Удк иДокинз ббк 86. 7(о) Д63 Издание подготовлено при поддержке Фонда Дмитрия Зимина "Династия"

Кажется весьма правдоподобным, что работа на целевом уровне — это ценный для выживания механизм работы мозга, позволяющий ускорить принятие решений в случае опасности

жүктеу/скачать 2.39 Mb. бет 56/121 Дата 25.06.2016 өлшемі 2.39 Mb. #157613

Кажется весьма правдоподобным, что работа на целевом уровне — это ценный для выживания механизм работы мозга, позволяющий ускорить принятие решений в случае опасности или в сложных социальных ситуациях. Необходимость дуализма для работы на целевом уровне может показаться менее очевид­ной. Не вдаваясь здесь глубоко в данный вопрос, замечу лишь, что возможно существование определенной разновидности "теории разума", основанной на дуализме, которая задейству-ется при принятии решений на целевом уровне — особенно в сложных социальных ситуациях и, в еще большей степени, при проявлениях интенциональности высших порядков. Деннет говорит об интенциональности третьего порядка (мужчина считал, что женщина знает, что его к ней влечет), четвертого порядка (женщина поняла, что мужчина считает, что женщина знает, что его к ней влечет) и даже пятого порядка (шаман угадал, что женщина поняла, что мужчина считает, что женщина знает, что его к ней влечет). Интенциональность более высокого порядка встречается, думаю, только в худо­жественной литературе, например в следующем пародийном отрывке из юмористической повести Майкла Фрейна "Оло­вянные солдатики": С одного взгляда на Нунополоса Рик проникся почти полной уве­ренностью, что Анна изо всех сил презирает Фиддингчайлда за то, что тот не способен понять его, Нунополоса, побудительных мотивов. Анна знала, что Нунополос догадывается об ее отно­шении к Фиддингчайлду, и знала, что Нина знает, что она знает о догадках Нунополоса... То, что мы находим такие изощренные догадки об умозаключе­ниях другого человека смешными, вероятно, может помочь нам обнаружить некие важные, сформировавшиеся путем естествен­ного отбора особенности работы нашего мозга в реальном мире. В случае интенциональности высоких порядков целевой уровень, подобно проектному, позволяет ускорить предсказание поведения окружающих, а это, в свою очередь, помогает выжить. Поэтому естественный отбор благоприятствовал использо- ванию мозгом предсказаний на целевом уровне для ускорения работы. Таким образом, мы просто-напросто запрограммиро­ваны приписывать намерения объектам, от чьего поведения зависит наше существование. У того же Пола Блума мы находим экспериментальное подтверждение повышенной предрасполо­женности детей размышлять на целевом уровне. Когда малыши видят, что один объект движется следом за другим (например, на экране компьютера), они заключают, что перед ними — наме­ренное преследование одним целеустремленным агентом дру­гого, и изумляются, обнаружив, что мнимый преследователь вдруг сворачивает в сторону, отказавшись от погони. Проектный и целевой уровни -— это полезные механизмы сознания, позволяющие ускорить предсказание поведения важ­ных для выживания объектов, таких как хищники или потенци­альные партнеры. Но, подобно другим полезным приспособле­ниям, эти механизмы могут дать осечку. Дети и примитивные народы приписывают целенаправленное поведение погоде, волнам, течениям, падающим камням. Да и все мы частенько рассуждаем подобным образом о машинах, особенно когда они нас подводят. Многие с улыбкой вспоминают эпизод комедии, когда машина Бейзила Нетак, главного героя и хозяина ресто­рана, сломалась во время важнейшей операции по спасению "Обеда гурманов". Честно предупредив ее, что считает до трех, он вылез наружу и, схватив палку, отлупил упрямицу до полу­смерти. Думаю, каждый когда-то вел себя подобным образом, разъярившись если не на машину, то на компьютер. Джастин Баррет придумал для этой ментальной функции термин "сверх­активное устройство для обнаружения целеустремленных аген­тов" ("hyperactive agent detection device" — HADD). Мы сверх­активно занимаемся поисками целенаправленности и чьей-то воли там, где ее нет, и подозреваем злой или благой умысел в равнодушии природы. Порой и я ловлю себя на яростной ненависти к какому-нибудь безобидному куску металла, напри­мер соскочившей велосипедной цепи. А в недавно опублико- ванной статье говорилось об одном посетителе кембриджского музея Фицвильяма, который, наступив на развязавшийся шну­рок, скатился по лестнице и разбил три бесценные вазы дина­стии Цин: "Он приземлился прямо на разлетевшиеся вдребезги вазы, и, оглушенный, по-прежнему сидел среди них, когда при­бежали служители. Немая сцена, все в шоке, и лишь посети­тель, указывая на шнурок, продолжал повторять: "Это он все устроил, это он виноват"83. Объяснения религии как побочного продукта также пред­лагают Хайнд, Шермер, Бойер, Атран, Блум, Деннет, Келеман и другие. Деннет упоминает одну особенно интересную гипо­тезу о том, что религия может оказаться побочным продуктом некоего иррационального механизма, свойственного мозгу, — нашей способности влюбляться, имеющей, очевидно, генети­ческие преимущества. В книге "Почему мы любим" антрополог Хелен Фишер пре­красно описала безумства романтической любви и излишества ее проявлений по сравнению с тем, что может считаться абсо­лютно необходимым. Подумайте сами. С точки зрения нор­мального человека весьма невероятно, что одна-единственная из всех знакомых мужчине женщин окажется в сотни раз более достойной любви, чем ее ближайшая конкурентка, однако, влюбившись, мужчина начинает утверждать именно это. По сравнению со свойственной нам, как правило, моногамной преданностью "многолюбие" того или иного рода выглядело бы более рациональным ("многолюбие" — это убежденность в том, что человек может одновременно любить несколько лиц противоположного пола, подобно тому как он может одновре­менно любить несколько вин, композиторов, книг или видов спорта). Мы не находим ничего странного в любви к двум родителям, нескольким детям, братьям и сестрам, учителям, друзьям, домашним животным. Но если принять во внимание вышеизложенное, не начинает ли казаться странной ожидае­мая от супружеской любви абсолютная преданность одному партнеру? И тем не менее мы ожидаем и всеми силами доби­ваемся именно этого. В чем здесь причина? Хелен Фишер и другие исследователи показали, что мозг влюбленного человека находится в уникальном состоянии — это выражается в появлении специфичных и характерных именно для данного состояния нейроактивных химических веществ (по существу природных наркотиков). Эволюционные психологи согласны с тем, что такое иррациональное смятение чувств, вероятно, является механизмом, обеспечивающим достаточно продолжительную для успешного совместного выращивания детей преданность одному партнеру. Несомненно, что с эволю­ционной точки зрения выбрать удачного партнера очень важно по целому ряду причин. Но после того как выбор — даже неу­дачный — сделан и ребенок зачат, более важно держаться вместе, чтобы пройти сквозь огонь, воду и медные трубы, по крайней мере до тех пор, пока ребенок не станет на ноги. жүктеу/скачать 2.39 Mb. Достарыңызбен бөлісу: