальная ситуация была совершенно специальной, во многих отношениях нерепрезентативной для обычных и даже необыч-ных социальных обстоятельств». И дальше: «Конечно, возможно, что реакции, наблюдавшиеся нами, были результатом кратковременных (momentary) обстоятельств и что индивид, который был независим в данных условиях, мог действовать совершенно по-другому в иных ус-ловиях или даже в сходных ситуациях в другое время...»

Еще более неправомерно непосредственное перенесение резуль-татов экспериментальных ситуаций Аша и Кратчфилда на социальную жизнь. Виттакер и Мид провели экспериментальное исследование на представителях различных культур. В эксперименте участвовали пред-ставители Бразилии, Ливана, Родезии, Гонконга. Была в точности повторена методика Аша. Как и у Аша, испытуемыми были студенты колледжа в возрасте 18—25 лет. Эксперимент не показал значимых раз-личий между испытуемыми, представителями различных стран. Ис-ключение составляют родезийцы, которые, как указывают авторы, до эксперимента находились в особых условиях, принадлежали к од-ному племени, и это, возможно, сказалось на результатах опыта. Как

247

и другие исследователи, авторы отмечают, что конформные реакции увеличивались с увеличением двусмысленности (неопределенности) стимулов, т. е. с ростом трудности задания. Далее, они подчеркивают, что по сравнению с этим фактором влияние культуры, к которой принадлежали испытуемые, отодвигается на задний план. По нашему мнению, продолжают авторы, экстраполяция лабораторных ситуаций, использованных Ашем, на другие ситуации сомнительна. В заключе-ние исследователи весьма определенно подводят итог: «Мы можем прийти к выводу, что в то время как эксперименты типа Аша инте-ресны сами по себе, они мало говорят нам о том, как люди могут вести себя в других социальных ситуациях». <...>

Впервые этот факт был отмечен Дж. Стоунером, когда он неожи-данно для себя обнаружил, что групповое решение оказалось более рискованным по сравнению со средним от индивидуальных решений, принятых до проведения групповой дискуссии. Это явление получило название «сдвига к риску» (risky shift) и впоследствии было много-кратно проверено при помощи различных методик.

Среди множества вариантов процедуры эксперимента можно вы-делить три типа и соответственно три вида получаемых «сдвигов к риску».

Первый тип. Начальные индивидуальные решения относительно предложенной проблемы, связанной с риском, сравниваются с ре-шениями, согласованными и принятыми в этой же группе после дис-куссии (первичные индивидуальные решения — согласованное груп-

* Вопросы психологии. 1976. № 5.

248

повое). В целом согласованные решения рискованнее начальных инди-видуальных.

Методики, применявшиеся в исследованиях группового принятия решений, связанных с риском, можно разделить на три основные категории. К первой, наиболее распространенной, относятся прожек-тивные методики, использующие набор гипотетических ситуаций и получившие название опросника выбора из дилемм (choisedillemas questionary, CDQ). Вторую категорию представляют методики, осно-ванные на реальном для испытуемых риске в лабораторном экспери-менте, например риске потери денег в случае неудачи. И наконец, к третьей категории методик можно отнести полевые эксперименты.

Опросник выбора из дилемм был разработан М. Уоллэчем и Н. Коганом в 1959 г. для исследования различий в рискованности. В 1961 г. Дж. Стоунер приспособил эту методику для исследования группового принятия риска. В эксперимент была введена групповая дискуссия, в процессе которой испытуемые должны были принять совместное ре-шение. Опросник состоял из 12 проблемных ситуаций. В каждой ди-лемме испытуемым предлагалось выбрать либо привлекательную и более рискованную альтернативу, либо менее привлекательную, но беспро-игрышную.

В случае выбора рискованной альтернативы испытуемых просили указать, с какой наименьшей вероятностью принятие такого реше-ния является приемлемым.

Было показано, что не все ситуации вызывали одинаковый сдвиг к риску. Так, при обсуждении пунктов опросника, связанных с опас-ностью для здоровья или для жизни, стабильно наблюдался сдвиг к осторожности.

В некоторых исследованиях модифицировалось указание, с кем дол-жен идентифицировать себя испытуемый или группа (кому давать со-вет в проблемной ситуации). В первоначальном варианте инструкции, разработанной М. Уоллэчем и Н. Коганом, испытуемому или группе надо было дать совет персонажу гипотетической ситуации. Г. Левинджер

249

и Д. Шнайдер предложили испытуемым указать: как бы ответили они сами, как бы ответили другие члены группы, какой ответ, по мнению испытуемых, наиболее желательный. Оказалось, что наиболее жела-тельные ответы являются самыми рискованными, ответы других лиц, по мнению испытуемых, должны были быть осторожнее, чем их соб-ственные. Дж. Рэбоу с соавторами обнаружил, что, заменив аноним-ное лицо словами «ваш брат» или «ваш отец», обычно описывающи-еся в методике, можно получить сдвиг к осторожности, а не к риску.

В первой части эксперимента испытуемые индивидуально решали задачи, как им говорилось, для «тренировки», не получая денежного вознаграждения. На втором этапе эксперимента они приступали к решению с денежной оплатой при наличии одного из следующих условий.

1. Все члены группы в ходе дискуссии выбирали определенный уровень трудности задачи, а затем каждый решал задачу этой трудно-сти и индивидуально получал вознаграждение.

2. Выбирал трудность и решал задачи один из членов группы, оп-ределявшийся по жребию, а вознаграждение получали все.

3. Выбор трудности осуществлялся группой до того, как станови-лось известно, кто будет решать задачу.

4. Ответственный выбирался не по жребию, а по соглашению парт-неров.

5. Контрольные условия: испытуемые продолжали работать инди-видуально.

Следует отметить, что само решение задач при всех условиях осу-ществлялось индивидуально.

К категории методик, включающих реальный риск в лаборатории, относится методика, по которой индивиды подвергаются риску полу-чить болевое раздражение в случае неудачи, а также методика, ис-пользующая ситуацию группового пари. В этом случае в специальных книжечках указывались вероятности выигрыша при данной ставке и плата за выигрыш по каждой ставке. Испытуемые отмечали индивиду-ально или по групповому соглашению желаемую ставку, а затем на колесе рулетки определялись действительные выигрыши. Эта методи-ка воспроизводит ситуацию при азартной игре.

250

Следует отметить, что результаты, полученные при использовании вышеописанных методик, не идентичны. Наиболее устойчивый сдвиг к риску был получен в исследованиях, проводимых на материале про-жективного опросника выбора из дилемм.

Среди условий, влияющих на феномен сдвига к риску, ис-следовался характер обмена информацией (наличие или отсутствие групповой дискуссии, ее продолжительность), однородность и вели-чина группы и др.

Ряд авторов отбрасывали условие групповой дискуссии, обя-зательное для рассмотренных выше исследований. При сравнении дан-ных, полученных в условиях групповой дискуссии и без нее, было показано, что обсуждение дает наибольший сдвиг к риску или, как было установлено позднее, — сдвиг к экстремальности.

В условиях ограниченного невербального обмена информацией (обмен зафиксированными на бумаге решениями с другими членами группы) сдвиг к риску либо не был получен вовсе, либо обнаружен, но меньший, чем в условиях групповой дискуссии.

В условиях неограниченного получения информации без непос-редственного участия в групповой дискуссии (прослушивание магни-тофонной записи или прослушивание дискуссии за перегородкой) отмечался сдвиг к риску больший, чем в условиях ограниченного об-мена информацией, но все же меньший, чем в случае групповой. Од-нако Л. Лэмм показал, что испытуемые, которые одновременно на-блюдали и слушали дискуссию, показывали такой же сдвиг к риску, как и при условии участия в дискуссии.

251

Одним из условий, влияющих на возникновение сдвига к риску, является продолжительность дискуссии. Ч. Бениет с соавторами уста-новил, что группы, дискутировавшие в течение 3— 5 мин и без огра-ничения времени, показывали сдвиг к риску, 9-минутный период дискуссии не приводил к появлению сдвига к риску.

При изучении влияния состава групп на феномен сдвига к риску рассматривались такие факторы, как гомогенность и гетерогенность группы в зависимости от склонности к риску. Сравнивая сдвиг к рис-ку в группах, образованных из испытуемых с гомогенными и гетеро-генными предпочтениями риска, Г. Хойт и Дж. Стоунер обнаружили значительный сдвиг к риску в гомогенных группах. Однако по величи-не он не отличался от сдвига, полученного в предшествующих иссле-дованиях, в которых группы были сформированы случайно и, следо-вательно, скорее были гетерогенными. Н. Видмар, обнаружив сдвиг к риску в гомогенных группах, показал, что в гетерогенных группах сдвиг к риску более значительный. Е. Виллемс и Р. Кларк обнаружили . статистически значимый сдвиг к риску в гетерогенных группах в усло-виях дискуссии и при обмене информацией, в то время как в гомо-генных группах и в том и в другом случае не наблюдалось никакого сдвига вообще. Авторы заключили, что разница мнений в группе яв-ляется необходимым условием сдвига к риску.

На величину сдвига к риску оказывает влияние также и численность группы. А. Тиджер и Д. Пруит установили, что для групп из 3—5 человек минимальный сдвиг к риску наблюдается в группе из трех человек, средний — в группе из четырех и наибольший — в группе из пяти.

По данным Беннета с соавторами, только группы из четырех чле-нов, обсуждающие каждую проблему в течение 3 мин, демонстриро-вали сдвиг к риску, в то время как в группах из восьми человек сдвиг к риску не был обнаружен. Таким образом, оптимальной для появле-ния сдвига к риску является группа из четырех-пяти человек. В группах из трех членов наблюдается меньший сдвиг к риску, а группы из восьми человек не проявляют значимой тенденции к сдвигу. Было также по-казано, что в группах, состоящих из мужчин, наблюдается несколько больший сдвиг к риску, чем в женских группах.

Обобщая результаты исследований, полученных с помощью ме-тодики выбора из дилемм, Р.Кларк выделил следующие устоявшиеся эмпирические данные:

1. Систематический сдвиг к риску.

2. Конвергенция предпочтений риска.

252

3. Эффект «потолка» (большинство окончательных групповых или индивидуальных предпочтений риска в среднем не превышает пред-почтений наиболее рискующих в первоначальном выборе членов).

1) индивидуальное решение;

2) релевантная содержанию групповая дискуссия;

3) инструкция, содержащая слова: «выберите наименьшую веро-ятность»;

4) последовательность «индивид—группа»;

5) гетерогенность группы.

Такая экстремизация суждений в процессе коллективного приня-тия решений обычно обозначается термином «групповая поляриза-ция». Согласно экспериментальным данным, чем более экстремально начальное значение выбора, тем больше вероятность, что первона-чальное отклонение приведет к дальнейшей поляризации. В том слу-чае, если первоначальные значения выборов в группе незначительно отклоняются в сторону риска или осторожности, величина сдвига после групповой дискуссии значительно меньше.

Явление групповой поляризации противопоставляется конформиз-му, конвергенции мнений и суждений членов группы. С. Московиси и М. Заваллони выделили условия, при которых результатом групповой дискуссии является конвергенция, а не поляризация мнений. Для этого необходимо: а) равенство в статусе и влиятельности членов, б) малая значимость объекта обсуждения для членов группы, в) отсутствие чув-ства ответственности членов группы за занимаемые позиции.

Следует отметить, что при групповой поляризации сдвиг к риску и сдвиг к осторожности не симметричны, а существует определенная тенденция в пользу риска. Она выражается в сравнительной легкости получения сдвига к риску по сравнению со сдвигом к осторожности и, кроме того, в том, что сдвиг к осторожности редко бывает такой же величины, как сдвиг к риску. Этим можно объяснить тот факт, что акцент в предшествующих исследованиях ставился именно на сдвиге к риску, хотя, как показано, он является лишь частным случаем груп-повой поляризации или «общего сдвига в выборе». <...>

Для объяснения феномена сдвига к риску был предложен ряд ги-потез. Первой из них была гипотеза распределения (диффузии) ответ-ственности. В первом ее варианте предполагалось, что принятие груп-

253

Однако эта гипотеза была отвергнута этими же авторами в связи с открытым ими феноменом сдвига к риску в условиях дискуссии, не приводящей к соглашению и, следовательно, не имеющей результа-том групповое решение. В качестве решающего фактора, вызывающе-го сдвиг к риску, было выдвинуто влияние групповой дискуссии.

Согласно этой гипотезе, участие в групповой дискуссии создает аффективные связи, благодаря которым каждый член группы чув-ствует меньше личной вины в случае возможной неудачи вследствие его выбора. Сознание того, что другие несут долю ответственности за возможный неуспешный результат, позволяет членам занимать более рискованные позиции.

Гипотеза распределения ответственности была подвергнута кри-тике со стороны американских социальных психологов. Р.Кларк выде-лил наиболее уязвимые места этой гипотезы. Во-первых, дискуссия не является необходимостью для возникновения риска. Во-вторых, гипотеза не объясняет противоположный сдвиг. В-третьих, она не со-гласуется с тем, что более высокий первоначальный индивидуальный уровень риска при выборе сопровождается более значительным сдви-гом к риску в группе. В-четвертых, гипотеза не объясняет, каким об-разом достижение эмоциональных связей испытуемых делает их ме-нее восприимчивыми к возможным отрицательным последствиям. Р.Кларк заключает, что, по его мнению, скорее обмен соответствую-щей информацией, а не развитие эмоциональных связей ведет к воз-никновению сдвига к риску.

Наибольшее признание получили гипотезы, использующие для объяснения рассматриваемого явления понятие ценности. Первона-чально связь этого явления с культурными ценностями была отмече-на Р. Брауном, который интерпретировал сдвиг к риску следующим образом. Предполагается, что в обществе существуют представления о том, что в некоторых ситуациях стоит рискнуть ради желаемого ре-зультата, т.е. риск в этом случае является ценностью. Кроме того, каж-дый считает себя способным на риск по крайней мере не менее, чем другие. Когда же в ходе дискуссии обнаруживается, что другие риску-ют ничуть не меньше, а то и больше, индивид пересматривает свое решение с тем, чтобы сохранять свою позицию по отношению к цен-ностному стандарту.

Существенной модификацией гипотезы является конфликтно-ком-промиссная модель, предложенная Левинджером и Шнайдером. В ней

254

постулируется, что принятое решение всегда есть компромисс между идеальным способом поведения и тем, который отвечает «реальнос-ти». Представления об идеальном способе поведения формируются исходя из общепринятых ценностей, а представления о реалистичес-ком образе действий складываются из наблюдений за поведением дру-гих людей. Далее, как и в гипотезе Брауна, утверждается, что индивид склонен рассматривать себя ближе к идеалу по сравнению со своими сверстниками и коллегами. В ходе обмена мнениями выясняется, что «реальность» несколько ближе к идеалу, чем предполагалось первона-чально, и, восстанавливая свою позицию, индивид демонстрирует сдвиг в сторону идеального способа поведения. Авторы получили в ходе исследования данные, косвенным образом подтверждающие адек-ватность их модели. Опрос показал, что в ситуациях, которые ведут к рискованному сдвигу, идеальный способ поведения более рискован, чем «реалистичный»; ситуации дилемм, постоянно вызывающих сдвиг в сторону осторожности, имеют обратное соотношение — идеальный способ поведения менее рискован. Г. Шредер получил более прямые доказательства релевантности конфликтно-компромиссной модели. После опроса была проведена обычная экспериментальная процеду-ра: индивидуальное решение — решение группы — повторное инди-видуальное решение. Было обнаружено, что только те лица, которые считали себя ближе к идеалу, проявили тенденцию к сдвигу.

Другой вариант ценностной интерпретации сдвига, предложенный А. Винокуром, делает акцент на характере возникающей в ходе дис-куссии аргументации. Согласно этой гипотезе, предполагается, что при обсуждении проблем преобладающей будет та аргументация, ко-торая отвечает ценностным стандартам, а изменение в решениях вы-зывается аргументацией в пользу способа поведения, который лучше согласуется с ценностями общества.

Еще одним вариантом объяснения сдвига к риску является гипотеза лидерства, согласно которой наиболее склонные к риску члены группы бывают одновременно самыми влиятельными. Сдвиг к риску объясняет-ся влиянием рискующих лидеров. Как отмечают Г. Хойт и Дж. Стоунер, гипотеза рискующего лидера имеет два главных компонента. Во-пер-вых, существуют рискующие и осторожные индивиды (склонность к риску как черта личности). Во-вторых, рискующие индивиды более склон-ны влиять на других, таким образом, рискующие индивиды — лидеры, а осторожные индивиды — ведомые. Это положение находится в про-тиворечии с ситуационной концепцией лидерства.

255

В русле гипотезы лидерства — исследования И.Рима. Его подход состоял в установлении корреляций между определенными личност-ными параметрами (шкалами потребности достижения, интраверсии — экстраверсии, консерватизма — радикализма, чувствительности тон-кой и грубой) и показателем принятия риска по проблемам Уоллэ-ча—Когана. Рим обнаружил связь между этими личностными свой-ствами и границами, в которых индивиды меняют свои личностные предпочтения в процессе групповой дискуссии.

Гипотеза лидерства проходила проверку в экспериментах с гомо-генными и гетерогенными группами. Предполагалось, что в случае достоверности этой гипотезы гомогенная группа, лишенная относи-тельно более рискующих и соответственно более влиятельных членов, не должна показывать сдвига к риску. Хойт и Стоунер, как отмечалось выше, обнаружили в гомогенных группах такой же сдвиг к риску, как и в гетерогенных. На этом основании ими был сделан вывод о несос-тоятельности гипотезы лидерства.

В то же время Виллемс и Кларк не обнаружили сдвига к риску в гомогенных группах, подобранных более тщательно, чем в предыду-щих исследованиях. Однако авторы связали полученные результаты не с гипотезой лидерства, а вариантом гипотезы «риска как ценности». В настоящее время гипотеза лидерства не пользуется популярностью.

Согласно гипотезе ознакомления, сдвиг к риску не является ре-зультатом взаимодействия членов, а рассматривается как псевдогруп-повой эффект. В исследованиях Н. Бейтесона, Д. Флэндерса и Д. Зистн-свэйта было показано, что сдвиг к риску может наблюдаться без вза-имодействия. По мнению этих авторов, для получения сдвига к риску достаточно ознакомиться с заданием или дилеммой. Когда испытуе-мого вынуждают принять решение, он занимает осторожную пози-цию. По мере ознакомления с ситуацией его первоначальная осто-рожность уменьшается, что позволяет ему принять более рискованное решение.

Впоследствии предпринимались попытки воспроизведения пер-воначально полученных данных, однако все они потерпели неудачу. Поскольку большинство данных говорит против этой гипотезы, нет оснований считать сдвиг к риску псевдогрупповым эффектом.

Все имеющиеся объяснительные гипотезы А. Винокур клас-сифицировал в соответствии с теми процессами, которые считаются лежащими в основе сдвига к риску. Были выделены четыре категории: аффективные, когнитивные, интеракционные и статистические.

К аффективным относятся гипотезы распределения ответ-ственности, согласно которым изменения в решении происходят за

256

счет влияния специфической обстановки, в которой происходит ре-шение (при групповом или в присутствии других).

К гипотезам взаимодействия относится теория рискующего лиде-ра, согласно которой большее влияние, оказываемое некоторыми членами, — функция той или иной экстремальной позиции, которую они занимают.

В соответствии со статистическими гипотезами сдвиг к риску и к осторожности является артефактом. Существующие статистические мо-дели, в частности модель правила большинства, предполагают сдвиг к риску при положительном смещении (рискующем большинстве), сдвиг к осторожности — при негативном (осторожном большинстве). <...>

С.А. Алыфанов